От Нумер Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 02.09.2006 00:02:58 Найти в дереве
Рубрики WWII; Суворов (В.Резун); Версия для печати

Сейчас меня будут опять больно бить. Талмуд про "очищение".

Здравствуйте
Ну а теперь пара слов о репрессиях. Владимир Богданович рассыпается в эпитетах по отношению к всем людям, которые были по тем или иным причиным расстреляны. Одним словом, необгаженным не ушёл никто. Самое смешное, что он начинает пристыжать вездесущих "коммунистических историков" за то, что они... преувеличивают размер репрессий. Вообще говоря его пыхтение про "вбивание в головы с каждой трибуны" - это прямо таки анекдот. Вы когда нибудь слышали эти цифры? От коммунистов? Может читали что в книгах "коммунистических историков"? Я лично видел ровно обратное, репрессии при СССР всячески замалчивались, крики про "всех расстреляли" - это как раз креатифф ниспровергателей 80-х и 90-х годов. Ну практически в каждой передаче по телевизору о армии в эти годы не обходятся без "обличения проклятого коммунистического режима". Но разве такие мелочи поклонниками Таланта разведчика беспокоят? Ни в коем случае! Они умудряются сочетать страшилки про коммунистический режим, сгноивший в ГУЛАГе больше, чем вообще жило в Советском Союзе (я утрирую, но скоро и до этого дойдёт, вот увидите) с рассказами, как же правильно расстреливал Сталин генералов.
Собственно при рассмотрении проблемы репрессий есть две проблемы. Первая. Насколько виноваты были те, кто был репрессирован? Вторая. Насколько повлияли репрессии на боеспособность армии?
Рассмотрим первую. Возникает первый вопрос: за что судили? ответ, как правило можно дать прямой: за участие в заговорах либо за антисоветскую деятельность. Т.е. вредительство и так далее. При чём вредительство можно трактовать как угодно. Например, Клемент Ефремович Ворошилов, нарком (министр по нашему) обороны указывает, что вредительство велось посредством... организации пьянок ком.состава. При чём под пьянкой можно понимать что угодно. Понятно, что если судить за пьянки, то можно и тогда и сейчас половину армии на расстрел отправить. Одним словом, не думайте, что только в 90-е обороной могли клоуны заведовать. Только в 30-е годы это было совсем не смешно. Если же посмотреть дела генералов (я буду называть комбригов, комдивов, комкоров, командармов 1 и 2 ранга генералами, так как эти звания прмиерно соответствовали генерал-майору, генерал-лейтенанту, генерал-полковнику, генералу армии, но официально генералами их стали называть потом) и маршалов, то обнаружится, что главным доказательством их вины были показания других, ранее попавшихся в цепкие руки виртуозных следователей генералы, а бывало - и просто доносы. Всё это давно сделано историками. В общем найти какой-либо заговор в руководстве Красной армии до сих пор не удалось. Но с другой стороны, нужно помнить, что не все проходили по "вредительству". Увольняли, но не сажали и за просто пьянство и за разгильдяйство. Вы помните хоть одного генерала, который бы ответил за гибель людей на учениях за последние 10 лет? А вот тогда за халатность сажали. Тоже "невинные жертвы". И за воровство сажали. Например один из будущих власовцев, некто Севастьянов, судя по всему, получил звание комбрига запаса. И за время с окончания гражданской войны по 1940 год успел 3 раза отсидеть за финансосовые махинации. В 1941 году он оказался уже начальником артиллерии стрелковой дивизии. Затем этот жулик сдался немцам и продолжал им активно служит. Но с крахом фашистской Германии фокусы этого "Копперфильда" закончились и он был расстрелян за предательство. Вот такая четырёхкратная жертва репрессий. Были и такие. Но с другой стороны было множество бесконечно преданных делу людей, пострадавших от репрессий. Ну например, Яков Смушкевич. Дважды герой Советского Союза - и это до войны! Лично участвовал в войне в Испании и на Халхин-Голе, сам летал и очень неплохо летал. Ломал ноги при авариях. За Халхин-Гол его надо похвалить отдельно. Пожалуй, лучшей организации и взаимодействия авиация не имела ни до неё ни после. Были и у него неприятные моменты, но он сделал действительно очень многое для развитии советской авиации. Тоже самое можно сказать и в отношении Алксниса. Этот человек в 20-е годы пришёл в авиацию из сухопутной. армии. И уже будучи