Солидарен ли человек?
Размышления о солидаристкой этике с первых шагов могут натолкнуться на во-прос: солидарен ли человек «по своей природе». Этика индивидуализма, обоснованная европейскими просветителями, изначально предполагала, что человек суть атом, озабо-ченный собственными проблемами: обогащением, наслаждением, выживанием т.п. Про-ще сказать, он по природе эгоист и естественное состояние людей «война всех против всех» (Т.Гоббс). Этому представлению легко видеть повседневные подтверждения. Прав-да, в послевоенный период столь же легко можно было видеть факты другого поведения: взаимопомощь, неравнодушие, участие в чужой судьбе и т.п. Кто же по своей природе че-ловек: эгоист или существо солидарное, т.е. неравнодушное, ищущее себя в других и дру-гих в себе? Возникла же этика христианства, воспринятая также и на Руси, причем вос-принятая сердцем, а не разумом (во всяком случае, это справедливо для тех, кто так вос-принял христианство, причем не только на Руси).
СГКМ не без основания утверждает, что человек таков, в какой культуре он социа-лизировался, что нет универсального человека и постановка вопроса об общечеловеческих ценностях лишена основания. Однако здесь есть предмет для «диалектического рассужде-ния». Биологически человек в целом то одинаков, он в любом обличии есть некий биоло-гический вид и общие черты хотя бы в этом отношении ему присущи, хотя ни общечело-веческие (В.С.Соловьев предпочитал термин «всечеловеческие»), ни этнические особен-ности поведения из биологической конституции прямо не вытекают. Но что-то общее ви-довое все равно останется даже от биологии (в худшем случае эгоизм, если верить просве-тителям и неолибералам). Уже в этом пункте можно «соединять противоположности».
Сейчас на нашем ТВ можно видеть хорошо отснятые фильмы о жизни животных. Фильмы не наши, они сделаны, по моему мнению, односторонне. Они подчеркивают борьбу за выживание как между индивидами, так и межвидовую борьбу. Они приглаша-ют зрителя вглядется в «законы жизни» и принять этику Т.Гоббса. Но фильмы односто-ронни. В животном мире индивидуальная борьба за выживание дополняется видовой со-лидарностью. Нужно только вчитаться в литературу по поведению животных, чтобы уви-деть ее иногда трогательные проявления. Солидарность и конкуренция взаимно дополня-ют друг друга. Но, что важно, требование выживания вида является доминантой, задаю-щей границу индивидуальному эгоизму. Животный мир – хорошо отлаженная система. Жестокость и борьба не на жизнь, а на смерть являются только кажущимися, это антропо-морфизация животного. Предоставленные эгоистическому выживанию индивиды погиб-нуть, исчезнет вид. Вид существует через индивидов, это требует от последних бороться за жизнь. Но конечная цель – сохранение и продолжения вида. Эта цель, заложенная в ви-довую программу (продукт эволюции) порождает внутривидовое и межвидовое сотрудни-чество. Вид по своему солидарен и животное программировано так, что в критической фа-зе задача индивидуального выживания отступает перед выживанием вида (это выражается прежде всего в отношении к потомству. Его выживание должно быть обеспечено любой ценой, даже ценой гибели родителей. Лососевые после нереста гибнут миллионами, но прежде они дали жизнь миллиардам). Можно сказать, что животные по своему солидар-ны, т.е. поддерживают жизнь друг друга и жизнь целого (вида).
Человек – не животное по своему образу жизни, точнее, он перерос чисто животное состояние. Он живет в социальной организации (это имеет место и у животных, стадо, на-пример). Но человеческая социальность несколько иного вида, нежели биологические со-общества животных. Она начиналась с биологической организованности семейства, стада, в общем, с какого-то сообщества. Жизнь в сообществе вообще есть более высокая форма организации жизни для любого вида животных, обеспечивающая высокую приспособляе-мость и выживаемость. Но в биологическую социальность человека вторглась предметная деятельность. С нее началось преобразование сообщества биологическое в сообщество социальное в человеческом смысле.
Не вдаваясь в тонкости антропосоциогенеза, можно утверждать следующее. Соли-даристская этика человека вытекает из его образа жизни, т.е. из его жизни в сообществе. Человек живет в социальной среде, и сохранение этой среды есть условие его жизни. Вид начинает существовать через социальную организацию, поддержание которой становится условием продления жизни. Конфликты, обман (лживость и подозрительность) и т.п. уг-рожают разрушением социальной среде. Поэтому солидаристские отношения весьма оче-видны в примитивных традиционных обществах. Этика солидарности есть этика выжива-ния сообщества и ее можно назвать всечеловеческой (общечеловеческой) ценностью.
