"ТАСС уполномочен заявить" - взгляд из другого окопа
Здравствуйте,
Известно, что "ТАСС уполномочен заявить" был написан на основе реальных событий. Многие знают, что в засаду на Краснолужском мосту пришла сотрудница консульского отдела посольства США в Москве Марта Питерсон. В 2006 году она рассказала о своей работе в Москве сайту Spymuseum.
ИМХО, послушать ее довольно интересно. Внизу я привожу свой (несколько вольный) перевод.
Всего хорошего,
Дуст
Ведущий Питер Ернст
Ведущий. Сегодня у нас в гостях Марта Питерсон. Я знаю Марту много лет, и я очень счастлив, что она согласилась прийти и поговорить с нами. Ее карьера [в разведке] необычна. Она прослужила 32 года в ЦРУ, и все это время она была оперативником. Я тоже был оперативником, и знаю, что женщинам там приходилось нелегко. У Марты сложилась выдающаяся карьера, и мы с вами коснемся только одной операции. Итак, Марта, как я уже говорил, она прослужила в ЦРУ 32 года, и большую часть этого времени она работала против СССР и восточно-европейских государств, во время холодной войны стараясь завербовать агентов с целью получения тайной информации для правительства США. Кроме того она работала по другим направлениям. Марта, вы провели 10 лет выполняя задания за рубежом?
МП. Да, по всему миру.
Ведущий. Я счастлив видеть вас здесь.
МП. Спасибо.
Ведущий. Марта, я попросил бы вас буквально в двух словах обрисовать вашу карьеру вплоть до того момента, когда вы получили назначение в Москву.
МП. Спасибо, Питер. В начале семидесятых женщинам было трудно стать оперативником. Женщина, как правило, была либо чьей-то женой, либо секретарем. Благодаря удачному стечению обстоятельств и усердной работе я получила в качестве моего самого первого задания зарубежом назначение в Москву. Я потратила 44 недели изучая русский язык, и это стало для меня первым настоящим вызовом. В течении этого продолжительного времени я занималась по 8 часов в день. Я заметно продвинулась в русском, это интересный язык. После этого я была готова убыть в Москву будучи первым офицером-куратором женского пола, который получил туда назначение. Я также была незамужней.
Ведущий. Я должен задать вам пару вопросов, так как некоторые из наших слушателей, я знаю, не знакомы с терминологией. Я полагаю, что быть готовым к назначению в Москву как офицер-куратор подразумевает, что вы прошли через обучение, которое включало в себя такие предметы, как ...?.
МП. Ну, вы бы изучили все этапы вербовки людей. Людей, которые изьявили желание работать с нами и давать нам информацию. В общем случае иностранцев. Мы прошли длительную подготовку, чтобы изучить различные аспекты того, как склонить кого-то к сотрудничеству, к передаче нам информации, сведений разведывательного характера.
Ведущий. Марта, как вы знаете, в то время я занимался аналогичной деятельностью, и мы в ЦРУ Советский Союз и Восточную Европу называли между собой «запретной зоной». Местные контрразведывательные органы там были прекрасно осведомлены об интересе ЦРУ к вербовке людей и к работе с завербованными агентами. По этой причине, я бы сказал, там была по-настоящему враждебная окружающая обстановка. Они не пытались нас убить, но они пытались преследовать нас, усложнять нам жизнь и, по мере своих сил, не давать нам выполнять свою работу. Либо, если мы все же ее выполняли, они старались нас поймать. По этой причине, насколько мне известно, люди, получившие туда назначение, проходили дополнительную подготовку. Нацеленную на то, чтобы заметить слежку за собой и ускользнуть от нее. Большинство контактов, которые мы осуществляли в «запретной зоне», были обезличенными, связанными с закладкой контейнеров с инструкциями или деньгами в тайники или с извлечением контейнеров с отчетами агентов. И люди, направлявшиеся в «запретную зону», проходили через очень интенсивное обучение по проведению тайниковых операций. И я полагаю, что вы тоже прошли через такого рода подготовку.
