В начале ХХ века в России имелись три основные политические силы: крестьянство, «общество» или интеллигенция, и самодержавие. Каждая из этих политических сил доминировала в отдельных областях, в других же, напротив, была слаба. Так, крестьяне, бывшие экономической основой России, почти не имели политического влияния. Никакая легальная сила не представляла их интересы в политике страны. Интеллигенция, напротив, имела множество возможностей для выражения своих взглядов. Но к этому всё её влияние и сводилось – ничего, кроме идей, за ней не стояло. Самодержавие – государственный аппарат и двор – обладали всей полнотой власти в стране. Власть эта казалась незыблемой. Но самодержавие не умело противостоять разрушительным идеям интеллигенции и не имело поддержки влиятельных групп населения, за исключением части дворянства.
Большую часть населения России по-прежнему составляло крестьянство.
Казалось, жизнь этого сословия не стала хуже: крестьяне были освобождены от крепостной зависимости, остатки выкупных платежей были отменены в 1905 году, всё больше земли оказывалось в собственности крестьян. На самом же деле русское крестьянство переживало тяжёлый кризис, выхода из которого найти не удавалось. Население центральных областей России росло, а все земли, пригодные под пашню, были уже заняты. В результате земельные наделы многих крестьянских семей были малы, едва обеспечивали скудное пропитание. Положение постепенно ухудшалось: леса вырубались, луга распахивались. В результате пастбищ и сенокосов не хватало, поголовье скота стало снижаться. Меньше стало и навоза, единственного в то время доступного удобрения. Земля истощалась, крестьяне беднели. Они уже не могли поддерживать даже тот уровень агротехники, который был достигнут в XIX веке.
В условиях острого дефицита земли, помещичья собственность на землю не казалась крестьянам справедливой. В самом деле, земля давалась дворянам для того, чтобы они имели возможность служить стране и государю. Но этот первоначальный смысл к ХХ веку был давно уже утерян. Помещики считали землю своей безусловной частной собственностью, источником дохода. Для крестьян же такой взгляд казался абсурдным в силу его несправедливости. Философ Н. А. Бердяев считал, что «русскому народу всегда были чужды римские понятия о собственности. Абсолютный характер частной собственности всегда отрицался». По представлениям русских крестьян «земля – Божья», хотя царь и вправе распределять её, по справедливости и в интересах всего народа. После указа Екатерины II «О вольности дворянства», которым она освободила дворян от обязательной службы, крестьяне восприняли освобождение от крепостной зависимости как симметричную вольность, хотя и дарованную с опозданием. Помещичья же собственность на землю воспринималась крестьянами как пережиток, «неправда», которую дворяне поддерживают, злоупотребляя своим влиянием. Но которая подлежит рано или поздно отмене.
Но годы шли, а царь и правительство ничего не предпринимали для разрешения важнейшего для страны аграрного кризиса. Единственная серьёзная попытка его разрешения была предпринята Петром Аркадьевичем Столыпиным. Несмотря на значительные достижения столыпинских реформ, преодолеть кризис не удалось. А главное – реформы Столыпина не были восприняты крестьянами как желанное разрешение их проблем. Ведь Столыпин, как и либералы-западники, стремился организовать экономическую жизнь русской деревни на буржуазной, частнособственнической основе. Многими крестьянами такая попытка разрушить их традиционный мир была воспринята враждебно.
В итоге крестьяне всё меньше воспринимали царя как своего главного заступника, «царя-батюшку». Основные события и течения политической жизни становились известны крестьянам. Крестьяне видели, что и царь, и «баре», заняты чем угодно, только не их проблемами. Особенно это стало заметно в ходе революции 1905-07 годов. Проблемы крестьян были опять отодвинуты на второй план. Многие крестьяне надеялись, что земельный вопрос будет разрешён Государственной Думой. Они прислали депутатам множество наказов, каждый из которых содержал требование отмены частной собственности на землю. Но ни самодержавие, ни интеллигенция не могли поддержать это основное требование крестьян.
