От Scavenger Ответить на сообщение
К All
Дата 27.03.2007 21:08:31 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Культура; Версия для печати

Когнитивные модели верующего и неверующего. К старой полемике с Вячеславом.

Написать это сообщение меня побуждает не только давняя просьба Вячеслава, но и развернувшаяся недавно полемика между Alexander Putt’ом и Игорем. Полемика прежде всего касается проблемы взаимопонимания между верующими и неверующими. Так как верующие и неверующие исходят из разных мировоззренческих и когнитивно-познавательных предпосылок, то и диалог между ними приводит к ряду проблем. В ходе этого диалога с Вячеславом мы пришли к интересным выводам.

1. Универсальное и культурно-релятивное. Человек, культура и религия.

Первая проблема, которая возникла в диалоге – это проблема универсальных ценностей, которые имеют значение для отдельных личностей и для целых культурных сообществ. Вячеслав и другие культур-релятивисты отрицают возможность таких ценностей, ссылаясь между прочим и на книги Кара-Мурзы, в которых поминаются «общечеловеческие ценности» неолибералов секулярного общества Запада. Они справедливо указывают на то, что у неолибералов нет права на универсальность этих ценностей, но одновременно и отвергают саму возможность возникновения таких ценностей. Логический ряд аргументов Вячеслава прост:

1. Каждая культура уникальна.
2. След-но ценности каждой культуры (порожденные ей) несводимы к любой другой.
3. След-но универсальных ценностей быть не может, т.к. это просто претензия одной культуры на то, чтобы навязать свой ценности другой.

В этой логике, которая кажется безупречной, есть только один изъян. Что если верующий критик поставит следующий вопрос: а все ли ценности человека порождаются культурой? Для ответа на этот вопрос нужно понять, что такое человек. Все неверующие исходят из того, что в человеке есть только тело и психика. Тело порождается через биолого-генетическую наследственность. Психика порождается социальной средой, воспитанием, социализацией. Тело само по себе лишь аппарат для выражения психического разнообразия личности, следовательно человек – это социальное существо и общественное животное. Ну а социальные нормы и ценности – это и есть система культуры. Следовательно – все человеческие нормы передаются общественным организмом.
Для верующих все несколько иначе. В человеке есть три главные сферы или стороны– это тело (индивид, биологическое своеобразие личности), душа (психика, психическое развитие) и дух (индивидуальность). Тело – это материальная сторона человека, ее определяет наследственность. Душа – это психика человека, психическое развитие, на которое влияет внешняя среда. Дух же – это третье. Согласно верующим дух человека сотворен Богом. Дух – это индивидуальная сторона данной личности, уникальное своеобразие ее психических качеств. Она имеет свое внешнее проявление в поступках любой личности, когда эта личность делает сознательный выбор. В принципе неверующие тоже могут признавать существование этой индивидуальности и объяснять ее индивидуальной реакцией человека на социальную среду (то есть считать дух функцией души).

Вернемся к вопросу о культуре. Эти антропологические рассуждения приводят нас к выводу, что для верующего есть изъян в культурно-релятивистской модели, а именно – не все ценности порождаются культурой, т.к. в человеке есть и иная инстанция – его индивидуальность, дух. Ценности духа не могут порождаться только культурой, хотя и зависят от нее, т.к. первоначально человек не проявляет свободной воли (не имеет развитых способностей души для этого). Но ценности духа в конечном итоге – это индивидуальный выбор личности. Тут мы и приходим к проблеме существования универсальных ценностей, которые могут удовлетворять духовные потребности. Это должны быть ценности, которые отвечают на вопросы: «Кто я? Зачем я появился на свет? Что такое мир? Что такое человек? Так возникла религия как социальный институт и как особый тип мировоззрения, удовлетворявший потребности. Причем религиозные системы не были целиком релятивны. Существуют стадии развития религии от гилозоистического язычества к язычеству политеистическому, антропоморфному и далее возникают монотеистические религии. Естественно, любая религия преломляется через призму культур, которые она завоевывает, так язычество было по преимуществу религией национальностей «языков», монотеистические же религии уже меньше зависят от национального и народного.

