>Я вступил в битву на лунном фронте не потому, что меня интересовало первенство. Я никогда не любил соревновательность. Я был безразличен к первенству. Но обнаруживал, что есть некто, кто не может прожить без этого первенства. Когда в 1973 году я вместе с одноклассником возвращался из здания Львовского университета, где только что закончилась процедура награждения за республиканскую олимпиаду по математике, одноклассник произнес следующее. Вот у меня диплом участника, а у тебя диплом второй степени. Но это же нечестно. Ты же не еврей!
>
Станислав с замечанием согласен, наблюдал такое же, но есть вопрос: а он не оставил после себя хоть какого понимания, в чем же здесь нечестность?
Просто известно злобное скрежетание зубов Ландау по поводу дачи нобелевской премии Черенкову, а почему - сразу не понятно.
>Вернемся к мотивации моего участия в разоблачении. В 2003 году из Америки приехал собеседник по форуму журнала Эксперт, нашел меня в Москве, приехал ко мне в офис - и буквально всучил книгу Full Moon, фотография из которой оказалась в последующем центральной в измерении скорости по углу скачка уплотнения. Я тогда мысли не допускал сомневаться в полетах, категорически отказывался участвовать в глупой, по моим тогдашним представлениям, затее искать мистификацию. Но он сказал: держи, не сейчас, пусть позже, но именно ты - сможешь! Нам самим не справиться. Это было его послание - от американского научно-инженерного корпуса. Это была не его личная инициатива. И народ там вычислил почему-то именно меня. Не знаю как.
>
Респект
>Ты видишь, что я проработал тему вплоть до истории 1928 года. Докопался до первого раунда озоновой конкурентной войны, отследил судьбу Макдоннел-Дуглас.
>
>Я совершенно четко осознаю, что борюсь не со всем американским научно-инженерным сообществом, а со злейшими врагами честных американских инженеров и ученых. Причем от их имени и конкретно по их же поручению.
>
>Я подошел к вопросу о лунной афере максимально честно перед собственной научной и человеческой совестью. Я себе ответил на все принципиально важные вопросы не только научно-технического, но организационного, морального характера. Я принял решение, что на работах по разоблачению аферы не имею права пытаться заработать хотя бы копейку. Только абсолютно бескорыстное участие. Во имя Бога и Правды.
>
>Я разобрался в политической подоплеке аферы. Мир капитала перестал быть носителем прогресса. Наоборот, он стал тормозом развития человечества. Генри Киссинджер, занявший на рубеже 50-60-х место у политического руля мира капитала, уже тогда был вынужден признать, что остановить наступление коммунизма реальными шагами невозможно. Капитализм проигрывал и военной сфере, и в экономическом соревновании, и морально, и в научно-технической сфере. Капитал теснили внутри США его собственные ученые и инженеры. 60-е были эпохой небывалой политической активности американцев. На антиправительственные и антивоенные митинги и демонстрации выходили миллионы.
>Генри Киссинджер высказался в те годы, что коммунизм можно переиграть только политически. Попросту перехитрить. Перехитрить не Советский Союз. А мировое общественное мнение. Перехитрить американское общество. Подавить его волю бороться с капиталом.
>Вторая половина 1960-х отмечена в истории Америки беспрецедентной компанией травли всего честного, свободного и демократического. Тысячи лидеров студенчества оказались в тюрьмах. Был и расстрел студенческой демонстрации. На активистов общественных натравливали мафию. Дискредитировали перед коллегами, друзьями и семьями. Убивали при невыясненных обстоятельствах. Подбрасывали наркотики(так подставили, например, Джона Леннона, - и выслали из страны).
>
>Это была война против собственного американского народа. Негритянские кварталы "успокоили" сознательной наркотизацией.
>
>Короче, подоплека и степень моего участия в разоблачении аферы много значительнее попытки реванша за какой-то проигрыш давностью 41 год.
>
>Фотографии 4 американских студентов, застреленных в 1968 году, - на меня и сейчас смотрят со страницы газеты, которую я читал в детстве. Я не помню их имен. Но я помню эти фотографии. Я ничего не забыл. И я воюю за то, за что они погибли.
>
Поддерживаю насчет конца шестидесятых. Точно, безобразие.
