11.1997 Революция не отвратима, но... (Шушарин, Экономика и жизнь "
>Эпопея с концепцией Шушарина
Источник: Экономика и жизнь Регион: Город Санкт-Петербург
Дата: 30.11.1997 Город: Санкт-Петербург
Номер: -- Автор: Андрей Шушарин
Страница: - Дата загрузки: 23.03.2000 20 ч.
Революция не отвратима, но...
Нижеследующая рецензия на статью Шлезингера принадлежит Андрею
Сергеевичу Шушарину, сотруднику "Экономической газеты", хотя слово
"сотрудник" здесь употреблено с некоторой натяжкой. Дело в том, что
Шушарин разрабатывает (теперь уже можно сказать: разработал) теорию
современного мира. После Канта, Гегеля, Конта, Маркса, Вебера на такой
замах, кажется, уже никто не решался (Поппер, Хайек, Уоллерстайн и
т.п., думается, не в счет). Для вчерашних и нынешних властей
(общества), для частных структур в нашей стране подобного масштаба люди
как бы не существуют, хотя мир сегодня бьется в агонии среди прочих
причин как раз из-за отсутствия адекватных "больших теорий". Потому
"Экономическая газета" посчитала нужным, несмотря на свои скромные
возможности, внести свой вклад, чтобы такого рода исследователи и в
нынешних условиях имели материальную возможность продолжать свою работу
(хотя главная нагрузка лежит на семье).
Отметим также, что мнение концептуальщика, теоретика Шушарина в
отношении суждений "стихийного" мыслителя Шлезингера для читателя будет
небезынтересным.
Первое, что обращает на себя внимание в повествовании А. Шлезингера, -
это его жанр. Подобных статей в нынешнее время опубликовано премного.
Их отличительная черта - безбрежный эссеизм и памфлетизм. Как бы теперь
сказали - китч, легкомысленный жанр. Если сциентизм как олицетворение
веры во всесилие науки предполагает абсолютно точное определение любых
понятий, то полный. как в рассматриваемом случае, понятийный раздрай
ведет только в хаос. в интеллектуальных сферах именуемый
постмодернизмом. Хотя. конечно, в целом явления, происходящие в
современном мире. отчасти схватываются, но в высшей степени вербально,
то есть понятийно-произвольно. В целом это создает, повторяю. картину
хаоса.
В статье не найти ни одного явления, которое более или менее однозначно
бы определялось. Если взять совокупность подобных статей, а их сотни,
если не тысячи, то все они создают картину невообразимой
неопределенности.
Например. Шлезингер пишет: демократия - политический отпрыск
капитализма. Верно - в отношении этого типа демократии. Связывается она
у автора с огромным числом явлений, причем в одном абзаце с одним, в
другом - с другим, в третьем - с третьим: и с представительством, и с
местной властью, и с самоуправлением, и с борьбой партий, и с системой
выборов...
Все это - разные явления, и каждое достойно тщательнейшего
рассмотрения. Я обращу внимание на два момента.
Шлезингер акцентирует основной политический момент западной демократии,
состоящий в свободности выборов представительных органов и других
институтов власти.
Но сами западные теоретики сотни раз писали о том, что голосуют
избиратели, а побеждают оргсредства, говоря попросту - доллары. Это
было, есть и будет.
Второй момент - это приписываемый западной демократии фактор свободы
личности. Это более тонкий момент. Как заметил один отечественный
философ, личность начинается за проходной. Дело в том, что на нашем
былом, социалистическом предприятии можно было иной раз и послать
начальника. На западном предприятии, хотя, конечно, бывают исключения,
нельзя и пикнуть.
Если западный рабочий или служащий ощущает себя абсолютно свободным
только за проходной - это на самом деле психологическая компенсация,
псевдокомпенсация довольно жесткой мотивации труда. То же самое можно
сказать обо всех остальных составляющих этого типа западной демократии.
Далее. Если текст написан не шизофреником, а все-таки нормальным,
здоровым человеком, то он всегда идеологичен. Другого никогда не было и
не будет. Но выловить идеологические нюансы Шлезингера не так просто.
