01.1997 Коллектив проходит как душитель...(Шушарин, "ЭГ")
>Эпопея с концепцией Шушарина
Источник: Экономическая газета Регион: Город Москва
Дата: 14.01.1997 Город: Москва
Номер: 001 Автор: Андрей Сергеевич ШУШАРИН
Страница: - Дата загрузки: 22.03.2000 17 ч.
"КОЛЛЕКТИВ" ПРОХОДИТ КАК ДУШИТЕЛЬ НЕОБЪЯТНОЙ РОДИНЫ СВОЕЙ
Переживаемый страной период развала и деградации я кратко называю деконструкцией (с "постмодернизма" хоть терминологической шерсти клок). Понятно, что основным содержанием анализа этого сложнейшего, пока еще набирающего силу процесса является изучение изменений структур и отношений производства (в марксистском, но именно в самом широком смысле "производства и воспроизводства действительной жизни"), а также "поведения" всех основных героев современной истории.
Это изучение происходящего осуществляется всеми интеллектуальными силами страны, но с разных позиций, образующих и разные дискурсы (содержания идейных процессов, так сказать, всяких речей и писаний, объяснений, споровразговоров, консультаций, предложений). Но мы отвлекаемся от всех реанимируемых позиций (например, религиозных и пр. кадетско-монархо-орлино-дворянски-думско-губернски-купечески-присяжно-земски-приходски-лицейски-гимназийски-меценатски-казачье-боярски-общинных). Искать в прошлом "золотой век" ума не надо. Потому на деле заметных социально-действенных позиций или дискурсов, впрочем, тоже особым блеском мысли уже не отличающихся, несмотря на бесконечные нюансировки, всего три.
Первая, сейчас почти всюду возобладавшая, либеральная ("интеллектуально" мимесисная или подражательная позиция имеет своими основаниями тома "Экономиксов", а в международном контексте - тома многообразных "теорий модернизации". Короче говоря, это типологически западная социальная экзотерическая наука в любых ее кейнсианских, монетаристских, социал-демократических, неоклассических, "эволюционистских", "цивилизационных" и прочих подвариантах и сочетаниях.
Вторая затеплилась у наиболее отчаянных как классически марксистская. Здесь некоторым загрезилась возможность повтора "пролетарской революции". Семантика, в основном содержании, - это четыре тома "Капитала" Маркса. Иначе говоря, весьма узкой, но единственной за всю историю социального познания действительной (то есть подлинно научной, революционной) теории. Критической или эзотерической теории, можно сказать, идеального типа "вульгарного капитализма" прошлого века в "отдельно взятой стране".
Третья позиция - рухнувшая ортодоксальная экзотерия, "плановая". Так сказать, последний из "золотых веков". Ее основания - тома "политэкономий социализма" и прочих "планомиксов".
Больше никаких социально значимых оснований социальной мысли и дискурсов по самой природе характера и объема их профессиональных семантик не существует. Все остальное (в новационном смысле), - это неисчислимые взаимноуничтожающие "заявки" поискового хаоса, даже ничтожнейшего социального значения не имеющие.
Причем все три упомянутые позиции, хотя каждая и содержит некоторый рациональный момент, упрощенно говоря, логически несовместимы (речь здесь не идет о социально-политической "механике") в объяснениях практически любых аспектов бытия. Участники одного дискурса, даже споря до посинения, тем не менее друг друга понимают, ибо говорят на одном языке. Но с участниками двух других дискурсов имеет место сплошное взаимонепонимание, расхождения. Повторюсь, в любом вопросе, в каждой мысли и в каждом "слове".
Соответственно, я рассматриваю все происходящее с позиций своей "заявки", которую называю полилогической или постмарксистской, критической, революционной теорией всего современного социума. Ее предполагаемый "пусковой" семантический объем гораздо меньше объемов либерализма, марксизма и ортодоксального "плановизма" (где-то около 2000 машинописных страниц). Но по понятийному строю теория как бы на целую ступень сложнее марксистской. Таково уж свойство теории, возникающей, как говорят толковые философы, вне всех отживших, то есть ныне существующих "школ и систем".