МП. Да, я действительно через нее прошла. Мне, как незамужней, было труднее, так как в моем случае нельзя было рассчитывать на помощь супруга в выполнении такого рода операций. Во время подготовки слежка была буквально повсюду, а у меня была всего лишь одна пара глаз, чтобы ее заметить, всего лишь мое чувство правильного момента для закладки, когда от слежки удавалось оторваться. Но Питер, когда я прибыла в Москву эти тренировки оказались немного излишними, потому, что КГБ решило, что поскольку я женщина, то для них я не представляю опасности. Весь 21 месяц, которые я провела в Москве, слежки за мной не было. За исключением тех случаев, когда я находилась в обществе других сотрудников посольства, за которыми было установлено наблюдение. Но КГБ решило, как мы предположили, что, поскольку я женщина, то опасности не представляю, и слежка за мной не нужна.
Ведущий. КГБ — это, конечно же, Советская секретная служба, которая в то время была повсюду. У вас, как уже упоминалось ранее, к началу командировки в Москву уже было чувство уверенности в том, что вы знаете, что надо делать, что вы можете обнаружить слежку и принять решение прервать миссию, либо, если все «чисто», идти дальше и провести операцию.Это интересно, что вы пришли к этому. Потому что часто вместо разведчиков на операцию выходили их жены, так как мы считали, что у КГБ они вызовут меньше подозрений. Это интересно. Как вы думаете, знало ли КГБ в те ваши первые недели в Москве, что вы связаны с разведкой, с ЦРУ?
МП. Нет Питер, я так не думаю. Потому, что с начала задания я не принимала дела у предыдущего офицера. Я прибыла абсолютно самостоятельно, не имея никаких связей ни с людьми в Москве, ни с теми, кто там был до меня. Я просто работала в посольстве не имея никакого отношения к ЦРУ.
Ведущий. Сталкивались ли вы по роду своей деятельности в посольстве с советскими людьми, или ваша работа была связана с транспортировкой, какими-то поставками, канцтоварами или чем-то в этом роде?
МП. Я работала в консульском отделе.
Ведущий. Значить вы занимались консульской службой. Вы сказали, что это все происходило где-то в 1977 году? Когда вы работали в Москве?
МП. Я прибыла в ноябре 1975 и уехала в июле 1977.
Ведущий. Итак, в начале этой командировки вы чувствовали, что за вами нет наблюдения, и в этот период удавалось ли вам проводить разведывательные операции?
МП. В то время я была единственным человеком в резидентуре, который мог в любое время выйти на операцию, потому, что КГБ не уделяло мне внимания. И каждый раз, когда я выходила на операцию, я проводила 2-3 часа на улице, ведя машину по проверочному маршруту, стараясь определить, не ведется ли за мной наблюдение. Останавливаясь в различных местах, под предлогом различных мелких дел, в удаленных парках, возле церквей — и никогда за мной никто не следовал. Это было удивительно. Это [отсутствие слежки] стало нашим настоящим тайным оружием. Из-за того, что я была готова выйти на операцию в любое время, на меня возложили ответственность за поддержание связи с Треугольником [Трайгон]. Это был советский служащий, которого мы завербовали за рубежом, и который согласился работать на нас по возвращении в Москву. Когда он прибыл в Москву, я была готова проводить связанные с ним тайниковые операции. Мы никогда не виделись, но мы проводили обмен информацией с помощью тайников в виде веток и камней, которые я прятала в парках.
Ведущий. Можете ли вы сказать... Так как нам очень редко предоставляется возможность поговорить с теми, кто был «на передовой»... Можно ли вас попросить, чтобы вы описали кратко кем был Треугольник по профессии, чем он был ценен как агент?
МП. Треугольник работал в советском министерстве иностранных дел. По долгу службы он каждый день читал документы, которые отправлялись за рубеж советским послам, и которые присылались от них в МИД. Он был секретарем, ответственным за оборот документов. И во время сотрудничества с нами он фотографировал эти документы используя миникамеру, и передавал нам миникассеты с пленкой в этих специально изготовленных полых «ветках» и «камнях», обычно ночью, в темное время суток.