То, что крестьяне перестали поддерживать царя, а «бар» всё больше воспринимали как паразитов, владеющих землёй несправедливо, почти не было замечено тогда. Но в 1917 году эти факторы стали решающими в жизни страны.
Начало ХХ века – время возникновения в России целого ряда политических партий. Образованный класс России был весьма активен политически. Самые разные взгляды, от крайне правого Союза Русского Народа, до эсеров-максималистов слева находили своих сторонников. Но значение их в истории оказалась разным. Правым партиям не удалось получить поддержки ни народа, ни самодержавия, и существенно повлиять на дальнейшие события они не смогли. Напротив, левые партии, представлявшие интеллигенцию, сыграли в истории важную и трагическую роль. Всеми силами разжигая революцию, ведя борьбу против самодержавия, они в конце концов добились своего. Но после революции все они, кроме одной, были запрещены, а многие их представители эмигрировали либо погибли.
Основными левыми партиями в начале ХХ века были эсеры, анархисты, социал-демократы (меньшевики и большевики), кадеты и октябристы. Кадеты и октябристы представляли либеральную идею, эсеры, анархисты и социал-демократы – социалистическую. Различие политических взглядов не мешало интеллигенции действовать против самодержавия единым фронтом: одни занимались террором и пропагандой экстремистских взглядов, другие – через легальные газеты, государственную думу, земское движение и личные связи влияли на государственных чиновников. Но ни разу кадеты не осудили терроризм эсеров и анархистов.
Партия эсеров (социалистов-революционеров) была в то время, пожалуй, самой яркой. Возникнув на основе движения народников, эсеры главной силой будущей революции считали крестьянство. Интересы рабочих и трудовой интеллигенции, на их взгляд, совпадали с интересами крестьян. Общину же они, подобно народникам, считали зародышем социализма. Эсеры добивались отмены частной собственности на землю, с тем, чтобы любой желающий имел право её обрабатывать в общине, товариществе или единолично. Эсерам хватило здравого смысла не слишком надеяться на крестьянскую революцию. Они не отказывались от организации и использования в своих целях крестьянских бунтов, но главной опорой революции полагали разночинную интеллигенцию. Главным же методом достижения своих целей избрали индивидуальный террор против государственных чиновников. Эсеры надеялись таким образом заставить самодержавие пойти на уступки и расшатать его, создав благоприятные условия для захвата власти «авангардом трудового народа», каковым они считали себя.
Нельзя точно установить, как и когда была создана партия социалистов-революционеров. Свой первый съезд они провели только в 1905 году. Но к этому времени эсеры уже были широко известны в русском обществе. Пожалуй, правильнее всего считать, что партия эсеров возникла в 1901-1902 годах, когда объединились «Заграничный союз», руководимый Раппопортом и Житловским, «Рабочая партия освобождения России» Гершуни и «Союз социалистов-революционеров» Аргунова. Партия не имела чёткой структуры и авторитетного ЦК. В первые годы существования её единство поддерживалось усилиями трёх лидеров – Г. А. Гершуни, Е. Ф. Азефа и М. Р. Гоца. Затем видным лидером и теоретиком эсеров стал выходец из крестьян, профессиональный революционер В. М. Чернов.
Большую роль в объединении эсеров сыграла газета «Революционная Россия», ставшая официальным органом партии.
Душой партии эсеров была «Боевая организация». Её создал и ею руководил с 1901 по 1902 год Гершуни, с 1903 по 1906 год – Азеф, с 1906 по 1907 год – Зильберберг. Затем во главе встал Никитенко. А в 1908 году «Боевая организация» была распущена, в связи с тем, что Азеф, как выяснилось, оказался агентом царской полиции.
