От Alex~1 Ответить на сообщение
К Пуденко Сергей Ответить по почте
Дата 06.09.2010 09:50:39 Найти в дереве
Рубрики В стране и мире; Версия для печати

Зиновьев о коммунизме

http://www.zinoviev.ru/ru/zinoviev/zinoviev-kommunism.pdf


Предисловие к российскому изданию
После опубликования на Западе в 1976–1979 годы «Зияющих высот»,
«Светлого будущего» и ряда других книг многие читатели просили меня и моего
издателя опубликовать социологические главы этих книг, посвященные
коммунистическому общественному строю, отдельной книгой. Выполняя эту
просьбу, буквально за две недели я написал книгу «Коммунизм как реальность», и
смог это сделать благодаря тому, что все идеи были уже обдуманы ранее, и
требовалось лишь привести их хотя бы в первоначальную систему. Книга была
издана в Швейцарии в 1980 году, сразу была переведена на многие западные
языки, стала бестселлером и была награждена рядом премий, включая премию
Алексиса де Токвиля. Многие рецензенты оценили книгу как первую попытку
научного (а не идеологического!) подхода к реальному коммунистическому
обществу, классическим образцом которого я считал и считаю до сих пор
общество советское.
Книга «Кризис коммунизма» была точно так же написана по заказу издателя
и опубликована в 1990 году в Италии и Франции (под другими названиями). В
ней я изложил мое понимание сущности и причин того кризиса советского
общества, который начался в 1985 году и привел к развалу советского блока, к
краху коммунистической системы в странах Восточной Европы, к развалу самого
Советского Союза и к нынешнему катастрофическому состоянию России.
Само собой разумеется, сейчас, в 1993 году, я мог бы кое-что исправить в
этих книгах, кое-что исключить и кое-что добавить с учетом того, что я узнал о
Западе, о «холодной войне» и о развитии событий в России в последнее время. Но
я решил это не делать по ряду причин. Во-первых, я хотел сохранить мои
умонастроения тех лет, когда писались книги, и не подделывать их задним числом
под новую ситуацию. Во-вторых, основные идеи книг остались для меня
неизменным фундаментом понимания всего того, что так или иначе связано с
реальным коммунизмом. Наконец, у меня просто не было времени и сил на
переработку книг.
Мюнхен, август 1993 года .
-----------------------
Другой пример. Я рассказывал об одном из законов реального коммунизма –
о стремлении проникать во все места пространства, куда есть хотя бы малейшая
возможность проникнуть, и стремлении сделать свое окружение себе подобным и
подконтрольным. Один из слушателей сказал на это следующее. Пусть советские
солдаты приходят сюда, в Западную Европу. Они увидят, что здесь уровень жизни
выше, чем в Советском Союзе, что здесь есть демократические свободы и прочие
блага цивилизации. Увидев это и поняв, что их обманывали советские
руководители, они вернутся домой и устроят дома переворот, чтобы впредь жить
по-западному… На сей раз мне и другим моим бывшим соотечественникам было
не до смеха. Если солдаты коммунистических стран придут в Западную Европу,
тут вряд ли останется что-то от западного образа жизни для сравнения и
нравоучительных выводов. К тому же если люди коммунистических стран придут
сюда, то не с целью чему-то поучиться, а с целью учить, с целью навязать свой
собственный строй и уровень жизни. И они имеют большие возможности
преуспеть в этом, ибо на Западе своих элементов коммунизма и людей,
желающих действовать в его пользу, предостаточно. И опять я слышу в ответ:
пусть! Ничего страшного в этом нет, – говорит другой собеседник, – пусть страны
Запада на своем опыте убедятся в том, что коммунистический образ жизни
отвратителен. И тогда они от него откажутся. Что я мог сказать на это?! Увы,
этого «тогда» уже не будет. Тогда уже будет поздно. Страна – не отдельный
человек, а социальный строй – не опостылевшая старая жена. Победа
коммунистического социального строя в стране означает перестройку всех основ
и сторон жизни общества. За короткий срок большая масса людей здесь займет
привилегированное положение и сравнительно неплохо устроится. Большинство
населения будет избавлено от многих забот и получит минимальные жизненные
гарантии. Получит преимущества тип человека, которому новый строй жизни
будет более удобен, чем прежний. Социальная селекция стремительно направит
производство человеческого материала в таком направлении, что люди будут уже
не способны и не заинтересованы в возврате назад. Мощная система власти и
идеологического воспитания, которая будет создана в считанные дни, подавит
всякие попытки повернуть историю вспять. Жертвы скоро будут забыты.
Начнется безудержное приспособление массы населения к новым условиям
существования. Пути назад уже не будет. Чтобы «вернуться» к благам западной
цивилизации, их надо будет завоевывать снова, уже на новой социальной основе.
А для этого обществу придется проделать новый многовековой исторический
цикл, заплатив за это неслыханными доселе жертвами. И еще сомнительно,
удастся ли этот «возврат».
...
И уж совсем обычными являются на Западе надежды на то, что здесь
коммунистическое общество будет иметь совсем иной вид, чем в Советском
Союзе. Тут порой даже противники коммунизма приписывают многие
отрицательные явления коммунистического образа жизни чисто российским
условиям, считают существующий в Советском Союзе социальный строй
ненастоящим коммунизмом (или социализмом), надеются на «коммунизм с
человеческим лицом» или «демократический коммунизм» на Западе. Такого рода
суждения, которые кажутся чудовищно нелепыми для человека с опытом жизни в
реальном коммунизме, можно услышать здесь не реже, чем суждения об
отсутствии гражданских свобод и репрессиях в странах социалистического
лагеря, ставшие здесь привычными. Такие суждения и послужили толчком к
написанию этой книги.
...