Можно возразить, что та или иная форма солидарности присуща и асоциальным (в том числе, криминальным) группам. Действительно, та или иная форма консолидации не-обходима любой социальной группы. Нужно договариваться о терминах. Например, с термином «солидарность» (солидаризм) связать тот тип поведения, который всечеловечен, т.е. направляется к сохранению и продолжению жизни всех людей, уравнивая их в этом смысле (несть ни эллина ни иудея пред царством божьим в христианстве, оно не заповед-но только одному народу). Другим формам консолидации нужно искать другие наимено-вания. Традиционные сообщества солидарны по принципу своей организации, хотя эта солидарность, особенно на этническом принципе, видит по преимуществу «своих». Тен-денция глобализации, понимаемая как объединение человеческого вида в глобальном мас-штабе, должна вести к глобализации чувства солидарности,т.е. к распространению его на все человечество. Такой процесс не совершается абстрактно, должен быть его носитель. Одним из носителей солидарстской этики такого масштаба явилась Россия. Исполнить эту миссию (не придуманную, но исторически сложившуюся) она могла лишь оставаясь мировой державой, империей, сложившейся как собирание народов и испытание вер (Н.Ф.Федоров). Этика всечеловеческого солидаризма, в отличие от этнического солида-ризма, например, японцев или китайцев с их традиционализмом, характерна для России (универсальная отзывчивость по Достоевскому). Понятно, что Россия принципиальный антипод западной цивилизации и объект всесторонней агрессии со стороны последнего. Глобальное противостояние, в котором СССР был одним из полюсов, историческая неиз-бежность. В таких условиях консолидация оказывается базовым условием выживаемости, но тесная консолидация невозможно без принципиальной исторической цели большого масштаба и без такого типа мировоззрения, который необходим для решения задачи тако-го рода. Не могу не отметить вновь, что, по моему воззрению, борьба с формированием самосознания России уже давно является первостепенной задачей со стороны ее истори-ческого противника. Шельмование наиболее талантливых мыслителей или их устранение.
Из всего этого не следует, что русский человек незамедлительно снимет рубашку для каждого бедствующего, не будет завидовать соседу или делать ему пакость. Просто там, где вопрос стоит о социальной и культурной среде и ее сохранении, там где этому человеку напомнят о том, что он есть и что он несет как представитель культуры,там ак-тивизируется культурное начало солидаризма. Иначе говоря, он обречен защищать соли-дарную этику как свою самость. Его форма социальности требует этики солидаризма. Там и где он прекращает это делать, там его ждут катастрофа и погибель. Понятно, что сама форма проявления солидаристской установки изменяется со временем и в связи с обстоя-тельствами. Сегодня важно помнить и наследовать те формы, которые имели место в аг-рарной стадии развития. Но нужно двигаться «в ногу со временем», нужны формы мысли и чувстования, адекватные нынешним условиям. В этом наша проблема, а не в конкурент-ной способности и норме прибыли. Сегодня отнимаются и отняты сами средства к суще-ствованию народа, поскольку он не чувствует себя народом. Казалось бы, простая вещь – не отдавайте хотя бы свои ресурсы (землю и недра), но даже этого нет в сознании массы, поскольку она утратила основания солидарности. Они, правда, сохраняются локально, на уровне индивидов и некоторых малых групп, но марксизм их не вернет.
В конец концов, глобальная катастрофа заставить искать мировоззрение, объеди-няющее людей на человеческой, а не рыночной основе. Так было 20 веков назад. Чтоже касается атомарного человека западной цивилизации, то это мировоззрение неизбежно должно порождать разграничение лучших и неполноценных в мягкой или жесткой форме. Америкосы делают это в жесткой форме и перспектива только одна на этой почве - фаши-зация. Можно очень умильно смотреть на достоинства такой структуры, ища внутри нее индивидуальный комфорт. Полагаю, такое уже было в 20 веке. Вопрос в том, где найти слова и какие слова для выражения мысли и чувстования солидаризма.
Кстати, атомарный человек не знает подлинных радостей, поскольку в массе своей лишен возможности творить для человеков, чувствовать свою нужность им, чувствовать действительный творческий восторг, то, что называют высшими ценностями. А высшие, бесспорно, ценности солидаристские. Всякая культура помнит своих героев, т.е. тех, кто жертвовал ради общего дела. Чтить тех, кто сделал большие деньги – патология западной цивилизации, легко прививающаяся у тех, кто потерял свою. Кстати, русская философия конца прошлого века по большей части пронизана чувствованием этики солидаризма. Это нужно в ней вычитывать, это нужно искать в сегодняшнем дне. СГКМ сделал больше де-ло, написав, как сумел, «Советскую цивилизацию». Он дал портрет, пусть и неполный, солидаристского общества на индустриальной стадии развития. Нам было неимоверно трудно выстоять, победа запада ковалась столетиями, а пятая колонна в мировоззренче-ском плане (переходящем в активное действие) прописалась на постоянное мето житель-ство по меньшей мере с петровских времен. В каком-то смысле нужно начинать сначала, одновременно думать и дейстовать.