генералом выучился летать. Потом его серебрянный самолёт часто видели на самых отдалённых аэродромах. Именно он настоял на производстве знаменитого "Ишака", коим так восторгается Владимир Богданович. И его также обвинили в антисоветском заговоре. Можно вспомнить и Рычагова. Пожалуй, великим организатором он не был. Но лётчик был отличный, это уж точно. И храбрость прямо сказать, что в авиации заставляют летать "на гробах" прямо Сталину имел. В отличие от сегодняшних главкомов. Владимир Богданович пытается извратить этот эпизод, но статистика говорит за Рычагова, в 1941 год произошло несколько десятков катастроф. Не в последнюю очередь из-за изношенности и требовательности и лётчикам самолётного парка. Можно вспомнить и видного советского теоретика комдива Свечина. При чём это был далеко не только отличный теоретик, адмирал Колчак, которому была в 1917 году придана дивизия, формирующаяся тогда ещё генерал-майором царской армии Свечиным называл на допросе его одним из лучших офицеров Генерального Штаба (тогда звание вроде "генерал-майор Генерального Штаба" значило не то, что Свечин служил в оной организации, а только то, что он окончил Академию Генерального Штаба). Можно вспомнить и маршала Егорова и командарма 1 ранга Белова и Корка и Уборевича, о котором вообще все известные мне мемуаристы отзываются исключительно хорошо, что бывало крайне редко. О всех этих людях Владимир Богданович молчил. Почему? Да вполне понятно, почему. Просто сказать ему нечего. Нет такой грязи, какой можно полить этих заслуженных людей. Так что ещё раз повторюсь, конечно, не всегда "жертвы репрессий" были великими полководцами. Но что армия от репрессий ничего не потеряла заявлять глупо. Также надо отметить и то, что удар прежде всего пришёлся по наиболее подготовленным кадрам. из 5 маршалов к 1937 году к 1941 оставалось только два, при чём если репутация Семёна Михайловича Будённого, как профессионального военного не вызывает сомнений, то вот Ворошилов никогда ничего путного на командных должностях не достиг, а в 20-е годы даже просился на "гражданку". Чистый замполит. Да, конечно, я понимаю,что кроме Блюхера, Егорова, Тухачевского, маршальское звание к 1941 году успели получить ещё несколько достойных людей. Но надо понимать, что даже если прибавить их к 5 маршалам, то всё равно будет видно, насколько сильным был удар репрессий. То же и с командармами 1 и 2 ранга. Ну и так далее. Сейчас уже составлен список на примерно тысячу репрессированных, как правило, это люди с большим числом звёзд на лычках(погон тогда не было). Также имеет некоторый смысл к репрессированным отнести и уволенным по политическим причинам. Например, комкор Петровский был уволен из армии и служил простым бухгалтером. Понятное дело, что ничего нового для своего развития он там не получил. И всё равно в 1941 году его 63 корпус воевал очень достойно, вызывая обеспокоенность в немецких штабах самого различного уровня. Интересно, что известный враль Гейнц Гудериан оценил силы, наступавшие там, где действовал корпус Петровского в примерно 20 дивизий, в то время, как у комкора было только 3 дивизии. Ну о том, как другой известный враль Резун описывал действия этого корпуса мы ещё поговорим.
А во флоте, где численность командиров ещё меньше, репрессии носили ещё более катастрофический характер. Один только командующий Балтийским флотом менялся с 1937 года по 1941 несколько раз. И прошлого неизменно "уходили".
А ещё репрессии сеяли страх. Ведь арестовать могли за что угодно и когда угодно. Понятное дело, что многие предпочитали "не высовываться". Поменьше давать летать лётчикам, а то "вдруг что-нибудь произойдёт?!", поменьше выходить в море кораблям, и не дай бог высовываться с какими-то инициативами! В итоге "плоды" этой боязни армия пожимала этак до середины войны. Известный историк Михаил Свирин рассказывает, как его отец дожидался сосредоточения приданного полка, хотя понимал, что с военной точки зрения лучше ударить сразу, пока немцы не усилились. Но в противном случае при неуспехе операции оправдаться за неё было бы сложно. Отмечали и немцы нерешительность советского командования, вечные запросы и кивания на директивы сверху и полную растерянность, когда никаких указаний с этого верху не поступало. Конечно, дело тут не только в репрессиях. Но и в них тоже.