Ответ С.Г.Кара-Мурзы в ЖЖ. К этому противоречию добавил пояснение
...Значит, надо искать возможные варианты использовать структуры наследия прошлого, творчески их приспособив к тому, что есть. Это и будет изменение мира. Ведь, как сказано, «будущее – это проект, который может строиться исключительно за счет уже существующих символических ресурсов». Нужно разглядеть потенциал этих ресурсов и совершить инновацию, чтобы этот потенциал материализовался.
Для этого недостаточно хранить, как зеницу ока, память об СССР или даже верность его заветам. Если советские символы нельзя встроить в нынешнюю тупиковую реальность, то память их хранит, как хранят как семейную реликвию, как фотографию погибшего любимого человека. От оппозиции требуется политическое действие. Но для этого надо как минимум следующее: знать смыслы символа из прошлого, который мы намерены представить нынешней аудитории (а не только дать ему оценку); знать состояние того аспекта нынешней реальности, который мы намерены осветить новым светом с помощью того символа из прошлого, обновленного и перенесенного в наши дни. А чтобы знать смыслы символа из прошлого, надо знать советские структуры и институты, образы которых кратко и эпически передает символ.
Пока что эта связка в среде просоветских людей не получается – это дефект советского образования. Вот пример: большинство населения было возмущено реформой образования – школы и вузов. Люди интуитивно чувствовали, что в результате реформы образование станет гораздо хуже, чем советское, но ни в Госдуме, ни в прессе, ни в бытовом разговоре не говорилось – а почему эта новая система будет гораздо хуже. Давалась только оценка: советское образование лучшее в мире! Даже учителя ни в петициях, ни в демонстрациях не объясняли, в чем смысл модели советской школы. Чем она отличалась от западной модели школы, которую навязывала реформа? Раз не объясняли, то и правительство не обязано было объяснять. Министр образования В.М. Филиппов привел нелепый довод: «Изменившееся российское общество требует адекватных изменений и от системы образования – нельзя консервировать то, что когда-то было лучшим в мире».
Поразительно: люди протестовали против ликвидации советской школы, и не могли аргументировать свои требования. В их памяти у всех образ школы, но авторитетные люди и организации, которые протестовали против реформы, не представили этот образ из прошлого в виде системы как альтернатива системе, принятой реформаторами. В панельной дискуссии, с образами обеих систем на экране, министру было бы трудно увиливать от ответа. В СССР была создана единая общеобpазовательная школа. Теперь ее пытаются сделать и не единую (разделена социально), и не общеобpазовательную (широкий плюрализм программ). На Западе эту модель называют «школа двух коридоров» – один для элиты, другой для массы. Символ школы из советского прошлого прекрасно мог бы победить в гласной полемике модель «школы двух коридоров» и стал бы «ресурсом для проектирования будущего».
Это пример, но подобные ситуации возникают практически со всеми главными изменениями институтов жизнеустройства России в процессе реформ, и смыслы этих изменений представляют очень туманно и реформаторы, и те, кто считают себя оппозицией. А действительная оппозиция должна внятно изложить смыслы своего недовольства, опираясь на символы из прошлого, но встроенные в актуальную реальность, а также внятно изложить смыслы реформу, которую оппозиция считает антисоциальную и антинациональную.
