|
|
От
|
Шура Референт
|
|
|
К
|
K
|
|
|
Дата
|
09.11.2005 12:40:01
|
|
|
Рубрики
|
Прочее;
|
|
Возможное марксистское описание событий (а может и не совсем марксистское)
>Хороший повод выяснить позиции разных платформ. Как интерпретируются события во Франции с точки зрения, например, марксизма? Как к ним относятся либералы?
Суть теории, с точки зрения которой я предлагаю рассмотреть этот вопрос (для лучшего её понимания используется общеупотребительный язык марксистской терминологии), такова: со времени написания марксистской теории произошло множество кардинальных изменений в устройстве обществ. Основное изменение почему-то выпадает из рассмотрения обществоведов и политологов, а вполне возможно, что именно оно и является причиной нынешнего кризиса во Франции. Начну с беглой истории вопроса — марксизм описывал экономическую и классовую модель развития «цивилизованного общества». Ко времени написания марксизма в «цивилизованном обществе» господствовала капиталистическая модель. Характерными для неё классами были капиталисты и пролетариат. К власти капитализм пришёл после французской буржуазной революции. Не сразу, а постепенно и в разных формах - в разных странах. Причём главным действующим лицом той революции были отнюдь не капиталисты. Они могли быть в числе участников, но было бы довольно странно обозвать всех участников французской революции капиталистами. И главным лозунгом той революции был, несомненно, лозунг свободы. В любом случае, кто бы не был участником той революции — он не получил долгожданной свободы, а способствовал образованию новых классов — эксплуататоров капиталистов и эксплуатируемых пролетариата. Вполне вероятно, что представители этих классов существовали и ранее, но в ходе буржуазной революции была утверждена легитимность капиталистического порядка вещей. «Старые» классы стали «реакционными».
Затем Маркс написал свой «Капитал» и всё такое, где назвал главным революционным классом пролетариат, на том основании, что он эксплуатировался капиталистами, а потому был униженным и лишённым прав. Правда, в своих работах Маркс забыл уточнить одну важную деталь: он и не собирался отдавать власть в руки пролетариата. Он собирался с его помощью свергнуть власть капиталистов, предполагая, что частная собственность на средства производства тормозит развитие экономических отношений. Но откуда следует, что лишив капиталистов частной собственности, Маркс собирался отдать её в руки пролетариата? Да ничего подобного и не предполагалось! Возможно, при наступлении коммунизма во всём мире и упразднении института государства об этом и зашёл бы разговор, но до тех пор это было просто невозможно. Соответственно, предполагалось, что после социалистической революции в «цивилизованных обществах» образуются НОВЫЕ классы, которые возможно, будут упразднены с переходом к коммунизму, но... когда ещё это случится. Каковы же эти НОВЫЕ классы? Действительно ли они существуют или это фикция? Да как же, вот же они, упоминаются почти что в каждом сообщении, только руку протяни и дотронешься до их представителей. Классы эти — эксплуатируемые трудящиеся и эксплуататоры потребители (их можно назвать ещё и «обществом потребления», и «номенклатурой», как это делалось в СССР).
И революция у них своя тоже своя имеется. Это не наша Октябрьская революция 1917 года, это... французская революция 1968 года. Ведь именно после неё «общество потребления» приобрело «официальный статус» и прокатилось по всему миру в виде культурной революции. И совершенно не важно, кто именно участвовал во французской революции 1968 года, и не так важно, что она не «одержала победу», важно, что благодаря ей «общество потребления» стало таким же органом влияния на правительства и политику, как и монархи, политические партии, профсоюзы, и общественные организации.
Наша же Октябрьская революция, годовщину которой мы отмечаем в эти дни, только номинально была социалистической, потому что большевики «неправильно поняли» цели марксизма и отдали власть в руки пролетариата и крестьянства, которые позже, Сталиным были переименованы в советских трудящихся, а вовсе не в руки советской номенклатуры. И постоянные чистки аппарата — результат противодействия Сталина образованию в руководстве страны естественного для социализма класса эксплуататоров, класса «потребителей», «номенклатуры». Только после его смерти они добились своего и вернули себе власть и возможность управления экспроприированной трудящимися собственности. Причём собственность (на средства производства) продолжала находиться в собственности у советского народа, что не мешало номенклатуре управлять ею, как своей собственной (не забывая прикрываться благом народа). А впоследствии они и вовсе решили отобрать у народа эту собственность, что им и удалось по большей части в результате перестройки.
Что же происходит во Франции? Во Франции начались сложности, присущие элементам её социалистического уклада. Это не значит, что Франция ВСЯ социалистическая, но социалистический элемент в ней достаточно велик. Итак, 1968 год — французская революция. Руководство страны до и после этих событий пытается предотвратить повторение во Франции Октябрьских советских событий и перехода власти в руки пролетариата, оно идёт навстречу профсоюзам и социалистическим партиям, создавая крупные социальные программы и уступки трудящимся. События 68-го года существенно подстёгивают этот процесс. Но если до этого все опасались пролетариата, как передового класса, то с 1968 года часть пролетариата сама становится частью новой номенклатуры. Вообще, состав номенклатуры настолько разнороден, что становится сложно понять — какой же именно класс она представляет. Ещё никто не предполагает, что она сама по себе и есть этот новый класс. И что ещё очень важно — номенклатура не владеет собственностью (может ею не владеть) — собственность (частная собственность на средства производства) продолжает оставаться в руках капиталистов. На следующих выборах Де Голля не избирают президентом — его «непопулярных» реформ ему не прощают — новая французская номенклатура вовсю применяет свои выросшие политические возможности.
