От Волк Ответить на сообщение
К All
Дата 19.07.2003 17:17:49 Найти в дереве
Рубрики WWII; Версия для печати

вот такое пишут про Прохоровку


http://www.sv-rus.ru/articles/159.htm

Дас Прохоровка!" - штурмбанфюрер* Вольфганг Шуцер, командир батальона "гусар смерти" дивизии СС "Мертвая голова", глотавший пыль на башне головного "Тигра", с удовлетворением прочертил карте отчетливую стрелу от этого безвестного населенного пункта на восток, - "нах Курск унд Москау!" Души любимой супруги и белокурой дочурки, испепеленных американской бомбой в Лейпциге, упьются местью... Вперед, "гусары смерти"! Вперед, "Мертвая голова"! Вперед, солдаты группы "Юг"!

А перед нами все цветет,
За нами - все горит!
Не надо думать - с нами тот,
Кто все за нас решит!

Командующий 5-й гвардейской танковой армией Степного фронта генерал-лейтенант П. А. Ротмистров, получивший личный приказ Жукова контратаковать своим соединением наступающие к Прохоровке с юга и запада немецкие танки, без паники, как объективно мыслящий командир, побаивался идущих на острие удара противника фанатиков-смертников из СС. Собрать со всей армии танкистов, у которых от рук нацистов и их приспешников погибли родные, было не сложно - пожалуй, в каждом экипаже найдется такой! Проблема состояла лишь в том, что 70% экипажей его соединения - необстрелянные новобранцы. А что значит даже самая самоотверженная храбрость в современном бою без умения? Генерал-лейтенант, прошедший с июня 1941 г. десятки танковых боев, отлично знал ответ на этот вопрос - быстрая и бесполезная геройская смерть! Поэтому он пошел по другому пути: приказал отобрать 45 самых опытных экипажей Т-34 и поставить их в подчинявшийся лично ему оперативный резерв. Когда начнется сражение, "гусары смерти" сами определят свое местонахождение неудержимым натиском, полагал генерал Ротмистров, туда и будут брошены отборные экипажи.
Командование сводным ударным отрядом было поручено оставившему потрясающие по выразительной силе воспоминания о Прохоровском танковом сражении 29-летнему гвардии подполковнику Николаю Чернышеву, начинавшему войну вместе с генералом еще в 1941 г. О судьбе своей семьи, которую он в последний раз видел в военном городке на границе пред тем, как под бомбежкой уводить роту в первый бой, молодой подполковник тоже ничего не знал - он был достойным противником эсэсовским смертникам даже в этом...

Значение танкового сражения, разыгравшегося 12 июля в полях ржи у станции Прохоровка между железнодорожной насыпью и рекой Псел, трудно переоценить. Если бы брошенной в контратаку советской 5-й гвардейской танковой армии не удалось остановить рвавшиеся на оперативный простор танки и мотопехоту Манштейна, последним был бы открыт путь на Курск и дальше - по тылам советских войск на Курском выступе. Совершенно очевидно, что несколько сот немецких танков проложили бы путь в прорыв общевойсковым частям Вермахта, и войска Центрального и Воронежского фронтов Красной армии оказались бы отрезаны. Сложно говорить, насколько серьезны были бы для нашей страны стратегические последствия этого поражения, но тактические представляются совершенно очевидными - советские войска на центральном участке Восточного фронта были бы разгромлены. Вполне вероятным выглядело бы после этого продвижение врага до самого Воронежа, создающее угрозу Москве с юга.
На пути к победе у танкистов и панцер-гренадер** Манштейна была только безвестная станция Прохоровка. До 500 танков и самоходок 4-й танковой армии Вермахта и дивизий СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер", "Мертвая голова" и "Дас Райх" наступали на Прохоровку. В передних рядах развернутых боевых порядков двигалось до 100 "Тигров" и "Пантер", следом - средние танки, за ними - пехота на бронетранспортерах и тяжелых грузовиках повышенной проходимости. Это были победители, за неделю ожесточенных боев сокрушившие советскую оборону, опьяненные успехом и верившие в свои силы. Их натиск был поэтому особенно страшен. Советские танки, внезапно оказавшиеся на их пути, воспринимались как досадное, но вполне устранимое препятствие на пути к победе - и германские танкисты были полны злой и азартной решимости растоптать его, как растоптали накануне наших стрелков.
5-я гвардейская танковая армия Степного фронта была неплохо оснащенным и почти укомплектованным соединением. Ее командиры старшего и среднего звена могли смело состязаться в опыте и умении с немецкими коллегами-противниками. Численный перевес был на нашей стороне - до 800 танков и САУ, но только 35 из них - тяжелые: уступавшие "Тигру" КВ-1*** и только начавшие поступать на вооружение отличные ИС-2**** , а около 200 - легкие Т-60, 70 и 80 (не путать с современными аналогичной маркировки). Следовательно, реальной силой боя оставалось порядка 550 "тридцатьчетверок" и самоходок СУ-100 (за отличные результаты своих 100-мм пушек против "Тигров" и "Пантер", прозванных в войсках "зверобоем") - в целом силы на Прохоровском поле были примерно равны. А если учесть, что за неделю боев даже самые молодые из немецких танкистов обрели столь необходимый в боевых условиях опыт, то смело можно сказать, что враг был ощутимо сильнее.


