Опубликована с изменениями и сокращениями в журнале "Арсенал", номер 4.2003. Публикуется на форуме с согласия автора.
С уважением, А.Никольский
Кризисное современное состояние отечественного военно-морского флота заставляет с особой озабоченностью смотреть на будущее русской морской силы. Совершенно очевидно, что, несмотря на определенное увеличение финансирования ВМФ в последние два-три года, говорить о сколько-нибудь значительных подвижках в вопросах развития и повышения боевой мощи флота пока что не приходится. Кроме того, несмотря на периодически принимаемые «программы» и «концепции», складывается ощущение того, что и высшее руководство страны, и командование ВМФ не имеют четких ориентиров в развитии ВМФ и ясного осознания необходимой направленности развития и возможного боевого применения сил общего назначения ВМФ. Характерно, что в «Основах политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности до 2010 года» и в «Морской доктрине Российской Федерации до 2020 года» фактически отсутствуют даже на доктринальном уровне внятные определения задач ВМФ, указания на вероятных противников флота, что в сумме не дает возможности сформулировать конкретные направления развития ВМФ.
Автор не будет касаться здесь рассмотрения взглядов нынешнего руководства ВМФ на строительство флота. Замечу только, что принятый в конце 2000 года План строительства и развития Военно-морского флота на 2001-2005 годы по своему существу является планом в значительной мере «свертывания» остатков бывшего могучего Советского флота как по составу, так и по объему выполняемых задач, с основной установкой на «перераспределение большинства стоящих перед ВМФ задач в ближнюю морскую зону», при этом, правда, «должна сохраниться способность флота решать задачи мирного времени в дальней морской и океанской зонах». Характеризуя существо Плана, Главнокомандующий ВМФ В.И.Куроедов заявлял: «Говорить о революционном прогрессе применительно к сегодняшним процессам строительства ВМФ, к сожалению, не приходится. Но именно плановый эволюционный регресс позволит нам избежать в будущем регресса революционного и перейти к прогрессу.» Более интересным представляется рассмотрение возможных альтернативных путей развития ВМФ России.
Следует оговориться сразу, что при существующем объеме финансирования, выделяемого в России на оборону, ни о каком значимом прогрессе в оборонной сфере в ближайшем будущем говорить не приходится. Нынешняя социально-экономическая система РФ в принципе не вырабатывает, и не может вырабатывать средств, необходимых как для поддержания мощных Вооруженных сил, так и для исполнения других необходимых государственных функций. Именно в этом и заключается фундаментальная причина деградации военной мощи России. Автор воздержится от дачи конкретных рекомендаций по исправлению этой ситуации, как уводящих чересчур далеко от непосредственной темы статьи, - замечу только, что без серьезной трансформации политической и экономической системы в стране Россия обречена на дальнейшее разложение институтов национальной обороны и на неизбежную утрату суверенитета и территориальной целостности. Минимально необходимым уровнем финансирования Вооруженных Сил, по моему мнению, следует считать уровень военных расходов в размере не менее 5 процентов от ВНП, а желательным – порядка 10 проц. При этом непосредственно на ВМФ должно расходоваться не менее 20 процентов этих средств.
Определение задач, стоящих перед ВМФ РФ, должно происходить по двум основным направлениям – определение типов возможных конфликтов, в которых может принять участия Россия (и, соответственно, потенциальных противников страны), а также необходимость учета географической разобщенности сил ВМФ по пяти различным морским театрам с конкретной спецификой.
