...главным персонажем рецензионного отдела июльского "НМ" стал Дмитрий Галковский со своей "Уткоречью" (провокативной "антологией советской поэзии" с оруэлловским заголовком: "уткоречь" - речь, производимая гортанью, без участия мозга). Первому рецензенту - Юрию Кублановскому ("В советском поэтическом зоопарке") активно не нравится составитель, но с оруэлловским пафосом разоблачительной антологии он согласен и даже более того. Характеристика Галковского в своем роде замечательна: "Галковский хотел бы видеть в людях лучшее, часто подозревая их в наихудшем. Но тогда непонятно, с какого бреху ищет у них сочувствия. Нечего и искать, если не доверяешь. И уж тем более, когда сам бываешь не добр, чего ждать добра от коллег по литературному цеху: они и доброго загрызут". Что же до "галковской антологии", она очевидно не претендует на энциклопедизм, хотя предполагает известную репрезентативность. История создания ее такова: "Мой отец, - рассказывает в предисловии Галковский, - на протяжении пятнадцати лет (с конца 40-х по начало 60-х) собирал библиотеку советской поэзии. Потом он это дело забросил, стал сильно пить и умер от рака, прожив всего пятьдесят лет. Психологически мне было очень трудно выбросить 500 - 600 книг - книг, никому не нужных, никчемных, загромождавших полки, но как-то мистически связанных с отцовской жизнью, такой же, в общем, никчемной и всем мешавшей. И я решил по крайней мере оставить книги с дарственными надписями авторов и с многочисленными отцовскими пометками. Вот здесь, выуживая их из общей массы, я стал все более внимательно вчитываться и даже вырывать для смеха наиболее понравившееся. Постепенно на столе накопилась целая кипа вырванных листков. Прочитав ее подряд, я понял, что тут просто и в то же время полно и ярко дана суть советского мира, и, что самое страшное, я вдруг впервые ощутил тот слепящий ветер, который дул отцу в глаза всю жизнь и во многом и свел его в могилу".
Юрий Кублановский приводит поразительную "Молитву" Бориса Примерова, написанную в 1995-м году:
Боже, который
Советской державе
Дал процвести
в дивной силе и славе,
Боже, спасавший
Советы от бед,
Боже, венчавший
их громом побед,
Боже, помилуй нас
в смутные дни,
Боже, Советскую власть
нам верни!
"Помолившись таким манером", - заключает Юрий Кублановский, - автор удавился.
Но вслед Кублановскому читаем "Попутные соображения" Андрея Василевского, законно усомнившегося в собственно "репрезентативности" "Уткоречи". - Книга не страшная, а смешная, - утверждает этот рецензент, - и для того, чтобы писать плохие стихи вовсе не обязательно быть советским писателем. "Уткоречь" на самом деле ничего не проясняет, а только запутывает... В концентрированном мире уткоречи жить не то что плохо, а попросту невозможно... однако в реальном советском мире жить было, как показывает опыт, возможно. За счет чего - возможно? Не только ведь потому, что, по известному выражению, ко всему-то подлец-человек привыкает...".
И в заключение: "Кто-то где-то (просто не помню, кто и где) удивленно заметил, что, оказывается, исторической "почвой" может стать что угодно, даже то, что, казалось бы, никак для этого не подходит".