На первых порах обеим сторонам помогали развернутая в боевых порядках полевая артиллерия и бомбардировочно-штурмовая авиация. Однако когда две гигантских танковых лавины, осыпая друг друга снарядами, загораясь и в огне продолжая движение, сошлись вплотную, пушкари и летчики вынуждены были переключиться на подтягивающиеся к месту сражения резервы (а авиация - и на друг-друга): в безумной стальной круговерти танковой рукопашной своих стало не отличить от чужих. Попав в эпицентр сражения огнедышащих и закованных в броню боевых машин, пехота обеих сторон быстро почувствовала себя лишней. Охваченная паникой, бросая раненых и тяжелое оружие, она стремилась поскорее выбраться за пределы разверзшегося на многие километры танкового ада...


Всю ярость, все напряжение, все отчаяние сражающихся под раскаленной броней людей нам сложно даже вообразить, не то что описать. Поэтому - слово очевидцам.
Пишет штурмбанфюрер Шуцер (впоследствии - командир первой созданной советскими военными танковой части ГДР): "Столкновение танковых соединений в ближнем бою, пожалуй, вернее всего сравнить со столкновением двух посланных друг другу навстречу гигантских клубков картечи. Оба клубка слились в один, непомерно огромный, и до самой ночи этот чудовищный смерч огня и железа крутился, опаляя землю и сжигая сам себя".
Пишет подполковник Чернышев (впоследствии - доктор военных наук, профессор академии Бронетанковых войск СССР): "Танки то сходились на близкую дистанцию, в упор пробуя снарядами лобовую броню противника, то расходились, пытаясь поразить друг друга в борт. При попадании снарядов, не пробивавших надежной брони, люди внутри часто умирали или теряли слух от сотрясения. Когда выходила из строя танковая пушка или кончался боезапас, танкисты шли на таран. Стальные машины сталкивались с невероятным грохотом, разъезжались и снова били друг в друга... С зияющими пробоинами в броне, сорванными гусеницами и башнями, сотни танков и самоходных орудий горели среди ржи, на склонах высот, почерневших от пепла. Боеприпасы в их недрах взрывались, разбрасывая во все стороны миллионы искр и выбрасывая высоко вверх языки пламени. Поднимались столбы густого черного дыма и постепенно растекались в безветренном знойном небе. Выбравшиеся из горящих машин экипажи, обожженные и израненные, в обрывках тлеющих комбинезонов, дрались врукопашную... Все будто обезумели, не замечая страшных ожогов и травм, не чувствуя усталости. Была только одна человеческая страсть - жажда, особенно мучительная, когда опустели фляги и канистры... Это было Бородино века брони и моторов!"
Действительно так! Но на Бородино офицеры сохраняли власть над своими подразделениями, их воля и команды питали сражение. Здесь, в чудовищном смертельном переплетении сотен бронированных машин, в радиоэфире, забитом хриплыми ликующими криками победителей и нечеловеческими воплями сгорающих заживо побежденных, любое командование кончалось. Смешались батальоны, роты, взводы; стихийно образовывались и распадались группки танков из разных подразделений. Так и не встретились (или встретились, не заметив этого), растворившиеся в испепеляющей круговерти боя "гусары смерти" СС и отборный танковый отряд генерала Ротмистрова. Бой питало неистребимое мужество и неистребимая идеологическая ненависть лучших молодых парней, выкормленных Россией и Европой, воспитанных двумя похожими, но взаимоисключающими системами - коммунизмом и нацизмом.
Командирам оставалось только питать огнедышащий вулкан боя все новыми и новыми подкреплениями, ожидая, когда у врага не хватит сил или не выдержат нервы. Сил хватило и у натренированных, сытно кормленных европейских рыцарей, и у впитавших природную мощь своей матери-земли русских богатырей. А нервы - люди, пережившие танковый ад Прохоровки, на всю оставшуюся жизнь сохранили олимпийское хладнокровие: их нервы сгорели там, на этом поле. Битва почти 1 300 советских и германских танков 12 июля 1943 г. закончилась ничем. Немцы чуть-чуть продвинулись вперед, сократив расстояние между своими порядками и передним краем советских войск, и оседлали тактически бессмысленную железнодорожную насыпь. Русские ни на шаг не отошли с исходных позиций, с которых начинали утром, но не исчерпали потенциала противника к наступлению. В сумерках битва просто догорела, чтобы наутро возобновиться вновь, но уже с заметно меньшим ожесточением, с применением "прохлаждавшейся" целый день пехоты-артиллерии - и с тем же никаким успехом. Штаб 5-й гвардейской танковой армии признал после боя потерю 300 своих танков и заявил об уничтожении 400 немецких. Противник, в свою очередь, исчислял свои потери в 150 танков (в т. ч. всего около двадцати "Тигров"), заявив об уничтожении "не менее 500" советских. Очевидно, обе этих статистики равно далеки от истины. Во-первых, ни Ротмистров, ни Жуков, ни Манштейн всерьез не заботились о достоверности цифр, а желали только продемонстрировать своему начальству свою "блестящую победу", которой на самом деле не было ни у кого из них. Во-вторых, подсчитать реальную убыль в танковых частях вечером после изнурительной битвы и в ночь перед новым сражением представлялось чисто технически невозможно.

