От Almar Ответить на сообщение
К Monco Ответить по почте
Дата 14.07.2007 00:37:25 Найти в дереве
Рубрики Тексты; Версия для печати

Re: рано охать начали

>Вот они, "около 300 тыс. военнопленных отпущенных домой".
>Как видим, "репрессировано" (кавычки не случайны) было лишь 14,69% военнопленных, а не все остальные 80%, как Вы (с автором статьи?) нам пытались впарить.

Где же это я пытался вам впарить 80% ? Или это у вас в глазах померещилось, или по привычке не можете обойтись без клеветы?
Разъясню, в чем ваша проблема и манипуляция Пыхалова. Вы вот называете его «серьезным исследователем» , а чего он такого серьезного наисследовал? Ну пересказал данные Земскова. Так это не сложно. Это все делают и тот же автор приводимой мною статьи со Скепсиса. Вопрос ведь не в данных, а в их интерпретации. Интерпретация же определяется целями исследования и «исследования». Цель автора Скепсиса понятна - он выступает против несправедливости, допущенной по отношению к невинным людям (которые , кстати, свою кровь проливали, защищая Родину, на которой жирует теперь Пыхалов). Цель Пыхалова ? Скорее всего оправдать тоталитарные методы и практику попрания гражданских прав (именно на это сегодня есть социальный заказа со стороны корумпированно-бюрократического режима).

Манипуляция же основывается на том, кого считать репрессированными. Вот вы даже и тех, кого прямо передали НКВД не считаете репрессированными. Это вполне в традициях сталинистов. Помнится, Михайлов (вроде это был он) пытался сравнить сталинскую депортацию народов с добровольной поездкой на комсомольскую стройку.

Но что говорит нам закон?
Указ Президента РФ от 24 января 1995 г. N 63 «О восстановлении законных прав российских граждан - бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период ВОВ...»
«Признать противоречащими основным правам человека и гражданина и политическими репрессиями действия партийного и государственного руководства бывшего СССР и меры принуждения со стороны государственных органов, предпринятые в отношении российских граждан - бывших советских военнослужащих, попавших в плен и окружение в боях при защите Отечества, и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период, а также оказавшихся на временно оккупированной территории, которые по политическим мотивам необоснованно осуждались за государственные, воинские и иные преступления, направлялись в "штурмовые батальоны", в ссылку, высылку и на спецпоселение, подвергались проверке в сборно - пересыльных, специальных и проверочно-фильтрационных лагерях и пунктах, в специальных запасных частях, "рабочих батальонах" Народного комиссариата обороны СССР и Народного комиссариата внутренних дел СССР, привлекались к принудительному труду с ограничением свободы, прикреплялись к предприятиям с особо тяжелыми условиями труда, подвергались иным лишениям или ограничениям прав и свобод.»

Таким образом закон относит к числу репрессированный отнюдь не только те 14% , которые были переданы НКВД.
И это правильно. Вот, например, интересно узнать, что представляли собой «рабочие батальоны НКО». Я вот не нашел прямых описаний таких батальонов, в которых содержались наши военнопленные, но нашел те, в которых содержались немцы. Хотелось бы ошибиться, но скорее всего бальоны для наших были такими же.