Совершенно очевидно, что перед РФ стоит три основных типа военных угроз (по степени вероятности):
- конфликты «постсоветского типа»: как внутри территории РФ в виде сепаратистских мятежей и попыток отложения территорий, так и близкие по природе конфликты с соседними бывшими постсоветскими республиками, в основной массе своей воспринимающих РФ как главную угрозу своему суверенитету, и заинтересованных в ослаблении любым путем как русского влияния на своей территории, так и РФ как государства вообще;
- угроза конфликта с Соединенными Штатами Америки как доминирующей в современном мире сверхдержавой и с возглавляемым США «Западным блоком». Совершенно очевидно, что поскольку целью США является безоговорочное мировое господство, то США неизбежно автоматически рассматривают Россию как единственного (наряду с КНР) потенциального конкурента своему доминированию и как враждебную силу, а ослабление, и, по возможности, полная ликвидация России является естественной задачей американской политики;
- возможности конфликтов с государствами, не входящими в «Западный блок» – прежде всего, с КНР. В настоящее время этот тип угрозы является минимальным по своему значению вследствии практического отсутствия пересечения интересов РФ с такими странами.
Такая оценка дает возможность определить основные формы возможного боевого применения ВМФ в каждом из указанном типе военных конфликтов, определить конкретных противников ВМФ и поставить перед флотом конкретные задачи в случае войны.
Ясно, что основным театром возможных конфронтационных действий как при первом, так и во втором типе конфликтов будет Европейская часть РФ и прилегающие к ней территории бывших союзных республик. Возможная военная угроза России со стороны США и НАТО, скорее всего, будет реализована путем вмешательства США в отношения РФ с бывшими республиками СССР или в конфликты непосредственно на территории РФ. Все это определяет доминирующую роль Западного театра военных действий для Вооруженных Сил России, а омывающих этот театр с «флангов» Балтийского и Черного морей – для ВМФ России.
В свою очередь, непредвзятый анализ позволяет сделать вывод о гораздо меньшем значении для отечественного флота на современном этапе Северного и особенно Тихоокеанского театров. Северный театр никак не будет затронут конфликтами первого типа, и его значение в настоящее время ограничивается нахождением на нем основного состава МСЯС, а также наличием свободного «выхода» в Атлантический океан. Однако состав и значение МСЯС неизбежно будут сокращаться в будущем, а ценность выхода в Атлантику в значительной мере снижена вследствие значительного неравенства состава отечественного флота по отношению к ВМС США и НАТО и, соответственно, его ограниченных возможностей к проведению океанских наступательных операций. Наступательные же действия противника на этом театре неизбежно будут носить периферийное значение вследствие его удаленности от основных центров нашей страны.
Последнее еще вернее для Дальнего Востока. Социально-экономическое значение малонаселенного Дальневосточного региона РФ остается невысоким и в случае глобального конфликта возможные действия противника там не будут иметь серьезного значения для исхода войны. Совершенно очевидно, что Россия в принципе не в состоянии содержать одновременно два океанских флота, и ее заведомо слабые силы на Тихом океане будут обречены на быстрое уничтожение ВМС США, причем без какой-либо пользы для общего хода военных действий вследствие периферийности театра. Вследствие этого, для России наиболее целесообразным представляется вообще отказаться от содержания значимого Тихоокеанского флота, ограничиваясь силами Японского моря и минимальным составом для демонстрации флага – подобно тому, как это уже и делалось после 1905 года. Все крупные единицы океанской зоны целесообразно держать в едином кулаке – условно говоря, «Флоте Открытого Моря» – сосредоточенном на Севере, и способном как к поддержанию боевой устойчивости МСЯС, так и к более-менее эффективным ограниченным операциям на каком-либо одном из океанских театров – и в мирное, и военное время. В случае конфликта с США и НАТО таковым наиболее значимым театром будет Северный, а в случае маловероятной конфронтации с КНР возможна переброска всех сил на Дальний Восток. Любое другое решение в нынешних условиях будет означать заведомое распыление сил.
Таким образом, достаточно четко очерчивается потребная группировка сил ВМФ, состоящая из четырех «прибрежных флотов» – для действий в Балтийском, Черном, Баренцевом и Японском морях, - а также «Пятого флота» или «Флота Открытого моря» для действий в океанской зоне. Соответственно определяются и задачи флотов, как и необходимый для их решения состав сил.