В результате правительство вынуждено устанавливать самые выгодные условия для французских трудящихся (а точнее — для номенклатуры, но и трудящимся тоже кое-что перепадает). Естественно, что те предпочитают работать на работах, которые не считаются чёрными и грязными и достаточно высоко оплачиваются. Но грязные и низкооплачиваемые работы кому-то надо выполнять, и тогда начинается приток в страну иммигрантов:
>На мой взгляд, с точки зрения межэтнического конфликта произошло следующее. Вначале привозили рабочую силу, они в 70-х жили в переселенных общагах, вкалывали на самых грязных работах, но дома на родине было еще ужасней. Затем на Западе настал сытый мир.
В том то и дело, что сытый мир стал возникать до этого. Иммигрантам не удалось бы, вкалывая на чёрных работах, повлиять на его образование
>Эмигранты правдами и не правдами, соглашаясь на любые условия перевозчиков, используя уже устроившихся там, стали массово атаковать потребительский рай. Очень большая их часть вела паразитическое существование, используя относительную мягкость местных законов и систему льгот. Когда их количество достигло критической величины, они стали важной частью левого электората.
Это не просто левый электорат, это окрепшая и окружившая себя многочисленными не желающими трудиться, но привыкшими к подачкам потребителями. Естественно, речь шла о коренных французах, но и мигранты тоже хотят себе кусок этого лакомого пирога.
>И теперь тупик, большая часть их французам не только не нужна, но обычные французы, не политики, выставили бы их домой ко всем чертям. Но иммигранты требуют свое,
они электорат, и плевать хотели на общество, на его законы и обычаи, в котором пристроились. Типичный межэтнический конфликт, конфликт культур. Политики, им потакающие, не понимают, что только подливают масла в огонь, чем больше дадут, чем больше те будут наглеть. А французы, старое местное население, начнут занимать все более правую позицию.
>Фашистские партии на Западе не прошлое, а будущее.
В том-то и дело, что «новые французы» уже не чуждая этническая группа — они не требуют от французского правительства уважения своих этнических и национальных законов, они хотят РАВНОПРАВИЯ в социальных правах, которые «старые французы» добивались ДЛЯ СЕБЯ в революционной борьбе и политическом давлении. И проблема только в том, что среди «новых французов» образовалась группа активистов, которые хотели бы войти в состав французской номенклатуры. Для чего они и спровоцировали беспорядки. Весь вопрос в том, понимают ли это французские власти и представители французской номенклатуры — и что они собираются в связи с этим делать — загнать чернь обратно, выслав из страны (или пересажав) наиболее активную её часть, или включить её в свои ряды.
>А как это видится с точки зрения классовой борьбы у марксистов? Или с высоты
>общечеловеческих ценностей и глобального рынка у либералов? Кто прав сегодня во Франции?
>Что далее будет происходить? Имеют ли права на свою страну "старые французы"? Или они должны смиренно смотреть как "новы французы" будут крушить все не нравящееся им, и требовать, требовать новых уступок у политиков? Как быть? Обязаны ли <старые французы> отдать свои дома и работу <новым французам>? Должны засучив рукава пойти вкалывать до упаду на постройку <достойного образа жизни> новым иммигрантам? А если приедут в контейнерах и приплывут в трюмах еще и еще иммигранты, которые ничего не умеют, но все хотят? Тогда уж точно приедут - приплывут. Стрелять их на границе нельзя, не гуманно, откуда они, они не говорят, молчат. Что делать <старым французам>, раз они построили соблазняющее многих, самим убираться теперь из своей страны?
Прежде чем отвечать на вопрос, надо понять, какой ответ хотелось бы получить. Если предполагается сравнивать Францию и нынешнюю Россию, то не следует забывать того же, что и я старался брать в кавычки — «цивилизованное общество» — это у них там, во Франции и их проблемы существенно отличаются от наших. Если пытаться понять, как могли бы решить свои проблемы французы, опять же прежде следовало бы понять, вследствие чего эти проблемы образовались. Ведь имеющиеся сейчас теории только запутывают, переводя проблему либо в плоскость этническую, либо классовую, но построенную на противостоянии пролетариата и капитализма, а ведь очевидно, что будь во Франции «чистый» капитализм — не видать бы им ни «сытого мира», ни «соблазняющего многих».
Иными словами — возникшая проблема — это проблема социализма в капиталистической стране. Для Советского Союза такая проблема не была характерна, потому что он был построен по совершенно иным принципам. Вместо неё в СССР существовала проблема «уравниловки», вызывавшая недовольство многих. Впрочем, проблема всесилья и засилья номенклатуры также существовала. Но если в капиталистической Франции номенклатура добивается от власти поблажек для трудящихся и… превращения их в паразитирующих потребителей, то в Советском Союзе номенклатура… добивалась того же самого — она добивалась у власти (которая была у народа, у трудящихся — по крайней мере это было законодательно закреплено) поблажек для… создания и взращивания как можно большего количества паразитирующих потребителей.