>" >А о науке уже в 1992 г. было сказано, что она будет в России другой –маленькой и чужой, без вернадских и курчатовых. Внятных возражений против смены «генотипа» со стороны научного сообщества, на мой взгляд, не было ни тогда, ни сегодня. >Главная причина в том, что наша научная элита в большинстве своем вступила в 1980-1990-е годы в альянс с радикально антигосударственной группировкой Горбачева-Ельцина – по этому коридору все и покатилось." > http://www.km.ru/spetsproekty/2013/08/05/reforma-obrazovaniya-v-rossii/717406-glavnaya-slabost-segodnyashnikh-akademi
теперь спустя две недели уже другая "главаня причина" главная слабость сегодняшних академиков заключена прежде всего в их политической недееспособности. Они так и не смогли в рамках своей среды образовать группу влиятельных и авторитетных академиков, которые в то же время были бы сильными политиками и могли бы говорить с властью именно как политики, а не как просители.
А ведь история Российской Академии наук знала немало подобных примеров. Возьмем к примеру начало XX века — тогда академики могли уверенно разговаривать с царским правительством, но и после Октябрьской революции они также легко могли говорить непосредственно с Лениным — причем даже те из них, кто причислял себя к монархистам или кадетам (например, академик Владимир Иванович Вернадский) могли убедить большевиков в важности и необходимости больших программ развития науки. Даже в условиях гражданской войны им удавалось добиваться своего. Потом уже со Сталиным уверенно о ядерной программе говорили академики Абрам Иоффе и Игорь Курчатов. С Хрущевым разговаривали Мстислав Келдыш и другие академики, которые успешно убеждали его в важности новых исследовательских проектов.
И продолжалась такое положение плодотворного сотрудничества науки с властью вплоть до Черненко. А после 1991-го года и развала СССР науку вообще и Академию наук в частности придавило обломками империи. По сути, отраслевая наука как таковая была ликвидирована и Академия оказалась в общем-то уже особо никому и не нужна. И объяснить власти функции фундаментальной науки в условиях переходного периода и кризиса академики так и не смогли. Сегодня они лишь хотят доказать, что конкурентоспособны в сфере создания новых технологий. Но функция Академии конечно же совершенно иная, ее недопустимо сводить лишь к этому. Поэтому я думаю, что и сейчас их диалог с властью никакого особого эффекта иметь, увы, не будет.
довольно развязно фигуряет. То "они сговорились с предателями", то наоборот "они оказались не политиками" (академики). со Стадиным "позволял себе" уверенно беседовать только Капица-старший. "Вплоть до Черненко" означает, что при Горбачеве уже не так политически активно себя вели. Хотя скорее наоборот выходит,даже в рамках первого наезда и его посылов. Аганбегян и Ко вполне "уверенно" политически действовали, но де не туда куда надо.Не в этом дело. Действовали, делали, ковали чего-то там.. А не занимались онанизмом, указывая, как надо и не надо и что не надо делать, как некоторые.
Собсно кто он сам-то такой. Хамство и наезды на всех сотнями . На себя бы посмотрел http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%B0-%D0%9C%D1%83%D1%80%D0%B7%D0%B0,_%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9_%D0%93%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87 http://vivovoco.rsl.ru/VV/1000/REFER.HTM Что касается других рассуждений на научные темы, то после слов «Для химика, по-моему, главное было — понять термодинамику» (с. 185) так и тянет ехидно добавить: «… и кинетику!». Не очень понятно, что мемуарист понимает под «системами знаний», которые «нам не давали» (с. 187). Далее на две страницы, идут общие и не слишком вразумительные рассуждения о методологических недостатках преподавания на Химфаке. С высказыванием, что «те книги, по истории химии, что я раньше [1990 г.] читал в СССР… к реальной истории химии имели мало отношения» (с. 188) редкий профессионал будет спорить. Это, пожалуй, не относится к заключительным страницам пятой главы (с. 212—215) о пользе ВИНИТИ вообще и Реферативного журнала «Химия» (РЖХим) в частности. Эмоциональные комплименты этому журналу и грубые выпады в адрес потенциальных оппонентов никак не могут оправдать главные недостатки РЖХима — безбожное отставание от оригинальных статей