Другие группы атеистов и верующих придерживаются совершенно иного взгляда на проблему универсальных ценностей. Скажем, и марксисты, и неолибералы форума отстаивают радикальный взгляд на существование общечеловеческих ценностей. Согласно этому взгляду, марксистская или либеральная идеология максимально отражает духовную природу человека или его родовую сущность (на соответствии идеологии духовной природе человека, его интересам и потребностям, более всего настаивают либералы, а на соответствии родовой сущности – марксисты). При этом культура практически никак не влияет на этот процесс. Ошибкой этой точки зрения является смешивание психического и духовного планов в человеке, когда культурно детерминированные особенности начинают считаться естественными правами личности, которые никак не зависят от социальной среды, этноса и культуры. Скажем, марксисты говорят о ненавистности и ненужности для человека любого угнетения, включая и принуждение к благому, т.к. в идеальном обществе подобное принуждение должно исчезнуть. Таким образом, они не принимают в расчет ни исторических условий, ни психических различий у разных личностей. В некоторых из них, исторически принуждение к благому было оправдано тем, что без него не выживет социум в целом. Либералы, со своей стороны настаивают на исконном индивидуализме личности и считают универсальным такой индивидуализм (не индивидуальность, а индивидуализм!). Индивидуализм они понимают как стремление любой личности прежде всего к своему благу, к удовлетворению своих потребностей.
Что точно так же не может быть названо универсальным, т.к. многие развитые общества демонстрировали крайнее отвращение к индивидуализму, если поискать в истории примеры таких обществ. Все это зависело от культурного развития и культурных норм, а не от абстрактных, присущих любому человеку особенностей. С точки зрения верующего такое мнение представляет собой ошибку еще и потому, что исторические права религиозных традиций тут узурпируются традицией секулярной, которая однако претендует на универсальность своих позиций.

Некоторые верующие обосновывают позицию универсальных ценностей точно так же как и марксисты. Они настаивают на сакральности социального неравенства, сакральности любого государственного принуждения, сакральности собственности и так далее. Придавая преходящим человеческим институтам сакральности они исходят якобы из требований религиозного характера, на самом же деле из идеологии, которая роднит их с либералами и марксистами, только «взятыми наоборот». Здесь снова мы видим отсутствие релятивизма в культурном плане, сведение всего мира к общечеловеческой культуре, спутывание культурных и религиозных норм. То что религия шире любого культурного типа и универсальные религиозные нормы не приложимы ко всем общественным проблемам, что религия оставляет человеку свободу выбора этих форм в зависимости от культурных норм или сознательных решений – прямо игнорируется.

2. Знание и вера в Бога. Наука и религия.

