От Kosta Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 11.10.2021 16:41:05 Найти в дереве
Рубрики WWII; 1941; Версия для печати

Мог Вяземский котёл держаться до нашего контрнаступления? Толконюк считает - да

Вообще то по давнишнем прочтении «Вяземской катастрофы» Лопуховского складывалось ощущение, что приказ на прорыв из Вяземского котла был безальтернативным. А что еще делать? Тем более, что командование окруженных армий в радиограммах постоянно подчеркивает нехватку боеприпасов.

Но вот читаю мемуары Толконюка (в 1941 г. офицер оперативного отдела штаба 19 А, за плечами Академия им. Фрунзе):

«В продовольствии (в Вяземском котле) нужды не ощущалось, потому что в окруженном районе продовольствие могло быть получено из местных ресурсов: местность была запружена угнанным из западных районов советскими людьми скотом, и созревший урожай, при определенной организации, мог обеспечить питание личного состава длительное время. К тому же не были полностью использованы и продовольственные запасы, находившиеся на складах и в железнодорожных эшелонах, которыми были переполнены железнодорожные станции. В общем, у нас не было крайней нужды в продовольствии. В боеприпасах ощущалась некоторая нужда, но и их мы полностью не израсходовали, вплоть до прекращения организованного сопротивления. Нужда ощущалась в горючем для машин, а главное – в эвакуации раненых. Так что не в материальном обеспечении в первую очередь нуждались окруженные войска. Они нуждались прежде всего в квалифицированном, твердом и авторитетном руководстве, чего, по существу, не было.

И если бы окруженным войскам, объединенным единым командованием, была поставлена задача удерживать занимаемый район или хотя бы часть его и сковывать этим самым как можно больше вражеских дивизий, не позволяя им идти на Москву, обстановка под Москвой в те дни могла бы сложиться несколько, быть может, по-иному. Возможно, что окруженные войска смогли бы продержаться до контрнаступления наших войск из-под Москвы и соединиться с наступающими в декабре 1941 – январе 1942 года. Но такая задача им не ставилась. Это невольно способствовало тому, что из 28 немецких дивизий, первоначально окруживших наши войска, к началу второй декады октября было оставлено здесь только 14, а 14 дивизий смогли продолжить путь к Москве.

(...)

(12 октября) Войскам приказывалось сжечь автомашины, взорвать материальную часть артиллерии и оставшиеся неизрасходованными снаряды, уничтожить материальные запасы и каждой дивизии выходить из окружения самостоятельно.
В этот день я был оперативным дежурным и приказ, размноженный в нескольких
экземплярах для 19-й армии, попал ко мне для рассылки в дивизии.

Передавая его мне, полковник А.Г. Маслов (нач. Оперативного отдела 19 А) был крайне расстроен: он, стараясь не глядеть никому в глаза, молча передал документ, неопределенно махнул рукой и ушел. Чувствовалось, что полковник не был согласен с таким концом армии. Через некоторое время он сказал мне по секрету: «Из всех возможных решений выбрано самое худшее, и армия погибла, не будучи побежденной противником. Правильно говорится, что армия не может быть побежденной, пока ее командование не признает свое поражение. В нашем случае командование признало себя побежденным преждевременно и распустило армию, предоставив ее непобежденным бойцам самим заботиться о своей участи». Подумав, полковник добавил: «Хотя приказ Ставки и выполняется – мы выходим из окружения. Но этот выход неизбежно выльется в брожение по лесам неорганизованной и небоеспособной толпы, над которой будут измываться фашисты, вылавливая красноармейцев, как бродяг». Дальнейшие события подтвердили предсказания начальника оперативного отдела.

К вечеру 12 октября командование и штаб армии сложили с себя обязанность управлять подчиненными войсками. Командиры дивизии поступили так же. Командиры многих частей и подразделений выстраивали подчиненных на лесных полянах, прощались с ними и распускали. На местах построения можно было видеть брошенные пулеметы, легкие минометы, противогазы и другое военное снаряжение. Солдаты и офицеры объединялись в группы различной численности и уходили большей частью в неизвестность. В некоторых соединениях личный состав с легким ручным оружием начал поход в составе частей и подразделений, но с течением времени, встретившись с трудностями, эти части и подразделения также распадались на мелкие группы.

...с вечера 12 октября 19-я армия как оперативное объединение, не будучи разгромленной противником, перестала существовать.»

И в книге Лопуховского один из комдивов, ЕМНИП, признает, что по крайней мере 19 А армия могла бы организованно сопротивляться не меньше 2 недель, а то и дольше. Ну, а судя по Толконюку (который, по идее информацией владел – всё же не рядовой пехотинец) речь могла идти о месяцах.

По моему интересная альтернатива: попытаться закрепиться и блокировать авто и ж\д магистрали Смоленск-Москва вместо прорыва.