>Я в свое время говорил еще об одной стороне дела, но вы это просто проигнорировали. Гумилев опирается на поведение, он на этом строит свою теорию.>
Мало кто и где что говорил...
>Так как этногенез невоспроизводимое принципиально явление(в том смысле, что один и тот же этнос два раза создать невозможно), и вы это понимаете, тогда есть только один способ проверить теорию Гумилев - проверить действительно ли правда все, что Гумилев говорил про поведение.>
Вы не верно поняли мою мысль. Чтобы Вам стало яснее, ниже выкладываю отрывок из будушей статьи.
>Иначе по вашему критерию научности, скажем рождение детей ни когда не может быть предметом науки по причине невоспроизводимости рождения одного и того же ребенка два раза.
>Да и вся квантовая механика летит к черту(в рамках данного упрощенного понимания научности), так как целиком основана на вероятностных методах, астрономия пролетает - так как нет двух одинаковых объектов.>
И что? Какое отношение имеет обсуждение вероятности к научности?
>Ваш критерий научности требует обсуждения, он сам по себе не может использоваться в предложенном вами виде.>
Он давно обсужден и принят научным сообществом.
>Наука сама определяет свои критерии, определяет свою предметную область, в рамках которой есть уже и воспроизводимость, и предсказания, и числа. Никто ей со стороны это не навязывает
>Квантовая механика так и родилась. Физики пересмотрели представления о причинности, о связи наблюдения и наблюдателя, и многое другое, исходя из потребностей существующей предметной области. И объяснили спектроскопию, которая до того была расмотрением картинок.>
Опять не понял связи с Гумилевым.
НАУКА
Наука – это область профессиональной человеческой деятельности, это занятие профессионалов на основе особого формального алгоритма. Кроме того иногда слово наука используют для обозначения совокупности научных знаний.
Познание процесс получения знаний. Оно может быть научным или ненаучным. Научное познание есть процесс получения НОВЫХ знаний, согласно формальным правилам, выработанным учеными. Ключевым здесь является слово новых. Именно здесь и возникают споры, поскольку мир постоянно изменяется и следовательно сведения и нем, постоянно обновляются. Поиск знаний без использования формализмов может давать полезный результат, но не является научным. Он не может быть проверен, раскритикован и оценен научным сообшеством. А поэтому научное сообщество такие результаты не признает научными.
КРИТЕРИИ НАУЧНОСТИ И ИСТИННОСТИ
Итак, подтвердить или опровергнуть утверждение фактами и есть основная задача науки. Однако наука не может установить истинность или ложность высказывания, не рассматривая его фактическую суть. Это проверяется или практикой или проверкой на предмет соотвествия формализмам науки.
Интересно, что очень часто (хотя и не всегда) ученый может отличить научное утверждение от ненаучного даже, если утверждение не из своей области. Ученые умеют определенным образом отбирать из всех возможных утверждений научные модели, то есть отвечаюшие требованиям научности, и работают исключительно с ними: доказывают или опровергают.
Как же удается это ученым? Дело в специальной методике, которую используют ученые для определения, какое высказывание научно, а какое нет. Люди же, не знакомые с основами научного анализа, очень часто затрудняются ответить, какое утверждение научно, а какое нет. Для неспециалистов важна внешняя убедительность и кажушаяся логика изложения. Тем не менее, они легко находят выход из этого тупика пользуясь основами здравого смысла.
С другой стороны, неученые не только сами не являются эксперты, но и часто не могут определить, кто является экспертом по данному вопросу. Для них звание ученого в одной области служит признаком, что данный человек может судить, что является научным, а что нет и в другой области. Типичный пример – акад. Сахаров, выдаюшийся физик и негодный обшествовед.
Поэтому сначала необходимо остановиться на критериях научности, а уже после говорить о критериях истинности. Следует сразу подчеркнуть, что научность и истинность абстрактной модели, выраженной в виде утверждения суть разные вещи.
НАУЧНОСТЬ
Главный критерий научности - следование разработанным учеными формальным правилам представления результатов своего анализа.
1. Главным критерием научности является проверяемость, что по сути означает независимость полученных результатов от субъекта, совершившего исследование. Этот критерий требует, чтобы при описании научных результатов были исчерпываюше описаны методы исследования или логика доказательства, чтобы независимый человек мог бы их воспроизвести и получить тот же вывод. Это означает обращение к научному наблюдению, к практике, и испытание логикой, логическим путем.
