11.1996 Теория социализма ч.5 (реферат концепции Шушарин,"ЭГ")
11.1996 - в предыдущих постах нужно исправить год
Источник: Экономическая газета Регион: Город Москва
Дата: 04.11.1996 Город: Москва
Номер: 045 Автор: --
Страница: - Дата загрузки: 29.03.2000 21 ч.
ТЕОРИЯ СОВРЕМЕННОГО МИРА И СОЦИАЛИЗМА, ПЕРЕСКАЗЫВАЕМАЯ ВОПРЕКИ ВОЛЕ ЕЕ АВТОРА, АНДРЕЯ ШУШАРИНА
(Начало в NN 39-44)
Итак, во-первых, никакие политические извращения ("сталинизм", "маоизм" и пр. ) не имеют ни малейшего отношения к сущности социализма вообще, и современного социализму. Далее "мастера" цитатологии ссылаются, как на источники теоретических категорий, на работы классиков, написанные в агитационных целях, то есть на социально-политические работы. Поэтому, во-вторых, в строго теоретическом содержании, кроме того, что не будет частной собственности на средства производства, у классиков ни о социализме вообще, ни о современном социализме нет ни единого слова; всякие новые производственные отношения складываются независимо от воли и сознания людей, в том числе классиков, - это азы марксизма. В-третьих, про все былые и настоящие цели, идеалы, программы, задачи, и т. д. и даже концепции, принципы и пр. - надо полностью, напрочь забыть: резко сказано. Но как еще объяснить, что это тоже азы марксизма, которые требуют уяснения в первую голову материальных структур производства, без намека на нормативность, желательность, долженствования и пр. Далее, в-четвертых, про какое-либо "окончательное" общество, в частности, заимствуемое из пролетарского идеала полуторавековой давности следует тоже забыть (выдвижение новых идеалов социалистических обновлений лишь последующее дело социально-политической мысли вместе с творчеством самого народа). В-пятых, нигде и никогда никакое общество не было, не является и не будет производственно гомогенным, и вовсе не вина Маркса, что он создал гениальнейшую, первую в истории, теорию одной гомогенной (капиталистической) формы в "чистом виде", а наша дурость, что мы этого до сих пор не понимаем. Наконец, в-шестых, сложное в угоду газетному популизму никогда просто не выражается, а чуть точнее сказать, сложное действительно превращается в простое, но только для тех, кто уже знает само сложное.
Вот если все эти, по сути политологические шоры сброшены, мы готовы к продвижению в понимании социализма, прежде всего как социализма вообще. Но, еще раз подчеркнем, все будет не газетное, и в то же время такое, про что пишется во всех газетах.
Основное содержание социализма вообще
Когда мы говорим, например, о капитализме вообще, то оставляем без внимания как его "ранние" или одиозные, так и вообще все многообразно адаптивные формы, а имеем в виду его некоторую инвариантную суть, как глубинную, потому и абстрактную ("идеальный тип" по Марксу и Ленину). Так вот социализм вообще - это еще нечто буквально несоизмеримо глубокое, но и соответственно столь же более абстрактное.
Социализм вообще - это нечто материально-общее в производственных отношениях, присущее обществу - и СССР, и ГДР и Кубы, и КНР и Кампучии и т. д. , то есть любой страны социализма или достаточно твердой социалистической ориентации; социализм вообще - это материально общее и у одной из беднейших стран мира Лаоса, и у самого современного технологизированного социализма с его уже отжившей линейной формой, и у следующего состояния... ; социализм вообще- это и присущее производственным отношениям всей совокупности сделавших социалистический выбор стран. В то же время и провозглашаемые социалистические идеи, принципы, с точки зрения материализма, слишком зыбкая, эфемерная субстанция, чтобы на нее можно было опираться в объяснении материальных структур общества, хотя именно такая "идеальная" субстанция, как мы увидим несколько ниже, в своем материальном бытие и действительно совершенно особым образом оказывается связанной с самой сутью социализма вообще.