Поскольку же теория еще далека от вступления в общественное существование как уже новый дискурс, то и владеющих ее семантикой нет. Все "слова" предстают "неприятными" и "непонятными". Точно также выглядели библейские тексты для античных язычников, классический либерализм для средневековых схоластов, марксизм для либералов. Но и у меня никакого другого выхода нет.
В общем, читателю (при желании, разумеется) придется продираться через совершеннейшие "непонятности" лишь к более-менее внятным "выводам". Причем все это вне малейшей зависимости от согласий-несогласий, а по самой природе, как говорят психологи, полной непрозрачности любой более высокой семантики с позиции более простой.
САМЫМ глубоким содержанием произошедшего в мире является крах относительно предсказуемой и "дисциплинирующей" доминантно биполярной конфронтации. Мир вступил, можно сказать, в полную "схему Вильсона", уже во всеобщую конфронтацию "всех против всех", разумеется, со всевозможными блоковыми маневрированиями. Эти экзогенные отношения эгокультурности порождают (примерно как капитал порождает погоню за прибылью, конкуренцию и пр.) все более бессмысленную, безудержную гонку культур. Эгокультурность состоит, в частности, в пока скрытой возможности спонтанных конфронтационных консолидаций на расо-этно-лингво-конфессио-державно-"континентальных" почвах. Десятки тысяч войн, насчитанных историками, это, кстати, и были "кризисы", неотвратимые от эгокультурности. Разве что теперь она окрепла, подвооружилась и укрупнилась. Так что мрачные прогнозы С.Хантингтона ("конфликт континентов в XXI столетии"), увы, имеют основания в качестве катастрофической траектории грядущего. В винимых, "превращенных", но тем самым и уже менее существенных, формах эгокультурность и выступает как, кратко говоря, нац-гос-суверенность.
Так сказать, оскаленные пасти сплошной свободы и независимости "национальных интересов" за тюлевой ширмочкой ООН.
Однако эгокультурность - это только самое глубокое и "архаичное" экзогенное отношение еще "первобытной", одной "каменно-ядерной формации" человечества, теперь заходящей в предел все более вероятной вселенской катастрофы или революционного преодоления. Разумеется, не быстренького. Содержание этого, пока очень зыбкого, спасительного, объективного революционного аттрактора - вопрос здесь неподъемный. (Кстати, былой социализм, но только в своем ареале, как раз и преодолевал эгокультурность; но, увы, что было, то сплыло.)
В свою очередь над эгокультурностью "надстроена" целая гетерархия "слоев" более высоких эндогенных и экзогенных, миросистемных отношений демографических, региональных, экономических, технологических и прочих в своих весьма многообразных и тесно переплетенных исторических формах. Все эти более высокие отношения являются одновременно и проявлениями эгокультурности, и ее относительной блокировки, но и ее же "маскировки". Однако и этот вопрос здесь неподъемный.
Потому в плане нашего рассмотрения зафиксируем лишь, что основным содержанием деконструкции (на вышедших на "свободу" эгокультурных почвах) является миросистемный процесс вписания обломков "соцлагеря", бывшего СССР, России в неоколониальную МКС ("мировую капиталистическую систему"). Разумеется, руками самих заблудших народов, лишь при любезно дозволенном содействии западных структур, капитала, ТНК, ЕС, МВФ, ВБ. Идеологическим компонентом этого процесса является внешний контекст либерализации, безразлично - в откровенно компрадорских или гордых патриотических вариантах. Процесс развития международного разделения труда ("невозможно делать все"), мирохозяйственной интеграции ("все становится связанным") действительно неотвратим. В частности, наш сырьевой потенциал определяется не какими-то отношениями, а попросту говоря, геологией. Но вся суть в том, что этот же самый процесс может осуществляться в совершенно разных общественных формах, структурах, срезах, темпах, по разным "правилам". Однако реально сейчас он происходит наиболее легким (энтропийным, разрушительным), западнообразным, либерализационным путем. Вне всякой зависимости от лишь оформляющей его сервильной политики ельцинизма-кучмизма-шеварднизма-назарбизма.
Поскольку же этот самоколониальный процесс сырьевизации, деиндустриализации, кабальной задолженности, завала всего высокого, удаленного, уязвимого, "холодного", задельного, а также прочего территориального распада и внешних растаскиваний описывается уже широко, то здесь задержимся только на двух моментах.
