Пока не взревели моторы танков.
Война ещё не началась, но уже неизбежна. Остались считанные часы до того, как взлетят самолёты с авианосцев, а крылатые ракеты, стартовав с американских эсминцев, стремительно помчатся к целям, уничтожение которых намечено американскими стратегами. В этот последний момент остаётся ещё последняя возможность взвесить шансы сторон, попытаться предсказать, каковы будут глобальные последствия войны, чем она закончится для тех, кто в неё вступает.
Подобного рода предсказаниями сейчас заполнены все средства массовой информации. Все эти пророчества похожи друг на друга как братья-близнецы. Все ждут молниеносного американского блицкрига и падения режима Хусейна. Остаётся открытым только вопрос делёжки шкуры уже «виртуально убитого» медведя: кто куда войдёт и что создаст на территории послесаддамовского Ирака и чьи интересы и как будут при этом защищены ( или не защищены ). Но так ли всё безоблачно на горизонте американской военной машины на пути её прыжка к иракской нефти? Не ждут ли её на избранном курсе политические, экономические и военные подводные камни? Что ставит на карту в этой войне американский империализм и чем рискует в случае неудачи? Вот эти вопросы мы и хотели бы обсудить в нашей статье.
Есть ли куда отступать Бушу – младшему. Мировой экономический кризис как цена поражения.
Ясно, чем рискует в случае поражения в этой войне Ирак. Страна в случае поражения лишится своей государственности, марионеткой американских нефтедобывающих компаний. Нефть Ирака больше никогда не будет принадлежать его народу. Сам он получит режим «управляемой демократии» по образцу некоторых других стран третьего мира ( далеко ходить не надо – оглянитесь вокруг ). Ясно, что иракцам есть за что сражаться и умирать в этой войне, помимо своего диктатора Саддама Хусейна. А за что же бьются в этой войне США? Чем они рискуют? Ирак находится на другой стороне глобуса. Может ли военная неудача в Ираке как-то повлиять на судьбу мировой сверхдержавы?
Оказывается, может. Для того, чтобы понять почему и как, необходимо вернуться в позапрошлый век, к истокам нынешней мировой экономической системы. Именно в XIX веке окончательно восторжествовали капиталистические отношения, и одновременно началось бурное развитие нынешней индустриальной цивилизации. Но с самого начала этого победоносного шествия по мировой истории индустриальной капиталистической экономики её развитие сопровождалось неприятными эксцессами, получившими название экономических кризисов, или же кризисов перепроизводства. В ходе этих кризисов происходило резкое снижение уровня жизни, уничтожение ставших почему-то внезапно «излишними» производственных мощностей, осложнялась внутриполитическая ситуация. Кризис рано или поздно завершался, но с достойным лучшего применения постоянством снова возвращался после очередного периода бурного экономического роста. Удары, наносимые экономическими кризисами, были все более и более ощутимы. Уже в 1848 году Карл Маркс в «Манифесте коммунистической партии» заявил о неизбежном конце капитализма, к которому эти кризисы приведут. Самый последний экономический кризис, «Великая депрессия» тридцатых годов, был наиболее мощным и разрушительным. В отличие от более ранних кризисов, он сменился в большинстве стран не ростом, а стагнацией, которая в конце 30-х вновь перешла в кризис.
Многие размышляли над тем, почему возникали мировые экономические кризисы. Маркс считал, что причиной кризисов были противоречия между трудом и капиталом. Выдающийся экономист прошлого века Кейнс видел корень зла в несбалансированности потребления и накопления ( идея, схожая с идеей Маркса, но в другой упаковке ). Отсюда вытекал предлагаемый им рецепт борьбы с кризисами. Государство должно было своим вмешательством изменить соотношение между накоплением и потреблением в пользу потребления, создав тем самым платежеспособный спрос, а в рыночной экономике именно спрос является основой экономического роста. Для этого повышалось изъятие государством денег из экономики в разных формах и увеличивались государственные расходы. Попутно решались и второстепенные цели, такие как создание военной мощи, снижение социальной напряженности и т. д.. Такая политика, применявшаяся сначала в период «нового курса» Рузвельта, а после второй мировой войны и во всех промышленно развитых капиталистических странах, позволила сначала остановить «великую депрессию», а затем и уничтожила всякую возможность возникновения классического экономического кризиса. После «великой депрессии» не было более экономического кризиса сопоставимого с ней масштабов.