Социализм вообще - это производственное содержание общества, впервые в человеческой истории вступающего в ноосферу как подлинную сферу разума, преодолевающего асимметричную эгокультурность как форму культурно-родовых производственных отношений, вступающего в человеческое, ненасильственное событие взаимодействующих и развивающихся культур во всем их базовом и вариационном многообразии.
"Вся хозяйственная, политическая и духовная жизнь человечества все более интернационализируется уже при капитализме, - писал Ленин, - социализм целиком интернационализирует ее", делает эту жизнь во всех ее базовых и вариационных многообразиях общечеловеческим достоянием, но в очень узком, хотя и самом фундаментальном "слое" человеческого события культур. Социализм вообще - это и суть антиимпериализм, общество, в самой глубокой основе которого происходит, прежде всего, экзогенная социализация (демографизация) производства, утверждается общественная собственность на культуры, естественное развитие которых, их взаимовоздействия и назревшие переходы становятся человеческими, попадают под контроль "всеобщего интеллекта". При этом человек освобождается от варварства эгокультурности, войн, а в результате - от всех форм национализма (в широком вариационном смысле) и базовой нетерпимости. Как в преодолении стихии и кошмара первобытной эгостадности преодолеваются кровно-родственные ("семейные") структуры мучительного вступления человека в гражданские отношения (в эндогенной локальности), примерно так, но уже в совершенно ином масштабе, происходит вступление культур в их человеческое, гражданское событие.
Во-первых, здесь важно понять, что социализм вообще не имеет прямо-таки никакого отношения к отношениям со средствами производства в том смысле, что во всяком случае ясно, что суть произошедших перемен, скажем, в Лаосе, Вьетнаме, Никорагуа, Анголе, и даже Китае, никак нельзя сводить к обобществлению средств производства, касающегося подчас весьма небольшого индустриального сектора.
Во-вторых, также важно понять, что социализм вообще (что особенно наглядно видно в межстрановых социалистических отношениях) еще совсем не обобществляет работников (нет единых трудовых ресурсов). не обобществляет пространство производства (нет единых территориальных структур производства), тем более совсем не обобществляет их экзогенных форм средств производства (еще нет общей технологизации, единой глановизации), а означает революционную перемену только в одном, но и самом глубоком, культурно-родовом "слое" производственных отношений. Социализм вообще - это утверждение общечеловеческих отношений, гуманистических и интернациональных, в их самом "скромном", но и наижизненнейшем, глубочайшем содержании.
Это, конечно, произошло и происходит далеко не во всем и не всегда последовательно, теоретически до сих пор не рефлексированно, да и об абсолютной повсеместной необратимости этого еще не завершенного результата ранее рассмотренного основного содержания социалистических преобразований во всех странах социалистического выбора говорить рано, так как в отличие, от эндогенных, этот процесс происходит в совершенно другом по длительности диахроническом модуле качественного перехода во взаимоотношениях между общностями по поводу массовых объектов собственности, культур, то есть всего многообразия структур производства.
Поэтому, разумеется, и ранее (скажем, Даманский или китайско-вьетнамский конфликт и др. ) и особенно сейчас (обострение национальных отношений в СССР, Югославии) мы наблюдаем большое число противоположных м даже угрожающих явлений, движений национализма и шовинизма, что уже разрушило целостность многих социалистических стран, в частности, СССР. Но разве, например, долго тянущийся при феодализме рабовладельческий шлейф (а с рецидивами и в наисовременном капитализме "черный рынок" рабочей силы, судьбы иммигрантов и т. д. ), дает хоть малейшие основания не полагать, что феодализм и капитализм уже материально совершенно другие структуры. К тому же утверждение события культур, еще и еще раз повторим, объективно более длительный процесс. Так что все ранее указанные "нарушения", "отклонения" происходят по целому ряду как раз неимманентных социализму вообще причин: в силу глубоких искажений в прошлом (говоря словами Энгельса, преодоление варварского состояния происходило варварскими средствами) и накопившихся (давно не решаемых) проблем: в силу просто-напросто "молодости" социалистического опыта; в силу доставшейся от всех исторических обстоятельств низкой средней базовой высоты социалистических культур; в силу того, что социализм, преодолевая эгокультурность только в своих пределах, в целом пока никак не может быть выключен из всемирной эгокультурности (об этом несколько ниже); в силу большого влияния на массы потребительских успехов капитализма; в силу назревшего и давно обостряющегося эндогенного противоречия линейного производства.
