Утихли страсти по прибавочной стоимости, подойдем с другой стороны,
очевидно актуальной для нас сегодня. Может ли Россия, в которой господствующее меньшинство пытается построить капитализм, достаточно (для выживания) прикрыться от мирового капитала, не входя в открытую конфронтацию с метрополией капитализма?
Я думаю, что практически все, обдумывающие общие проблемы, признают (про себя), что с конца ХIХ века развитие России пошло по иному вектору, чем Запад. Не получилось перенести на нашу почву институтов буржуазного общества – вышла революция, которая грубо отбросила революцию либеральных западников.
В конкретных условиях большевики добились звания марксистов, хотя ортодоксами были меньшевики и легальные марксисты из кадетов. Ленин после 1907 г. далеко ушел от классического марксизма – доктрина большевиков была принципиально новой. Недаром лидер эсеров В.М. Чернов считал эту доктрину воплощением «фантазий народников-максималистов», лидер Бунда М.И. Либер (Гольдман) видел корни стратегии Ленина в славянофильстве, на Западе сторонники Каутского определили большевизм как «азиатизацию Европы».
Значит, обязаны мы, при всем уважении, принять, что ортодоксальный марксизм не объяснял нашу реальность. Нельзя нам игнорировать то, что Маркс писал в предисловии к первому изданию «Капитала»: «Предметом моего исследования в настоящей работе является капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена. Классической страной капитализма является до сих пор Англия. В этом причина, почему она служит главной иллюстрацией для моих теоретических выводов... Существенна здесь, сама по себе, не более или менее высокая ступень развития тех общественных антагонизмов, которые вытекают из единственных законов капиталистического производства. Существенны сами эти законы, сами эти тенденции, действующие и осуществляющиеся с железной необходимостью. Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего».
Прилагать выводы этого исследования на иные культуры недопустимо, это слишком большая деформация. Но в советском истмате эта евроцентристская деформация была доведена до крайности. В книге «Основы марксизма-ленинизма» под редакцией О.Куусинена можно прочесть: «Все народы проходят, в главных чертах, один и тот же путь… Общество развивается, последовательно проходя социально-экономические формации, согласно определенным законам».
Роза Люксембург в работе «Накопление капитала» (1908) обращает внимание на такое условие анализа, которое ввел сам Маркс в «Капитале»: «С целью рассмотреть объект нашего исследования во всей полноте, свободным от искажающего влияния побочных обстоятельств, мы представим весь мир в виде одной-единственной нации и предположим, что капиталистическое производство установлено повсеместно и во всех отраслях промышленности».
Это предположение, как отмечает Роза Люксембург, не просто противоречит действительности (что очевидно), оно неприемлемо для самой модели Маркса и ведет к ложным заключениям. То есть, вводя это допущение, Маркс исключал из модели фактор, который является принципиально необходимым для существования той системы, которую описывает модель. Ибо цикл расширенного воспроизводства не может быть замкнут только благодаря труду занятых в нем рабочих, за счет их прибавочной стоимости. Для него необходимо непрерывное привлечение ресурсов извне капиталистической системы (из деревни, из колоний, из «третьего мира»). Дело никак не ограничивается «первоначальным накоплением», оно не может быть «первоначальным» и должно идти постоянно.
Данное противоречие разрешалось не путем распространения капитализма из центра на весь остальной мир, а путем превращения слабых стран в свою периферию, в дополняющую экономику. Это упрощение тем более примечательно, что Маркс владел эмпирическими данными для того, чтобы сделать правильный вывод. Гл. 24 (раздел 7 «Историческая тенденция первоначального накопления») и гл. 25 («Современная теория колонизации») «Капитала» прямо противоречат постулату, сделанному во Введении. Маркс пишет о капиталистах и государствах Запада: «Они насильственно искореняли всякую промышленность в зависимых от них соседних странах, как, например, была искоренена англичанами шерстяная мануфактура в Ирландии» (Соч., т. 23, с. 767). Или, ссылаясь на Кэри: «[Англия] стремится превратить все остальные страны в исключительно земледельческие, а сама хочет стать их фабрикантом… Таким путем была разорена Турция, ибо там “собственникам земле и земледельцам никогда не разрешалось” (Англией) “укрепить свое положение путем естественного союза плуга с ткацким станком, бороны с молотом”» (там же, с. 759).
Да и из общих соображений и истории Индии было видно, что невозможно строить в стране капитализм, имея по соседству агрессивную капиталистическую цивилизацию (Запад). Ибо Запад заинтересован в том, чтобы превратить все лежащее за его пределами мировое пространство в зону «дополняющей экономики». Это совершенно особая формация, периферийная система мирового капитализма, не имеющая уже возможности автономного развития собственного капитализма.
Тут – корень именно антагонистического противоречия.
После Розы Люксембург появился Бродель с эмпирическим описанием потоков денег и ресурсов. А теперь есть и эмпирический опыт, и расчеты. И. Валлерстайн писал специально для российского журнала: «Капитализм только и возможен как надгосударственная система, в которой существует более плотное “ядро” и обращающиеся вокруг него периферии и полупериферии» [И. Валлерстайн. Россия и капиталистический мир-экономика, 1500-2010. – «Свободная мысль». 1996, № 5].
Если так, то нельзя принимать важное утверждение Э.В. Ильенкова: «Система идей, именуемая “марксизмом”, - это естественно созревший результат развития традиций “западной культуры”, или, если быть совсем точным, - западноевропейской цивилизации... Россия... была интегральной частью “западного мира”, и революция 1917 года была вынуждена решать типично “западную” проблему» [Э.В. Ильенков. Философия и культура. М., 1991, с. 156-158].
Утверждение, будто Россия есть часть Запада и потому «революция 1917 г. была вынуждена решать типично “западную” проблему», совершенно не вяжется с тем, что мы знаем об обеих революциях 1917 г. и с тем, что мы видим сегодня.
С этим пунктом надо обязательно разобраться. Ведь не по капризу кучки интеллектуалов заставили произвести в постсоветской России деиндустриализацию.
