|
|
От
|
realswat
|
|
|
К
|
realswat
|
|
|
Дата
|
15.12.2016 09:00:00
|
|
|
Рубрики
|
WWI; Флот;
|
|
Правильный ответ
>Кто (вопрос со звёздочкой - когда) написал:
>Тот факт, что в следующие четыре года Германия заложит 16 капитальных кораблей в 18 000 т, и, к тому же, понимание того, что в будущем Англии придётся считаться с 50 или 60 первоклассными немецкими капитальными кораблям, подразумевает такое изменение факторов реальной силы, что даже спокойная и разумная английская политика обязана прийти к решению сокрушить такого противника прежде, чем его военная мощь станет слишком опасной для положения Англии как мировой державы.
Это написал Тирпиц в меморандуме на имя рейхсканцлера Бюлова 13 ноября 1905 г.
Звучит резким контрастом по сравнению с этим:
Некоторые полагают, что в наше время Германия имела возможность установить прямо-таки дружественные отношения с Англией и что только промахи германского государственного искусства, особенно строительство флота, помешали реализации этой возможности. ... Мы не могли приобрести дружбу и покровительство Англии иначе, как превратившись вновь в бедную земледельческую страну. Но средство для существенного улучшения отношений имелось — это было создание германского флота, который сделал бы мысль о нападении на германскую [219] торговлю более рискованной, чем в те времена, когда Бисмарк произнес приведенную выше фразу. В этом смысле германский флот выполнял свое назначение вплоть до июля 1914 года, несмотря на ряд промахов германской дипломатии, и не его вина, если он не смог еще лучше и дольше играть роль гарантии мира. Мне трудно понять, как может господин фон Бетман-Гольвег еще и теперь порицать так называемую флотскую политику, под которой он сам в течении восьми лет подписывался в качестве канцлера
http://militera.lib.ru/memo/german/tirpitz/15.html
С одной стороны - лишний раз можно убедиться в том, насколько сильно могут меняться мысли одного и того же человека с течением времени.
С другой - приведённый выше текст Тирпиц написал, не желая соглашаться с дальнейшим ускорением немецких судостроительных программ на пике страха перед "копенгагированием". В мемуарах это описано так:
Антигерманская направленность концентрации британских эскадр, произведенной затем лордом Фишером, была подчеркнута в феврале 1905 года речью гражданского лорда адмиралтейства, который без всякого видимого повода заявил, что британский флот в случае необходимости сумеет нанести первый удар, прежде чем на другой стороне Северного моря успеют прочитать в газетах об объявлении войны.
Поведение Англии в 1904-1905 годах доказало, что в то время она была весьма склонна одним военным ударом совершенно уничтожить Германию как мировую державу. Тогдашняя ее склонность к войне объясняется тем, что последняя еще не была связана для Англии с каким-либо риском. Начатую же нами постройку флота адмиралтейство надеялось обесценить переходом на строительство дредноутов (1905 г), ибо оно полагало, что германский флот не сможет провести такие гигантские корабли через Кильский канал. [225]
Эта цепь политических и морских угроз, параллельно с которой шло дикое науськиванье общественного мнения, вызвала в широких кругах Германии справедливое изумление. Правда, с одной стороны, военно-морские мероприятия Англии являлись признанием того, что строительство нашего флота принималось всерьез. С другой стороны, уже около десяти лет нам было известно желание Англии поставить нас на колени, а тогдашняя мощь нашего флота была слишком незначительна, чтобы объяснить ею такие мероприятия, как сосредоточение британских эскадр в Северном море.
В основе этих мероприятий лежало явное намерение запугать нас и, если бы это оказалось возможным, задушить в зародыше наше стремление к самостоятельности в мировой политике.
Вследствие этого в 1905-1906 годах меня с разных сторон осаждали просьбами обеспечить значительное увеличение мощи германского флота, чтобы лучше подготовиться к английской угрозе войной и, таким образом, преподать англичанам политический урок. Сам кайзер также находился под сильным впечатлением агитационной кампании Морского союза, преследовавшей ту же цель, и желал, чтобы я потребовал от рейхстага понижения срока службы наших крупных кораблей. Вследствие парламентского недоразумения срок службы, установленный законом о флоте, был на 25 лет выше, чем в иностранных флотах, а потому наши корабли являлись в значительной мере устаревшими.
Несмотря на это, я воспротивился внесению подобной новеллы и в связи с этим подал в начале 1906 года прошение об отставке. Новеллу, которую я внес в 1906 году, рейхстаг принял без возражений; она предусматривала лишь строительство шести тяжелых крейсеров, отвергнутых рейхстагом в 1900 году (я тогда же предупредил, что вновь подниму вопрос о них в 1906 году{131}).
Как только страх рассеялся - Тирпиц решил "взяться за старое", разогнав немецкий судпром новеллой 1908 г. Удивительно, что вполне общие соображения, высказанные в меморандуем 13 ноября 1905 г., Тирпиц свёл к частным вопросам "копенгагирования" (как будто нет других вариантов действий Британии), и ещё более удивительно, что он, понимая опасность интенсивного наращивания сил флота, считал задачей внешней политики обеспечить мир на нужное время - т.е. не вооружённые силы на службе внешней политики, а точно наоборот.
В общем, история Тирпица - это таки история про то, как умная голова дураку досталась.