На совести эсеров и их «Боевой организации» многие тысячи жертв, убитых ими методами террора. Наиболее известны убийство в 1902 году министра внутренних дел Д. С. Сипягина, а в 1904 году – министра внутренних дел В. К. Плеве. Было и много других убийств и покушений. Например, на министра внутренних дел П. А. Столыпина террористы устроили несколько десятков покушений. В конце концов он был убит.
В целом эсерам и кадетам удалось создать в стране обстановку, когда любой правительственный чиновник, принимая решение, невольно задумывался о том, как оно будет воспринято революционерами.
Эсеры не могли иметь своей фракции в Государственной думе. Но фракция трудовиков, состоявшая в основном из депутатов, выбранных курией крестьян, была близка к эсерам по своей программе. Лидер этой фракции, А. Ф. Керенский, вскоре после февральской революции объявил себя эсером. Впрочем, не меньшее влияние на трудовиков оказывала небольшая партия «народных социалистов», одного из течений народников, сплотившаяся вокруг журнала «Русское богатство». В неё входили Н. Ф. Анненский, В. А. Мякотин, А. В. Пешехонов и другие.
Партия анархистов не слишком отличалась от эсеров своими методами. Таковыми анархисты считали, в основном, «восстание и прямое нападение, как массовое, так и личное, на угнетателей и эксплуататоров». Не исключалась и пропаганда.
Главным, что отличало анархистов, была их теория государства, согласно которой государство – это ни что иное, как аппарат угнетения одних людей другими путём систематического организованного насилия. Анархисты не видели или не признавали созидательной роли государства в жизни общества. Поэтому главным в их программе было уничтожение государства.
Эти идеи были развиты сначала М. А. Бакуниным, а затем П. А. Кропоткиным. Анархисты издавали за границей газету «Хлеб и воля». В 1904 году они провели в Лондоне свой первый съезд.
П. А. Кропоткин предостерегал от излишнего увлечения грабежами (экспроприациями), но течения «безначальцев» и «безмотивных террористов» превратили их в своё постоянное занятие. Напротив, синдикалистское течение, выделившееся в анархизме, имело мирный характер и было легальным. Видный его представитель В. А. Поссе создал в Петербурге потребительско-производственное объединение «Трудовой союз», охватившее 8,5 тысяч рабочих.
Был отчасти близок к анархистам и великий писатель и мыслитель Лев Толстой. Он отрицал всякое насилие, в том числе и государственное. Взгляды его, при всей их отвлечённости, нашли немало сторонников.
Социал-демократы (СД), как эсеры и анархисты, тоже были социалистами, т. е. стремились к организации справедливого общества на основе равенства. В остальном же эта партия, а скорее – целое течение, существенно отличалось от других социалистов. Основой мировоззрения СД была материалистическая диалектическая философия – марксизм. Марксистское понимание истории предполагает последовательную смену формаций на основе прогресса технологий производства. При этом каждая формация содержит в себе противоречие, которое не может быть разрешено в её рамках и разрешится со временем путём перехода к следующей формации. Движущей силой перехода от капитализма к социализму должны стать рабочие – пролетариат.
Но годится ли эта теория для России, и какая формация – капитализм или социализм – прогрессивна для России? Эти два вопроса с самого начала остро стояли перед СД. В полемике с народниками СД отстаивали всеобщее значение марксизма, а по второму вопросу – отношению к капитализму – раскололись на меньшевиков и большевиков. Меньшевики, видя отличие России от ведущих стран Европы – Англии, Франции и Германии, считали Россию отсталой страной. Следовало сначала, на их взгляд, установить в России европейские порядки, парламентскую демократию, капитализм, а уж потом, через целую эпоху, думать о пролетарской революции и социализме. Большевики же, соглашаясь с этими основными положениями марксизма, считали возможным в предстоящей революции (интеллигенты были убеждены в её неизбежности) не способствовать передаче власти буржуазии (предпринимателям, владельцам промышленности), а самим стремиться к захвату власти, диктатуре пролетариата. Такая не слишком логичная программа нашла последователей в значительной степени благодаря личности вождя большевиков – В. И. Ленина.