Так, кстати, один из сильных авторов нашей газеты Н.С. Розов полагает, что раз уж такой "процесс пошел", то необходимо добиваться лучшего из возможных вариантов "вписания" в иерархию МКС: с одной стороны - стать "клиентом" Европы, с другой стороны - "патроном" Китая. Со "второй стороной", однако, ничего путного пока выйти не может (потому и "патронаж" первой стороны приобретает известный рисунок). В Китае говорят о "социалистическом рынке", но на самом деле это выражение является идеологическим фразеологизмом означения очень сложных процессов, весьма далеких от либерализации, а в грубой аналогии напоминающих НЭП. У нас же все доминанты сейчас либерализационны (идеология, состав всех властей, буржуазные конституция, право, СМИ). А раз так, то и Китай будет, естественно, "с волками жить, по волчьи выть". С восточной улыбкой, разумеется. На этот счет один из китайских руководителей, Ли Теин, даже позволил себе тонко поиронизировать: внешний товарооборот у Китая к 2000 году достигнет 400 млрд. долларов. А немного ниже пишет: "Есть уверенность, что цель повышения двустороннего (с Россией - ред.) товарооборота до 20 млрд. долларов в начале следующего столетия, поставленная руководителями двух стран, непременно будет достигнута". Так сказать, ловля блох, но в ласкающих российский слух пышных формулировках.
По большому счету союз (а это не совсем "патрон-клиентские" отношения) России с Китаем (Индией и далее), как замечал один в прошлом известный политик, имеет мощную, даже, возможно, глобально единственно спасительную для всего мира перспективу. Без разрыва, конечно, более деликатных связей с Западом. Но уж только никак не возможен такой союз с нынешним российским "способом производства". Несмотря на самые свежие маневры российских властей. Впрочем, это тема особая.
И второй момент, редко освещаемый. Внешний либерализм, объективно сепарирующий внутри и во внешних растаскиваниях в высшей степени неоднородное (типологически даже в принципе материально не сравнимое с Западной Европой) и громадное "пространство" всей российской метакультуры, часто изображается как распад и трагическое исчезновение России с карты мира. Ерунда это в том смысле, что как раз главное не сказано. Кощунственно говоря, ну и исчезнет Россия, распадется на пару десятков обломков и некоторых уже безжизненных территорий (хотя свято место пусто не бывает). А в сносных обломках большинство людей будет вполне довольно мерседесами, тойотами и сникерсами. Однако это абсолютно невозможно без спонтанных войн, которые по масштабам и свойствам России никогда не смогут ограничиться только Россией. Они абсолютно неотвратимо втянут весь мир во вселенскую бойню. Потому рано или поздно, надо полагать, "до того", внешний либерализм все равно будет как-то свернут, сжат. Так что как не опечалятся западные благодетели и всевозможные западнофильные родные круги, но придет время, и выбирать не придется. Или некоторое силовое сжатие (не полное свертывание, конечно) внешней либерализации с крутой переориентацией на внутрений "рынок", или... бойня.
Наши же экономисты не в состоянии взять в толк, что войны, в определенных условиях, возникают ничуть не по менее объективным закономерностям, чем, допустим, "циклические кризисы" капиталистического свойства. Распад "соцлагеря", СССР, тем более при отсутствии заокеанских территорий, неотвратимо сопровождался войнами (Югославия, Карабах, Приднестровье, Таджикистан, Осетия, Абхазия, Чечня). И дальнейшие возможности не исчерпаны. Но все это в совокупности только для глупца предстает как случайность или вина дядей-бяк. Возникни условия, и таких дядей мигом высыпется сколько угодно (как это в свое время и в фашизирующей Европе было, а в случае житейских передряг и сейчас не исключено). Возможный же распад России куда как ясное условие. Вопрос и состоит в том, чтоб вовремя прервать развитие упомянутых условий. Но пока внешняя либерализация деконструкции именно туда и тянет. А "реформаторы" тщательно экономический рост, ВНП, инфляцию, кредиты, инвестиции, проценты, налоги, "бюджет развития" вычисляют и прогнозируют. Так что есть смысл и еще чего, и очень многого другого повычислять и попрогнозировать. Но все это "очень многое другое", мягко говоря, по самой сути вне компетенции доминантно-экономической, "реформаторской" мысли. В "политэкономиях социализма" и в ставших настольными книгами "экономиксах" всего этого "очень многого другого" не имеется.