Вот кусок из описания: http://www.memo.ru/history/deport/polyan5.htm
«Штатной организацией соответствующего Наркомата являлся рабочий батальон. Каждый батальон состоял из трех-пяти рот численностью до 1000 чел.; роты возглавлялись выделенным НКО офицерским составом7. В вопросах охраны, поддержания режима и учета интернированных батальоны оперативно подчинялись НКВД, осуществлявшему одновременно и более широкий контроль. Указания и требования органов НКВД исполнялись в первую очередь.
В остальном же интернированные находились в полном подчинении и на полном содержании «своего» наркомата. На наркоматы возлагалась ответственность за обеспечение интернированных всем необходимым — от питания до культурно-бытовых и санитарных мероприятий. Содержать их предписывалось казарменно, в помещениях барачного типа, огороженных— вместе со двором — колючей проволокой или забором и охраняемых вахтерской службой наркоматов (допускалось проживание мужчин иженщин в одной зоне, но в разных помещениях). В бараках устанавливался внутренний распорядок, аналогичный тому, что был принят в лагерях НКВД для военнопленных.
В случае нарушений взыскания накладывались в соответствии с Дисциплинарным уставом Красной Армии; за неоднократные или грубые нарушения дисциплины, побеги или отказ от работы можно было попасть в отдаленные и северные лагеря НКВД для интернированных с особым режимом (последние, таким образом, несли точно такую же функцию, что и концлагеря в Третьем Рейхе), а все прочие преступления влекли за собой уголовную ответственность перед Военным трибуналом.
Все интернированные были организованы в бригады и смены. Комплектование бригад и смен велось по производственному принципу, в соответствии с существующей структурой батальона (роты, взвода). Считалось, что при комплектовании бригад должны были учитываться квалификация и физическое состояние интернированных; на деле это было так не всегда и не везде. На работу предписывалось выходить организованно и, хотя и без охраны, но в сопровождении батальонного начальства или вахтеров. Питались в специальных столовых по действующим нормам для рабочих тех же предприятий, включая и дополнительный рацион для хорошо работающих8.
В зависимости от норм выработки9 полагалась и ежемесячная зарплата, из которой, однако, вычитались расходы на питание, поддержание в порядке общежития и постельных принадлежностей, охрану и содержание батальонного штата, а также 10% централизованных расходов. Больные или потерявшие трудоспособность оставались на полном содержании предприятий— до решения вопроса об их возвращении на родину.

Однако все это было, в основном, на бумаге. В действительности же все обстояло существенно иначе. Вот еще одна выдержка из воспоминаний Э. Кляйн:

«5 февраля мы добрались до цели — города Сталино (ныне— Донецк). Нас выгрузили около одной угольной шахты... Лагерь состоял из трех больших зданий. В одном блоке размещались женщины, а в блоке напротив — мужчины. В третьем находились кухня и столовая. Чего не было, так это туалетов. Поэтому мы были вынуждены справлять свою нужду просто позади своих блоков. Позднее мужчинам пришлось построить загородки. По периметру лагеря шла колючая проволока, в каждом из четырех углов стояло по сторожевой вышке. Возле входа в лагерь стоял маленький домик, в котором постоянно находился охранный пост.
Первые дни сидели мы на деревянных нарах безо всякого дела... Вскоре первую партию мужчин отправили на шахту. Затем подошла и очередь женщин. Перед этим все мы прошли медицинский осмотр. Мне, например, «врач» поставил диагноз: туберкулез. Я была более чем счастлива этому ложному диагнозу, так как благодаря ему я избежала работы в самой шахте.
В смысле снабжения тех, кто работал в шахте, кормили несколько лучше, чем остальных. Им полагалась большая, чем у нас, пайка хлеба и большая порция каши, в которой изредка можно было найти кусочки конины. Обыкновенно же давали трижды на дню щи или же сваренные в воде зеленые соленые помидоры, которых по весне сменили свекольные листья. Что нам придавало жизни — так это хлеб, но и в нем было больше балластных веществ, нежели калорий. Поначалу были у нас домашние белье иодежда, которые мы продавали с тем, чтобы прикупить немного кукурузной муки и поесть кукурузную кашу.
Первыми, кто умер, были мужчины старше 40 лет. Они не справились с трудностями и не смогли пересилить голод. В лагере 1064 возле деревни Ветка, где я находилась с июля 1945 года, ежедневно умирало 7–8 чел. из Силезии, Померании и др. восточных областей. Мы, женщины из 1021 лагеря, и должны были заполнить образовывавшиеся «бреши». Некоторым посчастливилось, и они работали в столовой или на кухне, или влазарете. Я работала на стройке, изредка в саду, а под конец — вкарьере кирпичного завода. Санитарные условия в лагере были ужасны. Ежедневным занятием после работы было давить вшей. Других возможностей для борьбы с ними у нас не было. Только в ноябре, когда у нас случилась эпидемия тифа, впервые применили меры для уничтожения вшей, вроде выжаривания белья и одежды.
В нашем бараке почти все 70 женщин заболели одновременно. И меня не миновала болезнь. В 40-градусном жару я лежала на нарах, прямо под потолком, над парой других несчастных, и не могла даже сама сесть. Никаких лекарств, санитар Хольцман, из причерноморских немцев, каждое утро мерил температуру и справлялся о здоровье, может ли та, что наверху, еще шевелить головой или нет. Два дня я жила только на чае. А когда мне стало чуть лучше, я обменяло свою пайку хлеба на яблоко. И хотя, начиная с января, у меня появилась возможность «организовывать» картофель (я перебирала картофель на складе), по-настоящему поправиться я так и не смогла. В это время мы стали получать картошку и в столовой — вместо пшенной каши, она была мороженой и отвратительной на вкус.
На кирпичном заводе мне все время доставалась работа потяжелее. Я должна была таскать до 20 кг кирпичей зараз. Сама я весила 42 кг. Однажды я упала в обморок. Когда мы пришли в лагерь, там была комиссия, отбиравшая больных и слабых для отправки домой. Я же однако для этого еще «не годилась». Но в сентябре 1946 года я уже настолько ослабла, что была отобрана в следующий по счету транспорт». »