Главными задачами «прибрежных флотов» должны стать захват господства на соответствующем море и содействие прибрежным операциям Сухопутных Войск. Задача завоевания господства на море должна решаться решительными наступательными действиями флота в виде установления блокады проливных зон (Босфора, Балтийских проливов и проливов Японского моря) и баз противника, и уничтожению ВМС противника в базах и у его побережья. Это может быть достигнуто только комбинированными действиями группировок легких ракетно-артиллерийских сил, подводных лодок и морской авиации вкупе с широким применением минного оружия. Относительная численность слабость наших сил может быть компенсирована только самыми решительными и агрессивными действиями по захвату инициативы и навязыванию противнику своей воли. Хорошим примером таких действий являются операции ВМС Израиля в войне 1973 года. Необходимо четко усвоить ту истину, что линия обороны нашего побережья здесь может проходить только по побережью противника. Успех наступательных действий автоматически отдаст море в наши руки.
Овладение Балтийским и Черным морями позволит полностью обеспечить наступательные действия наших Сухопутным Войск на приморских направлениях, основными задачами которых, насколько можно судить, будет быстрое занятие территории бывших союзных республик, прилегающих к этим морям, а в случае необходимости – и перенос боевых действий за пределы бывшего СССР. В свою очередь, Балтийский и Черноморский флоты должны иметь силы и средства, способные обеспечить проведение десантных операций тактического и оперативно-тактического характера с целью облегчения действий войск вдоль побережья, захвата островов, проведения диверсионных рейдов на территорию противника, а также системы оружия, позволяющие наносить с моря достаточно эффективные удары по вражеской территории.
Схожие задачи должны стоять и перед нашими морскими силами на Севере и Дальнем Востоке, что позволяет в значительной мере унифицировать состав всех четырех «прибрежных флотов».
Немного следует сказать и о Каспийской флотилии. По мнению автора, существование этого объединения не имеет в настоящее время практического смысла вследствие ничтожности и эфемерности морских сил всех остальных прикаспийских государств и отсутствия реальных задач по боевому применению флотилии. В случае же необходимости Россия будет всегда способна в считанные дни перебросить на Каспий необходимые силы и средства со всех трех флотов Европейской части страны. Поэтому существование Каспийской флотилии сегодня являет собой наглядный пример распыления сил и ресурсов, отнимаемых от более насущной задачи поддержания боеспособных флотов на Балтике и Черном море.
Задачи «Флота Открытого моря» распадаются на задачи мирного и военного времени. Задачами мирного времени будут являться: обеспечение морского вклада в стратегическое ядерное сдерживание путем несения боевого дежурства МСЯС и обеспечения их боевой устойчивости; слежение за военно-морской деятельностью других государств; военно-морское присутствие и демонстрация флага за рубежом с целью обеспечения государственных интересов России; поддержание морских группировок с целью возможного силового вмешательства за рубежом в наших интересах. Останавливаясь на последней задаче, следует отметить, что поскольку Россия по своему совокупному потенциалу будет всегда уступать США и силам «Западного блока», то единственным реально доступным для нее способом заставить считаться с собой страны Запада в тех или иных вопросах международного значения в условиях кризисов будет угроза русской интервенции в те или иные важные для Запада в соответствующий момент точки и регионы мира (Югославия, Ирак и т.д.). Соответственно, создание эфективного потенциала для таких интервенций является необходимой задачей, и решение ее в силу геополитического положения страны возможно только путем создания военно-морских экспедиционных группировок постоянной готовности, причем наилучшим театром для постоянного присутствия таких группировок следует считать Средиземное море. Фактически, ВМФ является единственно доступным для России инструментом «большой политики».
В военное время «Флот Открытого моря» должен быть способен с решительным наступательным действиям против второразрядных государств в любой точке Земного шара (с применением все тех же форм блокады, уничтожения ВМС противника в базах и море, нанесения ударов с моря по вражеской территории, проведения амфибийных операций), а в конфликте с США и их сателлитами – к обеспечению развертывания и хотя бы ограниченной боевой устойчивости своих ПЛАРБ с целью нанесения ими ракетно-ядерного удара по территории противника, к участию в концентрированных наступательных действиях в морской зоне на Севере совместно с силами Баренцева моря (что позволит как минимум отвлечь значительные группировки ВМС противника), к сковывающим действиям в Атлантике силами атомных подводных лодок, а также к нанесению ударов по территории неприятельских государств крылатыми ракетами.