Ведущий. Я хочу задать конкретный вопрос, и отнесусь с пониманием, если вы предпочтете на него не отвечать. Я предполагаю, что та камера, которую использовал Треугольник была скрытой, замаскированной, другими словами, какой-то предмет был на самом деле скрытой камерой. Можете ли вы сказать, что было замаскированной камерой в этот раз?
МП. Камера была скрыта в очень большой чернильной ручке. Ручка была моделью одной из европейских торговых марок, и если бы кто-то проявил к ней интерес, то подумал бы, что Треугольник ее получил в качестве подарка. Но внутри ручки была камера, замаскированная под чернильный резервуар.
Ведущий. Таким образом, фактически через цепочку ЦРУ-Марта Питерсон-Треугольник он дал доступ правительству США к внутренней переписке советского министерства иностранных дел со своими послами за рубежом.
МП. Да, это так.
Ведущий. Это довольно необычно, я бы сказал, получить представление о том, что послы докладывали и какие они получали указания. Я бы сказал, что Треугольник был очень ценным приобретением. И я могу себе представить, что многие из его отчетов стали тем, что мы в агенстве называли «синие полосы», т.е. документы с ограниченным доступом. Они, по видимому, докладывались на ежедневных сводках президенту, посылались высокопоставленным официальным лицам таким как государственный секретарь, руководитель аппарата президента и т.д.
МП. Да, производилось не более десяти копий документов из его отчетов.
Ведущий. И он вызвался на нас работать когда был в командировке за пределами Советского Союза и также согласился продолжить сотрудничество после возвращения в Москву?
МП. Да.
Ведущий. Как выглядели ваши действия на проверочном маршруте? Как вам удавалось легализовать ваши поездки, придать им видимую осмысленность, и при этом все время быть начеку, чтобы обнаружить наблюдение? Что вы делали в течении этих 2-3 часов? Вы маскировали их под выполнение каких-то мелких рутинных дел? Как вам удавалось не вызывать подозрений?
МП. В то время в Москве было немного мест, где можно было бы притвориться будто выполняешь какие либо мелкие поручения. К тому же в позднее время, после работы, большиство из этих мест было закрыто. Поэтому первые 2-2.5 часа я просто ехала по такому маршруту, что на первый взгляд могло бы показаться, что я добираюсь от моего жилища на юге Москвы до нашего посольства. Но чем дальше я ехала, тем больше я отклонялась от этого направления, постепенно попадая в такие районы города, посещать которые у меня не было никаких видимых оснований. Поэтому, если бы я находилась под наблюдением, то именно в этот момент группа слежения должна была бы заинтересоваться тем, что привело меня сюда, подойти поближе, рассмотреть все поподробнее, и таким образом себя обнаружить. Но они никогда этого не делали, за мной не следили, с этим не было никаких проблем. В конце концов я сделала вывод, что наблюдения за мной нет.
Ведущий. Вы ранее упоминали, что ваши тайниковые операции проходили либо в глубине парков, либо на их окраине, в темное время суток. Был ли у вас на случай вашего задержания какой-либо благовидный предлог, по которому вы там находились. Скажем, не было ли у вас собаки, которую вы могли бы там выгуливать?
МП. Нет, собаки у меня не было. Благовидный предлог? Если бы меня одну задержали в лесу посреди ночи — нет, на этот случай никакого удовлетворительного объяснения моего нахождения там у меня бы не было.
Ведущий. Разговаривая с вами сейчас, в центре Вашингтона, я вижу перед собой привлекательную, светловолосую, представительную и общительную женщину. Испытывали ли вы опасения относящиеся к преступности, к возможным посягательствам на вашу личную безопасность когда вы ездили по Москве, ходили в одиночку ночью по паркам?
