>От себя же скажу - во сколько бы Кожинов ни оценивал эти жертвы, он подчеркивал: основная масса жертв была вовсе не от расстрелов и прочих целенаправленных действий сторон. В общем, в них трудно обвинить кого-то персонально - и даже просто какую-то ОДНУ сторону.
Спасибо за адрес! Почитал бегло и на первый взгляд Кожинов пишет беспристрастно, но вызывает недоумение его уверенность:
""Суть дела отнюдь не в замещении "злых" людей "добрыми", а в глубоком изменении самого политического климата в стране, изменении, которое медленно, но все же совершалось в течение 1939 1952 годов. В последнее время были, наконец, опубликованы "совершенно секретные" документы о политическом терроре второй половины 1930 начала 1950 годов43. Количество смертных приговоров, хотя оно и не имеет ничего общего с пропагандируемыми до сего дня в том числе с телеэкрана, нелепыми цифрами в 5, 7, 10 или даже 20 миллионов (выше цитировались иронические слова эмигрантского демографа С.Максудова о том, что согласно подобного рода "цифрам", к 22 июня 1941 года "все взрослые мужчины СССР погибли или сидели за решеткой. Все и немного больше..."), конечно, было все же громадно: в 1937 1938 годах 681692 человека были приговорены к смерти.. .44
Между тем вот всецело достоверные цифры о количестве смертных приговоров, вынесенных в течение трех пятилетий после 1937 1938 годов "за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления": в 1939 1943 годах 39069 приговоров, в 1944 1948-м 11282 (в 3,5 раза меньше, чем в предыдущем пятилетии), в 1949 1953-м 3894 приговора(в 3 раза меньше предыдущего пятилетия и в 10 раз(!) меньше, чем в 1939 1943-м). ""
=========
Про "иронию" сказано явно и "к месту", большого сожаления не высказывается. Не уточняется, что многих, как моего деда - крестьянина официально осудили на "десять лет лагерей без права переписки" и лишь 1993г. выдали справку, что его расстреляли через 3 месяца после ареста. Почему? Не захотел себя оговаривать, думал что разберутся и не подписал обвинения. Многие подписывали и в основном сгнили в лагерях, как прадед и другие.
По обращениям родственников и знакомых в архивы по различным вопросам ясно, что сохранившихся документов осталось 15-25% даже по безобидным книгам ЗАГС. Что тогда говорить о свидетельствах преступлений. При том насчитывается 750 000 "гарантированно" расстрелянных, но им ведь нужны были рабы в зонах. Об этом пока не нашел.
""Между тем в 1930-х годах юриспруденция так или иначе начинает восстанавливаться. Это, между прочим, убедительно показано в переведенном на русский и изданном в Москве в 1993 году исследовании американского правоведа Юджина Хаски "Российская адвокатура и Советское государство" (1986). ... Между прочим, именно благодаря этому мы смогли узнать обо всех или, в крайнем случае, почти обо всех жертвах 1937 года... Могут сказать, что для многих тогдашних "контрреволюционеров" установление правовых норм имело тяжкие последствия, ибо из них "выбивали" признания в мнимых преступлениях вместо того, чтобы попросту расстрелять, как это делалось в первые послереволюционные годы. И тут действительно есть о чем задуматься... ""
===========
Не кровожадный я, но хотел бы посмотреть на раскаяния тех людей, которые доводили до самообвинений далеко не слабовольных людей. Чем можно было напугать того же Бухарина так, что он на открытом процессе ни слова не сказал о своих палачах? Видимо - уничтожением семьи.
До конца не дочитал, но автор не "видит" в упор аналогии технологий Сталина и Мао. Сталин "неожиданно" объявляет коллективизацию, Мао - "большой скачек" и смотрит на реакцию. Приспособленцы чуют "раскачку" и сбиваются под руку "кормчего". Кто думает своей головой, тот кандидат в покойники.
Следующий "тест" на лояльность - раскулачивание, чтобы оправдать абсурд сплошной принудительной коллективизации сопротивлением "врагов народа". (Заметьте, я не писал о жертвах коллективизации и раскулачивания, которые тоже были. В Киргизии, "на краю света", кулачили по признаку зажиточности. Кто кулачил? Алкаши и бузотеры, которые одну корову не находили времени и сил прокормить. Таких и сейчас достаточно.)
Автор чуть-ни весело говорит о напрасных опасениях восстания крестьян. Горожанам, обработанным пропагандой, запуганным репрессиями и горящим завистью к хозяевам на земле, коллективизация казалась благом. Где жили мои родственники, (под Омском) некоторые и не сопротивлялись сильно, поскольку первые колхозы были обозримы, а реквизировали по-началу не так много.
Но когда недовольство стало нарастать, пригодился "черный список" неблагонадежных в роли "откупной мести" исполнителям коллективизации. Аналогично - Мао пустил под "нож" хунвейбинов, когда они сделали "грязную" работу. Эти методы стары как мир - разделяй и властвуй. Уголовные Паханы постоянно стравливают своих блатных, проверяя на лояльность и не давая "поднять голову" сильным.
Видимость законности и возврат к самодержавной символике отвечали интересам утверждения личной диктатуры. Особенно "мило" описание "терпимости" Сталина к врагам и обидчикам. Только наивные люди, типа "Путина", реагируют открыто, но не циничные политики.
Так-что декларированная автором беспристрастность выдерживается далеко не во всех вопросах. Правду еще никто не писал открыто - смертельно опасно.