(биография Ленина)Я её ещё не написал - может, кто-то хочет написать? Так, чтобы было понятно, почему ему столько памятников. Если никто, я сам напишу.
Первый съезд РСДРП (российской социал-демократической рабочей партии) прошёл ещё в 1898 году. Но были там представлены лишь немногие из социал-демократов России, в основном Бунд. Создать общероссийскую партию тогда не удалось. На втором съезде РСДРП, который состоялся в 1903 году, присутствовали, кроме бундовцев, представители ещё двух течений и нескольких мелких кружков. Одним из этих течений была группа Плеханова, состоявшая из нескольких эмигрантов. В неё входили Аксельрод и Засулич. Другое течение представляло петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Кроме Ленина, видными его деятелями были Мартов и Потресов. На этом съезде удалось принять программу партии, состоявшую из двух частей: программы-минимум, и программы-максимум, устав партии, избрать ЦК и редакцию партийной газеты «Искра».
Программа-минимум предусматривала установление демократической республики, введение 8-часового рабочего дня, передачу «отрезков» крестьянам без выкупа. Программа-максимум конечной целью партии объявляла установление диктатуры пролетариата и построение социализма.
Но именно тогда партия раскололась на «большевиков» - сторонников Ленина, получивших на съезде большинство по многим вопросам повестки, и «меньшевиков», в число которых вошли Мартов и Потресов. Плеханов остался вне фракций.
Несмотря на то, что расхождения большевиков и меньшевиков были, по сути, принципиальны, многие рядовые члены партии не видели между ними большой разницы. Вплоть до 1917 года продолжались попытки объединения этих, по сути, разных партий. Многие видные социал-демократы, такие, как Парвус, Троцкий, Гиммер, Нахамкес, поддерживали то одну, то другую фракцию.
Социал-демократы отрицали личный террор как метод политической борьбы. Свои надежды они возлагали на пролетарскую революцию. Это, с одной стороны, уберегало их от серьёзных репрессий, а с другой – сделало возможным существование легального социал-демократического течения. Лидером легального марксизма стал П. Б. Струве. Этот видный социал-демократ, автор манифеста первого съезда РСДРП, постепенно сдвигался вправо. В 1909г. он вместе с рядом других известных авторов, Н. А. Бердяевым, С. Н. Булгаковым, А. С. Изгоевым, С. Л. Франком, Б. А. Кистяковским, М. О. Гершензоном высказал в сборнике «Вехи» сенсационную по тем временам мысль о пагубности революции для России.
Ведущей либеральной партией России были кадеты. Название это происходит от сокращённого названия этой партии – КД – конституционно-демократическая. Другое название этой партии - «Партия народной свободы».
Из названия и программы партии следовало, что целью кадетов является конституционная монархия или республика (они избегали уточнить это) и равенство всех перед законом. На самом же деле конституция в России фактически действовала всё время существования партии кадетов (с 1905 по 1917). К равенству же с крестьянами они стремились только теоретически, в отдалённом будущем. Тем не менее, всем было понятно, за что выступают кадеты. Эта партия объединила либералов-западников. Отличие России от таких стран Европы, как Англия, Франция и Германия, по мнению кадетов, сводилось к отсталости России, в первую очередь – в жизни общественной и государственной. Поэтому благом для России они считали прогресс, под которым подразумевали переделку всей страны по европейским образцам. Ближайшей задачей кадеты считали создание правительства, ответственного перед Государственной думой и отмену ограничений по вероисповедальному признаку. Главное препятствие на пути осуществления своих целей кадеты видели не в принципиальном отличии народа России от народов стран, взятых ими за образец, и не в том, что либеральные ценности не имели цены в глазах народа, а исключительно в самодержавии, которое почему-то не хотело отдать власть кадетам. Впрочем, в конце 1905 года бывший тогда премьер-министром С. Ю. Витте с согласия Государя предлагал лидерам кадетов войти в правительство. Кадеты отказались – они надеялись захватить всю власть.