Конечно, имея перед глазами постоянно жизнь советского общества, трудно
полностью отвлечься от его индивидуальных особенностей, которых может не
быть в других странах. Однако не надо торопиться с выводами на этот счет. Если
чего-то нет сегодня, из этого еще не следует, что это не случится завтра. Кроме
того, различные страны изобретают свои особенные формы решения общих задач,
создающие иллюзию отсутствия общих стандартов общественной жизни.
Например, природные условия Советского Союза оказались весьма
благоприятными для массовых репрессий – в тайге, в Заполярье и в северных
морях можно бесследно спрятать миллионы трупов. Нечто аналогичное повторить
в условиях Италии, Франции и других стран Запада труднее. Но та же тенденция,
которая в Советском Союзе воплотилась в массовых репрессиях, здесь может
проявиться иначе. К тому же Советский Союз может протянуть Западу руку
братской помощи и предоставить в его распоряжение свои необъятные
возможности в этом отношении. Наконец, если читатель все же не будет убежден
в том, что предлагаемая его вниманию картина коммунизма не есть описание
частных свойств Советского Союза, для автора остается еще следующее
утешение: Советский Союз сам по себе есть достаточно серьезное явление в
истории человечества, и познание его устойчивой натуры есть дело далеко не
бесполезное. Я надеюсь также и на то, что в Советском Союзе найдутся люди,
которые сумеют прочитать эту книгу и извлечь из нее для себя какие-то уроки.
...
И последнее предупреждение: понимание общества не есть его
разоблачение. Разоблачение негативно, понимание же позитивно. Разоблачение
действует на эмоции, понимание предназначено для разума. Разоблачение имеет
своим врагом апологетику, понимание же – заблуждение. Разоблачение может
стать врагом понимания не в меньшей мере, чем апологетика. В этой книге
потому не будет разоблачительных материалов. А если что-то встретится похожее
на разоблачение, прошу читателя отнести это к числу примеров, поясняющих
общие рассуждения. Но отсутствие разоблачения не всегда есть апологетика.
Стремление к пониманию сущности коммунистического социального строя
страшнее для него, чем любые сенсационные разоблачения его язв.
...