Так что, если, не дай Бог, конечно, кое-где в России война впрямую заугрожает, то славные "рыночные реформаторы" даже не заподозрят, что сами к этому и толкали. Они даже удивятся: надо же как не повезло, а уже "экономический рост" наметился... Потому как, говоря откровением самого Е.Гайдара, мы только "экономические взаимосвязи" знаем. Все остальное в сложнейших социальных процессах - это мы не проходили, это нам не задавали.
Теперь затронем внутренний ход деконструкции, чьими крепкими "руками" все это уже непосредственно осуществляется.
Здесь, конечно, тоже надо отличать очень многое. Сложнейшие материализованные структуры производства (специализированно, размерно, климатически, технологически, пространственно, "неоднородностно"), многие инфраструктуры и ультраструктуры (институты), дикий клубок хаоса противоборствующих отношений, наконец, их субъектных проявлений, "действующих лиц". Но мы задержимся только на одном таком "лице" по той причине, что это "лицо" до сей поры у "псевдолевых" упорно проходит в положительных героях. К тому ж примитивностью здорово сбивая с толку, уводя от сложнейшей сути дела. А иные газеты регулярно помещают все эти, с позволения сказать, идеи "новых социалистов". В высшей степени адекватная для индустриализма "угля и стали", но провалившаяся с началом НТР, система представляла собой доминирующее производственное отношение группоиерархической собственности на технологии (ячеистые процессы производства), иерархический "технологический феод". Уже никакого отношения к разлюбезным "средствам производства" все это не имело. В основном, диспозитивном срезе (как говорят, "реального производства") связи были адресны (условный аналог фабрики, конторы, конвейера), что и обеспечивалось ведомственно-отраслевой иерархией управления. В этом доминирующем эвене производственных отношений система была уже постэкономической формой производства, соответственно описываемой в понятиях, опять же не имеющих никакого касательства ко всем "политэкономиям социализма". Для экономистов ничего этого не было. Разве что Г.Х. Попов эвфимизм из трех слов выдумал (командно-административная система). Потому, начиная уже где-то с 60-х годов, стали задумываться, естественно, на свой умственный манер. Ну и соответственно, в самом начале "перестройки", в частности, самим Л.И. Абалкиным, да еще в самой "Правде", был обозначен "полный хозрасчет". Вот это-то и было еще мягковатое иносказание последующих "перехода к рынку", либерализации - то есть не трудного восходящего преодоления отжившей "плановой" системы, а легкого общего обвала, в том числе в последующих инфантильных нацформах.
Ну, а теперь все зло многим видится в капитале, "новых русских-нерусских", в банках, побелевших директоратах, бюрократах, регионалах... Но вот один из самых главных героев самоубийственного процесса "трудовые коллективы" - многими так и не замечается. А ведь это и есть своего рода самая свирепейшая форма "анархо-капитализма" во всех разлюбезных приватизированных, акционированных формах обрадованно независимых "трудовых коллективов". Но сам тип материализованной структуры производства таков, что эти независимые "трудовые коллективы" не столько конкурируют, сколько (в силу специализации, адресности связей и пр.) удушают друг друга. А это радикально разные вещи. Соответственно, импортирующие (металлы, газ, нефть, лес, удобрения, морепродукты и т.д.), а также многие "естественные монополисты" удушают всех прочих.
КСТАТИ, всякая демонополизация "естественных монополий" (разбивка, приватизация, акционирование) по самой природе этих территориально-специализированных структур (особо, на наших просторах, транспортно-топливно-коммунально-энергетических) только размножает, усиливает, снижает "на места" их, так сказать, широкие и успешно возросшие возможности брать всех прочих (и друг дружку) за горло.
Поговаривают, что некоторые из рядов побелевших директоратов за свой неутомимый труд по 70-80 млн. рублей в месяц получают. По отношению к этому беспардоннейшему хамству наши "реформаторские" власти совершенно беспомощны. А суды при таких денежках - это западноподобные комедии. Но в совокупности, однако, все это свинство - совершеннейшая мелочевка. Потому как мало кто обращает внимание на куда более весомое. На то, что и, условно говоря, в "колонизирующих" (импортирующих) "трудовых коллективах" получают на пару порядков поболе всего прочего трудового люда (за в точности ту же самую работу).