Казалось, государству-левиафану удалось обуздать стихию рынка навсегда. Но логика развития мировой экономической системы нанесла в последней четверти прошлого века обходной удар по тем, кто полагал, что оседлал «свободный рынок» и контролирует его. Расширение внешнеэкономических связей, рост роли мировой торговли, возникновение транснациональных корпораций, облегчение международного передвижения капитала – всё это привело к тому, что прежние национальные экономики, контролируемые национальными государствами, сменились единой мировой экономикой. В этих условиях государства, ведущие старую политику высоких государственных расходов и имеющих высокооплачиваемую рабочую силу ( высокая оплата рабочей силы необходима для поддержания спроса, а значит и для экономического роста ), оказались в невыгодном положении в конкуренции за капиталы перед странами третьего мира с «минимальным» государством и дешевой рабочей силой. Производство стало выгодно организовывать именно там, и промышленность развитых стран начала перемещаться в третий мир. Прежняя политика высоких государственных расходов потеряла свою опору.
Сложилась парадоксальная ситуация: с одной стороны страны третьего мира всё больше производят товаров, с другой стороны, эти товары в первую очередь идут на содержание всё меньше и меньше производящих развитых стран. При этом извращенная логика рыночной экономики такова, что высокий уровень потребления населения развитых стран является необходимым элементом, без которого экономическое развитие невозможно. Такая ситуация, когда одни едят, а другие глядят, продолжается достаточно долго потому, что основывается на четырех взаимосвязанных опорах: «высокотехнологической ренте», то есть прибыли, получаемой корпорациями развитых стран за использование их технологий в третьем мире, а также за «высокотехнологичные» услуги, долларе как общемировой валюте, позволяющей США собирать эмиссионный доход со всего мира, спекулятивном рынке ценных бумаг, оттягивающем капиталы стран третьего мира обратно в США, и военной мощи США, позволяющей им защищать свои интересы в любой точке мира. Все эти факторы связаны с центральным положением США в мировой экономической системе. Но тесно связанные с США экономики других развитых стран тоже извлекают в конечном счёте выгоду от этого положения.
Поддерживать сложившееся положение становится всё сложнее и сложнее. Появляется новая валюта, угрожающая монополии доллара. Снижение доходов значительной части населения развитых стран всё же происходит, превращая их в «общество двух третей», а то и «одной половины». Виртуальный мыльный пузырь биржи НАЗДАК сдулся, и теперь уже не выглядит столь привлекательно. В результате в первые годы нашего века мы уже видим нечто, похожее на кризис перепроизводства, ещё конечно не сопоставимый с «великой депрессией». Ответом на этот «первый звонок» и стала нынешняя «мировая война с терроризмом», которая привела сейчас к вторжению в Ирак. Американский контроль над иракской нефтью должен подорвать контроль ОПЕК над ценами на нефть и привести к их снижению. Это открыло бы второе дыхание самой энергоёмкой экономике мира – американской ( в США наибольшее среднедушевое потребление энергоносителей в мире ), сделало бы её более привлекательной для инвестиций.
Превосходный первоначальный замысел был сведен на нет бездарным осуществлением, превратившись по сути в свою противоположность. В результате авантюризма американской политики подготовительный период войны затянулся и уже нанёс серьёзный ущерб американской экономике. Повышение цен на нефть подорвало её конкурентоспособность. Значительно снизился поток инвестиций в США, и они утратили прежнее первенство в инвестиционной привлекательности. Курс евро возрос, и он стремительно вытесняет доллар из роли мировой валюты. Уже неясно, сможет ли победа США компенсировать эти экономические потери.
В случае затяжки войны из-за погодных условий последствия могут быть катастрофическими как для американской экономики, так и для мировой экономики в целом. В этом случае из четырёх опор нового мирового экономического порядка уцелеет только одна – «высокотехнологическая рента». Поток инвестиций в американскую экономику в этом случае не восстановится до прежних объёмов. Эта опора серьёзно треснула. Полностью сломается другая опора – статус мировой валюты доллара, причём евро ещё не готов его полностью заменить. Наконец, неудача в Ираке поставит под сомнение существование четвёртой опоры – американской военной мощи. Возникнут сомнения: не был ли этот тигр бумажным. Между тем, военная мощь США имеет серьёзную «виртуальную» составляющую, миф о недосягаемом техническом превосходстве американцев. Тут же найдутся желающие подёргать тигра за усы. Без этого мифа защитить свои экономические интересы Америке будет значительно труднее. Поэтому Америке нельзя отступать. Буш поставил на карту в этой войне её экономическое доминирование в мире.
Между тем, положение Америки в нынешней мировой экономике такого, что её экономическое поражение неизбежно скажется на судьбе всей системы. Утратив свои прежние позиции, она тем самым подорвёт и вышеописанную систему экономических взаимоотношений. Больше нельзя будет изымать ресурсы и товары из третьего мира в прежних объёмах и поддерживать высокий уровень жизни «золотого миллиарда», что жизненно важно для существования мировой экономики. Мировой кризис перепроизводства, бывший до этого далёкой перспективой, станет делом ближайшего будущего в результате непродуманных действий одного человека. Ну кто после этого будет отрицать роль личности в истории? Буш своей стратегией поставил под угрозу существование всей мировой экономической системы.
