Я - демократ в том смысле, что демократия это отношения равных. Мой
либерализм состоит в естественном стремлении выйти из-под воздействия воли
любого субъекта и действовать только под властью обстоятельств. В этом же смысле
я понимаю, и буду использовать в дальнейшем, слово свобода.
Для объяснения произошедшего за последние двадцать лет мне достаточно
двухфакторной модели: экономическая неэффективность территории и объективная,
изначально присущая всем людям, потребность в свободе. Иллюстрации этой модели в
работах «Очки Паршева» и «Из зоны «Б» в зону «А»».
Для меня кажется очевидным, что два крайних случая (СССР с его
преимуществами, но неизбежным ущемлением свободы и существующее сегодня
государство с развалом инфраструктуры и утечкой капиталов) являются единственно
возможными на этой территории и с этим народом. Любые действия правительства,
если они последовательны, неизбежно приведут страну к одному из этих возможных
положений. Причем устойчивым является только второе. Устойчивым в стремлении к
развалу инфраструктуры страны и деградации народа. Движение в другую сторону
может происходить только с помощью подавления свободы силой власти и
общественной сознательностью. Первого я не желаю, во второе не верю.
Общественная сознательность требует поддержки соответствующего морального
авторитета. Под авторитетом я понимаю некую идею независимо от ее разумности
или рациональности, главное, чтобы ее поддерживала какая либо общественная сила
- количество людей, умноженное на их влияние. Примеры – православие, коммунизм.
Оглядываясь, я вижу процесс развала прежних авторитетов общинного направления.
Из укрепляющихся, а вернее заполняющих вакуум авторитетов, можно назвать только
привнесенные извне. За ними стоит пусть слабо влиятельные здесь, но кажущиеся
огромными массы народов планеты.
Мне трудно возложить ответственность на кого-либо за разрушение этих
авторитетов. Я полагаю это следствием естественного процесса развития
общественного сознания (уровень образования, информированности и т.п.). Не
отрицая саму возможность манипуляции сознанием, и признавая применение ее
методов, считаю, что воздействие было не самым главным фактором разрушения и
могло лишь ускорить процесс. Поскольку такое воздействие по определению скрытно
и не предполагает очевидного результата, констатировать проведение манипуляции
невозможно, а применение видимых методов можно объяснять другими причинами.
В рамках этих представлений мне кажется не столь существенным фактор
иностранного политического влияния на развал СССР. В такой неустойчивой системе
достаточно слабого воздействия, чтобы привести ее в устойчивое положение.
С этих позиций мне понятна позиция правительства, не желающего
восстанавливать крупные общехозяйственные объекты, институциональные матрицы.
Это неизбежно приведёт к подавлению свободы. Правительство предоставляет самим
гражданам устанавливать теплогенераторы и водонагреватели, создавать
общественные организации и политические партии, предприятия и кооперативы. Все
желающие могут организовать коммуны и общины. Недостатки такого решения связаны
только с противоречивым сознанием самого народа, не осознавшего но, как мне
кажется, чувствующего «двухфакторность» своего положения.
Если взвесить на весах моего мироощущения свободу и преимущества СССР то
перевесит свобода.
После великого географического открытия показавшего экономическую
неэффективность территории, примирившего и объяснившего «недостатки» СССР
возможно появление нового открытия оправдывающего и объясняющего исторический
выбор и действия перестроечного и нынешних правительств.
Я вполне разделяю многие высказывания «демократов», десидентов и деятелей
перестройки, кроме заведомого обмана, превышающего допустимое в полемике. Их
ошибка только в односторонности и не превышает вину некоторых общинников
(сторонников преимуществ СССР и общинных корней его народа) односторонних в
своих высказываниях, но уже с другой стороны.
По сути СССР представлял собой игровое поле (своеобразная компьютерная игра
«Цивилизация») нескольких игроков поставивших целью в игре благо, как сами они
это понимали, своих юнитов. Перестройщики, придя им на смену, попробовали
прислушаться к мнению этих юнитов. Сейчас управляют игрой сами юниты.
