ТЕОРИЯ МОДЕРНИЗАЦИИ,
ВИД ОРУЖИЯ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ
После краха советской системы в отечественных социальных дисциплинах утвердилась мода на несколько почерпнутых с Запада теорий - таких, как "теория тоталитаризма", "теория модернизации", теории "столкновения цивилизаций", "конца истории", "постиндустриализма", "мира постмодерна" и т.п. Мода на некоторые - например, на "столкновение цивилизаций", "конец истории" или "мир постмодерна" - быстро прошла.
Теория модернизации, напротив, утвердилась и даже превращена в официальный образовательный канон. Между тем на Западе еще в середине 70-х гг. XX века она была отброшена как пропагандистская и заведомо ненаучная.
Сама теория модернизации возникла из плохо понятого и вульгаризованного Маркса, который, как известно, говорил, что более развитые страны показывают менее развитым их будущее и что все страны должны в своем развитии пройти одинаковые стадии. Однако изучив конкретную практику включения в мировую капиталистическую экономику колониальных стран, Маркс (начиная с работы "Британское владычество в Индии") скорректировал свою точку зрения, поскольку обнаружил, что капиталистическая метрополия (страны-колонизаторы) не развивает экономически, технически и политически колонии, а, напротив, консервирует в них отсталость и тормозит развитие (а то и прямо разрушает - как в Индии и Ирландии - наиболее технически передовые секторы экономики). Но создатели теории модернизации этого изменения взглядов Маркса "не заметили".
Собственно теория модернизации возникла в 50-е - начале 60-х гг. в США и Великобритании и была предназначена для "внешнего употребления": для стран "третьего мира", в том числе тех, кто активно освобождался от колониальной зависимости1. Основной идеей классической теории модернизации была идея неизбежного перехода от "аграрного" общества к обществу "индустриальному". Этот переход в страны "третьего мира" несли страны "первого мира", которые уже в силу одного этого факта выступали в качестве "прогрессоров", "культуртрегеров" и "благодетелей".
Классическая теория модернизации описывала "аграрное общество" с позиций откровенно европоцентристских, расистских и оскорбительно-ксенофобских. Аграрным обществам (то есть всему миру за исключением развитых капиталистических стран) якобы были присущи следующие черты: доиндустриальная (аграрная) экономика; неспособность к социальному, технологическому и культурному развитию; зависимость организации социальной жизни общества от религиозных и мифологических представлений; циклический, а не поступательный характер исторического существования; авторитарный (тоталитарный) характер власти; преобладании традиции над новаторством; коллективистский характер общества и подавление в нем личностного начала; преобладание в обществе людей с пассивным, недеятельным, безразличным, апатичным типом личности; ориентация не на материальные и инструментальные, а на религиозные или метафизические ценности; отсутствие способности к экономическому производству не ради удовлетворения насущных потребностей, а ради реализации возможности развития в будущем (экономического роста как самоценности). Индустриальное же общество ("современность", Modernity) описывалась, напротив, исключительно в розовых тонах: это общество высокотехнологичной (научно-промышленной) экономики; постоянно интенсивно обновляющееся и усложняющееся в социальном, экономическом и культурном отношениях; светское и рациональное по своему социальному характеру; находящееся в поступательном развитии ("линейный прогресс"); с институтами власти, основанными на представительной демократии и идеологии либерализма; с преобладанием инноваций над традицией; общество индивидуализма, уничтожившее (или подавившее) коллективизм; состоящее из активных, экономических деятельных личностей с развивающе-присваивающим типом мышления; ориентированное на получение материальных благ (деньги, комфорт, власть, наслаждения) и инструментальных ценностей; способное производить не только ради удовлетворения насущных потребностей, но и ради возможностей технологического развития в будущем2.
В середине 70-х гг. теория модернизации развалилась под сокрушительным натиском явного несоответствия ее с практикой экономического развития за пределами стран "первого мира" (в первую очередь стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, осуществивших экономический прорыв в условиях военных диктатур или авторитарного правления и на основе традиций - включая "метафизическое" конфуцианство - а не в разрыве с ними), с одной стороны, и теоретических ударов со стороны концепций "зависимого развития", "структурной зависимости", "технологической зависимости" и "периферийного капитализма" - с другой. Эти концепции, близкие друг к другу, были разработаны в 60-е гг. - независимо друг от друга - преимущественно латиноамериканскими исследователями А. Гундером Франком, Т. Дус Сантусом, Р. Ставенхагеном, О. Фальс Борда, Э. Торресом Ривасом, М. Капланом, Э. Кардозу и др. Все они - на огромном (в основном латиноамериканском) материале - описывали функционирование реальной капиталистической экономики как квазиимперской экономической системы, состоящей из двух или трех сегментов: метрополии - стран "первого мира" - и периферии - стран "третьего мира" (как вариант описывалось существование стран полупериферии - наиболее географически и культурно близких к метрополии и экономически развитых стран "третьего мира"). Специфика существования периферии и полупериферии заключалась в зависимости (финансово-экономической) от метрополии, которая навязывала им невыгодные варианты технологического развития (устаревшие, энерго- и ресурсоемкие, природоразрушающие и т.п.), консервировала экономическую и социальную отсталость и дифференциацию, препятствовала освоению и внедрению наиболее передовых технологий, обрекала на роль сырьевого и технологического придатка, стимулировала наиболее реакционные (вплоть до фашизма) формы политической жизни3. Теоретики концепций круга периферийного капитализма достаточно убедительно (опираясь на конкретные исследования в своих странах) показали тупиковость периферийного капитализма, невозможность "догоняющего развития" (иными словами, модернизации), а также то, например, что правящие классы в странах "зависимого", периферийного капитализма неизбежно становятся тотально криминализованы и паразитичны или что сам факт периферийности маргинализирует общество стран периферии, включая и рабочий класс этих стран (даже тогда, когда рабочие имеют работу).