А вот кстати любопытная статистика по генералитету, которая также не вписывается в миф о 14% репрессированных. http://nvo.ng.ru/history/2004-04-30/5_fatum.html

«За годы Второй мировой войны в немецком плену оказались 83 генерала Красной армии. Из них 26 человек погибли по разным причинам: расстреляны, убиты лагерной охраной, умерли от болезней. Остальные после Победы были депортированы в Советский Союз. Из них 32 человека репрессированы (7 повешены по делу Власова, 17 расстреляны на основании приказа Ставки # 270 от 16 августа 1941 г. "О случаях трусости и сдачи в плен и мерах по пресечению таких действий") и за "неправильное" поведение в плену 8 генералов приговорены к различным срокам заключения.
Оставшихся 25 человек после более чем полугодовой проверки оправдали, но затем постепенно уволили в запас»
К слову сказать есть историки. Которые приводят альтернативные цифры и по общим репрессиям. Вот к примеру «В целом к весне 1946 число репатриантов из оперативной зоны Советской армии достигло 3 млн, из зон союзников порядка 2.4 млн человек Из этого количества бывшие военнопленные составляли около 1.5 млн [1]. По самым последним оценкам, после проверки в ПФЛ было осуждено 994 тыс. и расстреляно 157 тыс. бывших военнопленных» http://russcience.euro.ru/repress/bel99rg2.htm


>Вы, Almar, подобно Александру https://www.vif2ne.org/nvz/forum/0/co/222082.htm , сначала пламенеете праведным гневом, потом думать начинаете (надеюсь, что всё-таки начинаете). Просто стыдно за Вас перед солидаристами.

Если есть стыд, то не грех и постыдиться? Но это только если он есть - стыд.

>Моё отношение к Пыхалову осталось неизменным, я уважаю его как достаточно серъёзного исследователя, но не уважаю его национал-державническую позицию. Советую и Вам, Almar, научиться отделять мух от котлет.

Знаете такую поговорку «нельзя быть наполовину беременной»? Это я к тому, что не может «серьезный исследователь» на полном серьезе заниматься распространением заведомой клеветы. А про Пыхалова таких случаев достаточно. Взять хотя бы ту ссылку, которую вы сами и привели, там где он утверждает что Маркс и Энгельс питали к нашей стране «зоологическую ненависть». И национально-державная позиция тут не при чем. Позиция позицией, а клевета клеветой. Для вас сталинистов, однако, антикоммунист Пыхалов, клевещущий на марксизм, всегда по любому будет ближе, чем скажем коммунисты–марксисты, уничтоженные Сталиным (Троцкий, Каменев, Зиновьев, Бухарин, и т.п.).