В итоге кадеты оказались вполне революционной партией – вся их деятельность свелась к антиправительственной агитации. Кадеты не имели влияния среди крестьян и рабочих, но для интеллигенции и даже для многих государственных чиновников они были авторитетны.
В октябре 1905 года в Москве состоялся первый учредительный съезд конституционно-демократической партии, принявший программу и устав. Лидерами партии кадетов стали известные общественные деятели П. Н. Милюков, В. А. Маклаков, А. И. Шингарёв, Ф. И. Родичев, В. Д. Набоков, И. И. Петрункевич, Винавер и другие. Кадеты, люди образованные и популярные среди интеллигенции, каждый раз получали значительное представительство в государственной думе. Но всё своё влияние они использовали только для критики и расшатывания государственной власти. Этой своей единственной реальной цели – свержения самодержавия, они, в конце концов, добились.
Замечательным явлением в русской политической жизни начала века стало движение октябристов, или «Союз 17 октября». Как и кадеты, октябристы были тесно связаны с земским движением, его правым крылом. Возглавил движение умеренный, совестливый, уважаемый земский деятель Д. Н. Шипов. С ним сотрудничали А. И. Гучков, П. А. Гейден, М. А. Стахович, Н. А. Хомяков.
Целью движения была поддержка монархии и того курса, который определялся манифестом от 17 октября 1917 года. Предполагалось, что в движение войдут все общественные силы, кроме левых, отрицающих монархию, и правых, отрицающих любое ограничение власти монарха. Сил таких оказалось немного: в первую и во вторую думу были избраны лишь немногие октябристы. После этой неудачи Д. Н. Шипов стал постепенно отходить от активной политической деятельности, и общепризнанным лидером движения стал А. И. Гучков.
Дед Александра Ивановича Гучкова был крепостным дворовым человеком. В конце 18 века, в возрасте 13 лет, он был отдан учеником в суконную лавку в Москву. Ему удалось выкупить себя и свою семью, построить текстильную фабрику. Был он старообрядцем, за что в конце жизни был сослан в Петрозаводск. Один из его сыновей, Иван, полюбил замужнюю француженку Корали Вагез и, в конце концов, женился на ней. Одним из четырёх их сыновей и был Александр Иванович Гучков.
С детства Александр был смелым, предприимчивым, активным. Гимназистом он решился высказаться против террористки Засулич. В среде интеллигенции на такое мало кто мог осмелиться. Одноклассники избили Сашу за это.
Гимназию и Московский университет Гучков окончил с отличием, затем ещё пять лет учился в Германии. Много раз участвовал в дуэлях, был отличным стрелком. Всю жизнь Гучкова тянуло туда, где была опасность. Больше всего Александра Гучкова интересовали проблемы армии и государственного управления армией. В 23 года он сдал в гренадёрском полку экзамен на прапорщика, в 26 лет избран почётным мировым судьёй Москвы, в 31 – членом московской городской управы. Но, оставив муниципальную деятельность, он отправился офицером охранной стражи на строительство Маньчжурской железной дороги, где искал боевых столкновений. Затем с братом Фёдором отправился добровольцем в южную Африку, воевал против англичан, был тяжело ранен. Участвовал добровольцем в восстании македонских четников против турок. Во время войны с Японией отправился на фронт уполномоченным Красного Креста и московской управы, побывал в японском плену. Вернувшись из Манчжурии весной 1905 года, Гучков активно вступил в политическую деятельность, сначала – как земский деятель, а вскоре как лидер движения октябристов.