ТАК ЧТО "оборотных средств" в действительности хватает.Разве что не у всех или не там, где следует, они "оборачиваются". Причем есть основания предположить, что "трудовые коллективы" ряда отраслей вообще давно на страну не работают. А власти нынешние уже никакой производственной властью ничуть не располагают: потому и на экономметоды, на "рынок", на всякие налоги с неподдельной искренностью уповают. Но никакими "ВЧК" и "налоговыми методами" здесь ничего не сделать. Даже если налоговую полицию танками вооружить. Образно говоря, на постэкономических, не-докапиталистических материальных почвах именно доминантное экономическое мышление, методы, приемы (в том числе, извиняюсь, и "кадры"), наконец, практика и являются формой продолжения самоубийственного процесса. В значительной мере как раз в виде плодотворной трудовой деятельности упомянутых "трудовых коллективов".
До сих пор такой монстр был известен в истории только на бумаге. При первых признаках появления он, в частности, был на корню задавлен большевиками. А теперь наблюдаем его во всей красе.
Коллективизм весьма амбивалентная штука. Во-первых, он бывает очень разным. Скажем, семейным, профессиональным или гражданским, местным или территориальным, своеобразно даже коммерческим, технологическим и т.д. А во-вторых, что правит бал? Если, к примеру, правит милый "семейный" коллективизм, то это и была животная первобытность, растительное существование и спонтанная резня. А если правит этнический коллективизм, то это и есть уже упомянутая война в Югославии, распад СССР, Чехословакии, Карабах, Чечня, Абхазия...
Коллектив - это форма связи, отношение, а не субъект. Потому в зависимости от массы обстоятельств коллектив может как раскрывать потенции людей, так и в невыносимые тиски или даже в зверские формы превращаться.А упор на любой локальный коллективизм противоречит даже классическому марксизму, для которого главное - человек. И уж если на то пошло, то в былом социализме основным символом был не коллектив, а ТОВАРИЩ, символ подлинного, всеобщего коллективизма (но и не космополитизма). Почти исчез он. Одни "господа" и "коллективы" остались, если не сказать "господа коллективы", которые, впротиву словам известной песни, и проходят как душители необъятной родины своей.
СЛОВОМ, у нас произошло не сложное восходящее обобществление (технологий) с освобождением человека, трудящегося, творца, личности от отжившей формы, а легонькое "освобождение" независимых коллективов. Вот эта независимость и удушает страну и людей, вместе, конечно, с мигом воспользовавшимися всей нынешней ситуацией капиталом, директоратами, чиновниками, регионалами, криминалом, внешними благодетелями.
Уникальный "способ производства" заполучили, увы, неотвратимо, хотя и не без энергичного участия наших славных рыночных экономистов. Настолько уникальный по своей саморазрушительной мощи, что долго все это либерализаторство продолжаться никак не сможет. Серьезной смутой дело кончится, с быстро утекающими шансами благополучного исхода. Потому как для обеспечения восходящего, спасительного от катастрофы, революционного прорыва новых социальных профессионалов нет как нет. И в намеках. Оттого как нет солидных теоретических попыток осмысления действительности.
А они нужны, как воздух. Причем, в итоге всем. Ибо только новый теоретический профессионализм, когда и если народы начнут приходить в себя от собственного заблуждения, способен стать основой для рациональной, взвешенной и гуманной революционной политики. А без такой политики чувства народные не во благо канализированными окажутся. Потому, в частности, и "либерально-демократически-реформаторская" общественность может не успеть ускользнуть от дурного гнева народного. Тем более, загрузить в багаж своих дам, собак и саквояж.
Но, похоже, никто не даст таким попыткам состояться. У всех свои увлекательные текущие заботы.
Андрей Сергеевич ШУШАРИН, обозреватель "ЭГ"
Андрей Сергеевич ШУШАРИН "КОЛЛЕКТИВ" ПРОХОДИТ КАК ДУШИТЕЛЬ НЕОБЪЯТНОЙ РОДИНЫ СВОЕЙ // Экономическая газета (Москва).- 14.01.1997.- 001
