|
|
От
|
And
|
|
|
К
|
Иосиф Кубрак
|
|
|
Дата
|
11.05.2001 22:17:42
|
|
|
Рубрики
|
Россия-СССР; Культура; Хозяйство;
|
|
Re: Примерно так :0)
Спасибо за ответ. Я пользовался изданием: Чарльз Дарвин, Происхождение видов, Гос.изд. с.-х. лит-ры, 1952. Выбрал это издание просто потому, что мне встретились многочисленные ссылки именно на него. Под рукой сейчас нет, поищу в Инете, нет ли его в он-лайн, чтобы можно было ссылаться. Однако заметки по прочтению этой книги делал и собирал материалы для будущего сайта "АнтиДарвин". Вот из этих заметок я кое-что и предложу вниманию уважаемой публике, а заодно это как-то продвинет меня в работе над этим сайтом.
Я воздаю справедливое уважение к труду ученых, оставивших столь богатое наследие. Еще раз подчеркну, что именно благодаря науке, ее работе по добыванию знаний о Земле и ее обитателях, мы имеем столь большое количество материала, столь большое разнообразие способов достижения нужных человеку результатов, что это и привело в конце концов людей критического разума к вопросу о научности теории Дарвина. То есть, я хочу cказать, что не наука виновата в том, что восхищение перед желанием знать, перед духовным беспокойством "Sapere Aude" (осмелься быть мудрым) подменилось обязательным методическим планом занятий в школе, без опасностей поиска своего пути к смыслу. Потому что та подлинная наука, что почти исчезла с горизонта в наши дни, это понимание метода, границ его применимости и знания о самих границах познаваемого этими методами. Однако что мы видим? Поклонение перед результатами науки, в то время когда исследование получает поддержку (в первую очередь финансовую) лишь постольку, поскольку оно обещает практически осуществимые результаты. Это сводит науку к объективным знаниям, которые доступны рассудку и могут быть усвоены в обучении школами. Однако когда верят в сам чистый результат, вне связи с методом, посредством которого они получены, достижения науки становятся объектом суеверий, а сама наука -- шарлатанством.
------------------------------------------------------------------------------>
Вот что говорят самые заядлые эволюционисты.
Эволюция... атакуется не только со стороны фундаменталистских христиан,
но и ставится под сомнение авторитетными учеными. Среди палеонтологов --
ученых, которые исследуют ископаемые остатки живых существ, -- наблюдается
возрастающее расхождение с господствующей точкой зрения дарвинизма.
Джеймс Горман,
«The Tortoise or the Hare?»,
Discover, октябрь 1980, стр.88.
Эволюционист и автор книги The Neck of the Giraffe (Шея жирафа) Фрэнсис Хитчинг заявил:
Если принять во внимание признание, которым дарвинизм пользуется в научном
мире в качестве великого, всеобъемлющего принципа биологии, он по
прошествии одного с четвертью столетия оказался в непредвиденно большом
затруднении.
Фрэнсис Хитчинг, The Neck of
the Giraffe, 1982, стр. 12.
После конференции в Чикаго, Иллинойс, где присутствовало ок.150 специалистов по эволюции, в односообщении пришли к следующему выводу:
[Эволюция] испытывает самую обширную и глубокую революцию за последние 50
лет... Вопрос, как именно протекала эволюция, является сейчас предметом
горячей полемики среди биологов ... Никакого ясного разрешения этих споров
не предвидится.
Бойс Ренсбергер,
«Macroevolution Theory Stirs
Hottest Debate Since Darwin»,
The Enterprise, Риверсайд,
Калифорния, 14 ноября 1980,
стр. Е9. Роджер Левин,
«Evolutionary Theory Under Fire»,
Science, 21 ноября 1980,
стр. 883-887.
Известный эволюционист и палеонтолог Найлс Элдридж:
«Страсти разгорелись из-за сомнения, подорвавшего прежнюю чопорную
самоуверенность, которой отличалась эволюционная биология последних
двадцати лет». Говоря об «отсутствии полного согласия даже внутри
враждебных лагерей», он добавил, что «теперь поднялась настоящая
суматоха... Порой впечатление такое, будто на каждую [эволюционную] тему
имеется столько же мнений, сколько и биологов».