Но в этом "чистом виде" быстро сложившееся исторически очередное в нескончаемом восходящем ряду эндогенное противоречие (линейная форма), как таковая, не имеет отношения к природе социализма вообще, хотя, так сказать, и все более "компрометирует" современный социализм. Утверждение общественной собственности на культуры, их обобществление, изъятие из стихийной асимметрии эгокультурной собственности осуществляются в экзогенном "слое" только культурно-родовых производственных отношений.
Итак, основное содержание социализма вообще это ненасильственный мир, производственные отношения события культур со сброшенной эгокультурной собственностью на культуры, то есть уже социализированная совокупность производственных отношений. Но такое понимание как социализации, так и смысла социализма вообще порождает, конечно, многие странные и необычные вопросы.
Современная социализация и социализм вообще
Капиталистические страны в принципе могут социализироваться, но социалистичность в основном содержании или в исходном объективном признаке это не просто, кстати, во многом эффективно заимствуемое у социализма действительно происходящее адаптивное смягчение капиталистических структур, а суть революционное преодоление эгокультурности, то есть переворачивание межобщественных (в том числе межстрановых) отношений из эгокультурных в гражданские, ненасильственные. Ненасильственность суть невмешательство, устранение любых войн, блокад,, 6айкотов, эмбарго, ограничений, экспансий и пр. в отношениях между общностями, но еще не обязательно "перекачки мозгов" (неизбежная при расширении миграционных связей в условиях демографической асимметрии), территориальной эгалитарности (территориальная асимметрия), не экономического "грабежа" ("условия торговли", неэквивалентный обмен) или, наоборот, жесткого протекционизма, если на все это идет та или иная страна сама, добровольно. Но вся сложность понимания в том, что в современном переходном состоянии всего человечества (а это состояние "протяженно") о признаках социализации в этом ее основном содержании и в прикладном, иллюстративном смысле подчас с какой-либо точностью говорить совершенно невозможно - здесь и да, и нет, здесь то да, то нет, здесь не работает закон исключения третьего. Здесь имеет место, как пишет, например, А. Ф. Зотов, "радикальная неустойчивость и неопределенность". В частности в этой странной, "шатающейся" диалектике во Вторую мировую войну насквозь капиталистическая Америка, а равно и все страны антигитлеровской коалиции, объективно выступали как социалистические (в основном содержании), ибо вели борьбу с "образцом" эгокультурности, то есть с немецким, итальянском и японским империализмом, антикоминтерновским пактом. Именно эта борьба и родила ООН, причем, в "уставном" и функциональном плане такую, которая только лишь в наше время приближается к освоению своей миссии. Но затем вновь эгокультурность восторжествовала. Или, скажем, есть много небольших государств без вооруженных сил или даже более крупные, нейтральные или немилитаризованные (Исландия, Швейцария, Австрия и др. ). Однако, совершенно очевидно, что, к сожалению, не они делают "погоду" во всемирных отношениях.
