От Кактус Ответить на сообщение
К Пуденко Сергей Ответить по почте
Дата 28.09.2010 11:40:13 Найти в дереве
Рубрики В стране и мире; Версия для печати

Re: их сжигало...

Философы-шестидесятники попали на конец модерна. Они добросовестно пытались осмыслить уходящую эпоху не понимая насколько срочно нужно это делать, потому что не видели конца эпохи. Косарева писала о рождении науки из культуры – скоро эта культура умрет и непонятно из какой делать науку. Соколов – о реформации потому что наступает новая реформация.

Те кто понимал и сказал вслух, за это заплатили единственным чем человек может заплатить, потому что для мира другой меры нет. Один прожил не свою жизнь в эмиграции, другой ушел из жизни не желая меняться. Периодически появляются такие выскочки которые хотят быть человеком т.е. причиной самого себя. Они нарушают равновесие и получают отдачу не от злых чиновников, а от бога которому становятся равными. Бог есть натура. У Стругацких есть рассказик на эту тему. У Гегеля не с проста «не названное – не существует» т.е. болтать нужно меньше, как бы не пришлось потом отвечать. Что там Протагор говорил, «человек равновелик миру»? Ну да, сам бы попробовал.

Осмысление уходящей эпохи модерна нужно только для того чтобы начать новый модерн. Постмодерн – не просто конец модерна, это межвременье между модернами. Это понимают даже люди которые пишут тексты веселым гномам. Философы-шестидесятники с той задачей, которую поставила эпоха не справились. И вовсе не потому что, например, Мамардашвили тратил много времени на теток. Это вообще ни при чем. Было бы над чем работать – забыл бы вообще про разделение полов. Он фронта своей работы не видел.

В то, что они боялись потерять пайки, квартиры и т.п. не верю. Человек такая скотина что явись уважаемому профессору черт и предложи: «ты сможешь все в мире понимать и видеть как есть, но при этом будешь до конца своей жизни учителем истории в Певеке» - немедленно согласится. Жаль что такие предложения поступают только во время белой горячки.

Можно объяснить слепоту тем что находясь в обществе которое освещается (буквально в смысле света) господствующим укладом и поэтому видится через этот уклад, но такое объяснение годится для массового обывательского донаучного сознания. Если речь идет об ученых, то у них должен быть свой источник света – наука. Директивы ЦК КПСС – это фонарь господствующего уклада. Но ученый в понимании модерна сам может сделать фонарик и заглянуть за край освещенного общим фонарем пространства. Так что объяснение «они были как все» не очень убедительное.

Проблематизация эпохи возможна только если выйти из эпохи хотя бы мысленно. Косарева и Соколов вышли. Есть их проблематизация. Но использовать ее можно только одним способом – аккуратно вытащить наработанное ими из контекста той эпохи и поместить в новое поле, в пространство и время новой эпохи. Это коррекция диалектики Делезом – поступательное развитие происходит внутри противоречия, а революционное - через детерритоализацию внутри противоречия и территоализацию (укоренение) вне противоречия, где может произойти встреча вышедших из противоречия потоков и скачок. А может и нет.

У нас нет других элементов культуры, науки и проч., кроме наработанных в советское время, в том числе классиков увиденных в то время по-новому. Только переносом этих элементов в новое поле можно создать новую культуру. Время разбрасывать камни быстро подходит к концу. Наступает время собирать камни, но их еще нужно выбрать и найти место на котором их собирать.

Где это поле чудес? По Николаю Кузанскому – искать не от того что знаем, а от того чего не знаем, но должны знать. Новое поле можно найти только определив конфигурацию неизвестного. То есть сначала поняв то что происходит здесь и сейчас. Плясать придется от культуры, а она как известно, классовая. То есть опять все упирается в становление ведущего класса и ведущего уклада новой эпохи.

Поэтому мое скептическое отношение к работникам отдела связано не с тем, что они принадлежали к привилегированной касте или прохлаждались в рабочее время, а с тем что они не реализовали тот шанс который был им дан. Подозреваю что чувствовали границу, за которой начинаются неприятности и сознательно за нее не лезли. Субъективно я такую научную трусость всегда ощущал у Канта. Старичок точно знал границы дозволенного и глупостей не делал.