Уместно рассмотреть возможный конкретный состав сил, необходимых для решения всех вышеуказанных задач и находящихся в разумно-достижимых количественных пределах. Совершенно очевидно, что нынешний состав ВМФ РФ не удовлетворяет обрисованным выше требованиям ни по своему составу, ни по распределению сил между флотами. Тем не менее, ограниченность ресурсов страны в обозримом будущем заставляет считать нынешний корабельный состав основой боевого потенциала ВМФ на следующие минимум 10-15 лет. Соответственно, с целью максимального возможного его приспособления к поставленным задачам следует осуществить, с одной стороны, модернизацию большинства имеющихся боевых единиц, а с другой – их частичное перераспределение между морскими театрами. Эти направления должны стать главными в развитии ВМФ примерно до 2010 года. Одновременно следует вести отработку проектов и строительство головных кораблей новых проектов, уже всецело соответствующих задачам ВМФ с последующим по мере улучшения финансового положения переходом к их серийному строительству.
Начнем с «Флота Открытого моря», в состав которого должны быть включены как МСЯС, так и все корабли океанской и дальней морской зон.
Учитывая традиционные сложности с обеспечением боевой устойчивости и технической готовности отечественных ПЛАРБ, широкое развитие морского компонента СЯС представляется автору нецелесообразным. Оптимальным будет поддержание в обозримом будущем числа ПЛАРБ на уровне 5-6-7 единиц (пять-шесть пр.667БДРМ и одна пр.941У, то есть одной дивизии, сосредоточенной на Севере) с постепенной заменой после 2010 года лодками нового поколения пр.955 (все равно головной корабль Юрий Долгорукий, как и новый ракетный комплекс «Булава-30» вряд ли будут готовы ранее этой даты). Лодки пр.667БДР и 941 все равно неизбежно должны быть выведены из боевого состава вследствие истечения их межремонтных сроков и ресурса ракет, и попытки их поддержания в боевом составе, как и форсирования строительства лодок пр.955 приведут, скорее всего, только к «иссушению» финансирования сил обычного назначения при сомнительности решения задачи сохранения потенциала МСЯС. Поэтому более верным видится сокращение числа ПЛАРБ до одной дивизии при одновременных мерах по повышению их коэффициента оперативного напряжения с тем, чтобы постоянно держать на боевом дежурстве в море 2-3 лодки.
Основной ударной силой ВМФ в обозримом будущем останутся атомные многоцелевые подводные лодки, которые также целесообразно сосредоточить под единым командованием и в единой системе базирования. В свете перспектив имеет смысл рассматривать только ПЛА 3-го и 4-го поколений. В настоящее время в составе флота находятся 27 ПЛА 3-го поколения (10 пр.949А, 3 пр.945, 14 пр.971), из которых в боеспособном состоянии пребывают около половины, и еще пять (одна пр.949АМ и 4 пр.971) прекращены достройкой в относительно высоких степенях готовности. Ведется строительство двух ПЛА 4-го поколения пр.885, головная из которых – Северодвинск – будет передана ВМФ не ранее 2005 года. Таким образом, состав ПЛА в ближайшее десятилетие будет насчитывать от 20 до 30 единиц, то есть состав двух или трех дивизий. В тоже время необходимо уделять усиленное внимание поддержанию боеготовности атомного подводного флота, а имеющиеся ПЛА желательно модернизировать в плане расширения возможностей их ракетного оружия и насыщения лодок пр.971 КР. Лодки пр.885, являющиеся подлинно многоцелевыми кораблями, способными массово применять как сверхзвуковые ПКР, так и КР для ударов по наземным целям, представляются наиболее перспективным типом. Судя по всему, дальнейшее развитие ПЛА будет идти по направлению совершенствования этого типа, с приданием все большей универсальности. Для поддержания количества ПЛА на уровне 30 единиц необходимо ежегодно закладывать по одной новой ПЛА самое позднее с 2010 года.