МП. Вы знаете, Питер, это может показаться странным... Тогда была эпоха Брежнева.... Не было никакого огнестрельного оружия, не было никакой преступности, не было никаких банд. Да и людей на улицах было мало. Поэтому я никогда не чувствовала угрозы со стороны кого бы то ни было. Никто даже меня не замечал — я просто была одной из прохожих.
Ведущий. Хорошо. Марта, я хотел бы попросить вас перенестись в июль 1977, на одну из ваших плановых встреч с Треугольником и рассказать нам, что произошло во время той встречи.
МП. В то время мы стали беспокоиться о Треугольнике, так как он пропустил несколько предыдущих встреч.Для Треугольника я приготовила контейнер и готова была подобрать контейнер с информацией от него. Операция должна была состоятся на железнодорожном мосту в 10:30 вечера, 15 июля. В тот день все протекало как обычно. Днем я работала в посольстве, затем приехала домой, переоделась и вышла на проверочный маршрут — эту двухчасовую поездку по городу, в ходе которой мне предстояло определить, ведется ли за мной наблюдение. И, как и раньше, я не заметила никакого слежения. Я заехала довольно далеко за пределы тех мест, куда обычно наведывались сотрудники посольства, и не увидела, чтобы кто-либо следовал за мной. Стоял летний вечер. В десять часов еще были сумерки, в Москве ночью всегда немного светло в середине лета. Наконец я убедилась, что слежки за мной нет, и припарковала машину в центре города, на улице Горького. Я спустилась в метро (к этому я прибегала довольно часто), бросила в автомат 5 копеек, села на поезд, проехала несколько остановок, вышла, пересела на другой поезд, снова проехала несколько остановок. Никто не уделял мне внимания, никто за мной не наблюдал, не следовал за мной между этими остановками. Наконец я вышла на стадионе имени Ленина. Это было необычно Питер, платформа была забита людьми. Мне буквально пришлось проталкиваться сквозь толпу к эскалаторам в конце платформы. Там я увидела, что все эскалаторы идут вниз. Незадолго до этого закончился футбольный матч, и это был их способ контролировать скопление народа — включить все эскалаторы вниз. Поэтому мне пришлось идти назад и искать выход на улицу на другом конце платформы. Я использовала это также для того, чтобы дополнительно провериться на слежку. Я вышла на улицу с другого конца платформы, прямо в темноту парка расположенного вокруг стадиона. В то время там было абсолютно безлюдно. Все были на футбольном матче и возвращались из него через другой конец парка. Я прогуливалась в течении довольно длительного времени, останавливаясь возле скамеек, пытаясь заметить людей, проявляющих ко мне интерес, но никого не было. Я направилась к реке, на которой стоял железнодорожный мост, где надо было поместить контейнер. Я немного прошлась по набережной вдоль реки стараясь заметить есть ли рядом кто-либо. И когда я возвращалась к мосту, к конечной точке наверху, я увидела трех мужчин, которые пересекли улицу и вошли на территорию кладбища. Все они были одеты в белые рубашки и я помню как в сумерках их рубашки как будто излучали свет. Я обратила на них внимание. Но там были и другие прохожие, люди тогда проживали в Москве и я не могла всем сказать покинуть город, там были и случайные люди. Поэтому я прошла мимо них и стала подниматься по ступенькам на мост. Надо было подняться примерно на 40 ступенек. И в тот момент когда я поднялась наверх, через мост прошел поезд, который ярко осветил все внутренности моста, и я могла убедиться, что на другом конце пешеходной части никого не было, никто там меня не ждал. Вокруг никого не было, кроме меня. Место для закладки контейнера находилось в центре колонны, где было небольшое окно, и пешеходная дорожка проходила прямо через эту колонну. Я вошла в середину колонны, достала из мей сумки контейнер с материалами для Треугольника, который был замаскирован под небольшой кусок бетона. Я затолкала контейнер вглубину оконного проема