Капитализм был и остается, пока существует и сколько бы он не адаптировался дальше, производственно весьма экспансивным, погоня за прибылью - его неустранимое свойство (точно также как рента при феодализме, дефект производства линейной формы и т. д. ), но все же капиталистические общества могут двигаться и неумолимо движутся в направлении преодоления эгокультурности, ибо это глубинный процесс, совершенно независимый от воли и сознания людей. Эти тенденции повсеместно обнаруживаются локально практически в любых региональных интеграциях, в неприсоединении, безъядерных зонах, пацифизме, народной дипломатии, в развитии всех форм строительства, так сказать, добропорядочности межобщественных отношений. Поэтому вновь и вновь напомним на сегодня, видимо, одно из актуальнейших положений политической социологии, что империализм это совсем не капитализм, а милитаризованная эгокультурность. Потому же империалистичен вовсе не американский или североатлантический капитализм, а капиталистическая Америка (США) и соответствующие группы стран, хотя, конечно, и народы этих стран тоже начинают поднимать свой голос против империализма. Империалистична любая эгокультурность, то есть подчиняющая себе вмешательством любая, в том числе феодальная, религиозная, расистская и т. д. производственная структура. Известный ученый К. Саган высказал как-то упрек в наш адрес по поводу того, что на нашем гербе изображен весь мир как свидетельство экспансивности. Но он, видимо, не учел, что у нас на государственном символе была изображена всемирная, а потому и действительно экспансивная идея, а у США всемирно расположены военные базы, а это, кажется, не совсем одно и то же. На этот счет Д. Кеннан писал еще в 1977 году: "У русских нет ничего, что хотя бы отдаленно напоминало разветвленную сеть военных и военно-морских баз, которые у США сохранились в самых различных уголках земного шара на протяжении большей части послевоенного периода".
Человечество движется к самой первой гражданской структуре события, а идеологически к своего рода всемирному монизму лишь только "язычества", то есть как бы к целостному "многобожию" как первой форме единого "многокультурия". Это и будет фундаментальная теория ООН, то есть ничто иное, как социализм вообще. Поэтому напомним, что всемирные демографические проблемы (а равно экологические, тем более экономические), как они ни остры, - это объективно дело потомков. Сейчас же "вселенские" идеи миропорядка напоминают "сверхкоммунизм", в котором будут решены и демографические, и экологические, и экономические и т. д. проблемы мира, что начинает возбуждать настроения к несбыточным, а следовательно, к деструктивным движениям. Между тем, в нашу эпоху социализацией материально решается задача вступления в общение, то есть задача выжить, и лишь затем начнут выдвигаться и решаться задачи как жить.
Здесь также важно понять, что образование социализма, как самый первый шаг преодоления эгокультурности, привело к его резкой дивергенции от всего остального мира, причем, совершенно независимо от каких бы то ни было идей большевиков или вождей коминтерна и т. д. Ведь эгокультурность - это "неделимое", всемирное экзогенное производственное отношение, преодолеваемое только всем человечеством. Вспомним мысль А. Тойнби об опыте федеральной основы, продемонстрированной СССР и который миру лишь предстоит осуществить в будущем.
По всем этим причинам мы и говорим, что некоторые и даже многие капиталистические страны вполне могут обнаруживать безусловные тенденции антиимпериалистических движений, но тенденции движений и факт их революционной, переворачивающей отношения осуществленности совсем не одно и то же. Но пока объективно и при всем нынешнем мирном небе движущимся к катастрофе.
Итак, социализм вообще - это ненасильственное, "федеральное", гражданское событие и развитие культур, человека, производства, человечества - все это уже перифразы. Соответственно социализация, в этом определенном смысле, это движение к социализму вообще.
В современную эпоху это движение происходит в недрах жизни во всем мире, но в первом опыте человечества осуществлено только в пределах социалистического мира, в его определенных, хотя и неоднозначных, пока подвижных "границах", отделяющих новый опыт от старого эгокультурного события. Но раз так, то это значит, что в пределах этих "границ" человечество вступило в какой-то качественно новый способ существования, с его новыми законами. Однако, понимание этих новых сущностей ведет к высочайшим абстракциям, столь же существенным для уяснения смысла происходящего.
