Сергей Георгиевич: Если государство не возьмется за то, чтобы собрать нас на тех, что ли, матрицах, на которых это вполне реально, то есть восстановить, грубо говоря, минимальные принципы солидарности и справедливости друг к другу, то на траектории неолиберальной нам грозят тяжелые испытания и большие потери. Но это не самый, конечно, пессимистический сценарий, самый – если этот кризис влиятельные мировые силы решат просто канализировать именно в Россию. По-моему, такой соблазн есть.
В начале наступившего 2009 года свой 70-летний юбилей отмечает человек, которого можно без преувеличения назвать одним из гуру современных российских интеллектуалов. Это Сергей Георгиевич Кара-Мурза, ученый-энциклопедист, химик и политолог, мыслитель, специализирующийся на изучении трансформации социального устройства в период кризиса посредством методов системного анализа, а также логики и здравого мышления.
KM TV: Здравствуйте, Сергей Георгиевич. Мы с вами общаемся накануне преддверия вашего славного юбилея. Безусловно, я не буду вас сейчас поздравлять заранее с этим событием, но скажу нашим зрителям, что 24 января в Центральном Доме Литераторов состоится ваша творческая встреча с поклонниками вашего творчества, с теми, кто читает ваши работы, и она называется, на мой взгляд, весьма символично — «Куда идет Россия?». В течение всей вашей жизни вы осмысливали этот вопрос и искали на него ответы, и если подвести какой-то промежуточный итог вашим исканиям, как бы вы сейчас ответили на этот вопрос — куда идет Россия?
Сергей Георгиевич: Во-первых, вопрос задел столько слоев, что любой ответ будет казаться внутренне противоречивым. Поэтому, кстати, если это и будет встреча, это будет встреча не только поклонников и читателей, но и читателей-оппонентов. Мои ответы – многие их отторгают. Россия – она идет, если брать в длинном времени, своим путем, но на этом пути бывают более-менее длительные периоды сомнений и глубоких кризисов. Прежде всего, кризисов внутренних, пересмотра или обдумывания прошлого и поиска будущего пути. В общем, до сих пор она такие кризисы смутного времени переживала и укреплялась даже в результате этих кризисов. Но бывают ситуации, когда эти наши кризисы совпадают по фазе и по времени с общемировыми цивилизационными кризисами. Вот они для нас бывают особенно тяжелыми. Понятно, что в данном случае это почти всегда кризис Запада, и кризисы совпадает, поскольку Запад в течении 3–4 веков становится главной формообразующей цивилизацией, очень агрессивной, накопившей огромные ресурсы и создающей очень важные для всех институты, технологии, образы мысли, которые мы воспринимаем. Поэтому, когда кризис Запада накладывается на кризис любой не западной культуры, он для многих оказывается смертельным. Все идеалы, на которых стоял Запад 4 века — идеалы просвещения, идеалы индустриализма, идеалы прогресса, даже идеалы демократии — перестали работать, они выродились, и Запад оказался в мировоззренческом вакууме и начал судорожно искать замены в виде фундаментализма, скажем, либерального фундаментализма — неолиберальная волна.
Несмотря на то, что Сергей Кара-Мурза не является фаталистом, он все же не склонен недооценивать масштаб негативного воздействия кризиса на ситуацию в мире. Представитель лево-патриотической мысли и защитник идеалов коллективизма, традиционного общества, Сергей Кара-Мурза убежден, что мировой финансовый кризис является цивилизационным вызовом для России, и от того, насколько адекватным будет ответ нашего общества, будет зависеть судьба нашей страны.
Сергей Георгиевич: Это большой кризис, я считаю, системный кризис индустриальной цивилизации, но в нем тоже есть спады, затишья, а есть обострения. Вот сейчас это обострение, для которого мы оказались раскрыты, в результате кризиса 90-х годов. Все защитные системы, которые Россия выстраивала против подобных болезней Запада, и в имперском смысле рухнули, и в советском, солидарном, социальном смысле рухнули в 90-е годы, или были демонтированы. Это даже не важно сейчас, важно то, что мы перед этим кризисом оказались просто голенькими.
KM TV: Сергей Георгиевич, как известно, вы один из крупных теоретиков и много занимались проблемой общественного сознания. Написали работу, которая известна как «Манипуляция сознанием». На ваш взгляд, не напоминают ли те события, которые сейчас происходят в разгар мирового кризиса — события на Ближнем Востоке, на Индостане — некую попытку отвлечь международное мнение сообщества от реальных истоков этого кризиса, канализировать энергию социального недовольства, связанную с экономическим неблагополучием, возникшим в результате кризиса в тех самых буферных зонах, о которых вы говорили?
Сергей Георгиевич: Я так представляю, что если взять Запад как тип организации, у них очень серьезные, очень талантливые, хорошо организованные люди, они не пускают ничего на самотек, в отличие от нас, например, в отличие от российской империи. Нашей культуре казалось, что есть какие-то силы защитные, типа Бога или объективных законов, которые все упорядочат сами, не надо так постоянно следить за всем, контролировать. Там так не думают. Там, конечно, когда возникает какая-то ситуация кризисная, или когда они готовятся к какому-то рывку, они воздействуют на мировое общественное сознание, на сознание своих и обывателей, и элиты, очень тщательно. В частности, в нужный момент они создают на голом месте такие ситуации, которые привлекают все внимание и потрясают эмоции людей, типа, изобретают или создают реальный техаризм, хотя это и болезненная вещь, но очень сильная. Это еще во время французской революции разработана была такая доктрина – террор — как анестезия общественного сознания, то есть все внимание на террор. Если его пресса или телевидение могут в каждый дом, как говорится, донести, то этот образ настолько сильно действует на всю духовную сферу человека, что фундаментальные утраты, или изъятия, или готовящаяся катастрофа социальная остаются незамеченными, человек весь в этом спектакле. Это очень важный способ вести людей в нужном направлении, полностью дезактивируя их способность и желание задуматься, а вот надо ли нам туда идти? И вот эту способность к психологическому сопротивлению, к сомнению, подавляют очень сильными спектаклями, с какой-то невероятной художественностью сделанными. Например, уничтожение Содома и Гомморы. Или атака на башни близнецы (9/11). А для людей более впечатлительных достаточно каких-то кровавых зрелищ небольшого масштаба.