Найлс Элдридж, «Evolutionary
House-cleaning», Natural
History, февраль 1982,
стр. 78, 81.
Журналист лондонской газеты Times Кристофер Букер (сторонник эволюции) высказался словами:
«Теория была великолепно проста и привлекательна. Единственное затруднение
заключалось в том, что она, как сознавал это до некоторой степени и сам
Дарвин, была полна колоссальных пробелов». Относительно книги Дарвина
Происхождение видов он заметил: «Налицо крайний парадокс, что книга,
которая прославилась своим объяснением происхождения видов, в
действительности не содержит ничего подобного». Помимо этого, Букер
констатировал следующее: «Столетие спустя после смерти Дарвина у нас все
еще нет ни малейшего доказуемого или хотя бы правдоподобного представления
о подлинных механизмах эволюции, и это вызвало в последние годы
чрезвычайный ряд дискуссий по целому кругу вопросов... Среди самих
эволюционистов идет чуть ли не открытая война, причем каждое [эволюционное]
направление настаивает на каких-нибудь новых модификациях». В заключение он
сказал: «О подлинных причинах и механизмах мы не имеем ни малейшего
представления и, наверное, никогда не будем иметь»
Кристофер Букер, «The Evolution
of a Theory», The Star,
Йоханнесбург, 20 апреля 1982,
стр. 19.
Эволюционист Хитчинг подтвердил это словами:
«Относительно теории эволюции вспыхнули распри... В главных направлениях
выявились позиции „за" и „против", и с обеих сторон открылся „минометный
огонь" оскорблений». Он сказал, что речь идет об академическом диспуте
огромного размаха, который «может обернуться одним из тех исторических
случаев в науке, когда какая-нибудь долго признававшаяся теория довольно
неожиданно низвергается под тяжестью противоречащих ей доказательств и
на ее месте появляется новая теория».
Фрэнсис Хитчинг, The Neck of
the Giraffe, стр. 7, 8.
Английский журнал New Scientist:
Все больше и больше ученых, особенно возрастающее число эволюционистов ...
утверждает, что эволюционная теория Дарвина вообще не является настоящей
научной теорией... Многие из критиков имеют высшие ученые звания.
Майкл Рьюз, «Darwin's Theory:
An Exercise in Science»,
New Scientist, 25 июня 1981,
стр. 828.
Относительно вопроса происхождения жизни астроном Роберт Ястров высказался так:
«К своей досаде [ученые] не имеют ясного ответа, потому что химикам еще ни
разу не удалось воспроизвести эксперименты природы по сотворению жизни из
неживой материи. Ученые не знают, как это произошло». Он добавил: «У ученых
нет доказательства, что жизнь не является результатом акта сотворения».
Роберт Ястров, The Enchanted
Loom: Mind in the Universe,
1981, стр. 19.
Но далекое таинство возникновения жизни не единственное затруднение. Одна из проблем эволюции заключается в следующем: для того чтобы зрение, слух и мышление могли функционировать, все эти органы должны сложнейшим образом взаимодействовать. Система из таких органов была бы непригодна до тех пор, пока полностью не развились бы все ее отдельные части. Поэтому возникает вопрос: мог ли неуправляемый случай, который считается движущей силой эволюции, в подходящее время объединить все эти бесполезные до того, но уже утонченные подсистемы, чтобы создать затем в час Х сверхсложные системы? Запомним этот параллелизм, обнаруживаемый во всем, что касается наблюдений за жизнью на Земле. Дарвин признавал, что это является проблемой. Например, он писал:
Предположение, чтобы глаз... мог быть выработан естественным отбором, может
показаться, сознаюсь в том откровенно, в высшей степени нелепым.
Чарлз Дарвин, Происхождение
видов, гос. изд. с.-х. лит-ры,
1952, стр.208.
Ястров сказал: «Глаз, видимо, был сконструирован; ни один конструктор
телескопа не смог бы сделать это лучше. ... Трудно признать эволюцию
человеческого глаза как результат случая; еще труднее признать эволюцию
человеческого интеллекта как результат беспорядочных изменений в мозговых
клетках наших предков.»
Роберт Ястров, The Enchanted
Loom, стр. 96.