Основной закон социализма вообще
В условиях в данный момент пока торжествующего у нас рыночного политэкономического догматизма, фактически родственного ему буржуазного популизма, социализм в современном мире имеет возможность потерпеть неудачу, сойти с исторической сцены, - чему мы все свидетели. В этой связи и возникает необычный вопрос о необратимости или о законе того, что может исчезнуть.
Необратим ли социализм?
В истории всех социально-революционных процессов прошлого бывали поражения, откаты, проявляясь подчас в длительных реставрациях, скажем Стюартов или Бурбонов. Тем не менее у нас не возникает ни малейшего сомнения в том, что с каждым восходящим шагом в бытие вступают новые законы производства. Иначе говоря, если бы мы жили в эпоху Кромвеля (позволим себе такую вполне невинную сослагательность), то даже предполагая возможность реставрации феодальных порядков, у нас, во всяком случае глядючи с современных научно-методологических позиций, были бы все основания пытаться рассматривать уже законы капитализма, который еще имеет возможность потерпеть поражение. С нынешних же позиций здесь вообще все тривиально, ибо необратимость смены капитализмом феодализма совершенно очевидна. В понимании же современной ситуации кое-что столь же тривиально, но кое-что совсем не тривиально.
В настоящую эпоху социализм и мир неуклонно входят в состояние бифуркации. Из этой бифуркации, если для краткости рассмотрения исключить вообще огромнейшее множество априорно непредсказуемых и неопределенных траекторий, две как бы крайних, абстрактных траектории, согласно принципу запрета собственно и образующих все поле рационального постижения ситуации, весьма логически просты. В первом "оптимистическом" случае данного "исторического происшествия", в которое попало современное человечество, социализм делает восходящий шаг. а затем и вместе с тем далее на основе примера мир переходит в ненасильственное состояние всеобщего социализма вообще. Во втором случае, грубо говоря, благодаря энергичным усилиям рыночных политэкономов, а затем сменяющих их после неизбежного хаоса охлократам, социализм проваливается и мир гибнет в "апокалипсисе". (Еще раз напомним, что мы ограничиваем рассмотрение только крайними, абстрактными траекториями, ибо промежуточных сколько угодно, скажем, социализм гибнет, но где-то затем вновь возрождается. ) Эта вариантность, в сравнении с эндогенной логикой как только однолинейной, и образует нетривиальность современной ситуации во всем диапазоне выходов из нее от негэнтропийного, восходящего, до, так сказать, абсолютно энтропийного, разрушительного. Но и при этом необратимость развития все равно совершенно непреложна, только лишь вариантна. Но это и приводит к все той же самой тривиальности, а именно - нет абсолютно ничего логически противоречащего рассмотрению социализма вообще как некоторого уже нового материального процесса, его закона.
Первая сторона основного закона
Закон производства социализма вообще - это закон бытия ненасильственного мира. Все здесь и удивительно просто, и одновременно дьявольски абстрактно.
Основной закон производства любой формы как "квазистабильного" состояния - это всегда "плохой" закон именно преходящей формы, это выражение господствующей в данной форме асимметрии, с некоторых пор обнаружившей себя как сдерживающей дальнейшее развитие. Этот закон - всегда проявление доминирующей собственности (но вот только следует разбираться, на что именно, на какой объект производственного присвоения), а следовательно и доминирующих производственных отношений. Закон производства определенной формы - это, скорее, не связь, а сущность, то есть материальный характер движения данной формы производства, идущей к своему пределу.