на расстояние моей вытянутой руки. И я, и Треугольник использовали это место ранее, поэтому он уже знал, где можно было нащупать контейнер. После этого я дошла до середины моста — вокруг по-прежнему никого не было. Я вернулась назад, прошла через колонну и стала спускаться по ступенькам. И когда мне оставалось пройти где-то десяток ступенек, те трое мужчин в белых рубашках начали пересекать улицу по направлению ко мне. Тот, что был посередине жестом приказал своим коллегам разойтись веером, чтобы мне некуда было бежать. В этот момент я решила, что мне не следует бежать, это не было бы выходом из ситуации. Они взяли меня за обе руки, и с этого момента я оказалась схваченной КГБ. Это было для меня большим потрясением. Я думаю, что в глубине души я надеялась на то, что меня собираются ограбить или изнасиловать, но по тому, как они меня схватили стало ясно, что это КГБ. Через мгновение из-под моста подъехала большая машина, как будто цирковая, и из нее вывалился целый набор персонажей — все офицеры КГБ, прибывшие меня арестовать. Они задержали меня там на короткое время, пока не появился «кусок цемента», который я положила в оконный проем - стало ясно, что КГБ получило контроль над нашим агентом — Треугольником. С этого момента мне предстояло просто переждать, пока закончатся все необходимые процедуры. Они посадили меня в машину и привезли в тюрьму на Лубянке, которая была штаб-квартирой КГБ. Меня завели внутрь, посадили за стол и стали опрашивать на протяжении двух с половиной часов. Появился мой руководитель из посольства, который помог мне подтвердить все то, что я им говорила — что я не знаю о чем они ведут речь, я не знала кто они, поэтому они должны меня отпустить. В конце концов они действительно меня отпустили. Я ничего не подписала и ничего им не сказала. Они сделали множество фотографий. Они открыли контейнер со всем шпионским снаряжением, которое предназначалось для Треуголника. Мы передавали ему деньги, расходуемые части для камеры, ювелирные украшения и инструкции для дальнейшей связи.
Ведущий. Вас фактически опрашивали или допрашивали в течении двух с половиной часов?
МП. Да
Ведущий. Но они действительно позвонили в посольство?
МП. Да, они связались с посольством.
Ведущий. Они не держали вас без связи с внешним миром (incommunicado)?
МП. Нет, нет.
Ведущий. Я не слышал, чтобы в вашем случае они допускали какие-либо злоупотребления. Вас удерживали против вашей воли и опрашивали, но при этом они соблюдали протокол, положенный в общении с офицером правительства США, и они в конце концов вас отпустили.
МП. Да.
Ведущий. Выдворили ли вас формально из СССР, объявили ли вас персоной нон грата?
МП. О, да. Я отбыла на следующий день и улетела в Вашингтон. Это было в субботу. Во вторник посол США в СССР получил формальное уведомление о том, что меня объявили персоной нон грата.
Ведущий. Недавно я слышал историю, которую, впрочем, мне пока не удалось подтвердить, о том, что в день вашего отлета несколько офицеров КГБ, участвовавших в вашем задержании, прибыли в аэропорт, и когда самолет с вами оторвался от земли, они отсалютовали.
МП. О, я об этом не знала.
Ведущий. Не знали об этом?
МП. Нет, никогда не слышала.
Ведущий. Мы должны это проверить. Это была дань восхищения проявленными вами мужеством и верностью долгу.
МП. Когда я прибыла сюда, в аэропорт Вашингтона, и прошла через эту большую черную дверь, в безопасное окружение встречающих меня коллег по работе, там также ждали два офицера КГБ, чтобы убедится в том, что я добралась домой живой и здоровой.
Ведущий. Марта, а что случилось с Треугольником?
МП. Насколько нам стало известно, Треугольник покончил жизнь самоубийством вскоре после задержания. Он решил принять яд, прямо на глазах у офицеров КГБ, а не подвергаться лишению свободы и пыткам до конца своей жизни.
Ведущий. Сколько ему было лет?
МП. Ему... было... сорок...
Ведущий. Он был молодым человеком?
МП. Да он был молодым.
