>Интересно, может быть мне приснился ускоренный выпуск "взлет-посадка" ? Не было этого ?
1) Было и такое, но - причина была в тяжелой обстановке на фронте и нехватке горючего, при этом спецально отбирались наиболее способные:
Я закончил Ульяновскую школу в 1943ем. Почему так долго? Это мне еще повезло! Многие вообще после войны закончили! Брали только самых способных, что бы как можно меньше часов учить - бензина не было.
Еще на Каче я успел самостоятельно на нем вылететь. Ранней весной начали летать. На самолет дают мизер бензина, полетов мало. Готовили не весь отряд, а 1-2 человека с эскадрильи, когда они программу заканчивали, то их одевали, как следует, и отправляли на фронт. Я закончил в июне 43-го года. Нас закончили 5 человек, с каждой эскадрильи - по одному человеку. Был и такой случай, когда под Сталинградом было тяжко, то бросили клич: "Кто пойдет в пехоту?!" и многие пошли, насильно никого не заставляли. Некоторые потом вернулись, некоторые остались.
2) Пилоты эти попадали в первую очередь на штурмовики и бомбардировщики, истребителей всегда старались подготовить дополнительно, например:
В районе Поти и прибрежной зоне от Сухуми до Батуми противник пока не проявлял большой активности в воздухе. Используя эту паузу, мы в полку активизировали учебно-боевую подготовку, и понятно почему: истребительным полкам, ведущим нелегкие воздушные бои над Новороссийском и Туапсе, все время требовалось пополнение. Оно и поступало из наших полков, находившихся как бы в тылу. За короткий срок из состава 7-го авиаполка были переданы в 6 гиап семь Як-7 с хорошо обученными летчиками, а вслед за ними — пять ЛаГГ-3 в 25-й полк. Не прошло и месяца, как в 30-й разведывательный полк ушла только что полностью укомплектованная и обученная эскадрилья, также на новых самолетах. Направлялись в части отдельные летчики, командиры звеньев, а позже и командиры эскадрилий, обогащенные новыми знаниями и навыками.
Конечно, было жалко расставаться с обученными бойцами и современными самолетами, все думалось, что вот-вот улечу вместе с ними. И в то же время понимал, что там, куда уходило пополнение, невозможно было по-настоящему, добротно готовить летчиков. Ведь поступавшую [192] к нам молодежь из летных школ приходилось, как правило, переучивать чуть ли не с азов на новых для них типах самолетов, а главное, вводить их в боевой строй, учить воевать на основе уже накопленного нами опыта. В воздухе над аэродромом днем и ночью стоял гул моторов: отрабатывались элементы техники пилотирования, летчики тренировались в ведении воздушного боя и в стрельбе по воздушным мишеням, учились полетам в темное время суток...
В повышении эффективности боевой подготовки нам помогало то, что в тот же период на полевых аэродромах Абаша и других переформировывался 18-й штурмовой авиаполк, командовал которым майор А. А. Губрий. Мы стали проводить совместные летно-тактические учения. Истребители отрабатывали перехват и атаку воздушных целей на малых высотах, а штурмовики — оборонительный маневр от атак истребителей.
Денисов Константин Дмитриевич
Под нами — Чёрное море
период - лето/осень 42, 7 ИАП, отведенный на доукомплетование
или того же Покрышкина посмотрим:
Утром инженер сообщил, что мой самолет получил в бою повреждение и требует ремонта. Бронебойный снаряд попал в верхнюю обшивку крыла, сделал поперечную выемку в лонжероне. Была нарушена прочность плоскости. Иванов вызвал меня и поставил задачу:
— Перегонишь своего "мига" в наши полковые мастерские в Володарском. Там проверь подготовку молодых летчиков и подучи их. Через пару дней заберешь и привезешь в полк. Пора молодое пополнение вводить в бой.
На аэродроме в Володарском меня окружила молодежь, направленная на дополнительную отработку техники боевого применения "мига". В авиашколе приемы воздушного боя пилоты не освоили и фактически не были готовы к тому, чтобы участвовать в борьбе с врагом. По имеющимся в полку данным, этот пробел был устранен.
— Ну, как с подготовкой? — спросил я у летчиков.
— Готовы к выполнению любых боевых задач! — бодро доложил Никитин как старшина группы. — Товарищ старший лейтенант, заберите нас на фронт!
— Если хорошо подготовлены, то вылетим в полк.
— Мы здесь научились вести воздушные бои, стреляли по целям на земле. Вот бомбометание не отработали, нет полигона.
— Практическим бомбометанием будете заниматься на фронте. Сегодня проведем занятия по тактике, а завтра будет проверка техники пилотирования в бою с воздушным и наземным противником, — разъяснил я задачи, которые наметил решить за два дня пребывания в Володарском.