Жизненно важное значение имеет сохранение в строю ВМФ нашего первого и единственного авианосца Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов, являющегося источником бесценного опыта. Поскольку сегодня совершенно ясно, что никакой флот без авианосцев не способен эффективно действовать далее собственного побережья, то строительство кораблей этого класса должно рассматриваться как одна из приоритетных задач развития ВМФ в будущем. Представляется, что для России необходимо иметь минимум три авианосца, с тем чтобы один иметь постоянно развернутым в Средиземном море в составе экспедиционного соединения. Что касается желательного облика будущего корабля, то его стандартное водоизмещение должно составлять не менее 50-60 тыс.т, и он должен иметь максимально возможную для таких размеров авиагруппу самолетов с катапультным стартом, включающую многоцелевые боевые самолеты, а также машины ДРЛО и РЭБ. Собственное вооружение корабля должно быть минимализировано для решения задач самообороны, а ПЛО соединения должна быть возложена на корабли охранения. Что касается типа ЭУ корабля, то, как представляется, вследствие отсутствия у РФ заморских баз и необходимости захода в иностранные порты она должна быть неатомной.
Из состава неавианесущих надводных кораблей основных классов представляется целесообразным сохранить на ближайшее десятилетие 2-3 тяжелых атомных ракетных крейсера пр.1144, 3 ракетных крейсера пр.1164, один БПК пр.11551, 8-9 БПК пр.1155 и 3-4 эскадренных миноносца пр.956А – в сумме это даст 16-20 кораблей океанской зоны, сконцентрированных в составе «Флота Открытого моря». При этом явно назрела полномасштабная модернизация БПК пр.1155 с целью превращения их в действительно многоцелевые корабли. Представляется желательной и модернизация ракетных крейсеров обеих типов с усилением их ракетного вооружения. В перспективе на смену всем этим кораблям должен придти единый тип многоцелевого эскадренного миноносца с многофункциональной комплексной системой управления оружием, аналогичной американской системе AEGIS, а также многозарядными УВПУ для применения ракет всех типов. В силу значительных размеров такого корабля (от 6500 до 8000 т стандартного водоизмещения), а также их высочайшего боевого потенциала их, впрочем, можно именовать и «крейсерами». Представляется желательным иметь в составе ВМФ всего около 20-25 подобных кораблей.
В качестве временной меры в состав «Флота Открытого моря» следует включить и имеющиеся и строящиеся СКР пр.11540 (два) и 12441 (один), но дальнейшее строительство таких кораблей единиц «фрегатского» класса представляется бессмысленным, как заведомо малоэффективных по сравнению с многоцелевым эсминцем. Также в состав «Флота Открытого моря» должно входить соединение больших десантных кораблей (10-12 единиц), морских тральщиков (6-8 единиц) и плавучий тыл. Таким образом, возможный состав «Флота Открытого моря» до 2010 года, составленный только из имеющихся в настояшее время в ВМФ единиц, может насчитывать от 6 до 7 ПЛАРБ, от 20 до 30 ПЛА, один авианосец, от 16 до 20 крейсеров и эсминцев, два-три сторожевых корабля, от 10 до 12 больших десантных кораблей, от 6 до 8 морских тральщиков, а также плавучий тыл. Это даст возможность держать на боевой службе соединение постоянной готовности в составе трех-четырех-пяти ПЛА, крейсера, двух-трех эсминцев, двух-трех тральщиков или СКР, трех-четырех десантных кораблей с экспедиционным батальоном морской пехоты на борту, а также судов обеспечения, а периодически развертывать и авианосное соединение. Перспективный же состав «Флота Открытого моря» из кораблей нового поколения должен включать от 5 до 6 ПЛАРБ, от 25 до 30 ПЛА, три авианосца, от 20 до 25 многоцелевых эсминцев (крейсеров), три универсальных десантных корабля, от 10 до 12 БДК, а также мощный плавучий тыл (от 3 до 4 кораблей комплексного снабжения, столько же транспортов вооружения, от 10 до 12 больших танкеров-заправщиков и т.д.).