Ведущий. Молодым человеком, в министерстве иностранных дел. Знал ли он, я полагаю, что знал, поскольку с этим работал, насколько важной являлась информация, которую он поставлял.
МП. Да, знал. Мы сами ему об этом говорили, и мы платили ему очень большие деньги. Но для него, живущего в то время в Москве, эти деньги были бесполезны, он не мог их там потратить.
Ведущий. Была ли у него семья?
МП. Он был женат, затем развелся, затем у него была женщина, и у них был ребенок...
Ведущий. Оглядываясь назад, как вы думаете, в чем заключалась его мотивация, что заставило его согласиться работать на нас?
МП. О своей мотивации он высказался довольно недвусмысленно, и я верю, что он был искреннен. Он говорил, что хочет изменить советскую систему изнутри. Он любил свою родину, он не был предателем. Он верил, что если он даст эти документы и это преимущество США, то наша страна поможет в превращении СССР в демократию, в место, где у людей есть возможность свободного волеизъявления, где они могут жить свободно.
Ведущий. Вы знаете, это очень необычная история. Большое спасибо за то, что вы пришли и поделились ею с нами сегодня. И как я сказал в самом начале, у вас была выдающаяся служба. Вы были оперативником, ЦРУ ценило вас достаточно высоко, чтобы отправить в Москву и доверить вам одно из своих очень важных приобретений. Я не уверен, что нам сейчас известно, как Треугольника поймали, что раскрыло его, если только вы не знаете что-то такое, что неизвестно мне... Но я знаю, что наши передачи слушает довольно много молодых людей. Оглядываясь на всю вашу службу, включая историю, о которой вы нам поведали, что вы можете сказать тем молодым людям, которые задумываются о том, чтобы связать свою жизнь с разведкой - ЦРУ или каким-либо другим ее элементом?
МП. Я выбрала эту профессию не сразу. Сперва я не собиралась стать офицером ЦРУ. Но как только я определилась, то поняла, что разведка - это исключительная профессия, в которой вы можете заметно повлиять на мир просто выполняя свою работу. И каждый человек, который работает совместно с другими в ЦРУ, либо других раведывательных организациях, каждый кусочек информации образуют более полную картину мира, описание наших врагов и исходящих от них угроз. В Москве я поняла, что я помогала правильно поставить маленький кусочек этой головоломки, этой картины мира. Я делала это непосредственно, собирая информацию в том числе и с помощью того человека. Вот это все для меня и означает мир разведки, работу оперативника ЦРУ. И вот такое простое построение картины реального мира доступно каждому, включая тех молодых людей, которые верят в свою страну, в то, за что мы боремся, которые сегодня готовятся связать свою жизнь с разведкой.
Ведущий. Марта, вы говорили мне ранее, что после нескольких лет написания вы сейчас готовите к публикации книгу, описывающую ваш жизненный путь, включая рассказанный вами эпизод. Я знаю, что вы сейчас находитесь в поиске издателя, и я хочу вам пожелать удачи в этом проекте. Мне кажется, что какой бы издатель ни взялся за вашу книгу, у него на руках оказался бы маленький бриллиант.
МП. Спасибо. Я думаю, что этому есть несколько причин. Не только потому, что это рассказ обо мне. Это также рассказ о моем первом муже, который погиб в Лаосе работая на ЦРУ, который для меня был героем, так же как и о Треугольнике, чья жизнь тоже была героической. Рассказы о них являются важной частью моей книги, более важной чем повествование обо мне.
Ведущий. У нас в музее есть экспозиция, посвященная вам. Там ваша фотография с этими ребятами в белых рубашках, который вас схватили. И описание всей этой истории... Это весьма драматично... Я от всей души благодарю вас за то, что вы пришли к нам сегодня, за то, что вы поделились с нами вашими воспоминаниями, потому, что вы тоже героическая женщина, и я хочу воспользоваться этой возможностью и поблягодарить вас от всей души за вашу службу стране. Большое спасибо, Марта, за то, что вы пришли.