Мне не раз приходилось слышать, что термин «коммунизм» неоднозначен,
что он различно понимается советскими и западными людьми, что лучше
говорить об обществе восточного или советского типа. Отчасти это так. Но в
советах такого рода больше скрывается боязнь называть вещи своими именами,
чем желание избежать путаницы. Кроме того, тут сказывается желание изобразить
язвы коммунистического образа жизни как нечто специфически «восточное» или советское, а не как нечто общезначимое. Дело не в словах. В конце концов
ориентировочно всем ясно, о чем идет речь. Не надо лицемерить. Речь идет об
обществе, о котором мечтали и мечтают угнетенные классы, всякого рода
прекраснодушные утописты, классики марксизма и их последователи, западные
коммунисты и прочие «прогрессивные» силы человечества, – речь идет о
реальном коммунистическом обществе, воплощающем марксистские идеалы в
действительность. Формы демагогии и доктрин могут различаться. Но законы
вещей вообще, и социальные законы – в частности, не меняются в зависимости от
места и времени. Законы коммунистического образа жизни суть одни и те же для
всех времен и народов. И то, что называют обществом восточного или советского
типа, являет миру с точки зрения его социального типа всеобщий образец, а не
нечто из ряда вон выходящее и исключительное. Отказаться от термина
«коммунизм» – значит сделать вид, будто речь идет о чем-то таком, что не имеет
никакого отношения к марксистским проектам переустройства общества, не
имеет отношения к тому, за что боролись и борются коммунисты и их
поклонники, к чему стремятся очень многие «прогрессивно» настроенные люди
на Западе. Как раз наоборот, термин «коммунизм» здесь на своем месте. В этой
книге (как и в других моих книгах) дается описание именно той реальности,
которая с необходимостью образуется в результате осуществления на деле самых «передовых» идеалов человечества. И никакой иной реальности за этими
идеалами нет и не будет.
...
В марксизме различают низшую ступень коммунизма (социализм) и
высшую (полный коммунизм). На низшей ступени действует принцип «От
каждого – по способностям, каждому – по его труду», на высшей – принцип «От
каждого – по способностям, каждому – по потребностям». И термин «коммунизм»
употребляют обычно в отношении высшей ступени. Считается, что этой высшей
ступени общество еще нигде не достигло. Даже в Советском Союзе есть пока еще
развитой социализм, очень близкий к полному коммунизму, но таковым все же не
являющийся. В свое время Хрущев пообещал полный коммунизм «при жизни
нынешнего поколения». Но советские руководители своевременно замяли этот хрущевский казус, ибо положение в стране после того заметно ухудшилось.
Для коммунистической идеологии такое различение низшей и высшей
ступеней коммунизма очень удобно. Коммунизм при этом вроде бы уже есть и
вроде бы его еще совсем нет. Есть частичка, а целиком будет когда-нибудь потом.
Все дефекты реальной жизни в коммунистических странах можно отнести за счет
того, что еще не достигли полного коммунизма. Погодите, мол, построим полный,
тогда никаких таких дефектов не будет. А пока, мол, терпите. Но на самом деле
такое различение ступеней коммунизма имеет чисто умозрительный характер. На
самом деле принцип полного коммунизма реализуется даже легче, чем принцип
социализма. Правда, эти принципы реализуются совсем не в такой буквальной
идиллической форме, как мечтали классики марксизма и угнетенные классы:
реализация их вполне уживается с низким жизненным уровнем основной массы
населения сравнительно со странами Запада и с колоссальными различиями в
жизненном уровне различных слоев населения. Исходя из изложенных
соображений, я игнорирую марксистское различие социализма и коммунизма как
явление чисто идеологическое и рассматриваю господствующий в Советском
Союзе и ряде других стран тип общества именно как реальное воплощение
чаяний классиков марксизма и вообще всех самых прогрессивных (в
марксистском смысле) мыслителей прошлого. А если в реальной истории
происходит так, что воплощение в жизнь светлых идеалов неразрывно связано с
порождением мрачных последствий, то от этого никуда не денешься.
Положительный полюс магнита, как любят выражаться марксистские философы,
не может существовать без отрицательного. Классики марксизма и прочие
добросердечные мыслители прошлого не могли предвидеть того, что на пути в
обещанный рай страждущее человечество попадет в ад. А может быть, не хотели
предвидеть? Ведь не могли же они не знать о многочисленных случаях в прошлой
истории, когда народовластие проявлялось в кровавом терроре и ужасающем
неравенстве! Впрочем, массовые желания редко бывают разумными. Для
современного человечества опыт коммунистических стран обнажен в деталях, но это не умеряет силы коммунистических устремлений в мире. Современные
последователи классиков марксизма наверняка знают настоящую цену
коммунистическому строю. Но они к нему стремятся уже из вполне земных
целей: завоевать мир лично для себя и своих сообщников и наслаждаться его
благами, чего бы это ни стоило прочей части человечества.
-------------

Последние строки "мыслителя" - это и о нас с тобой. :)

Дальше этот тупой маразм идет еще на 200 страницах. Любителям методологии и пр. ссылка дана.

Напоминаю еще раз - в 1993 гг. методолог в предисловии подтвердил, что не отказывается от своих основных оценок.

Если совсем честно, то Зиновьев меня, наверное, и привлекает шизоидностью своего сознания. Как некоторая яркая патология. Кстати, давно известно, что шизоиды весьма логичны - по-своему.