Авиационная группировка «Флота Открытого моря» должна включать, помимо корабельной авиации и авиации морской пехоты, три-четыре эскадрильи базовых патрульных самолетов большого радиуса действия по 6-8 машин (Ту-142, а затем и перспективных), а возможно также – эскадрилью самолетов ДРЛО и две-три эскадрильи тактических истребителей берегового базирования. В то же время части морской ракетоносной авиации, «скукожившейся» в настоящее время до двух полков, следует передать в состав Дальней авиации ВВС, что будет отвечать принципу концентрации сил. Кроме того, в составе «Флота Открытого моря» необходимо иметь собственные части морской пехоты (минимум одна, а в перспективе – две экспедиционные бригады с вертолетной авиацией).
Состав флотов «закрытых театров» должен определяться вышеуказанными задачами наступательного характера. Подводные силы должны включать примерно по 9 неатомных подводных лодок на Балтике и в Японском море и примерно 6 неатомных ПЛ на Черном (на Севере неатомные ПЛ держать представляется нецелесообразным в силу базирования там атомных ПЛ «Флота Открытого моря») – это позволит постоянно держать в случае конфликта в море 2-3 НПЛ, эффективно контролируя проливные зоны на этих театрах. Имеющийся ныне состав флота неатомных ПЛ в виде 24 лодок пр.877 соответствует количественно этим требованиям, хотя и нуждается в серьезном перераспределении лодок в пользу Балтики и Черного моря. В перспективе необходима замена этих лодок новыми НПЛ пр.677, меньшего размера и оснащенных анаэробными ЭУ.
В качестве надводных ударных сил на этих морях сейчас приходится рассчитывать на разномастный флот малых противолодочных и малых ракетных кораблей и ракетных катеров – всего имеется около 20 МПК пр.1124М, 12 МПК пр.1331М, около 20 МРК пр.1234/12341, около 36 РКА пр.12411 различных модификаций, два РКВП пр.1239 и один СКР пр.11661. Эти единицы в значительной мере устарели, слабовооружены и не являются универсальными. Представляется необходимым развернуть серьезную программу их модернизации с максимально возможным приведением к единому стандарту – оснащением малогабаритными ПКР новых типов (кроме кораблей, имеющих ПКР «Москит»), средствами постановки мин, БИУС, совершенствованием ПВО и радиоэлектронного вооружения. При этом МПК пр.1124М и 1331М должны быть превращены в многоцелевые корветы с установкой ПКР, а корабли пр.12341 и 12411 – получить средства ПЛО в виде оснащения ГАС и малогабаритными торпедами и бомбометами. Всего на каждом из четырех флотов представляется необходимым иметь бригаду в составе 18 «легких ударных» кораблей, что позволит постоянно иметь одну корабельную ударную группу в шесть единиц у побережья противника. Таким образом, модернизации необходимо подвергнуть 72 корабля и катера.
В перспективе основным единым кораблем на этих театрах должен быть многоцелевой корвет. Такой корабль должен иметь стандартное водоизмещение не более 1500 т, скорость хода до 35-40 уз и должен быть оснащен УВПУ с возможностью применения большой гаммы ПКР и КР, в том числе и особо малогабаритных, ЗРК ближнего действия, средствами ПЛО, средствами постановки мин, возможностью применения противоминного оружия, для загоризонтного целеуказания оснащаться вертолетом типа Ка-60, а возможно и БПЛА. В конструкции должна максимально использоваться технология “Stealth”. На каждом из флотов необходимо иметь 12 корветов такого типа (три КУГ по четыре корабля), которые полностью заменят устаревшие модернизированные единицы.