- о фигурах умолчания, псевдонимах и эвфемизмах . Восстановить curriculum vitae (или “трудовой путь”, кому как нравится) Сергея Кара-Мурзы не так и сложно: его работы несекретные, они опубликованы и зареферированы. Кому неохота рыться в реферативных журналах - см. “Биобиблиография ученых СССР”. “Николай Константинович Кочетков” (М., Наука, 1974). Н.К. Кочетков - это загадочный “шеф”, основатель Лаборатории химии углеводов (Сначала в ИХПС, который ныне - Институт биоорганической химии им. М.М. Шемякина и Ю.А. Овчинникова) затем - многолетний заведующий той же лабораторией и директор в Институте органической химии им. Н.Д. Зелинского (ИОХ), ныне - почётный директор ИОХ, академик, Герой Социалистического Труда, кавалер многих орденов и медалей СССР. Ссылки на работы С. Кара-Мурзы того времени см. с. 55, 60-61, 65, 69, 72, 81 вышеупомянутой брошюры, первая работа - 1961 год, последняя - 1967. Эти работы посвящены синтезу О-аминоацилсахаров и подходам к исследованию углеводных детерминант групповых веществ крови и других гликопротеинов. Последняя тематика чрезвычайно актуальна для иммунологии и практической медицины и при этом - чрезвычайно сложна. (Читатель получает некоторую невнятную информацию об этом только на с. 244, в середине шестой главы). Непосредственным руководителем работ С. Кара-Мурзы была (ныне покойная) Варвара Андреевна Деревицкая. Я не знаю, каковы были отношения мемуариста с руководителями, скорее всего, они были непростыми, но не упомянуть их имён вообще, на мой взгляд, просто неприлично. Не упомянут ещё один соавтор и старший (на два года) коллега Кара-Мурзы - Леонид Михайлович Лихошерстов, человек в высшей степени доброжелательный и отзывчивый. Из гл. 5 можно заключить, что Кара-Мурза работал в Институте истории естествознания и техники (ИИЕТ) - “А позже с Кедровым мне пришлось работать в одном институте” (с. 191). Когда, чем занимался? Далее об этом - ни слова, как и о докторской диссертации. Почему ...не дождешься от д.ф.н. Кара-Мурзы персоналий, одни символы: “Для меня эта перестройка стала делом врагов рода человеческого” (с. 321).
Последняя, девятая глава “Лирическое отступление о “переходном периоде” Далековато от Москвы” - о том, как Кара-Мурза строил собственный дом в деревне. Это - очерк нравов последнего времени, весьма остроумный и легкий для чтения (что выгодно отличает его от двух предыдущих). А ещё - это сборник ошибок, поэтому более подходящим было бы название “Как не надо строить дом”.Впервые в жизни я встретился со словосочетанием “устная смета”, даже глазам не поверил. Воистину - “Разум не то чтобы отключается, а переходит в другое измерение”. (с. 325). Даже и ёрничать не хочется. Одна улетевшая по ветру крыша чего стОит. Хорошо хоть, что в её полёте Гайдаро-чубайс не виноват... Резюме: любители головоломок, кроссвордов, мозаик и загадок истории, купив книгу Кара-Мурзы почувствуют истинное удовольствие и не пожалеют о потраченной сотне рублей
У нас сейчас люди вообще ничего не боятся. Сколько людей убивают постоянно, в 1930-е такого не было.
Россия - как в облике Империи, так и в образе СССР - была классическим примером традиционного общества. Это - главный мой тезис. Названия "традиционный" и "современный" совершенно условны и, думаю, неудачны
Поколение за поколением наших обществоведов обучают в такой уродливой парадигме, что уже не стоит вопроса ни об истине, ни об идеологии, все смешано в кашу – ризому. [«У ризомы нельзя выделить ни начала, ни конца, ни центра, ни центрирующего принципа («генетической оси»), ни единого кода».] На наш взгляд, 10-15 небольших книжек, делающих проходы в этой ризоме, позволят расчистить и продержать поляну, чтобы устроить и засеять грядки новой, пусть срочной и минимальной, методологией кризисного обществоведения для актуальной России.
ну и увенчание здания "Как и у всякой науки, главная функция общественных наук заключается в том, чтобы формулировать запреты - предупреждать о том, чего делать нельзя" "Большие сбои мировое обществоведение стало давать уже с начала XX века. ...оказалось одинаково несостоятельным как обществоведение, которое сложилось в парадигме либерализма, так и то, которое развивалось на методологической основе марксизма (исторический материализм)".
Этак по-наполеоновски. Все врут уже лет двести. Пачиму меня никто не спрашивает? Пачиму никто не слушает моих советов? Пачиму никто не использует мои книшки? А, понял: это общество злонамеренно уклоняется от познания.
"Делать проходы в ризоме", говорите? постноменклатурный консервативный погром. Из родственных душ - такой же бонза неоконов Патрик Дж Бьюкенен, которого они любят на ура. Почитатйе его книжонки для сравнения