Так ли важны сожженные железные коробки? Мы расскажем о людях, заплативших в этот день цену, которую не должно забывать. Из 45 танковых экипажей отборного отряда подполковника Чернышова из боя вышли 8 и несколько раненых. "Гусары смерти" нашли на русском поле под Прохоровкой, что искали - уцелело только 5 экипажей и опять-таки несколько раненых. Советские похоронные команды, пришедшие на Прохоровское поле, когда с него ушла война, имели указание учитывать только своих погибших (трупы немцев просто сгребали в общие ямы и, прикрыв "из соображений гигиены" жгучим саваном из негашеной извести, закапывали без лишних почестей). Похоронники предали опаленной земле Прохоровского поля 10 тысяч только опознанных трупов русских солдат и офицеров; а сколько было сгоревших без следа в тысячеградусной жаре пылающих танков, в клочья разорванных снарядами? Имена их ведомы Богу, как пишут на Западе на безымянных солдатских надгробиях... Одних обгоревших, окровавленных комсомольских билетов похоронные команды сдали командованию пять больших мешков!

На знаменитом Малаховом кургане в Сталинграде еще два года не росла трава - столько военного металла и огня приняла в себя земля. Старожилы рассказывают, что следующей весной на полях под Прохоровкой, среди покореженного обгорелого железа особенно буйно заколосилась золотистая рожь, и густо выглядывали из нее веселые синие васильки. Словно вернулись на эту землю, не желая уходить в небытие из расцвета молодости, жизнерадостные и храбрые синеглазые ребята с коротко подстриженной стернью пшеничных волос... Любившие свою Родину и свои народы, сказавшие последнее веское слово в их защиту на этом поле лязгом траков гусениц и грохотом калибра 76- и 88-мм... Не успевшие сказать нужных слов любви своим девчонкам и слов почтения - матерям...
Не до того им было. Была большая война за то, каким будет наш мир. За то, каким он стал.



--------------------------------------------------------------------------------
* В войсках СС звание, равное армейскому майору.
** По терминологии Вермахта так именовалась мотопехота.
*** Лобовая броня - 75 мм, макс. скорость - 35 км/ч, осн. вооружение - 76-мм орудие.
**** Лобовая броня - 100-120 мм, макс. скорость - 40 км/ч, осн. вооружение - 122-мм орудие.