При ощущении неизбежной угрозы начала наступления восточности -
тихоокеанства, евразийности, кто как говорит, - в статье Шлезингера
четко просматривается отстаивание интересов побережья Северной Атланты,
в просторечье - атлантизма. Статья пронизана надеждой на то, что
атлантизм все-таки выстоит в грядущей борьбе.
От идеологии атлантизма автор не отступает ни на йоту. Например, он
ставит в один ряд несопоставимые явления: большевизм в России, фашизм в
Италии, нацизм в Германии, милитаризм в Японии. Но большевизм
принципиально отвергал расизм и национализм - это принципиально
интернациональное движение, чем бы там дело ни завершилось. Три же
других - откровенно расистсконационалистически-шовинистические. Тем не
менее автор ставит их в один ряд.
Или вот он высказывает опасения относительно потери национальными
государствами возможности управлять внутренними и внешними процессами,
когда мир интернационализируется. На самом деле именно при
усиливающихся, тенденциях интернационализации и глобализации
атлантистская система - метрополия мировой капиталистической системы -
все более интенсивно высасывает от неоколоний и своей же периферии. То
есть здесь скрыт, идеологически "замазан тот момент, который сегодня
выступает едва ли не решающим в судьбах современного мира, который
будет определять основные проблемы грядущего столетия.
Мир сейчас объективно вступает в состояние, современной наукой
называемое бифуркационным (ветвящимся состоянием), которое
характеризуется огромным количеством неопределенностей, возможных
траекторий дальнейшего развития - от катастрофических до спасительных.
С другой стороны, это связано и с тем, что мир в своей самой глубокой -
я ее называю культурно-родовой - основе остается эгокультурным, и
поэтому любые расо-, этно-, конфессио-, лингворазличия могут стать
затравкой для конфликтов. Они латентны, то есть скрытны. В отличие от
экономической логики, здесь нет простых детерминизмов: подняли цену -
уменьшился спрос. Но объективные закономерности есть, просто они иного
логического типа.
Шлезингер заявляет о возможности создания всемирного контроля. В
скрытной форме здесь речь идет опять-таки о гегемонии атлантизма. Такой
мир не может состояться. Он рухнет под натиском восточности.
Заканчивая этот экспромт, хотел бы сказать следующее. По мнению
Шлезингера, все эти неопределенности и неустойчивости в скрытной,
латентной форме расо-, этно-, лингвопроблем, возможные вспышки
фундаментализма, радикализма и т.д. - "питают марксизм".
Конечно, марксизм уже не в состоянии объяснить современный мир.
Идеальный, чистый тип капитализма Марксом раскрыт в "Капитале", можно
сказать, безупречно. Но с тех пор мир во многом глобализовался. Космос,
ядерное оружие, колоссальные, совершенно несравнимые с марксовыми
временами материальные потоки, людские движения, новейшие технологии...
Утверждать, что тогдашнее знание могло как-то прогнозировать
происходящее у нас на глазах, - нелепо. Поэтому я полагаю. что вопрос
состоит в появлении попыток пост-марксистских теорий современного мира.
По моему мнению, без профессиональных перемен, которые я называю
секуляризацией всемирного социологического клира, то есть без его
научного, профессионального преодоления - надежды на благоприятный
исход малы. Мир настолько сложен, взрывоопасен со всеми видами ядерных,
химических производств, трубопроводов, энергосистем, что чрезвычайно
чувствителен даже к локальным вооруженным конфликтам и террористическим
актам. Выход из зреющего кризисного состояния возможен только
интеллектуальным путем.
Все революции классического типа - пройденный этап, они невозможны, они
немыслимы ныне. Они могут вылиться только во вселенскую бойню. Поэтому
реален только интеллектуальный путь. Революция неотвратима (в
частности, в России), но она будет не большевистская, не
коммунистическая, а уже совсем другого содержания. Она может быть
реализована только в политически-эволюционной форме. Иной путь закрыт.
Поэтому совершенно беспрецедентное значение приобретает именно
теоретическое знание.
Андрей Шушарин Революция не отвратима, но... // Экономика и жизнь (Санкт-Петербург).- 30.11.1997