По другому этот принцип можно назвать принципом объективности, независимости от личности ученого. Научное знание независимо от интересов изучаюшего его индивида. Хотя на деле особенно в обшественных науках, эту грань провести очень сложно. Проверяемость научных истин, их воспроизводимость через практику придает им свойство общезначимости (и в этом смысле интерсубъективности).
Научное знание верифицируемо, т. е. научные факты и обобщения, полученные одними учеными, проверяются другими учеными по стандартным процедурам и, в том случае если факты и обобщения не подтверждаются, то они теряют статус научных.
2. Объективность, рациональность, рационалистическая обоснованность, доказательность. По сути данный критерий выражает требование следовать определенным, выработанным учеными нормам описания вывода модели. Если, к примеру, обыденное знание опирается на "мнения", то в научном знании не просто что-то сообщается, а приводятся необходимые основания, по которым это содержание истинно; здесь действует принцип достаточного основания. Принцип достаточного основания гласит: "Ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение - справедливым без достаточного основания, почему именно дело обстоит так, а не иначе" (Лейбниц Г. В. Соч. В 4 т. М., 1982. Т. 1. С. 418.). Слово "рациональность" происходит от латинского ratio, что в переводе означает "разум", "разумение". Рациональность - это относительно устойчивая совокупность правил, норм, стандартов, эталонов духовной и материальной деятельности, а также ценностей, общепринятых и однозначно понимаемых всеми членами данного сообщества (социальной, профессиональной или этнической группы, класса, сословия и т.п.).
Научная объективность не есть (и не может быть) результатом попыток отдельного ученого стать «объективным». Она есть результат дружески враждебного сотрудничества многих ученых.
2. Нацеленность на воспроизведение сущности, закономерностей объекта (отражение повторяющихся, но несущественных свойств объекта тоже подчинено этой цели).
3. Особая организация, особая системность знания; не просто упорядоченность, как в обыденном знании, а упорядоченность по осознанным принципам; упорядоченность в форме теории и развернутого теоретического понятия. Для проверки научности высказывания его подвергают анализу на основе знаний о низших формах организации природы. Например, при проверке механизма движения кусочка клетки по клетке важно, чтобы требования к расходу энергии, выводимые из модели, не приводили к возникновения внутри клеток точек кипения.
Применительно к отдельным наукам требуется модифицировать некоторые критерии. Так, к описательной зоологии сушностная направленность оказывается излишне жестким критерием, для нее возможно его замещение общими свойствами на уровне явлений (как проявлений сущности). В гуманитарно-научном знании важным критериальным признаком становится понимание, вернее, глубина понимания смысла текста. Для определения научности той или иной сферы знания следует брать не один какой-либо из перечисленных признаков, а всю их систему, весь их комплекс.
В настоящее время следование принятым в науке м,етодам описания своих результатов стало настолько важным, что исходя из этого правила не признаются научными результаты, где одна ошибка компенсирует другую и дает в целом верный вывод. Примером является книга Паршева. Ученые не признают такие догадки заслуживаюшими права на авторство научной идеи.
Научность результатов может оцениваться стандартным образом, через систему научных журналов с анонимным рецензированием или через систему диссертаций с открытым рецензированием. В последнем случае вероятность того, что через фильтр рецензирования не прошла лженаука меньше. Хотя есть добросовестные рецензенты и добросовестные диссертанты. Пошли времена, когда диссертации оценивались анонимными рецензентами или научная добросовестность была нормой в рецензировании диссертаций. Уже к концу советского периода начала распространяться практика подбора официальных оппонентов по звоинкам и на основе критерия лояльности научному руководителю диссертанта. Сейчас это стало практической нормой. Резкое сниожение требований к качеству публикаций в диссертациях снизило научность диссертационной системы до уровня, опасного тем, что наука выродится в систему престижных званий.
Как медики монополизировали право оценивать квалификацию докторов, так и ученые присвоили себе исключительное право судить о квалификации ученого на основе собственных критериев и используя только ученых профессионалов. Плохо это или хорошо – другой вопрос. Ученые присваивают квалификационное звание, которое дает возможность работодателю судить, можно ли доверять результатам, произведенным данным человеком во время его научной работы, какую зарплату ему назначить и т.д.