Основной закон первобытности - это закон эндогенных культурно-родовых производственных отношений в условиях ограниченной (общинной) собственности на имманентный этим отношениям объект (общая жизнь), то есть в условиях эгостадности. Это закон страха, подозрительности к чужим, неподвластной людям стихии вражды и пр. Рабство обобществляет общую жизнь, она теперь используется в интересах всех людей (эндогенно), а основной закон рабства - это уже закон демографических производственных отношений в условиях ограниченной собственности теперь уже на работников (в виде рабов). Феодализм обобществляет работников, они теперь уже используются в интересах всего общества (все паства, подданные и т. д. ), а основной закон - это уже закон территориальных производственных отношений в условиях ограниченной парцеллярно-иерархической собственности на пространство производства. Капитализм обобществляет пространство производства, оно теперь используется в интересах всего общества, всех людей (нет прикрепленности производства и людей к местности), а основной закон - это уже закон экономических производственных отношений соответственно в условиях ограниченной, логически самой простой собственности на имманентные этим отношениям средства производства (это и есть закон максимума прибавочной стоимости, закон частного использования средств производства). Линейная форма обобществляет средства производства, они теперь используются в интересах всех людей, всего общества (поэтому кажутся "отчужденными", "ничейными" или "государственными", но ведь такова судьба всех как раз и обобществленных объектов), а основной закон - это уже закон совсем не экономических, а функциональных производственных отношений в условиях ограниченной, группо-иерархической собственности на имманентные этим отношениям технологии. И так далее.
Итак, каждый уже необратимо обобществленный объект в новой материальной структуре попадает под контроль "всеобщего интеллекта" в форме (но именно в форме, иначе этатизм) государства, которое запрещает ранее негативное, ограниченное использование этого объекта, но ни этот объект, ни соответствующие ему производственные отношения уже не имеют отношения к сути следующей системы. Потому и политэкономия не имеет отношения к сути нашей перестройки, но поскольку именно политэкономы более всех и "беспокоятся" о Перестройке, то это и ведет к тому, что мы имеем (к чему мы еще вернемся). Вместе с тем понятно, что вся нескончаемая эндогенная логика восхождения уже не имеет отношения к сущности социализма вообще, его основному закону. Это радикально другой закон, непреходящий, а потому и логически непохожий на преходящие основные законы сменяющихся форм производства.
Еще раз напомним, что если даже современный социализм под напором рыночных политэкономов и других популистов провалится, то это ничуть не отменит смысла материальной инвариантности ненасильственного мира, то есть социализма вообще, его основного закона.
Основной производственный закон социализма вообще вытекает из впервые в истории осуществленного преодоления эгокультурности, то есть из обобществления культур, а состоит в постановке (из взаимовоздействий, из стихии) эгокультурности под контроль "всеобщего интеллекта". В нравственной перифразе это и есть утверждение общечеловеческих отношений, самоценности человека, всечеловеческого коллективизма.
Основной закон социализма вообще образует и непреходящее главное преимущество социализма, состоящее в потенциальной способности социализма к назревшим обновлениям, социально-гуманным переменам отживших производственных отношений, в их нескончаемом восходящем ряду, перед необходимостью самого первого из которых мы впервые и оказались (линейная форма). Дело в том, что каждый шаг обобществления производства означает некоторое завоевание, исключение негативных явлений предшествующей формы. Эти (эндогенные) завоевания необратимы, но как бы однократны, далее уже никогда не актуальны ("само собой разумеющееся"). Но вот обобществление культур приводит к совершенно другой природе дальнейшего движения, культуры как объекты отношений (а это ведь разные взаимовоздействующие практики) в корне отличны от эндогенных объектов. Эти культуры продолжают взаимовоздействовать друг на друга, развиваться, изменяться, появляться, засыпать, образовывать все новые агломерации и т. д. , но уже в "режиме" ненасильственного события и перемен в жизни людей, независимо от принадлежности их к разным культурам (с их разными базовыми структурами и вариациями). Вспомним у Маркса: собственность - принадлежность племени, так вот эгокультурность - это принадлежность культур общностям, а социализм вообще их обобществляет, ставит под контроль "всеобщего интеллекта".