Второй проблемой в отношениях верующего и неверующего является спор о когнитивной ценности веры и знания. Не будем говорить о воинствующих атеистах, т.к. с ними все ясно. Они принципиально отрицают всякую познавательную ценность веры – она для них удовлетворяет лишь одной потребности человека – избавляет его вначале от страха существования перед лицом природы, а затем и от собственной человеческой сущности («Религия –
это род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ» В.И. Ленин, «Религия – это народный самогон» А. Платонов, «Религия есть опиум народа» К. Маркс, «Религия есть иллюзия» Михайлов, Almar и др.) Механизмы этого могут быть разные, люди подобного типа могут признавать исторически относительную ценность веры в Бога в древние времена, зато со становлением капитализма вера в Бога превращается для них в мракобесную силу. Одновременно для них свойственна переоценка научного знания, создания из него фетиша, объекта поклонения. Разумнее всего поступают наиболее умеренные из них, подчиняя научное знание философскому мировоззрению марксизма (Михайлов). Такое подчинение мешаем им полностью оторваться от квази-религиозных представлений, т.к. любая философия является секулярной формой религии. Но некоторые из них, такие как Almar или Игорь Кудинов («Красный Перец»), воспринимают и науку и философию одинаково, ища почти математической достоверности в том и в другом. Отсюда их преклонение перед фактом и в конечном итоге, научное идолопоклонство. Зайдя далее всех по пути секуляризма, они отвергают всякую традицию и всякую веру, которая не может быть до конца формализована согласно научным приемам и процедурам.
Неверующие терпимые к религии, особенно культур-релятивисты (Вячеслав), подходят к ней как к определенному запасу культурных знаний, которые хранятся в «культурном бессознательном», в «подвале» культуры. Это та самая часть «неявного знания», о которой С.Г. Кара-Мурза предупреждал, что разрушение ее дорого обходиться культуре народа. Поэтому подобные люди сопротивляются одному – смешению науки и религии. Под этим смешением они понимают применение верующими рациональных аргументов для защиты своих религиозных позиций. Религия – это «бессознательное», значит лучше ей таким и оставаться. Формализация религиозного знания для них ведет к вульгаризации религии и ее десакрализации, вмешивает религию в общественные дела, а религия – это «личное дело каждого». Отсюда странная позиция, которая декларирует уважение к религии при условии, чтобы религия не вводила никакой шкалы формальных оценок (т.к. это прерогатива научного знания, а не веры), не пыталась аргументировать рационально (т.к. это прерогатива научного знания, а не веры) и не лезла в общественные дела (т.к. для этого существует научное знание, а не вера).

Верующие на данном форуме отвечают на подобную позицию неверующих также двояким образом. Одна их группа, довольно активно действующая на этом форуме (Iva, Ниткин, А.Б.) прежде всего описывают веру как особое знание, не доступное и не подвластное рациональным аргументам разума и не верифицируемое научным знанием, стоящее априори выше его. Они идут далее и вторгаются с этим знанием в естественные и/или гуманитарные науки, опровергая им научные концепции. При этом никакой полемики с неверующими не получается, т.к. вера судит научное знание, а научное знание, по их мнению, не может обсуждать выводы веры. Самое интересное в этой позиции – это то, что «выводы веры» для каждого из этой группы позволяют им интерпретировать исторические и социальные явления в пользу своего собственного мировоззрения, зачастую никак с верой, исповедуемой ими, не связанного, а то и прямо этой вере враждебного. То есть перед нами своеобразный фундаментализм, усекающий и отвергающий знание, чтобы дать место вере.
Другие верующие (Игорь, Владимир, ваш покорный слуга) воспринимают веру как особый вид познания, но не отказываются от рационального аргументирования своей позиции. Вера – это не знание, вера выше знания и недоступна его суду, но при этом вера для этой группы не является средством аргументации помимо исторического и социального знания, а органически дополняют знание. Вера также не может судить знание от лица отдельных ее представителей, если оценка этого знания не содержится в обязательных для любого верующего письменных указаниях веры. Таким образом, вера и знание – это две разные области, которые не должны ни смешиваться, ни разделяться, а должны, как в самом человеке – органично дополнять друг друга. Признавая то, что религиозные ценности не являются простой производной от культурных, эта группа верующих относиться к вере как к особой области знания, не верифицируемого научно до конца, но способного сотрудничать с наукой и не отвергать выводы современной науки, а дополнять их.

3. Общество и Церковь. Государство и Церковь.

Вопрос о взаимоотношениях Церкви и общества, Церкви и государства – это другой сложный вопрос в полемике верующих и не верующих. Сложен этот вопрос потому, что верующие и неверующие исходят в понимании Церкви из совершенно разных мировоззренческих предпосылок. Рассмотрим сначала неверие.