КРИТЕРИЙ ПОППЕРА
Если в естественных экспериментальных науках сама по себе преемственность развития научной дисциплины исключает сумасбродные идеи, то такая ситуация может отсуствовать в обшественных науках или естественных описательных науках, типа палеонтологии или эволюционной антропологии. Там часто предлагается множество утверждений, претендуюших на научность. Именно для того, чтобы проводить первичную отбраковку всех этих "моделей и гипотез", Поппер предложил особый критерий научности, иначе называемый критерием фальсифицируемости.
Он звучит так. Теория фальцифицируема, если клас ее потенциальных фальцификаторов не пуст. Если перейти на язык здравого смысла, то, согласно критерию фальсификации Поппера, утверждение имеет смысл, если его можно фальсифицировать на эксперименте; другими словами если утверждение имеет логические следствия, которые можно эмпирически фальсифицировать. Критерий Поппера требует от ученого описать эксперимент, один из возможных результатов которого бы опроверг предлагаемую модель и тогда бы ученый от своей модели отказался.
Ученый (если человек не соглашается с данным правилом, тогда научное сообшество лишает его звания ученого и больъше не имеет с ним дела) должен сформулировать результат проверки прогноза будушей проверки своей модели, который вытекает из данной модели. Этот результат, если он будет получен, подтверждает предложенную модель, но если не будет получен, то он отвергает предложенную модель как ложную и человек, предложивший свою модель, должен будет это публично признать. Например, если при проверке теории тяготения, в эксперименте по измерению скорости падения пушинки и дробинки одинакового веса и которые испытывают совершенно одинаковые воздействия на себя (будучи, например, помешены в вакуум) первой достигнет дна пушинка, то теория тяготения должна быть признана ложной или будет сушественно ограничена в области своей применимости.
Это формальное правило, критерий Поппера, позволяет с ходу без проверки на практике отвергнуть те идеи и модели, которые таким образом пюроверены быть не могут и следовательно не отвечают критериям научности. Однако критерий Поппера представляет только первый фильтр на пути проверки гипотез и моделей и используется для грубого отфильтровывания ненаучных моделей..
По критерию Поппера, ненаучные построения (модели) неопровержимы. Например, теория флогистона неверна, но научна. Научна именно потому что была формально отвергнута, когда оказалась неверной. Классический пример ненаучной теории - марксизм, который оказался неверным, но отвергнут не был. Марксизм неопровержим, значит, это ненаучная модель, не относится к науке.
Критерий Поппера не всегда работает – он нужен лишь на начальном этапе. После в дело вступают другие критерии научности. Критерий Поппера не является универсальным и резко критикуется. Так, оригинальной и даже уникальной особенностью критерия фальсифицируемости явилось то, что он уже не говорит о верности, адекватности или какой-либо точности теории, а оценивает только принадлежность ее к разряду научных, да и то скорее в отрицательном плане: теория не является научной, если она не фальсифицируема, что понимается как невозможность в принципе противопоставить ей (и даже помыслить) никаких возражений и опровержений.
Критерий Поппера фокусирует внимание ученого на возможность фальсификации - постановки решающего эксперимента, не доказывающего, но опровергающего теорию. Что это значит? Это значит, что при прогнозировании результатов экспериментов, ученый должен прогнозировать их однозначно. Если прогноз не подтвердится, и будет получен противоположный результат, то этот результат и есть фальсификация модели.
В конечном счете, оказалось, что всякую неудачу теории, всякий опровергающий эксперимент, можно закамуфлировать, объясняя ее посторонними воздействиями, ошибками эксперимента, а также дополнительными теоретическими предположениями – вроде того, как отклонения от теории движения планет Птоломея объяснялись существованием эпициклов, или результаты эксперимента Майкельсона объяснялись “увлечением эфира”. Оказалось, что логика способна строить логичные внутри себя конструкции, но не в состоянии определить, какая из них соответствует реальности. Разум способен сконструировать множество разных царств, но не способен определить лучшее из них. Не существует ни абсолютной верификации, ни абсолютной фальсификации.
ПРОБЛЕМА ИСТИННОСТИ
После отфильтровывание ненаучных моделей ученые отбирают наиболее правдоподобные для анализируемой проблемы. Как отбирают? Ученые этому учатся всю жизнь – двух словах это не передашь. Наконец, после того, как отобрано две основные модели они сравниважтся по критерию истинности. Мы подробнее оснановимся на методах отбора новых истинных моделей в разделе, посвяшенном новой парадигме.
