Недавние выступления доктора исторических наук сотрудника Института российской истории РАН Ю. Н. Жукова в нескольких номерах газеты "Комсомольская правда" вновь привлекли внимание широкого круга читателей к личности И. В. Сталина. Эта публикация продолжила ту определенную ревизию взглядов на Сталина, которая стала заметным явлением в современной исторической литературе и публицистике. По просьбе редакции своими мыслями на эту тему поделился известный петербургский историк Владимир Калашников, заведующий кафедрой истории государства и права Санкт-Петербургского электротехнического университета ("ЛЭТИ"). Беседу с ним провел наш политический обозреватель Виктор Кошванец.
- Владимир Валерьянович, чем вы можете объяснить явно выросший интерес к личности И. Сталина? Ведь вряд ли можно считать случайностью, что "Комсомолка" посвятила этой теме девять ноябрьских номеров, опубликовав очень нестандартную точку зрения московского историка Юрия Жукова.
- Люди всегда обращаются к истории, когда хотят более глубоко разобраться в настоящем. И это настоящее часто заставляет нас по-новому смотреть на те или иные страницы прошлого.
Сегодня мы невольно задумываемся о тех, кто создавал тот "доельциновский" мир. И личность Сталина в этой связи привлекает особое внимание. Тем более что в средствах массовой информации в эпоху Ельцина преобладали карикатурно-злобные оценки этой личности.
- Судя по вашей интонации, вы сочувственно относитесь к публикации Ю. Жукова, который в свою очередь с явной симпатией относится к Сталину.
- К сожалению, я скорее разочарован, чем очарован этой публикацией. На место одних мифов не должны приходить другие. Наш народ сегодня, как никогда, нуждается в объективной и всесторонней оценке прошлого. Подход Ю. Жукова мне представляется своего рода обратной реакцией на карикатурно-злобную публицистику прошлых лет. Наверное, такая реакция неизбежна, но она должна уступить место более объективному анализу проблемы Сталина и его времени. По-моему, сейчас для этого наступило подходящее время.
- Подходящее время в каком смысле? Потому, что закончилась "эпоха Ельцина", о которой вы постоянно критически пишете в своих статьях? Тем самым вы разделяете постсоветский период на две части - эпоху Ельцина и эпоху Путина?
- Время Путина только начинается, и окончательные оценки делать рано. Однако мне очень хотелось бы верить в то, что эпоха Ельцина закончилась и сейчас мы начинаем преодолевать ее разрушительные последствия в экономике, политике, идеологии.
Если говорить об идеологии, то Путин, конечно же, отличается от Ельцина. Последнему был присущ просто болезненный антисоветизм, продиктованный страхом и стремлением убедить себя и других в правомерности им содеянного.
Путин же подчеркнуто отмежевался от такого отношения к прошлому. Он вернул гимн, который всегда был дорог нам именно своей музыкой. Она звучала и тогда, когда мы приносили воинскую присягу, и тогда, когда в честь наших спортсменов на всех крупных международных соревнованиях поднимали алый стяг.
- А недавно президент вернул звезду на воинские знамена...
- Еще один эпизод, связанный с нашей темой. Путин принял Героя Советского Союза генерала армии В. Варенникова, который пришел с просьбой рассмотреть вопрос о возвращении городу Волгограду имени Сталинград в связи с приближающейся 60-й годовщиной Сталинградской битвы. Президент выслушал его доброжелательно и ответил, что вопрос о переименовании должны решить жители города на референдуме, если они считают это необходимым. Сам факт приема Варенникова и спокойного разговора на эту тему для Ельцина был неприемлемым.
В деле поливания грязью советского прошлого Ельцин не имел аналогов среди лидеров СНГ. Сошлюсь только на позицию казахстанского президента Н. А. Назарбаева, который в своей книге "На пороге XXI века" написал следующие строки: "Я не понимаю некоторых политиков и журналистов, которые с восторгом чернят наше совсем недавнее прошлое... Пытаться забыть прошлое, каким бы сложным и трудным оно ни было, постоянно винить во всем предшественников, недостойно уважающего себя человека".
- Вернемся к публикации Ю. Жукова. Если я правильно понял, то в основе его позиции лежат два тезиса. Первый - о том, что накануне массовых репрессий 1937 г. Сталин был автором нового курса, направленного на либерализацию системы и отстранение партии от реальной власти. Второй - о том, что не на Сталине, а на партаппарате лежит основная вина за эти репрессии.
- Я бы к числу основных добавил еще и исходный тезис Жукова о Сталине как прагматике, который первым отказался от идеи мировой революции и стал защищать национальные интересы России. Этот тезис сразу же ставит Сталина в особое положение.
- Давайте последовательно рассмотрим эти тезисы. Начнем с исходного, который отделяет Сталина от всех других главных лидеров большевизма в вопросе о мировой социалистической революции. В этой связи Ю. Жуков пишет: "И Троцкий, и Зиновьев, и Бухарин состязались друг с другом фактически на одной идейной платформе... Все трое считали, что главная цель и Коминтерна, и ВКП(б) - помочь в ближайшие годы организовать мировую революцию. Любым способом... ...Это просто идефикс всего партийного руководства, начиная с Ленина".
- На мой взгляд, тезис просто не верен в отношении Ленина и не отражает позиции большей части членов ЦК партии большевиков к моменту смерти Ленина в январе 1924 г.
Подлинная позиция Ленина проявилась уже в ходе споров по вопросу о заключении Брестского мира в январе 1918 г. Ленин настаивал на заключении мира. И настаивал потому, что стремился сохранить Советскую власть в России.