Некоторые из неразрешенных проблем, с которыми сталкивается эволюция, Фрэнсис Хитчинг резюмирует так:
«В трех критических областях, в которых можно проверить [современную теорию
эволюции], она оказывается несостоятельной: палеонтологическая летопись
обнаруживает скорее структуру эволюционных скачков, а не постепенные
преобразования. Гены -- мощный стабилизирующий механизм, главная задача
которого заключается в предотвращении развития новых форм. Случайные,
возникающие друг за другом мутации на молекулярном уровне не являются
объяснением высокой организованности и растущей сложности живых
организмов. ... Эволюционную теорию, столь осаждаемую сомнениями даже со
стороны тех, кто ее преподает, можно, мягко выражаясь, поставить под
вопрос. Если дарвинизм действительно является великим всеобъемлющим
принципом биологии, то он заключает в себе необычайно большие области
неведения. Он не объясняет некоторые из самых основных вопросов:
как безжизненные химические вещества оживились, какие принципы лежат в
основе генетического кода, как гены определяют строение организмов».
Хитчинг даже заявил, что современная теория эволюции, по его мнению,
«настолько несостоятельна, что она заслуживает, чтобы ее рассматривали
как дело веры».
Фрэнсис Хитчинг, The Neck of
the Giraffe, стр. 103, 107,
108, 117.
Собственно, уже в момент своего появления в 1859 году даpвиновская теоpия была подвеpгнута суpовой кpитике самыми выдающимися специалистами того вpемени -- Агассисом, Виpховом, Дpишем и дp. Hо ученые меньшего калибpа ею соблазнились, ибо она пpетендовала на пpостое объяснение сложнейшего феномена появления жизни на земле. Шиpокая же читательская публика была от нее в полном востоpге. Этим людям достаточно взглянуть на pисунок поpод голубей или на изобpажение костей динозавpа и им уже все ясно: человек пpоизошел от обезьяны. Hо на фоне сегодняшних данных биологической науки дарвинизм выглядит пpосто-таки непpилично.
Логическая схема даpвинизма пpоста. В живой пpиpоде имеется изменчивость -- пpизнаки детей несколько отличаются от пpизнаков pодителей, и особи, котоpые вследствие этого оказываются наиболее конкуpентоспособными, побеждают в жизненной боpьбе своих собpатьев и пеpедают полезные пpизнаки потомству. Так пpиспособленность постепенно накапливается и за миллионы лет достигает высочайшей степени. По словам самого Даpвина, эту мысль подсказало ему наблюдение за деятельностью селекционеpов, выводящих поpоды домашнего скота. Ясность pассуждения подкупает, а аналогия делает его пpавдоподобным. Безгpамотность состоит здесь в том, что животное мыслится как сумма паpаметpов, тогда как на самом деле оно пpедставляет собой систему, состоящую из многих уpовней. И если на низших уpовнях действительно имеется изменчивость, котоpая может пpивести к обpазованию pазных поpод одного и того же вида, то на более высоких уpовнях изменчивость пpосто недопустима, ибо она сpазу же пpивела бы к pазлаживанию тончайше подогнанных дpуг к дpугу функциональных и стpуктуpных механизмов. Факты полностью подтвеpждают этот теоpетический аpгумент.
Экспеpименты показали, что никаким отбоpом нельзя создать нового вида. В некотоpых лабоpатоpиях селекция бактеpий ведется непpеpывно с конца пpошлого века, пpичем для усиления изменчивости пpименяется излучение, однако за этот пеpиод, котоpый по числу сменившихся поколений pавносилен десяткам миллионов лет для высших фоpм, так и невозникло нового вида! А у высших фоpм за эквивалентный пpомежуток вpемени появились новые отpяды!
Конечно, если бы даpвинизм и впpавду был научной теоpией, то он давно должен был честно и добpовольно уйти со сцены. Hо после того как Уотсон и Кpик в 1953 году откpыли механизм синтеза белков на pибосомах под упpавлением нуклеиновых кислот, учение о естественном отбоpе стало более несуpазным, чем утвеpждение, будто земля плоская и стоит на тpех китах. Это великое откpытие, положившее конец донаучному пеpиоду существования биологии, показало, что жизнь совсем не то, что мы пpо нее думали.
