Не хотелось бы довести дело до раскола из-за методологического вопроса, но ведь раскол может возникнуть и из-за замалчивания противоречий. Поэтому я все же выскажу свои впечатления, хотя мне одинаково дороги обе стороны в споре.
1. Не очень хорошо пошел процесс спора, во-первых, потому, что сразу смешались два вполне разделимых плана – методологический и политический. Так получилось у Александра, который кроме критического анализа оснований истмата сразу поставил и политическую задачу его изживания, защиты от него детей и т.д. Лучше было сначала заняться первым делом. Но этот его «комплексный подход» продолжили и его оппоненты (Константин и Ольга).
2. Если бы дело ограничилось методологическим планом, то можно было бы применить принятый в науке принцип – не ругать автора за то, чего он не сделал, а выискивать у него полезное. Истмат и марксизм дали много полезного, и надо было отделить мух от котлет. Он на столетие стал частью русской культуры, а такое навязать невозможно, если бесполезно содержание. Поскольку у многих из нас осталось религиозное чувство в отношении марксизма, нападки на него воспринимаются болезненно, и этот фактор надо было уважать.
3. С другой стороны, оппоненты Александра не захотели простить ему слишком темпераментный стиль ради того, чтобы вникнуть в его рассуждения. Чувствовалось отторжение и потеря содержания. А ведь мы договорились на форуме даже додумывать друг за друга «в логике оппонента».
4. К серьезным тезисам Александра применялись ненужные здесь полемические приемы (достаточно прочитать заголовки ответов). Между тем он опирался на работы умных и знающих людей. Как объяснить такую позицию? По-моему, здесь говорит ревнивое чувство.
5. Спрашивали примеры работ, сделанных в рамках цивилизационного подхода. Назову наугад самые известные у нас имена: Вебер, Чаянов, Ленин, Сунь Ятсен, Милов. То, что некоторые из них применяли терминологию истмата (Ленин и Милов), нисколько не меняет дела. Наконец, повторю с перегибанием палки: труд Маркса сделан в рамках цивилизационного подхода – он объясняет исторический процесс комплексом факторов, специфических для данной конкретной цивилизации, Запада. Другое дело, что он (и ряд его последователей) незаконно придали своим категориям и выводам якобы универсальный характер. Иными словами, повторяю, следовало бы считать формационный подход частным случаем цивилизационного. Уберите претензию на универсальность истмата – и все станет на свои места.
6. Ольга утверждает, что истмат обладает большим эвристическим потенциалом, а цивилизационный подход – нет. Честно говоря, не могу найти этому подтверждения. О вульгарном марксизме и речи нет – он все может объяснить постфактум и вообще утратил черты методологии. Это – типичное вероучение. Но ведь и исходный марксизм вне протестантского Запада оказывается почти не обладающим предсказательной силой. Вспомним главные социальные катаклизмы ХХ века – они все зародились и произошли вопреки марксизму. Перечислим:
Мировая антикапиталистическая непролетарская революция; национально-освободительная революция середины века; фашизм и архаизация общественных отношений при скачкообразном развитии производительных сил (вообще процессы архаизации и регресса); быстрое развитие азиатских стран на «псевдо-капиталистической» основе. Да и рабство в США противоречит модели марксизма. Пусть это факт сравнительно небольшой, но в науке и такой факт вызывает крах парадигмы. В чем же эвристическая сила истмата? Напротив, и Ленин, и Сунь Ятсен, и японцы были очень прозорливы, исходя из верного понимания цивилизационных особенностей своих стран.
На интуитивном уровне скажу, что цивилизационный подход дает мне полезное методологическое знание, когда мне приходится «окунаться в жизнь», а истмат не дает. Не вижу я в реальности тех явлений, которые он берется объяснить – даже в католической Испании, не говоря уж о России.
7. Константин и Ольга не должны были бы уходить от важного момента, который все могли наблюдать: наши видные марксисты, действительно хорошо знавшие Маркса, в большинстве своем стали сознательными антисоветчиками. О западных и говорить нечего. Другие (например, Курашвили), тоже считали советский строй «незаконнорожденным», но сожалели о нем из ностальгии. Но антисоветизм действительно вытекал из истмата. Тут даже Грамши зафиксировал: Октябрьская революция есть революция против «Капитала». Не против капитализма, а против всей доктрины Маркса.
Думаю, надо все эти моменты хладнокровно взвесить, а уж какие политические выводы делать для практики – второй вопрос. Я не вел и не буду вести антимарксистскую кампанию. Но за антимарксизмом Александра есть, на мой взгляд, веские доводы.