Почему американцы могут не одержать победы в Ираке.
Начиная с первой иракской войны американская армия шла от победе к победе. Может ли теперь она потерпеть поражение от разорённого войной и блокадой государства с населением, на порядок меньшим, чем у агрессора?
Стратегическая ситуация Америки теперь заведена политическим руководством в такой тупик, что только сокрушительная победа, причём в короткий промежуток времени, может спасти положение. Необходимо либо уничтожить правящий в Ираке режим, либо хотя бы захватить южные нефтеносные районы, причём в оставшиеся считанные дни приемлемой погоды. Затяжка войны обернётся для американцев стратегическим поражением.
Беда Америки в том, что характер её вооруженных сил и направление их развития не соответствует поставленным перед ними задачам. Развитие американской военной мощи шло по Мехен-Коломбовской теории морской силы, густо приправленной доктриной стратегической авиации Дуэ. Она действительно оснащена лучше всех в мире, но её оснащение и подготовка ориентированы на определённый сценарий войны. Схема эта, как можно видеть на примерах их последних войн, такова. Главной целью воздействия становится экономика противника. С этой целью осуществляется его экономическая блокада. Затем страна подвергается массированным бомбардировкам, которые носят стратегический характер. Одновременно широко используются политические рычаги, очень важное значение уделяется политической изоляции жертвы. В конечном счёте главная задача состоит в том, чтобы убедить противника в бесперспективности продолжения войны. В идеале наземных боёв не должно быть. Измотанный и разорённый авианалётами противник, лишённый всяких надежд на политическую поддержку, будет принуждён выполнить волю победителя. Эта схема сильна, если война подготовлена политически. Её слабой стороной является то, что с её помощью сложно достигать как решительного сокрушения политического режима противника, так и захвата и удержания территории. Всё это отодвигается за рамки военных действий, возлагается на политическую составляющую войны.
Стратегическая ситуация сейчас такова, что эта схема в Ираке не применима по ряду причин. Во-первых, её реализация требует значительного времени – а время сейчас тот ресурс, которого у американцев нет. Их подвели самонадеянность и авантюризм. Слишком преувеличенное представление о собственной мощи привело к переоценке своих возможностей по политическому давлению, ставке на решение путем военно-политического давления тех задач, которые можно решить только военным путём. В бесплодных надеждах на то, что Хусейн уберёт себя сам было упущено время для проведения сосредоточения войск и развёртывания дополнительных резервов. В итоге времени для операции осталось совсем мало, а группировка сосредоточена меньшая, чем в предыдущей войне, при более амбициозных стратегических целях.
Во-вторых, политической изоляции противника достичь не удалось. Слишком явные эгоистические интересы США, их нежелание идти на компромиссы, учитывать интересы союзников, прямолинейность дипломатии, достойная лучшего применения, просто глобальное политическое хамство вроде тезиса о «старой и новой Европе» поссорило Америку с большей частью субъектов международной политики. Своей страшилкой нового Гитлера Саддама Хусейна они продемонстрировали только то, что держат всех остальных за дураков. В результате политическая подготовка войны принесла результаты, обратные желаемым. Негативное отношение к войне многих крупных мировых государств будет давать надежду Ираку и поддержит его способность вести войну. В третьих, цели войны требуют использования наземных войск, а в этой области успехи американской военно-технической мысли продвинулись в последние годы меньше всего. Сухопутные войска – пасынки американской армии.
Возможный ход войны.
Успех США гарантирован только в том случае, если удастся убрать Хусейна с помощью террористического акта или же военного переворота. Устранение ( или самоустранение ) Хусейна и бескровная победа в результате было главной надеждой американцев в ходе всей подготовки к войне. Но если этого не произошло до сих пор, то всерьёз рассчитывать на такой вариант не стоит.
Не приходится сомневаться в том, что американцы смогут легко подавить иракскую систему ПВО и захватить господство в воздухе. Ничто не сможет помешать уничтожать сохранившиеся остатки иракского экономического потенциала воздушными ударами. Тяжелее будет даваться поддержка сухопутных войск, поскольку ПВО, работающую на малых высотах, подавить высокоточным оружием невозможно. Но исход войны будет решаться на земле. Если американцы не пойдут на широкомасштабное сухопутное сражение, то война для них окончательно проиграна, поскольку вынудить Ирак бомбардировками капитулировать в короткий срок нельзя.