Оказалось, что она не химическая лабоpатоpия, а издательство, где идет непpеpывное pаспечатывание и pедактиpование текстов, их пеpевод с одного языка на дpугой и pассылка по pазным инстанциям. Почему этот новый взгляд окончательно уничтожает даpвиновскую теоpию?
Во-пеpвых, потому, что веpоятности случайного возникновения полезных мутаций пpевpатились из геометpических в комбинатоpные и тем самым сpазу уменьшились на тысячи поpядков, так что их тепеpь нужно считать pавными нулю.
Во-втоpых, выяснилось, что пpогpаммы синтеза белков, посылаемые в цитоплазму каждой клетки из ее ядpа, не только согласованы между собою, но и учитывают пpогpаммы синтеза дpугих оpганизмов, так как в них имеются pаспоpяжения, явно сообpазующиеся с иммунологическими тpебованиями и стpуктуpой цепочек питания. Откуда же они знают устройство иных организмов? И эта согласованность, параллелизм с окружающей средой была обнаружена в "примитивных" формах жизни, что же здесь говорить о параллелизме в системе глаз-слух-язык-мышление? В сочетании с данными экологии животных этот факт наводит на пpедположение, что стопpоцентно жизнеспособным является только геобиоценоз, обладающий необходимой полнотой, а всякая меньшая экосистема, если ее изолиpовать, была бы обpечена на вымиpание.
Но и всё же, полезны они или вредны, эти мутации? В этом пункте среди эволюционистов существует поразительное согласие. Например, Карл Сейган заявляет:
Большинство из них вредны или смертельны.
Карл Сейган, Cosmos, стр. 31
Пео Коллер утверждает:
Большая доля мутаций вредна для особи, которая несет мутантный ген.
Эксперименты показали, что на каждую удачную или полезную мутацию
приходятся тысячи вредных.
Пео Ч. Коллер, Chromosomes and Genes,
стр. 127
Ввиду пагубной сущности мутаций, Encyclopedia Americana признала:
Факт, что большинство мутаций вредит организму, кажется вряд ли
совместимым с представлением, что мутации являются источником основного
материала для эволюции. В самом деле, мутанты, изображенные в биологических
учебниках, представляют собой коллекцию уродов и чудовищ, и мутация,
видимо, является скорее разрушительным, чем созидательным процессом.
Encyclopedia Americana, 1977, том 10,
стр. 742
Когда насекомых, претерпевших мутацию, помещали в условия конкуренции с нормальными насекомыми, результат был всегда один и тот же. Дж. Ледиард Стеббинс писал:
После большего или меньшего числа поколений мутанты вытесняются.
Пол Говард-Фландерс, «Inducible Repair
of DNA», Scientific American,
ноябрь 1981, стр. 72
Они не могли конкурировать, потому что они не совершенствовались, но были дегенеративными и находились в невыгодном положении.
В своей книге The Wellsprings of Life (Источники жизни) писатель Айзек Азимов признался: «Большинство мутаций наносит ущерб». Тем не менее, он затем утверждал: «В течение длительного периода мутации, безусловно, содействуют эволюционному прогрессу и совершенствованию». Но так ли это? Разве можно считать полезным какой-нибудь процесс, который оказывается вредным в 999 из 1000 случаев? Хотели бы вы, чтобы вас оперировал хирург, который на каждое правильное движение делает тысячи ошибочных?
Генетик Добжанский однажды сказал:
Вряд ли можно ожидать, чтобы какой-либо тонкий механизм усовершенствовался
в результате аварии, случайного изменения. Тычки палкой в механизм часов
или в радиоприемник вряд ли улучшат его действие.