Это обобществление культур образует тоже непреходящее завоевание, главное преимущество социализма, но уже объективно-логически совсем другое, глубоко диалектическое. Основной закон социализма вообще - это закон не функционирования, а развития, закон не системы (всегда преходящей) движения, а закон перемен движения. Возможна и его перифраза: назревшие преобразования производственных отношений происходят в интересах человека, роста благосостояния и развития личности, как шаги к свободе в бесконечном восхождении. Соответственно и главное преимущество социализма вообще, в отличие от всех известных завоеваний, необратимых, но лишь однократно вступающих в силу (как и во всех предшествующих эндогенных формах), состоит в способности общества к гуманной и рациональной реализации этих назревших преобразований. Это преимущество, которое пока лучше охарактеризовать как потенциальное, проявляется в открытости бесконечному движению по эндогенным ступеням и в вариационных сдвигах. Это преимущество на эволюционных фазах развития как бы спит, выступает лишь в сфере своего рода высокой морали и единых, коренных интересов всех людей, в отношении которых жизнь, с ее бесчисленными противоречиями идет своим чередом. Но вот когда наступает пора отрицания очередной отжившей формы, оно "просыпается", актуализируется, из абстрактно-нравственного превращается в практически жизненное, ибо в этот период выясняется, что отжившие отношения сдерживают развитие человека и производства.
В этот период и обнажается открытое Марксом отчуждение. Но вовсе не в примитивной трактовке, в частности, так называемого отчуждения от средств производства. Дело в том, что продолжая эту трактовку, можно договориться до того, что люди "отчуждены" не только от средств производства, но и от парцеллярных или феодальных владений, от возможности чувствовать себя хозяевами рабов, от родовых структур, для которых все остальные нелюди. Отчуждение подобно субстанции по отношению к материи, то есть отчуждение - это промежуточная ступень, предопределение, знаемое, но еще не познанное противоречие общества. Потому раскрытие этого противоречия снимает нужду в категории отчуждения. Иначе говоря, с действительно последовательным утверждением социализма вообще (обобществление культур) очередные неизбежные основные противоречия восходящих норм никуда не исчезли, как не исчезают и сопровождающие эти противоречия формы отчуждения, но необратимо изменяется сам способ разрешения объективно складывающихся противоречий всех дальнейших ступеней восхождения в диалектике бесконечного развития человеческого общества от низшей ступени к высшей.
Итак, именно основной производственный закон социализма вообще, главное преимущество социализма, и находит лишь свое проявление в нравственных началах жизни общества, в уверенности в безграничном потенциале социализма, в его способности включать в осуществление назревшего исторического шага творчество самого народа, ибо общечеловеческое объединяет в конечном счете всех, потенциально исключает из неизбежной борьбы нового со старым "дикие" варварские "расходы", да и сами нечеловеческие средства, - то есть предполагает эластичные формы взаимовоздействий культур и перемен.
Вместе с тем, напомним, что это вступление человечества в социализм вообще как в подлинную ноосферу, сферу разума - есть наифундаментальнейшее, глубиннейшее достижение в единых общечеловеческих основаниях социалистической агломерации. Ведь в нашем условном сравнении с развитием психики в онтогенезе это достижение означает, что общественный разум преодолевает только варварство эгокультурности, животных связей, и как ребенок овладевает только общением. В тоже время на вершинах негэнтропийных пирамид, стоящих теперь на одном общечеловеческом основании, в задаче преодоления линейной формы предстоит переход, также условно говоря, из подготовительного в первый класс. Но в связи со всем этим мы и подошли к самому трудному и главному вопросу современности, смысл которого мы понемногу "протягивали" через всю настоящую книгу, а в самом конце ее вышли на него, как говорится, в упор.Если в общечеловеческом событие культур социализм сбрасывает эгокультурную силу во взаимоотношениях людей, то на место силы может прийти только закон, образование, опыт, знание.
(Окончание в следующем номере)
ТЕОРИЯ СОВРЕМЕННОГО МИРА И СОЦИАЛИЗМА, ПЕРЕСКАЗЫВАЕМАЯ ВОПРЕКИ ВОЛЕ ЕЕ АВТОРА, АНДРЕЯ ШУШАРИНА // Экономическая газета (Москва).- 04.11.1996.- 045