Главным направлением станет южное, поскольку слаборазвитые коммуникации на иракско-турецкой границе не позволят сосредоточить и снабжать там крупную группировку. Действия в этом районе ограничатся операциями спецназа и поддержкой курдских сепаратистов. Сообщения о подготовке к сосредоточению на территории Турции крупной сухопутной группировки являются дезинформацией с целью отвлечь силы иракцев с главного направления.
Важнейшей стратегической целью американцев будет район Басры. Маловероятна попытка взять его лобовым ударом. Более вероятно, что прикрывшись с правого фланга англичанами, американцы попытаются создать угрозу окружения района Басры, чтобы заставить иракцев самих очистить этот стратегически важный район и добить иракские войска авиацией на марше. В этом случае удар будет направлен на Эн-Насирию и Эс-Самаву, с целью форсировать в этом районе Евфрат. Здесь развернутся решающие бои.
Маловероятен стремительный рейд на Багдад без захвата этих пунктов, и может быть даже Басры, так как снабжение американцев повисло бы исключительно но воздухе, а значит и сама группировка, и её боевые возможности будут небольшими. Особенно пикантно будет смотреться этот воздушный мост во время пыльных бурь. Для удержания Багдада от такого «набега» будет достаточно местного ополчения. Но скорее всего этот рейд – ещё одна дезинформация с целью оттянуть силы иракцев с решающего участка.
Для Ирака принципиальную важность имеет сосредоточение своих лучших частей в районе Эн-Насирии и Эс-Самавы заранее, поскольку в ходе боевых действий в условиях господства в воздухе противника сделать это будет трудно. Так же надо хорошо оборудовать в инженерном отношении эти районы. Не стоит самим переходить в контратаки, а лучше использовать против американцев тактику огневых мешков, поражая Абрамсы в борт.
Много зависит и от стойкости войск в районе Басры. Командиры в этом районе должны быть готовы оборонять его даже в условиях окружения, ни в коем случае не отступать оттуда. Басра должна стать Иракским Сталинградом, если Ирак хочет существовать как независимое государство.
Вряд ли оружие массового поражения применят иракцы. Но возможность применения ядерного оружия со стороны американцев существует. Что ж, против лома нет приёма, если нет другого лома. Несколько ядерных зарядов превратят американскую операцию в блицкриг. Но не слишком ли велика будет цена? Конечно, на некоторое время враги Америки во всём мире будут запуганы. Но после этого не останется ни одной уважающей себя страны, которая не будет стремиться к обладанию ядерным оружием, так как обладание им будет последней, хотя и зыбкой, гарантией безопасности. Возникнет кооперация и «чёрный рынок» необходимых технологий, материалов, средств доставки. Можно сдержать стремление к обладанию ядерным оружием нескольких государств. Но нельзя сдержать этого стремления, когда оно станет всеобщим. Американцы твердят, что мир необратимо изменился после 11 сентября, но в действительности он необратимо изменится после того дня, когда американцы взорвут в Ираке атомную бомбу. Американцы навлекут на себя ненависть всего мира. Остаётся надеяться на то, что Буш недостаточно понимает всю серьёзность положения, в которое он поставил США своей авантюристической стратегией, чтобы набраться решимости применить свой последний довод.
Американцы возлагают большие надежды на психологическую войну. Их последняя козырная карта сейчас – расчет на подавленное состояние боевого духа иракских солдат. А им сейчас психологически очень не просто будет встретить врага, в подавляющем превосходстве которого убеждён весь мир. Потребуется большое мужество и вера в свои силы, по крайней мере на первом этапе. В общем оценить, сидя в Москве, насколько этот фактор повлияет на боевые действия, трудно.
Сложилось так, что дальнейший ход мировой истории зависит от стойкости иракских дивизий, которым придётся принять на себя удар американцев. Джордж Буш младший сделал всё, чтобы облегчить этим дивизиям задачу. Всё, что им надо – это продержаться до конца благоприятного погодного сезона.
Саддам Хусейн всю жизнь мечтал об особой миссии, которая должна быть предназначена ему. Его заветной мечтой было объединение вокруг Ирака всего арабского мира. Он может получить больше, чем хотел. Его непоколебимая воля к сопротивлению может стать силой, повлиявшей на мировую историю. Он может стать камнем, о который споткнётся американский новый мировой порядок. Теперь остаётся выяснить, по плечу ли ему эта цель.
Арсений Ермолов.
18-19 марта 2003 года.
P.S. Начало войны, похоже, оправдывает ожидания. Попытка убрать Саддама не удалась. Теперь видимо это уже вообще невозможно, так как даже в случае реальной гибели он продолжит «виртуальное» существование. Разведка боем в районе Умм-Кассра показала, что Иракцы сдаваться не спешат. Так что срыв американских планов ещё возможен.