Троцкий, Бухарин и ряд других лидеров большевиков видели главную задачу в стимулировании революции в Германии. В критический момент переговоров с немцами о мире Троцкий заявил, что большевики мира не подпишут, а армию распустят. Он надеялся, что немецкие солдаты откажутся выступать против Страны Советов, объявившей о демобилизации армии, и это приведет к революции в Германии.
Как известно, немцы все же провели наступление, захватили всю Прибалтику и вышли на линию Псков - Нарва. После этого советское правительство заключило Брестский мир на более тяжелых условиях.
Ленин мечтал о мировой революции, но делал все, чтобы сохранить власть Советов, сохранив тем самым по его мнению. И далеко не случаен тот факт, что в 1917 г. он первым из российских политиков четко сформулировал ту главную задачу, которая стояла перед Россией ХХ века: "Догнать Запад или погибнуть". С точки зрения Ленина, именно так был поставлен вопрос историей. И он был в этом абсолютно прав.
Урок Бреста пошел на пользу многим большевикам, в том числе и Бухарину, который после окончания гражданской войны и перехода к нэпу постепенно стал на позиции Ленина.
- Однако Юрий Жуков ссылается на период "германской революции в октябре 1923 г.", когда, по словам историка, у Бухарина и других лидеров большевиков "окончательно восторжествовала надежда на непобедимый союз промышленной Германии и аграрной России".
- Я полагаю, что советское руководство прекрасно понимало ограниченный характер событий в Германии в октябре 1923 г. Конечно, всем большевикам очень хотелось, чтобы немецкие коммунисты взяли власть, но особой веры в это не было. Именно поэтому ни о каком серьезном вмешательстве в германские дела не шло и речи. Советское правительство продолжало проводить радикальное сокращение пятимиллионной Красной Армии, начатое сразу после окончания советско-польской войны 1920 г. К концу того самого 1923 г., когда якобы "окончательно восторжествовала надежда" на победу революции в Германии, армия была сокращена до 561 тыс. чел.
После неудачной попытки проведения восстания в Германии явное большинство советского руководства окончательно пришло к выводу о том, что в Европе наступил период "временной стабилизации капитализма", и совершенно не собиралось втягивать СССР в "войну со всем миром".
В 1923 - 1924 гг. с открыто левацких позиций выступал только Троцкий. Однако делал он это не потому, что верил в возможность скорой победы революции в Европе, а потому, что стремился обвинить своих оппонентов в "правых" ошибках, полагая, что это принесет ему победу в борьбе за власть. Но Троцкий просчитался. Большая часть партии как раз хотела строить новое общество в России, а не бросаться во внешнеполитические авантюры.
Сталин разделял это общее настроение и, занимая влиятельный пост генсека, сыграл важную роль в утверждении курса на построение социализма в СССР, но базу для этого курса заложил Ленин.
- Однако Ю. Жуков утверждает, что больной Ленин в 1923 г. "однозначно" остановил свой выбор на Троцком как своем преемнике. Получается, что Ленин остановил свой выбор на стороннике развязывания мировой революции любой ценой? И мы знаем, что действительно в "Письме к съезду", которое было оглашено после смерти Ленина на очередном партийном съезде, содержались очень высокая оценка Троцкого и резкая критика в адрес Сталина.
- Никакого "однозначного" выбора в пользу Троцкого со стороны Ленина не было. Вся трагедия Ленина как раз и состояла в том, что он не видел достойного преемника. В знаменитом "Письме к съезду" Ленин действительно назвал Троцкого "самым способным человеком в современном ЦК", но тут же отметил его "чрезмерную самоуверенность" и "чрезмерное увлечение административной стороной дела". В итоге он не высказался в пользу Троцкого. Не высказался, на мой взгляд, прежде всего потому, что не был уверен в способности Троцкого правильно решить вопрос о значении мирного строительства социализма в СССР. Ленин решил для себя этот вопрос давно, еще в 1917 г. А после перехода к нэпу в 1921 г. он писал: "Сейчас главное свое воздействие на международную революцию мы оказываем своей хозяйственной политикой. ... На это поприще перенесена борьба во всемирном масштабе" (ПСС, т. 43. с. 341).
Как видите, Ленин делал ставку на мирное соревнование двух систем, на хозяйственную, а не на военную политику. Все его последние статьи и письма отражали именно эту позицию.
Повторяю, что позицию Ленина поддерживали многие партийные руководители, особенно второго эшелона, занятые решением практических задач в своих регионах. Именно поэтому они дружно выступили против претензий Троцкого на роль лидера партии накануне смерти Ленина и поддержали Сталина.
- Однако Ленин ведь резко критиковал Сталина и даже предлагал переместить его с поста генсека. Почему партия не выполнила предсмертную волю своего вождя?
- Не выполнила потому, что Ленин критиковал Сталина не за ущербную стратегическую позицию, а за грубость, капризность, за неумение аккуратно распоряжаться той огромной властью, которую он получил, находясь на посту генсека. В тот момент съезду казалось, что такие недостатки просто не существенны перед лицом реальной опасности прихода к власти "мирового революционера" Троцкого, обвинявшего ЦК в проведении политики "национальной ограниченности".
- Итак, подведем первые итоги. По-вашему получается, что нельзя приписывать Сталину авторство и главную роль в выборе курса на построение социализма в одной стране. Курса, который действительно был куда более плодотворен, чем авантюристический курс на разжигание мировой революции любой ценой.
- Именно так: нельзя приписывать ни авторство, ни главную роль в выборе курса. Автором был Ленин, а выбор сделала вся партия. Сталин лишь разделил и отразил этот выбор партии. Но нельзя недооценивать роль Сталина в борьбе с Троцким за утверждение этого курса. Эта роль была важной.
