Сходил вчера посмотреть современную экранизацию Стругацких. Конечно я не ожидал много от очередного «творения» Ф.Бондарчука и, надо сказать, мои ожидания оправдались. Конечно режиссер не смог бы, да и ему не дали бы показать мир полудня. В современности он выглядел бы недостоверно, если только не рассматривать его как упрек современности, поэтому ограничение рамки сюжета абстрактным гуманизмом и «теорией воспитания» вполне можно принять. Тем более как заметил Лукьяненко, споря с Ефремовым и Стругацкими устами своего героя — коммунизм это «мечта безумного педагога». Впрочем, для Лукьяненко, не прошедшего мимо трудов Выгодского и Макаренко это не удивительно. Однако, речь то идет не о Лукьянеко, а о фильме. К сожалению, желая снять «отечественный блокбастер»(зачем?) «на уровне мировых стандартов» (кто их задает?) Бондарчук ограничил себя выразительными средствами. Сделав ставку на зрелищность, он совершенно пренебрег внутренним монологом героя, без которого ни обходится ни один роман Стругацких, да и вообще сколь-либо достойная литература, и тем более необходимого здесь, где внутренний мир землянина является эталоном, поверяющим вывернутый мир Саракша. А ведь именно отечественный кинематограф обладает высочайшими образцами создания образа через внутренний диалог. !2 образцами скрепленными внутренним диалогом и голосом за кадром в единый образ — экранизаторам советской философской фантастики следовало тбы поучиться у Татьяны Лиозновой больше, чем у создателей голливудских блокбастеров. По большому счету, единственным достоинством ленты является стремление придерживаться авторского текста. И то без явно несуразных отклонений не обошлось. В том числе и в самой завязке сюжета. В романе корабль Максима был подбит при посадке ракетой, а затем уничтожен аборигенами, а вовсе не попал под метеоритную атаку (Максим так думал, но действительности это не соответствовало) — по мысли Стругацких некультурный и агрессивный человек куда опаснее неживой природы. Всякие мелочи, вроде дизельных(! не атомных, как у Стругацких) танков, годами ездящих без дозаправки, я даже не рассматриваю. Не менее лихо создатели фильма справились с проблемой обучения языку — Максим воспользовался электронным переводчиком, заползшим в ухо как какая-то мокрица из мира «Матрицы». Впрочем, из «Матрицы» приползла не только машинка-переводчик, но и корабль Максима — в «Матрице» он служил роботом для охоты на корабли Зиона. Правда нутрянка у него как раз как у кораблей Зиона. Вот такой вот гибрид. Вообще, такое ощущения во имя антикризисной экономии скупил устаревшие голливудские декорации, в том числе и виртуальные. Столица страны неизвестных отцов - калька с Метрополиса — те же небоскребы, та же надземка, те же дирижабли — а ведь это должен быть город, переживший ядерную войну, а не мегаполис будущего. Техника скопирована с западных антиутопий. Даже голован больше напоминает орка, списанного со съемок «властелина колец». Но даже использование чужих декораций можно было бы превратить в реминисценции, используя узнавемые образы, чтобы показать тот страшный предел к которому стремиться буржуазное общество. Ведь роман «Обитаемый остров» наряду с повестью «Хищные вещи века» - это наиболее понизительные антибуржуазные произведения, показывающие как буржуазное общество в ипостаси ли милитаризованного фашизма или сытого общества потребления уничтожает саму способность человека к мышлению. Но именно этот самый глубокий слой авторского замысла безнадежно упущен - Зеф объясняет Максиму социальное устройство Саракша, но Зеф в исполнении Гармаша мало чем отличается от какого-нибудь мента в исполнении того же Гармаша. Пожалуй это наиболее точная характеристика уровня актерской игры — всё играют так, как будто снимаются в сериале. Впрочем, так есть — действие обрывается бегством Максима и Гая на юг, а далее «продолжение следует...». Сериальная игра актеров создает и сериальные образы — Максим это скорее представитель золотой молодежи, впервые увидевший изнанку жизни, Гай — солдатик, вернувшийся с «южной границы», а гигантский город, с пробками, небоскребами, толпой и крикливым базаром — это современная Москва. Это могло бы сойти за тонкий намек, но в тот то и беда, что они показывают мерзость, не чтобы ужаснуть зрителя и вызвать катарсис, а потому что в мерзости живут и кроме неё ничего не знают и не умеют. Похоже, что так же случайно получилась единственная достоверная деталь фильма — буклетик. Как на него взглянешь - сразу веришь что отпечатано на Саракше. Не потому что циферки и буковки загадочные (зеркально повернутые), а потому что интеллект, который нуждался бы в таком буклетике мог сформироваться только под воздействием излучения башен. Впрочем, в Текущей Реальности достаточно одной башни — останкинской.