В тот день, пережив скорбные минуты, я пришел на КП. Попросил, чтобы включили в боевую работу. Виктор Петрович посмотрел на меня и твердо сказал:
— Нет, Покрышкин. Тебе будет другое задание: переучивать молодых летчиков с И-16 на "миги". Надо готовить их воевать на новой технике.
Я не соглашался, возражал. Хотелось сражаться с врагом. Но Виктор Петрович стоял на своем:
— Не упрямься! Ты же знаешь, что обучать должен опытный летчик. Пока глаз не заживет, я не разрешу тебе летать на боевые задания.
Командир, как всегда, был прав. Включаться в боевую работу мне было еще рановато. Простился с друзьями, забрал молодых летчиков и поехал к месту сбора — в Зерноград. Второй раз за войну мне поручают подготовку молодежи.
Ехал, а думы одолевали. Понимал, что взял на себя непростое дело. Времени отводится немного, а задача сложная. Зрела главная мысль: передать молодежи все, чему научила война, уделить основное внимание формированию тех морально-политических и боевых качеств, которые делают пилота бойцом. Мы, конечно, освоим технику, научим летчиков пилотировать "миг". Надо еще помочь им приобрести уверенность в себе, научить критически анализировать результаты, воспитать постоянное стремление к совершенствованию, постоянное неудовлетворение тем, что уже сделано. Да и может ли нас сейчас удовлетворить даже крупная победа в воздухе. Враг еще топчет нашу землю. И пока он держит в руках оружие, его надо истреблять...
В морозные дни января в полк прибыло пополнение — группа молодых летчиков в звании младших лейтенантов. Наконец-то был отменен предвоенный приказ о присвоении летчикам после окончания авиашколы звания сержанта. Однако молодые пилоты освоили в школе лишь полеты на И-16. Боевое применение не отрабатывали. Было ясно, что с такой подготовкой выпускать на боевые задания неразумно. Требовались тренировочные полеты в боевых порядках групп. Надо было научить их штурмовым действиям, ведению воздушного боя. Это хорошо понимало командование полка. Решено было создать специальную эскадрилью из молодых летчиков. Кому-то надо было помочь в их боевом становлении.
В один из дней Иванов вызвал на КП Павла Павловича Крюкова и меня. Он поздравил нас с присвоением звания капитанов, а потом завел разговор о методике подготовки молодежи. Командир решил с нами посоветоваться. Это сразу же насторожило. Такой подход грозил тем, что можно оказаться во главе эскадрильи молодых летчиков. Закончив обсуждение подготовленной штабом программы ввода молодежи в строй, командир полка сказал:
— Ну что же. Вы мне очень помогли вашими советами. Вот и займитесь обучением молодежи. Командиром тренировочной эскадрильи я думаю назначить вас, товарищ Крюков, а заместителем у вас будет Покрышкин.
— Товарищ командир! Вы скоро из меня, летчика-истребителя, сделаете постоянного инструктора! — взмолился я.
— Александр Иванович! Ты уже имеешь опыт подготовки молодых летчиков. Надо и этих ребят научить воевать.
...
Через пару месяцев, закончив программу, подразделение вернулось на аэродром близ шахты Свердловской, где базировался полк. Пока мы занимались подготовкой молодого пополнения, на нашем фронте произошли некоторые изменения. Была проведена зимняя наступательная операция, освобожден населенный пункт Барвенково-Лозовая. Изменилось и главное направление действий нашего полка с Таганрогского на Донбасс.
Вот так вот, начало 42 года, Покрыщкин теперь уже два месяца готовит молодых пилотов, и занимается он этим уже в третий раз с начала войны.
А можно ещё вспомнить о том что значительное количество пилотов в части попадало с инструкторской работы, но важнее заметить что инструкторовЮ, со всех их опытом, сбивали точно также как и новичков(также как например испытателей, несмотря на весь гигантский летный опыт), потому что на фронте важен боевой опыт, а не налёт в часах и именно этому опыту учили новичков в полках. Тот же Хартманн несмотря на свои три года учебы пришёл в часть не как супер-мэн, а как обычный новичек, и тоже долго и упорно перенимал боевой прежде чем почуствовал себя уверенно и начал сам сбивать (что кстати описано в том же "Белокуром рыцаре"). И глядя с этой точки зрения нельзя однозначно сказать что немецкая система более эффективна, хотя она конечно выпускала более подготовленных летчиков.
>Когда я писал о "дешивизне" подготовки наших летчиков в сравнении с немецкими я не обвинял кого-то конкретного в этом. Наоборот, я говорю о том, что немцы с их подходом длительного обучения пилотов в 1944 столкнулись с неразрешимой проблемой. Их подход больше годился для блицкригов, а в условиях тотальной войны военно-учебные заведения, занимающиеся подготовкой летных кадров (кстати их было немного по сравнению с СССР) просто не справлялись с требованиями фронта.
Кто-ж говорит что вы обвиняли, просто не в дешевизне/дороговизне там дело было совершенно.