В третьей Государственной Думе Гучков и мощная фракция октябристов поддерживали Столыпина и его курс как против левых: «У нас в некоторых местностях идёт междуусобная война, а законы войны всегда жестоки. Возрастающее у нас грабительство уже перешло от революционного характера в разбой. Введение военно-полевых судов – жестокая необходимость. … Я глубоко верю в Петра Аркадьевича Столыпина. Таких способных и талантливых людей ещё не было у власти у нас», так и против правых: «Столыпин никому не прощает воровства, взяточничества и корысти. Тут он беспощаден. Когда начался грозный цикл сенаторских ревизий, всколыхнулось тёмное царство взяточников и казнокрадов. Кругами расходился по этому болоту страх за существование».
В 1910 году Гучков избран председателем Думы, регулярно бывает у Государя.
1911 год стал для Гучкова переломным. Он разошёлся со Столыпиным, порицая его за введение местного самоуправления – земства – в западных областях России. Бросил председательство в думе и уехал в Манчжурию, где в то время разразилась эпидемия чумы. В сентябре, после гибели Столыпина, он вернулся, но, лишённый поддержки и самодержавия и интеллигенции, не смог выдержать прежнюю линию. В угоду «обществу» Гучков резко выступил против Распутина, затем без достаточных оснований обвинил одного из жандармских офицеров в шпионаже. После этого сотрудничество с властью стало для него невозможным. Императрица видела в Гучкове личного врага: «Гучкова мало повесить!». И стал Гучков сдвигаться всё левее, всё ближе к кадетам.
На выборах 1912 г. в четвёртую думу октябристы потерпели поражение, получили значительно меньше мест, чем в третьей думе, а сам Гучков не был избран депутатом. Разочарованный, Гучков уехал на балканскую войну. Вернувшись через год, он стал высказывать взгляды, характерные больше для кадетов, чем для октябристов. В результате фракция октябристов в Думе раскололась: два десятка депутатов поддержали Гучкова – их стали называть «прогрессистами», остальные присоединились к правым.
В первой мировой войне Гучков снова участвовал в составе Красного Креста – никакой государственной должности он не мог получить. С лета 1915 он возглавил военно-промышленные комитеты для снабжения армии. Его критика правительства, неспособного, по его мнению, выиграть войну, становится всё резче. Наконец, осенью 1916 года Гучков задумал и начал готовить заговор с целью свержения правительства. Он хотел лишь заменить ряд чиновников на более способных, и для этого готов был устроить дворцовый переворот во время войны.
Февральская революция сорвала планы заговорщиков. Но в какой-то степени замысел Гучкова осуществился: именно он вместе с Шульгиным получил отречение Государя и отвёз этот документ в Петроград.
Гучков вошёл в первый состав временного правительства. В нём он занял важный пост военного и морского министра. Эту власть он употребил на осуществление своей любимой идеи – заменил примерно треть высшего командного состава действующей армии. Но эта мера не только не укрепила армию, а напротив, способствовала её развалу. Авторитет командования в глазах солдат был окончательно подорван. Многих из отстранённых генералов солдаты и офицеры знали и любили, а вновь назначенные генералы, как правило, не могли в условиях революции взять ситуацию под контроль.
Только два месяца выпало Гучкову быть министром. К концу апреля 1917 он был уже слишком правым в глазах общественности. Да и здоровье стало его подводить. Так бесславно закончилась карьера этого незаурядного человека.
Под энергичным руководством Гучкова, имевшего поддержку купечества и земцев, а также благодаря изменению системы выборов, октябристы получили в третьей Думе 155 мест из 442 – больше всех.
Эти годы – с 1907 по 1911, «общество» и самодержавие в какой-то степени сотрудничали. Октябристы говорили на языке, понятном интеллигенции, проводили взгляды, приемлемые для многих. В то же время они решительно поддерживали монархию. Со своей стороны, самодержавие, в лице премьер-министра Столыпина Петра Аркадьевича, активно участвовало в общественной жизни. Из высших лиц самодержавия лишь Столыпин часто и удачно выступал в думе. Многие его речи стали знаменитыми.
