Догматикам от марксизма и либералам мои мысли покажутся нелепыми, полными противоречий. Однако истина требует, чтобы явление было рассмотрено под разными углами зрения. Для меня нет сомнения в том, что теория Маркса вытекает из христианской эсхатологии. Богатство - маммона - есть олицетворение сатаны. Борьба сатаны с Церковью Христа в мире являет себя в образе борьбы буржуазии с пролетариатом. Конечно, границы воплотившегося сатаны и Церкви не совпадают полностью с классом буржуазии и пролетариата, то есть сатаны и Церкви Христа, но можно с уверенностью сказать: в среде буржуазии нет Церкви Христа, как и в среде людей без частной собственности не может обитать дух сатаны. Величие Маркса, с моей христианской точки зрения, состоит в том, что он в раскрытии формулы Д-Т-Д показал процесс вочеловечивания сатаны в мире, то есть сатанизации человечества. Он же призвал Церковь, которая предстала перед ним в образе пролетариата, к активным действиям против "начальника зла". О том, что действия Церкви должны быть активными, очень хорошо сказано Владимиром Францевичем Эрном в статье "Христианское отношение к собственности", написанной в 1905 году: "Но эта положительная религиозная деятельность не может быть сколько-нибудь действенной, если не будет выполняться первая обязанность, не будет подавляться и устраняться то, что пассивно мешает и активно препятствует становлению человечества Богочеловечеством. Но тут поднимается несколько очень существенных вопросов.
И первый вопрос такой: что значит конкретно диаволова сторона в жизни человечества, которая нуждается в обуздывании? Значит она вот что:
Если можно есть не просто, а во славу Божию, т. е. чисто и свято и чрез питание касаться целой стороны мировой жизни и вместе со всем, что питается - славить Бога, то все отношения и необходимо возникающие между людьми на почве этого питания и вообще всех необходимых потребностей тела, т. е. в элементарном виде отношения уже экономические, могут быть такими же чистыми и святыми. Но можно есть и не во славу Божию, а во славу диавола. Можно из телесных потребностей создавать себе источник утонченных и грубых наслаждений, пожеланий и вожделений - чрево и то, что ниже чрева, может стать богом; и тогда вместо святости жизни телесной получается мерзость жизни плотской и скотской, которая доходит и до "глубин сатанинских". Но это уже /48/ отражается на строе отношений к другим. Ибо вожделения и пожелания удовлетворяются на счет этих других, - их трудами и усилиями и даже ими самими, их телами и их жизнью. А так как они добровольно на это не соглашаются, то их заставляют силой и принуждением. Отсюда власть, а из власти принудительная постоянная эксплуатация. Извращение жизни индивидуального тела переносится в жизнь тела коллективного; жизнь нормальная в теле человечества уничтожается, образуется растление и зараза, которая губит живые клеточки и живые ткани, могущие стать живыми клеточками и живыми тканями тела Христова. В теле человечества обнаруживается экономическая похоть. Если на этих извращенных экономических отношениях вырастают извращенные отношения социальные, то нарождается похоть социальная; если последняя юридически закрепляется политическими формами, то нарождается похоть политическая. Эта троякая похоть и есть диаволова сторона в естественном теле человечества. С нею и нужно активно бороться, и активно ее обуздывать. Определять, в чем выражается она конкретно, ввиду существования газет, является совершенно излишним. В каждом номере любой газеты стоят кошмарными рядами красноречивые факты и фактики, достойные быть занесенными в коллекцию фактов и фактиков Ивана Карамазова.
Но тогда поднимается второй вопрос, и в нем есть Действительное затруднение, требующее разрешения. Нужно обуздывать похоть экономическую (два других вида похоти оставляю в стороне, как не относящиеся к моей теме) - но как, какими средствами? Убеждением, пропагандой, словом, личным примером? Но ведь эти средства не действительные, не действенные, в лучшем случае, при наибольшем развитии силы - только паллиативы, а то и просто полное ничто, так, одна забава. Как же быть? Закрыть уже раскрывшиеся глаза, отойти в уголок, обольстив себя "самоусовершенствованием"? УЖ конечно нет. Нужно не то: нужно перестать быть толстовцами и буддистами и стать христианами. Повсеместно, по всем странам выработаны самой жизнью определенные формы борьбы с экономическою похотью и неправдою экономических отношений: стачки, забастовки и устройство союзов. Нужно принять эти старые формы, наполнить их новым духом и сделать их хри/49/стианскими средствами. Для этого, повторяю, нужно перестать быть толстовцами и стать христианами. С стачке несомненно есть элемент насилия. Она имеет целью против воли того, на кого направлена, вынудить согласие на известные меры, принудить к уступкам. Тут-то и возражают: может ли христианин что-нибудь требовать, к чему-нибудь вынуждать, когда христианину заповедуется: если просят одну рубашку, отдай и другую, если ударят в одну щеку, подставь и другую? Но сколько в этом возражении под видом правдивости скрыто глубокой лжи, глубокого недоверия и самых антихристианских настроений, это показать нетрудно.