С целью расширения возможностей по использованию минного оружия на закрытых театрах представляется целесообразным в перспективе построить на каждом из них по два быстроходных минных заградителя (наподобие финских, но большего размера – в 2-2,5 тыс. т), которые будут способны также использоваться в качестве эскортных кораблей и судов обеспечения, а в мирное время – в качестве учебных. Состав минно-тральных сил должны составлять по восемь-десять (на Балтике – от 12 до 15) базовых тральщиков, оснащенных современными средствами уничтожения мин по курсу корабля и автоматизированными системами управления. Это могут быть на первом этапе корабли пр.1265 и 266М, в том числе и с необходимой модернизацией, а в последующем – тральщики нового проекта.
Следует также обратить усиленное внимание на развитие класса боевых катеров. По мнению автора, это должны быть быстроходные малогабаритные единицы водоизмещением от 30 до 60 т, оснащенные артиллерийско-пулеметным вооружением и модульными системами оружия – с возможностью установки, например, противокорабельного (2-4 малогабаритные ПКР), противолодочного (опускаемая ГАС и одна-две малогабаритные торпеды или несколько глубинных бомб), противоминного (опускаемая ГАС и противоминный аппарат), минного, транспортно-десантного и т.д. модулей прямо в пункте базирования в зависимости от задачи. Такие катера смогут массово строиться в том числе и по мобилизационным планам в военное время, перебрасываться железнодорожным и даже автомобильным и авиационным транспортом, действовать на мелководье и на реках, маскироваться у побережья и будут представлять относительно дешевый “расходный материал” в боевых действиях. Одновременно необходима постройка специальных малых быстроходных “десантно-штурмовых” катеров, наподобие шведских или пр.11770. Представляется необходимым в мирное время иметь на каждом из флотов от 25 до 30 боевых катеров и примерно столько же “десантно-штурмовых”. Одновременно желательно иметь на каждом флоте примерно по 12 средних десантных кораблей стандартным водоизмещением 1-1,5 тыс.т.
Таким образом, перспективный состав флотов на Балтийском, Черном, Баренцевом и Японском морях должен включать от 6 до 9 неатомных ПЛ (кроме Баренцева моря), 12 многоцелевых корветов, 2 минных заградителя, 8 (на Балтике 12) базовых тральщиков, 12 средних десантных кораблей, от 25 до 30 малых боевых катеров и от 25 до 30 десантно-штурмовых катеров, а также суда обеспечения. Состав авиации должен включать эскадрилью базовых патрульных самолетов в 6-8 машин (Ил-38М или перспективных, на Дальнем Востоке желательно иметь две эскадрильи), две эскадрильи многоцелевых боевых самолетов берегового базирования (по 20-24 машины), эскадрилью вертолетов ПЛО и ПМО берегового базирования, эскадрилью вертолетов целеуказания корабельного базирования, вертолеты морской пехоты. Морская пехота должна состоять из бригады, желательны также мобильные береговые ракетные и артиллерийские батареи.
Для наиболее успешной реализации этих планов строительство ВМФ России на этапе их полного обновления представляется целесообразным вести в соответствии со специальным “Законом о флоте”, который определит потребные штаты состава флота и будет предусматривать автоматическое ежегодное выделение средств на военное кораблестроение и закупку вооружения и техники в соответствии с этими штатами. Так, к примеру, в соответствии с вышеизложенным представляется целесообразным после 2010 года ежегодно финансировать строительство одной ПЛА, одной неатомной ПЛ, одного многоцелевого эскадренного миноносца (крейсера), четырех многоцелевых корветов, трех базовых тральщиков, одного большого десантного корабля, четырех средних десантных кораблей, 12 малых боевых катеров, одного танкера и т.д., а строительство особо крупных единиц (ПЛАРБ, авианосцев, УДК, корабли комплексного снабжения) выделить в особые статьи. По оценке автора, реализация такой кораблестроительной программы потребует в сумме ежегодного финансирования в размере порядка 100 млрд.руб в год в нынешних ценах. Разумеется, что это достижимо только в случае серьезных политических и экономических сдвигов в России.
Все это в совокупности может дать стране высокоэффективный и хорошо сбалансированный флот, способный к успешному выполнению наступательных задач и завоеванию господства на море в окраинных морях нашего субконтинента, а также к достойной защите интересов России как великой морской державы.
