|
|
От
|
Паршев
|
|
|
К
|
Booker
|
|
|
Дата
|
19.07.2005 00:40:54
|
|
|
Рубрики
|
11-19 век;
|
|
Пушкин занимался "Словом" незадолго до гибели, его последняя статья была
о нём.
"«Слово о полку Игореве» было предметом усиленных занятий П. в последний период его жизни. П. собирался дать полный критич. разбор появившихся работ о «Слове», комментариев к нему, переводов и переложений памятника на соврем. рус. язык, определить поэтич. своеобразие, стиль и язык «Слова», доказать его подлинность, выяснить вопрос об авторстве и т. д.
Подготовительные материалы и заметки о «Слове» П. оставил в «Плане истории русской литературы» (1829), «Набросках статьи о русской литературе» (1830), в ст. «О ничтожестве русской литературы» (1834), на записке П. Я. Чаадаева, в тетради № 2386, на полях переводов «Слова», сделанных А. Ф. Вельтманом и В. А. Жуковским, и в незаконченной ст. «Песнь о полку Игореве» (Полн. собр. соч.: В 10-ти т. 4-е изд. Л.: Наука, 1978, т. 7, с. 343—349: новейшая перепечатка в кн.: Слово о полку Игореве. Л.: Сов. писатель, 1985, с. 426—432).
Основные положения П. о «Слове» сводятся к следующему: «Слово» — произведение подлинное, что «доказывается духом древности, под который невозможно подделаться» (Полн. собр. соч., т. 7, с. 344); по идее «Слово» глубоко народное; по форме «Слово» литературное, сохранившее «полуизглаженные черты народности» и возвысившееся над всеми памятниками древности своими поэтич. красотами; наиболее яркой частью «Слова» является Плач Ярославны, в котором заключено столько поэзии, сколько нет ее у всех рус. поэтов XVIII в.; грам. формы, слова, выражения и вообще весь строй «Слова» необходимо объяснять путем широкого привлечения данных как рус., так и др. слав. языков, во многих случаях сохранивших черты древ. языкового строя; первый перевод «Слова» в изд. 1800 считается лучшим, «хотя некоторые места остались темны или вовсе невразумительны». Известно, что П. намерен был сделать новый, более точный поэтич. перевод «Слова». "
Вообще начало 19 века знаменовалось тяжелейшей идеологической борьбой между славянофилами и приверженцами "Большого германского мифа".
Стороны упрекали друг друга в фальсификациях и возможно небеспочвенно, во всяком случае германофилам удалось скомпрометировать "Краледворскую рукопись" и "Любушин суд" как подделки.
Но вообще работы, сохранившиеся в одном экземпляре - не редкость.