Ваша формулировка про сочетание внешнего и внутреннего кризиса верна абстрактно, но неверна конкретно, поскольку кризис Вы видите не в сфере материального производства, а в сфере идеологии. Начну с последнего - с того, что Вы означили как кризис Просвещения. По сути, это не кризис Просвещения, как определенной идеологической традиции, а кризис индустриализма - с конца 60-х индустриализм входит в свою завершающую стадию, и появляются тенденции перехода к такому обществу, где основным предметом человеческой деятельности становятся знания, а воспроизводство сконденсировано в единую промышленную инфраструктуру. При этом рефлексировались (собственно благодаря этой рефлекс он выявлены) эти тенденции в развитии всю той же гуманистическо-просвещенческой парадигмы, ставящей человека как высшую форму движения материи, познающей таким образом самое себя, в центр мира. Несмотря на то, что тенденции имели место как у нас так на западе, они носил не только посткапиталистический, но и постсоциалистический характер - индустриальный с его централизованным планированием был необходимым моментом создания промышленной инфраструктуры «знаниевого» социализма. Собственно эта особая точка фазового переход между двумя стадиями социализма и составил суть эндогенного кризиса СССР.
Помимо эндогенного кризиса был и экзогенный – «коммунизм не может быть чем-то местным» -коммунизм делает предметом обработки не только отношения внутри обществ, но отношения между обществами, а здесь у СССР был явный провал. В индустриализацию мы более менее наловчились находить в капитализме элементы будущих форм деятельности и собрать их у себя в замкнутый цикл воспроизводства, а вот собирать из этих элементов систему межсоциорной коммуникации, заставляя корпорации государства строить социализм для всего человечества, мы не научились, а в основном следовали за конъюнктурой – какая цена на нефть выпадет. Этот провал и сказался, как только углубление разделения труда сделало размеры социалистического лагеря критичным по отношению к поддержанию поточного воспроизводства всего разнообразия технологий.
Но этими двумя кризисами проблемы СССР не исчерпывались – кризисы развития коммунистических обществ уже не носят характер разрушительных депрессий, как то было в классовых обществах - индустриальный социализм сам по себе вполне способен расширенно воспроизводиться и в посткризисном состоянии – его плановая экономика изначально заточенная под реструктуризацию промышленности будет регулярно обновлять структуру технологий, правда с растяжением фаз по мере роста сложности, до тех пор пока не упрется в ресурсные или экологические ограничения. Однако преимущество коммунизма состоит не сколько в этой большей устойчивости, сколько в постоянном самопреодолении, в постоянном выскальзывании из под грядущих системных кризисов, в превращении любого кризиса ил катастрофы в предмет деятельности ресурс развития. Вот эта самая ценная способность и была утрачена, при том, что были ресурсы и концепции - не было политической воли которая бы их соединяла в действие, и именно этот кризис партии как субъекта СССР и погубил - попытка фазового перехода была осуществлена безо всякого понимания куда и зачем нужно идти, была допущена преступная халатность, сформированная паразитными группами интересов, виде раскрытия финансовых контуров, ну а дальше всё было предопределено, включая попытку высадить Вас из электрички бывшими советскими гражданами, на глазах превращающимися в мелких буржуа, растаскивающими на поживу богатства огромной страны.