Критерий истинности – более точное прогнозирование будушего. Какая модель более истинна проверяется на основе прогнозирования будушего. Если прогноз будушего на основе первой модели оказывается точным, а на основе второй не выполняется, то это значит, что первая модель близка к истине, а вторая модель неверна или менее точна. Но это не значит, что первая модель потом не может быть отвергнута и на вооружешние не будет взята следуюшая модель, если следуюший ее прогноз окажется более точным.
Рассмотрим критерий истинности. Как отличить истонное утверждение от ложного? Критерий истинности – повторяемость в наблюдениях, воспроизводимость опыта (все это модели с определенной долей вероятности предсказывают будушее). По сути здесь снова речь идет о прогнозировании будушего, результатов будуших экспериментов, проверок. Если проверки укладываются в рамки предсказаний модели, то она близка к истине. Но достаточно одного противоречашего факта, чтобы опровергнуть данную теорию. Биологи были уверены, что все лебеди белые, пока не обнаружили в Австралии черных лебедей. Следовательно, утверждение, модель, что все лебеди белые потеряло свою истинность.
На протяжении всего XX века философы науки (К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос, П. Фейерабенд, С. Тулмин, М. Полани и др.) бились над проблемой обоснования истинности науки (Фейерабенд скорее ставил ее под сомнение), причем все их старания с каждым шагом выбивали подпорки этой обоснованности. Сначала “внешнее обоснование” научных теорий искали в верификации – экспериментальной проверке теоретических положений. Тщательный анализ показал, что всякий эксперимент можно интерпретировать в рамках совершенно разных, противоречащих друг другу, теорий. Например, пресловутое красное смещение, объясняемое теорией относительности, как результат расширения Вселенной, может объясняться “старением” фотонов.
Все наши немолодые образованные люди знают об общественно-исторической практике как критерии истины. Каким же конкретным образом он работает? Как необходимость согласования новой теории или модели со всем уже имеющимся знанием. Непосредственное действие этого критерия, то есть учет всей этой практики, происходит через согласования нового знания со всем уже накопленным, новой теории или представления со всеми другими имеющимися к данному моменту теориями и представлениями, которые и отражают и представляют в этом плане всю предшествующую общественно-историческую практику (само собой - в первую очередь согласование происходит с непосредственно относящимися к делу теориями). Требуется, чтобы в итоге получилась единая, полностью согласованная система теорий и вообще знаний, для чего и старое знание может быть скорректировано. В результате не одна только новая вырабатываемая теория выступает как страдательный, критикуемый и оцениваемый объект, но и старое знание. Поэтому с усваиванием нового знания меняются в той или иной мере и базисные положения знаний, так что новые исходные положения, принципы и требования, предъявляемые к очередному этапу познания, не остаются вечно неизменными, а с течением времени развиваются. Таким образом, наука не исходит из каких-то вечных принципов, а сама их разрабатывает и развивает.
Научное знание верно только при определенных начальных условиях, т. е. оно фальсифицируется при расширении этих условий. Оно отчуждается от исследователей (хранится в текстах, коллекциях), не требует личного участия и веры, воспроизводится без личного участия первооткрывателей.
СООТНОШЕНИЕ ДОКАЗАННОСТИ И ИСТИННОСТИ
Требование совершенно полной доказанности всего относящегося к делу, а это значит - всего на свете, - пытаются предъявить к познанию реальности по недоразумению, смешивая познание реальности с математикой, пытаясь распространить математическую строгость и критерий доказанности на познание реальности. В реальности неабсолютно полная доказанность не означает полной недоказанности, как обстояло бы дело в математике.
Многие образованные люди страдают склонностью к строгости и точности доказательств: вынь им да положь совершенно строгое, абсолютно доказанное доказательство, на меньшее они не согласны ни в какой мере. Эта требовательность идет от привычки видеть настоящее доказательства исключительно наподобие или прямо в виде математических теорем, которые совершенно определенно заканчиваются точкой. Ничто иное не воспринимается как весомое доказательство. Они требуют полной достоверности: а где тут у вас точка? Если ее нет, то предшествующие рассуждения как будто бы не имеют никакой цены. В математике и формальной логике это верно, а в реальных делах - нет. В математике нечто или доказано, или не доказано, промежуточных состояний не существует. А в реальности те или иные утверждения всегда существуют с той или иной промежуточной степенью достоверности или правильности высказывания или формулировки, и понимать заключения о реальности надо именно в рамках такой системы весов. Вот это-то и не понимается, по крайней мере отчетливо, как важнейший методологический факт. ГУБИН В.Б. 2004.