В результате такого сотрудничества движения октябристов и Столыпина, в стране всего за 4 года произошли значительные изменения. Взгляды кадетов сильно поправели, влияние социалистов снизилось, стало незначительным. Даже самые фанатичные революционеры теряли надежду на то, что революция в России возможна не только в ближайшие годы, но в ближайшие десятилетия. Казалось, Российская империя твёрдо встала на путь консолидации и укрепления. Но длилось это относительное благополучие недолго.
1сентября 1911 года Столыпин был убит. Другого политика, способного что-то противопоставить разрушительной пропаганде интеллигенции, у самодержавия не нашлось. Октябристы с этого времени уже не смогли последовательно проводить свою политику поддержки конституционной монархии, часть из них перешла на позиции кадетов, другие – к черносотенцам. Политические силы России окончательно оказались разделены на два непримиримых лагеря – самодержавие и поддерживавших его черносотенцев с одной стороны, и революционную интеллигенцию – с другой.
Почему же не удалась, провалилась попытка помирить и объединить самодержавие и интеллигенцию? Ведь во многих странах Европы это удалось. Тем более что главный шаг к конституционной монархии – дарование конституции и созыв думы – был сделан. На наш взгляд, дело, как в субъективных, так и в объективных обстоятельствах. Самодержавие оказалось неготовым к эпохе, когда политическая пропаганда стала решающей силой в обществе. Государственные деятели, за исключением Столыпина, ни сами не могли вести пропаганду, ни организовать её. Необходимость такой деятельности Государем и его приближёнными не осознавалась. С другой стороны, интеллигенция была настроена исключительно радикально. Никакие, даже самые широкие реформы не могли удовлетворить ни кадетов, ни, тем более, социалистов. Деятельность той и другой стороны часто не способствовала примирению, что подрывало и позиции центристской партии октябристов. Объективным же фактором явилась слабость буржуазии. Как самодержавие, так и интеллигенция слабо зависели от буржуазии. И некому было заставить их искать компромисс.
Были в России и правые партии. Большую роль в их формировании и консолидации сыграло «Русское собрание», возникшее в конце 1900 года. Организация эта ставила не столько политические, сколько культурные цели: изучение русской народной жизни в прошлом и настоящем, русской словесности. Позднее возникли и другие, в большей степени политизированные правые организации: «Союз русских людей», «Русская монархическая партия», «Русский народный союз имени Михаила Архангела» и самый многочисленный «Союз русского народа». В числе руководителей правых партий были Д. П. Голицын, М. В. Волконский, Н. А. Энгельгардт, А. С. Суворин, В. А. Грингмут, А. И. Дубровин, В. М. Пуришкевич и другие.
Революционеры придумали для правых оскорбительное прозвище «черносотенцы». Но многие правые не считали, что это древнее русское слово, означающее людей, не состоящих на государственной службе, их оскорбляет. Революционеры обвиняли черносотенцев в организации еврейских погромов, произошедших в то время в западных областях Империи. На самом деле черносотенцы не имели к этому отношения.
Черносотенцы были наследниками идей славянофилов. Коротко их взгляды выражались триединым принципом: православие, самодержавие, народность (т. е. самобытные отношения и формы русской жизни). Они безоговорочно поддерживали самодержавие и противостояли революции.
Особенностью движения черносотенцев было то, что в него входили люди из всех социальных слоёв России: и родовитые аристократы, и виднейшие деятели науки и культуры, и рабочие, и крестьяне, и купцы. Многие выдающиеся мыслители России имели взгляды, близкие к черносотенным: Д. И. Менделеев, Ф. М. Достоевский, митрополит Антоний (прообраз Алёши Карамазова), патриарх Тихон, В.В. Розанов, П. А Флоренский, С. Н. Булгаков, и многие другие.
В целом взгляды черносотенцев отличались от нередко поверхностных взглядов революционеров и либералов глубиной и учётом специфики русской цивилизации.