KM TV: Сергей Георгиевич, что на ваш взгляд опаснее с точки зрения цивилизации, общества, отдельных народов — восточный авторитаризм, где делается ставка на открытое физическое принуждение; идеократические общества, скажем, восточные, или же все-таки западная, тонкая, изощренная технология манипулирования? Что опаснее для общества, для народа и индивидуума?
Сергей Георгиевич: Здесь мнения разделились, причем и на Западе, и, грубо говоря, у нас, потому что у нас многие предпочитают духовный наркотик кнуту. Считается, кнут — это очень больно, а наркотик – как-то можно привыкнуть, и потом вроде даже и умираешь, конечно, быстро, но все-таки умираешь в восторге, понимаете? Другие у нас же (я говорю сейчас про нас), считают, что, конечно, величайший дар человеку, который он получил от Бога или от природы — это свобода воли. Поэтому для человека трагедия, если что-то делает его разум замутненным, поэтому они предпочитают перетерпеть кнут…
KM TV: Оставаться в здравом уме, оставаться человеком в подлинном смысле…
Сергей Георгиевич: Да, с рассудком, в здравом уме, даже умереть, глядя на мир открытыми глазами. На Западе прагматично считают, что, мерками технолога, дешевле людей, конечно, загнать не кнутом, а наркотиком. И у них такая формула была — для индейцев и черных. Прямое насилие, вплоть до геноцида, а для своих — это воздействие, манипуляция сознанием. Другие на Западе считают, что это, наоборот, жестокость по отношению к своим, то есть это ведет именно к подрыву основ самой цивилизации. Христианская цивилизация, в принципе, собралась на идее свободы воли человека и ответственности его перед Богом. Важно, что для человека высшей ценностью были названы разум и свобода воли. Так вот, и разум, и свобода воли манипуляцией подрываются, и поэтому большие философы Запада говорили, что на этом пути, когда политтехнологи стали базироваться на манипуляции, Запад теряет само основание быть.
Один из крупнейших исследователей кризисных явлений в истории мировой культуры и цивилизации. В качестве своего научного кредо любит напоминать одну известную восточную мудрость о том, что китайский иероглиф, обозначающий слово «кризис», одновременно означает два понятия — «опасность» и «возможность».
Сергей Георгиевич: Кризис заставляет среднего западного человека задуматься об основаниях цивилизации. В этом смысле такой потенциал, оздоровляющий массовое сознание Запада, велик, я считаю. Более того, даже в западной элите, которая считается ответственной за пути Запада, тоже есть колебания, есть мотив и стимул к тому, чтобы задуматься о главных вещах, о фундаментальных. Я думаю, чисто интуитивно, что на этот раз кризис не будет достаточно глубоким, чтобы вызвать, как говорится, катарсис, чтобы вызвать потрясение, ведущее к принципиальному пересмотру, перерождению, очищению, преображению. Как, например, возникновение новой религии. Это будет преображение, конечно, глубокое, или новое время научной революции, реформации еще не будет, но будет шаг к этому. Самое главное для нас теперь — не сорваться, не быть вышибленными из колеи, ведущей куда-то. Кризис — это особый путь бытия. Если уж вы втянулись в кризис, вы должны перестраивать на это время бытие соответствующим образом, а вовсе не деньги раздавать. То есть кризис — это всегда период интенсивного творчества новых социальных форм жизни, отношений между людьми и момент, когда старые догмы и старые формы расшатаны, когда можно сравнительно безболезненно эти новые социальные формы применить. И это будут, конечно, не формы возврата в какой-то казарменный социализм это будут формы интеграции того, что накопила наша культура, скажем, в царской России и в советское время, интеграции в новую систему, соответствующую современному человеку.
Герой нашей программы является последовательным сторонником советской системы универсального образования, восходящей к энциклопедическому подходу в обучении, в противовес либеральной модели образования двух видов: для элиты и для работников-потребителей.
Сергей Георгиевич: Самое критическое препятствие, которое можно было бы устранить быстро, а не устранив, трудно что-то дальше делать,— это то, что мы остались без общественных наук. Но мы за эти 20 лет не создали даже ячеек такого взгляда на общество и такой методологии анализа общества, которое бы соответствовали по своей структуре и по своей аналитической силе тому кризису, который мы переживаем.
KM TV: Что же, это, судя по всему, дело будущего, и я благодарен вам и другим представителям российской политологической школы, которые вносят свой вклад в то, чтобы общественное сознание России соответствовало той действительности, которая окружает нас в этом мире. Я еще раз благодарю вас, Сергей Георгиевич, за то, что нашли время и в преддверии своего юбилея пообщались с телезрителями программы «Персона», поделились своими представлениями о ситуации, сложившейся в мире и в России. А всех я еще раз приглашаю принять участие во встрече Сергея Георгиевича Кара-Мурзы в Центральном Доме Литераторов, которая состоится 24 января в 16 часов.