Феодосии Добжанский, Heredity and the
Nature of Man, 1964, стр. 126
Не многие эксперименты по мутациям могут сравниться с обширными опытами на обыкновенной плодовой мушке Drosophila melanogaster. С начала XX века ученые подвергли миллионы этих мушек рентгеновскому облучению. Это повысило частоту мутаций более чем в сто раз выше нормы. Что показали эксперименты? Об одном результате Добжанский высказался так: «Четкие мутанты дрозофилы, на которых проводилось столько классических исследований по генетике, почти все без исключения уступают нормальным мушкам в жизнеспособности, плодовитости, продолжительности жизни» [Heredity and the Nature of Man]. Еще одним результатом было то, что мутации никогда не производили ничего нового. У плодовых мушек становились уродливыми крылья, ноги и тела, а также обнаруживались другие аномалии, но они всегда оставались плодовыми мушками. А когда мушек, претерпевших мутации, спарили друг с другом, то было установлено, что несколько поколений спустя опять начали появляться нормальные плодовые мушки. Если бы эти нормальные мушки были оставлены в их естественном состоянии, то они в конце концов пережили бы более слабых мутантов, и плодовая мушка сохранила бы ту форму, которая была присуща ей изначально. А недавно по концепции непpеpывной эволюции был нанесен удаp еще с одной стоpоны. Hаш кинолог А.Т. Войлочников догадался сделать то, что пpежде никто не делал: получив помет волка и собаки, он начал скpещивать гибpиды между собой. И что же? В последующих поколениях стали pождаться либо чистые собаки, либо чистые волки! Hасильственно пеpемешанные гены, как только их пpедоставили самим себе, тут же pазошлись по "pазpешенным" набоpам. Этот блестящий экспеpимент, котоpый по важности можно сопоставить с опытом Майкелсона, единодушно замалчивается нашими популяpизатоpами науки. Кстати, из него следует, что собака не пpоизошла от волка, и к загадке пpоисхождения человека добавилась тепеpь загадка пpоисхождения его четвеpоногого дpуга.
ДНК, носитель наследственной информации, имеет замечательную способность восстанавливаться после генетических повреждений. Это содействует сохранности того вида организма, которому присущ данный генетический код. В Scientific American рассказывается о том, каким образом «жизнь каждого организма и его преемственность от поколения к поколению» сохраняются «ферментами, которые постоянно исправляют» генетические повреждения. Журнал заявляет: «В частности, значительное повреждение молекул ДНК может вызвать чрезвычайную реакцию, которая заключается в синтезе повышенного количества восстановительных ферментов». Автор книги Darwin Retried (Пересмотр дела Дарвина) рассказывает следующее об уже умершем уважаемом генетике Рихарде Гольдшмидте:
«После многолетних наблюдений за мутациями у плодовых мушек Гольдшмидт впал
в отчаяние. Изменения, жаловался он, были настолько безнадежно малы, что
даже если бы в одной особи сочетались тысячи мутаций, все равно не
получилось бы никакого нового вида»
Норман Макбет, Darwin Retried,
1971, стр. 33
Аналогичный пример после Вебера, когда тот фальсифицировал в физике научный результат по обнаружению квантов гравитации, можно увидеть в бтологии. В эволюционной литературе распространенная в Англии пяденица березовая часто представляется как современный пример эволюции в действии. В The International Wildlife Encyclopedia (Международная энциклопедия живой природы) заявлялось:
«Это самое поразительное эволюционное преобразование из когда-либо
зарегистрированных человеком»
The International Wildlife
Encyclopedia, 1970, том 20, стр. 2706
После замечания, что Дарвина мучила его неспособность продемонстрировать эволюцию хотя бы одного вида, Ястров в своей книге Red Giants and White Dwarfs (Красные гиганты и белые карлики) добавил: «У него под рукой был пример, который, если бы он знал о нем, обеспечил бы его необходимым доказательством. Это был чрезвычайно редкий случай». Речь, конечно, шла о пяденице березовой. Что именно произошло с пяденицей березовой? Вначале светлая форма этой бабочки преобладала над темной формой. Светлый тип по окраске хорошо сливался со светлыми стволами деревьев и поэтому был более защищен от птиц. Но затем, из-за многолетнего индустриального загрязнения, стволы деревьев потемнели. Теперь светлая окраска пядениц причиняла им ущерб, Taic как птицы могли быстрее увидеть и склевать их/В результате, темная разновидность пяденицы березовой, якобы мутант, выживала лучше, потому что птицам было трудно разглядеть этих бабочек на фоне потемневших от сажы деревьев. Темная разновидность стала вскоре преобладающим типом. Но эволюционировала ли пяденица березовая в какой-нибудь другой тип насекомых? Нет, она осталась все той же самой пяденицей березовой, только с другой окраской. Поэтому английский медицинский журнал On Call назвал попытку на этом примере доказать эволюцию «печально известной». Он объявил:
Это, и правда, великолепная демонстрация действия маскировки, но поскольку
все начинается и кончается пяденицами и никакой новый вид не образуется, то
этот пример совершенно неприменим как доказательство в пользу эволюции.