В третьей и четвёртой думе правые не имели большинства, но имели значительную фракцию. Почему же правые, имея интеллектуальное и духовное превосходство, выступая на стороне самодержавия, имевшего всю полноту власти, не смогли повлиять на дальнейшие события? Дело, по-видимому, в двух важных слабостях черносотенцев. Во-первых, черносотенцы не имели программы развития России. Их идеи носили в основном консервативный, охранительный характер. Во-вторых, безоговорочно поддерживая самодержавие, сами они его поддержкой не пользовались. Как правило, Государь и чиновники игнорировали черносотенцев, никак не координируя с ними свои действия, а иногда и действовали им во вред.
Таковы были основные течения русской политической жизни. Образованный класс России активно стремился влиять на управление страной. И это ему во многом удавалось – важнейшие решения самодержавие принимало под влиянием, а иногда и под давлением интеллигенции. Но влияние это было не прямым. Лишь в малой степени, через Думу, «общество» могло непосредственно участвовать в управлении страной. В основном же влияние на правительство оказывалось публикацией и пропагандой взглядов и мнений, либо террором. Стремясь увеличить такое своё влияние, интеллигенция проявила тенденцию высказывания всё более радикальных взглядов. Даже Думу интеллигенция стремилась использовать не для законодательной работы, а для влияния на ситуацию в стране путём высказывания экстремистских идей.
Деятельность интеллигенции была направлена главным образом на самодержавие, или, скорее, против самодержавия. А что же самодержавие, сосредоточившее у себя власть в стране? Характер самодержавия во многом определялся характером самодержца – Николая II. Ведь он назначал людей на все важнейшие государственные должности.
Николай II получил прекрасное классическое образование. Был он человеком добрым, миролюбивым, застенчивым и слабохарактерным. Легко поддавался любому влиянию, хотя и стремился этому противостоять. Общаться он предпочитал только с «приятными» людьми – то есть с такими, кто не станет заставлять его принимать ответственное решение. Лишь под давлением обстоятельств он дважды отступил от этого своего обыкновения, назначив главой правительства сначала С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Свой пост он воспринимал как тяжёлое служение России и её народу, возложенное на него Богом. Он не считал себя вправе ни тайно, ни явно встать на сторону какой-либо политической силы, но пытался служить народу в целом. Это и стало главной причиной того, что самодержавие не объединилось с поддерживавшими его общественными силами перед лицом революционной интеллигенции.
Помимо этих трёх сил, крестьянства, интеллигенции и самодержавия, сыгравших решающую роль в русской революции, были в стране и другие силы.
Важнейшей из этих сил были рабочие. Они составляли около 10% населения страны. Политически они были намного активнее крестьян. Роль их в революции также была значительной – некоторые историки, особенно марксисты, считают её решающей. Но рабочие не имели целей, которых достигают путём революции. Да, они нуждались в улучшении условий труда, сокращении его продолжительности. Но собственно революционные идеи распространялись в их среде интеллигенцией.
Большое влияние имело в России духовенство. Взгляды многих православных священников были близки к черносотенным. Но православная традиция не позволяет духовенству активно участвовать в политической жизни. В итоге духовенство не сыграло значительной роли в политической истории России ХХ века.
Среди политических сил России называют дворянство, помещиков, буржуазию. Да, при незначительной численности эти слои владели большой долей национального богатства России. От этих людей можно было ожидать мощных контрреволюционных действий, но их практически не было. Своё влияние эти слои потеряли ещё в марте 1917, когда они ещё оставались собственниками многих земель и промышленных предприятий. В условиях России богатство не привлекло к ним сторонников, желающих это богатство защитить, в надежде на щедрую оплату. Так в критический момент революции проявились национальные особенности русской цивилизации.
Ещё я думаю добавить выдержки из программ СД, СР и КД. Они, а также биографии Гучкова и Ленина - дополнительный материал.