Радикально неверующие люди рассматривают Церковь как социальный институт, служащий для угнетения народа (атеисты-марксисты) или для поддержания финансового благополучия клира и пропаганды антинаучных взглядов (иные атеисты). Полезные функции Церкви либо игнорируются совсем, либо переносятся ими в далекое историческое прошлое. Церковь рассматривается прежде всего с точки зрения клира – священства и епископата. Социальные связи между мирянами и клиром или игнорируются или сводятся к простому обману. Особое презрение атеистов вызывает собственная Православная Церковь. Стандартные обвинение в прислужничестве любой власти, в наживе, в обмане верующих практически всегда звучат в ее адрес. Некоторые атеисты на этом форуме обвиняют Церковь даже в том, что она «не покаялась за Ветхий Завет» и следует заветам геноцида, внушенным христианам иудейской культурой.
Существует и другая группа атеистов, которая более лояльно относиться к Церкви. Она также рассматривает ее как социальный институт, но не единый, а разделенный. Констатируя противоречия в церковной политике, как и государственные противоречия, эта группа видит в Церкви институт по поддержании религиозных обрядов. Согласно этой точке зрения, Церковь не приносит вреда обществу занимаясь «своим делом», а именно пропагандой религиозных взглядов. Приверженцы этой группы отрицают любые социальные инициативы Церкви, будь то занятия части священников бизнесом или лоббирование введения «Основ Православной культуры в школе». В любом контроль Церкви за общественной нравственностью им видится узурпация прав общества и прежде всего его атеистической части. Потом они боятся религиозных конфликтов между разными конфессиями и поэтому считают, что активность Церкви тут же вызовет ответную реакцию радикальных атеистов, радикальных сепаратистов-фундаменталистов, ратующих за истинность своих конфессий, раскачает общество и приведет к гражданской войне. Поэтому, с этой точки зрения, данная группа верующих налагает запрет на общественную активность Церкви или хочет, чтобы эта активность минимально затрагивала общество. Что же касается государства, то государство должно оставаться максимально отстраненным от религиозных конфессий для принятия наиболее правильных и взвешенных решений (как выразился один представитель этой группы – «Верующих нельзя пускать во власть»).

Что же касается верующих, то в вопросе о сущности Церкви они придерживаются совершенно иного подхода. Церковь для верующих – это не только социально-исторический, но и богочеловеческий организм. Как социальный организм Церковь в лице каждого отдельного ее члена погрешима, может уклоняться от истины и истинную Церковь тогда представляют единицы людей. Как богочеловеческий организм Церковь не погрешима и отдельные ошибки и грехи целых слоев церковной иерархии ни на йоту не отменяют святости Церкви как богочеловеческого организма, освящаемого Духом Святым.
Тут сразу проявляются две позиции по отношению к обществу и государству. Для одних верующих Церковь априори выше общества и государства и в делах веры и в делах общественных и государственных. Она – высший закон и ее установления есть абсолютное благо, ибо оно идет от Бога. Если в церковных уставах и канонах нет конкретных указаний на характер связи Церкви и государства следует обратиться к церковным традициям и там поискать эту связь. Такой подход ведет к резкому смешению Церкви как богочеловеческого организма и Церкви как социального организма, к экклесиологическому несторианству. Верующие постепенно, незаметно для себя подменяют вечное временным, определяют решения Церкви от себя. Церковь становиться прочно связана в глазах такого типа верующих с верхушкой клира и епископата, которые имеют право решать от ее имени, с кем быть Церкви. Непогрешимость церковного народа и Церковной Полноты постепенно переноситься на церковный клир. Опасность этой точки зрения двоякая: во-первых, она может породить раскол в Церкви, если часть верующих не согласиться с какой-то политической или социальной позицией клира, во-вторых, она может привести к порабощению Церкви государством.
Другая позиция – позиция плодотворного сотрудничества государства и Церкви, Церкви и общества при установлении неких границ их сосуществования. Эта позиция исходит прежде всего из современного положения Церкви и государства как двух совершенно разных социальных институтов. Социальная функция Церкви и ее богочеловечество в этой концепции разделены. Церковь должна сотрудничать с обществом и вести миссионерскую деятельность в нем, она должна свидетельствовать о Божией правде перед государством. Но при этом Церковь не должна забывать о своем достоинстве и не смешиваться с временными и преходящими земными условиями, не ограничивать себя ими. Подобная двойственность очень сложна, но она является, на мой взгляд, единственно верным путем.

С уважением, Александр