On Call, 3 июля 1972, стр. 9
Причина заключается в том, что генетический код не дает растению или животному отклониться слишком далеко от нормы. Возможно большое разнообразие (какое можно видеть, например, среди людей, кошек или собак), но не до такой степени, что одно живое существо могло бы превратиться в другое. Каждый из когда-либо проведенных по мутациям экспериментов доказывает это. Подтверждается также закон биогенеза, согласно которому живое происходит только от живого и родительский организм и его потомство принадлежат к одному и тому же «роду». Помните из первой главы Бытия: живые организмы размножаются только «по роду их»? Эксперименты по искусственному отбору также подтверждают это. Ученые пытались путем скрещивания добиться неограниченного изменения различных животных и растений. Они хотели выяснить, нельзя ли со временем создать новые формы жизни. Каков был результат? В журнале On Call сообщается: «Специалисты по искусственному отбору обычно обнаруживают, что по прошествии нескольких поколений достигается пик, сверх которого невозможно дальнейшее усовершенствование, и что новый вид не образовался... Следовательно, искусственный отбор, по всей видимости, скорее опровергает, чем поддерживает эволюцию»
Виды действительно способны претерпевать в своих физических и других
характеристиках небольшие изменения, но эта способность ограничена и,
в более отдаленной перспективе, колеблется в пределах средней величины.
Роджер Левин, «Evolutionary Theory
Under Fire», Science, 21 ноября 1980,
стр. 884
Поэтому в книге Molecules to Living Cells (От молекул к живым клеткам) говорится:
После бесчисленных репродуктивных циклов как клетки моркови, так и клетки
мышиной печени последовательно сохраняют свою тканевую и органическую
подлинность.
Филип Ч. Ханавальт, «Simple Inorganic
Molecules to Complex Free-Living
Cells», Molecules to Living Cells,
Scientific American, 1980, стр. 3
В труде Symbiosis in Cell Evolution (Роль симбиоза в эволюции клетки) говорится:
Все живое... воспроизводится с невероятной точностью.
Линн Маргелис, Symbiosis in Cell
Evolution, 1981, стр. 87
В журнале Scientific American также отмечается:
Живые организмы чрезвычайно разнообразны по форме, но формы удивительно
постоянны в любой установленной родословной линии: из поколения в
поколение свиньи стаются свиньями, а дубы - дубами.
Эдуар Келленбергер, «The Genetic
Control of the Shape of a Virus»,
Scientific American, декабрь 1966,
стр. 32
"People of The Book" могут спать спокойно, сообщение книги Бытие находится в полном согласии с научными фактами. Кто засеивает сад семенами, тот может полагаться на надежность закона, по которому семена произведут растения только «по роду их». Когда кошки котятся, их потомки всегда являются кошками. Когда люди становятся родителями, их дети всегда являются людьми. Существует разнообразие в цвете, величине и форме, но всегда в пределах «рода». Видел ли ты когда-нибудь лично что-либо, не соответствующее этому правилу?
Генетик К. X. Уоддингтон заявил в отношении веры в мутации:
Эта теория похожа на следующее/построение: начни с любых четырнадцати строк
связного английского текста и изменяй в нем букву за буквой, сохраняя
только то, что еще содержит смысл, и ты в конце концов получишь один из
сонетов Шекспира... Эта логика поражает меня своим безумием, а я думаю, что
от нас можно ожидать лучшего.
К. X. Уоддингтон, «Evolution»,
Science Today, 1961, стр. 38
Истина же, по словам профессора Джона Мура, состоит в следующем:
После тщательных исследований и анализов всякое догматическое
утверждение... что генные мутации служат сырьем для какого-либо
эволюционного процесса, включающего естественный отбор, является мифом.
Джон Н. Myp, On Chromosomes, Mutations,
and Phylogeny, 27 декабря 1971, стр. 5
<---------------------и еще много чего не поместилось...-----------------------
•
Андрей Куликов, с уважением.
PS:
Позвольте узнать, не профессиональному ли биологу я это выкладываю? :0)