Дело в том, что в реальности вообще ничего нельзя доказать (соответственно, и опровергнуть) абсолютно строго, как это делается в математике или формальной логике. В реальности некоторая сумма доводов создает более или менее обоснованное мнение, неслучайное впечатление той или иной вероятности ожидания события, явления или свойства, тем более неслучайное, чем более весомо, комплексно и систематически приведены и скомпонованы доводы. Научное знание о реальности и есть комплекс таких представлений и ожиданий с наиболее обоснованными отличными от нуля и единицы вероятностями (весами) реализации явления. ГУБИН В.Б. 2004.
Система доказательств в обшественных науках часто настолько сложна и невербализуема, что люди с математическим складом ума не могут эти правила осознать. Например, первую свою статью молодой, а впоследствии знаменитый математик Колмогоров написал по статистической обработке результатов археологических раскопок, но ему сказали, что в истории на каждое утверждение требуется не менее пяти доказательств, после чего он оставил историческую стезю в покое. ГУБИН В.Б. 2004.
Осознание превосходства одной теории над другой возникает в усматривании того, что она обеспечивает больший круг взаимного согласования наблюдений и необходимых привходящих обстоятельств. При этом все различные данные и частные теории, а также принимаемые как правила и условия общие положения взаимно подтверждают друг друга. ГУБИН В.Б. 2004.
Требованию обходиться в объяснении и описании картин явлений как можно меньшим числом предположений, допущений, параметров, сущностей имеет двоякий характер и двойную цель, которые работают в одном согласованном направлении - в направлении большей обоснованности и универсальности (широкой применимости) интерпретации (теории) явления и всего знания. ГУБИН В.Б. 2004.
В принципе можно было бы для каждого факта, каждой экспериментальной точки строить свою отдельную теорию. Да эти факты и сами по себе уже есть в некотором смысле локальные теории: при том-то получилось то-то. Однако такая метода лишает знание об этих конкретных фактах-теориях всякой предсказательной силы на будущее. Уже в соседней точке или в другой момент применимость такого локального “знания” становится по идее нулевой. Желательно, чтобы теории объединяли группы данных, были применимы в разных точках и могли предсказывать с некоторой приемлемой точностью хотя бы в промежуточных точках. Такое единое описание содержит меньше параметров, чем набор отдельных разрозненных описаний. (При допущении неабсолютной точности описания такой порядок обобщения и вообще само познание, как мы знаем по опыту, возможны.) В этом и сила фундаментальных теорий, дающих основание, базис для целых областей явлений и приложений, например, классической механики. ГУБИН В.Б. 2004.
Научная истина характеризует знания, которые проверяемы и в конечном счете оказываются подтвержденными в вероятностных экспериментах. Можно ли считать окончательно доказанным, что рост человека не превышает 3-х метров? Нет нельзя. Все дело в том, как определить человека. Если целенаправленно изменить генотип, то вполне возможно. Но вероятность того, что Вы нигде в мире не встретите человека ростом в 3 метра равна 99.99%. Можно ли со 100% достоверностью предсказать, что мышь не может стать разумной и потом победит человека? Нельзя. Если исходить из естественного отбора, нужны мутации. Если сделать ряд мутаций, то, возможно, мышь таковой и станет. Невозможен абсолютный код, который нельзя было бы в принципе расшифровать.
Однако путем миллионов повторов доказано (с вероятностью 99,999...%), что нет идеальных преобразователей одного вида энергии в другой (вечных двигателей), идеальных зеркал, абсолютно прозрачных, твердых и черных тел, абсолютно замкнутых термодинамических систем. Нет абсолютно точных измерений, в природе нет абсолютной симметрии. Тела не движутся абсолютно прямолинейно, траектория распространения света тоже не является прямой. Нет абсолютно линейных зависимостей между физическими параметрами. Температура, давление, потенциал и любой другой физический параметр не может принимать значения, равные нулю или бесконечности.
ВЕРА И НАУКА
В науке более 90% полученной информации основано на вере. Я же не буду перепроверять десятки тысяч опытов, проведенных до меня. (Это менее верно для математики, где ученые очень часто уже сделанные доказательства воспроизводят снова сами. По свидетельству Ж. Адамара, большинство математиков, изучая предшествуюшие работы, размышлают над ними и их переоткрывают, стр. 31 Новиков, Адамар Ж. 1970, стр. 16) Поэтому, если они соответствуют моей концепции, то я им верю, пока не появится сиутуация, которая меня бы заставила усомниться. Если она появляется, то я либо их перепроверяю, либо меняю концепцию. Человек может верить или нет в зависимости от прогнозированя вероятности истинности знаний, их способности помогать прогнозировать будушее.