В конце 80-х - начале 90-х гг., в связи с развалом Восточного блока, застигшим западную политическую мысль врасплох, теория модернизации была срочно вынута из архива (один из теоретиков "неомодернизации" Э. Тирьякян так и назвал свою работу: "Модернизация: да эксгумируется в мире")4. Теперь теория модернизации применялась уже не к "третьему миру", а ко "второму", то есть к Советскому блоку. Поскольку, однако, сразу стало ясно, что по отношению к постсоветскому пространству теория модернизации еще менее адекватна (очевидно, что индустриализация здесь давно прошла; общество носило светский характер; традиции были сведены к минимуму в ходе антибуржуазной трансформации, и т.д., и т.п.), пришлось срочно разработать круг теорий "неомодернизации", которые вводили множество оговорок в классическую модель (вплоть до привлечения понятий "капитализм западного типа" и "незападного типа", "обратимости" и "необратимости" модернизации, "экзогенного" и "эндогенного" характера модернизации). Наиболее распространенными стали разные варианты "неомодернизационизма" циклического характера, предполагавшие, что модернизация может проходить неограниченное число раз - с переменным успехом. По этой логике в России / СССР первая модернизация имела место в 1861-1914 гг., вторая - в советский период (или даже их было две: одна в 20-30-е гг., другая в 60-70-е) и, наконец, следующая (последняя?) - в постсоветский период. Классической работой циклического "неомодернизационизма" можно считать изданную у нас книгу С. Хантингтона5, до того прославившегося теорией "столкновения цивилизаций", взятой на вооружение фашистами во всем мире.
В отечественной и в восточноевропейской литературе "неомодернизационные" концепции подвергаются жестокой критике как явно пропагандистские, ненаучные и не основанные на реальных фактах. Впрочем, и среди известных западных политологов есть большая группа специалистов - в первую очередь, специалистов по Восточной Европе и бывшему СССР - резко отвергающих "неомодернизационизм". С. Коэн, например, убедительно показал, что в бывшем СССР идет процесс, который он назвал "демодернизацией"6.
Активные попытки насадить в отечественных социальных науках (и в системе образования) теорию модернизации связаны, судя по всему, с тем, что постсоветская Россия инкорпорируется в мировую капиталистическую экономическую систему в качестве страны периферии (страны "третьего мира"). Это явление - составная часть идущего в настоящее время в мире процесса глобализации.
10-19 июня 2004
Опубликовано в бюллетене "Рабочий вестник" (Пермь), № 71 (2004); в сокращении - в журнале "Школьное обозрение", 2004, № 2.
1. "Классические" варианты теории модернизации см.: Lerner D. The Passing of Traditional Society. Modernization on the Middle East. N.Y., 1958; Black C.K. The Dynamics of Modernization. N.Y., 1966.
2. См.: Apter D. The Politics of Modernization. Chicago - L., 1965; Levy M.J. Modernization of Society. Princeton, 1966; Eisenstadt S.N. Modernization: Protest and Change. Engelwood Cliffs, 1966; Мюрдаль Г. Современные проблемы "третьего мира". М., 1972. У Г. Мюрдаля - как у наиболее доступного для отечественной аудитории автора - очень показательно описание всех слоев стран Южной Азии как сборища лентяев, бездельников, сибаритов, у которых отсутствует элементарное чувство порядочности, ответственности за соблюдение обязательств и трудовой дисциплины, отсутствует инициатива, пунктуальность, аккуратность и т.п. Чтобы понять, насколько это описание носит откровенно расистский характер, достаточно вспомнить, что именно в этих странах существует традиционная "банковская" система, в которой миллионы в валюте перемещаются из рук в руки и из страны в страну без документов, на основании одного только честного слова партнеров!
3. См.: Dos Santos T. El nuevo caracter de la dependencia. Santiago-de-Chile, 1968; Idem. Socialismo o fascismo: dilema de América Latina. Santiago-de-Chile, 1969; Id. Socialismo o fascismo. El nuevo caracter de la dependencia y el dilema latinoamericano. Buenos Aires, 1973; Frank A.G. El desarrollo del subdesarrollo. México, 1966; Id. Capitalismo y subdesarrollo en América Latina. La Habana, 1970; Id. América Latina: subdesarrollo o revolución. México, 1976; Fals Borda O. El Hombre y la tierra en Boyaca. Desarrollo histórico de una sociedad minifundista. Bogotá, 1973; Id. Historia de la cuestion agraria en Colombia. Bogotá, 1975; Torres Rivas E. Procesos y estructuras de una sociedad dependiente. Santiago-de-Chile, 1969; Id. Notas sobre las clases y el Estado en Centroamérica. San Jose, 1974; Stavenhagen R. Siete tesis equivocadas sobre América Latina. México, 1965; Id. Las clases sociales en las sociedades agrarias. México, 1971 etc. К сожалению, эти работы не переведены на русский язык и, в отличие от теоретиков модернизации, не включены в научный оборот даже в пересказах. Однако в упрощенном виде с описанием функционирования системы "метрополия - периферия" можно ознакомиться по книгам И. Валлерстайна: Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуации в современном мире. СПб., 2001; его же. После либерализма. М., 2003; его же. Конец знакомого мира. Социология XXI века. М., 2003. И. Валлерстайн, пользуясь своей принадлежностью к метрополии (географической - США и языковой - английский), фактически присвоил себе достижения латиноамериканских теоретиков 60-х гг.
4. International Sociology, 1991, N 2.
5.Хантингтон С.П. Третья волна. Демократизация в конце XX века. М., 2003.
6.См.: Коэн С. Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России. М., 2001.
<<<