Толстовец и буддист, конечно, могут из Евангелия выпускать все им неподходящее и это будет естественно и в известном смысле дозволительно. Но христианину с Евангелием обращаться “свободно” уж, конечно, совершенно и ни в коем случае не подобает. Был ли Христос совершенным воплощением христианского настроения и христианского поведения? Христиане, конечно, ответят? “да”. Но тогда откроем 27-ю главу Евангелия от Иоанна (так знаменательно, что подробнее всего пишет об этом апостол Любви) и прочтем:
13. Приближалась пасха иудейская и Иисус пришел в Иерусалим.
14. И нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей и сидели меновщики денег.
15. И сделав бич из веревок, выгнал их храма всех, так же и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул.
16. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли.
17. При сем ученики Его вспомнили, что написано: ревность по доме Твоем снедает Меня (Ин.2,14-17).
Я не знаю, нудно ли тут что-нибудь комментировать? Никакими рассуждениями не скажешь больше, чем сказано в этих словах непосредственно. Когда Христос свивал бич из веревок, когда Он выгонял их храма торговце, когда он опрокидывал столы меновщиков (только представить это конкретно!) неужели Он не был Христом, не был Богом и Спасите/50/лем нашим? Неужели бы в эту минуту могли подойти к Нему современные фарисеи и книжники и задать свои вопросы, уподобляясь тем, которые при распятии говорили, кивая головами: “э! разрушающий храм и в три дня созидающий! Спаси Самого Себя и сойди с креста” (Мк.15,29-30) и которые ведь думали тоже, что и они уличают Христа в противоречии. Ведь значит же это место, что можно, свивая бич и опрокидывая столы, оставаться верным Христу, внутренне быть готовым на отдачу последней рубашки, на подставление правой ланиты? А раз можно, то значит вопрос наш теоретически и принципиально решается в положительном смысле. Из стачки можно сделать христианское средство борьбы. Но если можно сделать - то это конечно еще не значит, что уже сделано, не значит, что всякая стачка есть христианское средство и что существующие и известные нам исторические формы стачки есть именно то, о чем мы говорим. Очень близко подходит к тому, о чем мы говорим, громадное по своему внутреннему смыслу движение 9-го января. Оно носит по истине христианский характер. Но и оно еще не может быть названо вполне тем, что мы считаем действительно христианскими формами стачки.
Стачки могут быть двоякого рода и сообразно с этим и отношение к ним должно быть неодинаковое.
1. Стачки обычные (если они не соединены с убийствами), хотя и не могут особенно рекомендоваться - но вместе с тем не могут и отрицаться безусловно до тех пор, пока не создано ничего, что могло бы их заменить и сделать их уже более ненужными. К ним должно быть отношение такое же, как к гигиене в медицине. Последние имеют целью сохранение физического здоровья или восстановление его, если оно нарушится. Обычная экономическая борьба - путем союзов - организованных стачек и делает в теле всего человечества то, что медицина и гигиена делает для здоровья тела отдельного человека. Но если применение средств социальной гигиены не должно быть воспрещаемо христианину - то вместе с тем оно никогда не может явиться сколь-нибудь высшей формой его деятельности. На христианах в мире лежит обязанность не столько сохранять эгоизм в том виде и в тех формах, в которых оно дается, сколько наполнять ее новым со/51/держанием, творить новые формы - развивать, углублять ее - словом всеми силами двигать ее вперед к заветной последней цели. И вот в борьбе с экономическим рабством христианство должно создавать новые формы стачки.
2. Стачки нового типа так же принципиально отличаются от стачек обычных, как принципиально отличается аскетика от гигиены. Гигиена имеет целью здоровье физическое, аскетика - моральное и духовное, т.е. то общее здоровье индивидуума, в которое, как подчиненный момент, входит здоровье физическое. Стачки нового типа, как одно из действительных средств социальной аскетики, должны иметь целью не эмпирическое благосостояние большего или меньшего количества лиц, а усиление нормальности в течении самых высших и самых важных процессов, совершающихся в человечестве. Они должны облегчить муки родов - становление человечества - богочеловечеством. Для этого становления необходимо, чтобы все индивидуумы человеческого рода были освобождены когда-нибудь из тисков экономического рабства, для сознательного и внутреннего самоопределения, которое не может произойти, пока внешние условия не перестанут быть принудительно порабощающими. Этой борьбе за экономическое освобождение новый принцип социальной аскетики придает и новый характер и совершенно новый дух - дух властный, пророчественный дух работы Господней, совершаемой со страхом и трепетом. такие стачки станут возможными лишь тогда, когда им найдется опора в реальном человеческом мире, когда правда общинной жизни будет не обличительным идеалом для христиан, а живой повседневной практикой. Такие стачки могут быть результатом лишь планомерного реализования уже реализованной правды общинной жизни на окружающий ее мир насилия, гнета - и порабощения.