Обычно человек перед принятием решения советуется со своим личным опытом, а затем с мнением «ведущего эксперта». И это правильно. Нельзя же каждый раз, не обращаясь к таблице умножения, повторять научный путь человечества, приведший к ее появлению.
Есть еше один аспект теории парадигмы – вера специалистам. Она помогает экономить время. Но в данном случае вера кому как специалисту математику не гарантирует, что надо верить этому человеку как специалисту науковеду или специалисту по обшественным наукам.
Я был в декабре 2004 г. Ленинграде и попал на лекцию физика теоретика, профессора ЛГУ. Фамилию его я забыл, но если надо уточню. Он читал лекцию для филологов о Набоковском взгляде на познание. Так он вообше был еше радикальнее. Он говорил, что логика в природе не сушествует. В природе не существует прямых линий. Объективность наших рассуждений – миф. Модель мира является полностью придуманной. Может быть множественность моделей. Теория Эйнштейна это высший случай отсутствия реальности, но она полезна, поскольку сейчас сделана система нахождения места человека на Земле, через связь со спутниками. Так вот, в программе содержится поправка на теорию относительности и результат определения местополоюжения оказывается точнее, чем без этой поправки.
ФОРМАЛЬНОСТЬ НАУКИ
Искусство открытия нового, даже при знаниях законов научной деятельности остается искусством, а не ремеслом. Наука идет по пути, чтобы стать ремеслом, работой доступной для всех, то есть деятельностью, которую можно описать инструкциями и алгоритмам. Наука как профессия становится таким же профессиональным занятием, как любое другое занятие.
Вся история человечества показывает, что технология ведет к преврашению искусства в ремесло. То же происходит с наукой и нет оснований думать, что наука есть что то особенное в жизни человека. Сейчас формальность в науке полезна, то “очень много шансов есть”, что она будет использоваться и в дальнейшем. Уже сейчас формальность в анализе нуклеотидов позволила сделать такие рывки в познании генома человека, какие и не снились ранее. Более того, очень часто многие уже и не понимают как работают те программы, но это не мешает из успешно использовать.
Причина быстрой рутинизации науки заключается в том, что ученый в своей деятельности все более формален. Причем именно формализм и делает науки всесильной, т.е. наука тем и сильна, что она формальна. Формализм науки есть своеобразная технология, своеобразный метод анализа. Даже если он иногда требует больше времени, чем кавалирийский наскок путем озарения, тем не менее ученые предпочитают формальность целесообразности и вспышкам озарения. Целесообразность может помочь на короткой дистанции, но может (и это чаше) завести в тупик. С точки зрения эволюции культуры, наука есть способ резкого увеличения мутагенеза моделей о законах природы, и технология отбора полезных, то есть даюших новое знание мутаций моделей реальности. Очень похоже на способ резкого увеличения мутагенеза в биологии, после чего целенаправленно отбирают нужные мутации.
Наука вывела и использует для рутинной работы метод формальной логики. Если при поиске новых знаний о свойствах природы и человеческого обшества используется формальная логика и формальные научные процедуры, то это наука. Если нет, то не наука.
Наука это отрасль деятельности человека, где используются логический анализ для поискя новых закономерностей, имеюших место быть в природе и обшестве.
В науке используется логический анализ для поиска новых закономерностей, имеюших место в природе и обшестве. Наука построена на формальной логике. Формальная логика по сути есть технология мышления. Формализированные способы описания процесса работы и полученных результатов, а также посторение выводов позволяют удалить из процесса познания субъективные свойства человека и нивелировать разные психологические особенности индивидуума. Самое же главная задача, решаеная строгой формальностью науки – удалить из рассмотрения шум, то есть информацию, которая не может быть проверена.
Наука, в том числе и обшественная, тем и сильна, что она формальна. Это своеобразный метод анализа. Даже если он иногда дольше, чем кавалерийский наскок, тем не менее ученые предпочитают формальность целесообразности. Целесообразность может помочь на короткой дистанции, но может (и это чаше) завести в тупик.
Несмотря на все эти правила наука часто дает ошибки.
Критика - Дмитрий Кропотов21.03.2006 13:17:43 (34, 26975 b)