По самому существу дела в перспективах будущего, (поскольку они могут быть ясны теперь) - и эти стачки нового типа будут носить характер лишь временных мер. С одной стороны грядущее торжество социализма сделает ненужным всякую борьбу за экономическое освобождение и тогда все силы возрожденной церкви должны быть направлены на последнюю и самую трудную борьбу за освобождение из рабства духовного (которое социализм /52/ лишь видоизменит и отольет в последние формы). С другой стороны, все усиливающееся возрождение истинной церкви откроет такие силы и такие действенные пути влияния на окружающую церковь общественную среду, что и разбираемый вид социальной аскетики будет оттеснен в сторону другими более мирными видами. Он может стать даже совсем ненужным как становятся излишними для отдельного человека формы внешней аскезы - когда начинает в нем действовать и явно присутствовать Святой Дух.
Но пока продолжает ( и во все время пока будет продолжать) действовать в человечестве похоть экономическая и продолжает давить, мучить, надругиваться и обессиливать в неравной борьбе тысячи и десятки тысяч безумных человеческих индивидуальностей и не давать раскрываться им и самоопределяться духовно; пока нет той ивой силы Господней в церкви, чтобы оно могло какими-нибудь другими, но такими же действенными путями бороться с разрушительным действием этой похоти - до тех пор обязанность всех христиан - принимать самое деятельное участие в совершающейся экономической борьбе и всеми силами стараться создать новые более соответствующие христианские идеи метода этой борьбы, новые формы христианской общественности. И вот в данном вопросе - в вопросе собственности - мы и зовем всех христиан к организации и развитию стачек нового типа!
Но, может быть, скажут: Христос вознегодовал святым гневом оттого, что дом Отца Его сделали вертепом разбойников, а ведь в экономической борьбе никакого “дома Отца” нет и впутывать сюда Христа - унизительно для религиозного чувства, да и на святой гнев люди не способны. Зачем же сближать положения, ничего общего не имеющие?
Скажу и на это: возражение это мнимое, обличающее тех, кто его делает, в полном внутреннем неверии и цинизме. Для кого весь мир и все, что происходит в мире - только “серая борьба”, в которую унизительно впутывать Христа, то не только во Христа не верует, а просто ни во что не верует, ни в какого Бога не верует, тот позитивист до мозга костей, тот в сердце /53/ своем “дом Отца” сделал действительно домом торговли, купли и продажи, будничных явлений, вызывающих чеховские настроения и микроскопические настроения и больше ничего. Он и уподобляется тем, для кого из веревок свил бич Христос. Экономическая жизнь есть такой же подлинный "дом Отца", как и все другое. Ибо каждый из угнетателей есть оскверняемый храм Бога живого, каждый из угнетаемых разрушаемый храм Бога живого, а потому в каждом действительно верующем эта серая экономическая борьба вызывает не другую какую-нибудь ревность, а ревность по Боге, а в ком не вызывает, так тот и не верит во Христа абсолютно. Стачка, как действительное средство обуздания экономической похоти в теле человечества, вызывается именно ревностью о доме Господнем, о теле Христовом, а потому она и есть тот бич, которым Христос изгонял из храма торговцев. Сказанное о стачке распространяется и на устройство союзов. А что люди самые обыкновенные, не святые, а просто честные, не способны на святой гнев - так то клевета на людей. Кто живет сам в рабстве, кто не знает свободных порывов, свободных движений и свободных чувств, только тот может утверждать такие вещи. Люди способны на святую любовь, и уж святой гнев знаком каждому свободному человеку. Когда на наших глазах, не один, а целые массы людей, оставляя все и презирая личную опасность, даже до безбоязненного отношения к смерти, спокойно идут на то, к чему зовет их совесть, мы, конечно, можем упрекать их в чем угодно, только не в отсутствии той свободы, которая на каждую подлость, на каждую низость может возгораться бескорыстным святым негодованием.
Итак, мы уяснили теперь, какие средства могут быть употребляемы, как христианские, в деле обуздания экономической похоти - это забастовки, стачки, устройство союзов. Этим самым мы нашли ответ и на третий поставленный нами вопрос: каково должно быть отношение верующих к собственности неверующих или иначе верующих.
Нося в себе полную свободу от всякой собственности и установив в среде своей полное общение имуществ, верующие и во вне, в собственной стихии, должны обуздывать экономическую по/54/хоть, устанавливать нормальные экономические отношения, положительными и отрицательными религиозными воздействиями утверждать и здесь ту божью правду о собственности, которая осуществлена ими в интимной жизни и личных отношениях.
Практическая программа действий (в узком смысле) определяется уже местом и временем и всей совокупностью обстоятельств; последние обрисовываются фактами, а факты нужно искать, конечно, не в эмпиреях, а в эмпирии, которая с интересующей нас стороны ведается особым отделом наук, называющиеся науками экономическими. Эти же науки, как и вся наука вообще, суть для нас живые явления и прояснения в человеческом сознании того Самого Логоса, о котором в Евангелии от Иоанна сказано: (Ин.1,1), а потому фактические указания их принимаем с полным доверием и практическую программу строим сообразно с ними.
Но это уже совершенно новый вопрос". http://chri-soc.narod.ru/ERNW61.htm
