Согласно оценке одного из основателей венесуэльской оппозиции Рамона Авеледо, сейчас 96% доходов бюджета зависят от нефти. Падения цен на черное золото серьезно ударило по гражданам страны.
Международный аэропорт Каракаса имени Симона Боливара "Майкетия". Сошедшие с самолетов граждане Венесуэлы буквально оккупируют магазины Duty Free, работающие на прилете. Сметают ром. На вопрос, зачем, объясняют: в городе сейчас перебои с хорошим ромом, да и стоит бутылка отличного венесуэльского рома в аэропорту в два раза дешевле, и, главное, он есть.
В самом аэропорту в день прилета корреспондента РИА Новости невозможно было купить обычную бутилированную воду — ее просто не было. Почему — объяснил встречавший водитель Маричаль: цена такой воды жестко регулируется государством, поэтому ее производить просто невыгодно, да и с тарой наблюдается дефицит. В связи с этим воду в аэропорт, на территории которого цены тоже контролируются, завозят нечасто. Справедливости ради стоит отметить, что через три дня в момент отлета из Каракаса воду завезли. Стоила она 20 боливаров за бутылку — сумму ничтожную с учетом курса черного рынка, на котором один доллар стоил в тот момент 800 боливаров.
В принципе, ситуации, при которых в Венесуэле пропадает тот или иной товар, стали для южноамериканской страны характерными за последние несколько лет и никого не удивляют. Люди научились приспосабливаться: закупают впрок стиральный порошок, моющие средства, туалетную бумагу. Кстати, последняя, о дефиците которой несколько раз за последние годы писали международные СМИ, в этот раз в магазинах присутствовала.
Однако дефицит хорошего рома и кофе — это было впервые за последние 10 лет, которые корреспондент РИА Новости ездит в Венесуэлу. Проверить слова покупателей из магазинов беспошлинной торговли было решено в одном из торговых центров в дорогом районе Санта-Фе. Впервые за последние годы в винном отделе супермаркета обнаружились только два вида посредственного рома, а на полках для кофе — исключительно различные приправы. Правда, затем ром экстра-класса все-таки был найден, но по цене, в два раза превышающей цену Duty Free, кофе же в магазинах так и не нашелся. И это при том, что цена на ром не регулируется государством.
К меняле — с сумкой
Торговая система Венесуэлы весьма запутана, и даже давно живущие в стране иностранцы не всегда могут дать ответ, почему тот или иной товар в одном месте стоит в несколько раз меньше, чем в другом. Социально ориентированный боливарианский социализм (так называется строй, который пытается построить в Венесуэле президент Николас Мадуро, а ранее — его предшественник Уго Чавес) предполагает серьезную социальную поддержку бедных слоев населения. В нынешних непростых финансово-экономических условиях, в которых оказалась страна из-за падения цен на нефть, такая помощь зачастую оказывается единственным спасательным кругом для многих граждан.
Что же происходит в экономике и финансовом положении граждан? На самом деле, ничего хорошего: по оценке одного из основателей венесуэльской оппозиции Рамона Авеледо, сейчас 96% доходов бюджета зависят от нефти. Естественно, падение цены барреля в два раза больно ударило как по самому государству, так и по жителям страны. Если считать по курсу "черного рынка", то минимальная зарплата в 9,6 тысячи боливаров в месяц составляет всего 12 долларов США, а довольно многие получают в месяц одну-две таких зарплаты. При этом минимальный уровень расходов семьи Авеледо оценивает в 91 тысячу боливаров в месяц.
С деньгами в Венесуэле вообще проблема — в прямом смысле слова. Дело в том, что самой крупной купюрой по-прежнему остаются 100 боливаров. Это было бы нормально, если бы курс доллара действительно составлял официально установленные 6,3 боливара, однако при курсе 800-900 боливаров обмен даже 200 долларов представляет определенную трудность. Необходима пустая сумка, куда приходится складывать пачки денег.
Местные жители приспособились к такой ситуации, оплачивая товары местными карточками в боливарах, однако иностранцу пользоваться зарубежной кредиткой в Венесуэле финансовой смерти подобно: межбанковские расчеты будут проходить по официальному курсу, который в сотни раз ниже реального уличного, в результате чего простой обед в ресторане может обойтись в 3-4 тысячи долларов.
Поэтому гости Венесуэлы вынуждены платить наличными, таская деньги в полиэтиленовых пакетах и сумках и обменивая их у нелегальных менял. Доллары же берут далеко не везде. В последние годы власти ввели специальный курс так называемого SIMADI для ряда операций, в том числе наличного обмена для иностранцев, однако, и он сейчас далек от реальности, составляя всего порядка 200 боливаров за доллар.
На улицу — с опаской
Иностранец, первый раз приезжающий в Венесуэлу, встречает для себя массу неожиданного. К примеру, вряд ли ему может прийти в голову, что в лучшем пятизвездочном отеле днем и вечером могут выключить горячую воду, оставив лишь струйку чуть теплой воды. Или что можно попасть в руки грабителей прямо в пяти метрах от того же отеля.
Но работа есть работа, поэтому количество иностранцев, вынужденных ехать в Каракас по делам бизнеса, весьма велико. Немалую долю этих людей составляют россияне, связанные с нефтяными проектами на поясе Ориноко, и белорусы, работающие на проектах в различных сферах, в том числе на строительстве жилья. "Привыкаешь, а что делать, деньги хорошие, ну, и, конечно, аккуратным нужно быть", — признался в неформальной беседе с корреспондентом РИА Новости россиянин Павел, работающий по линии военно-технического сотрудничества.
Уличная преступность в Каракасе по-прежнему остается настоящим бичом, несмотря на десятки программ властей по ее искоренению. Ощущение опасности не покидает даже днем, даже в относительно спокойном районе. Пешие прогулки категорически не приветствуются, а уж если вы все-таки решились пройтись, то предварительно снимать с себя нужно все, что представляет потенциальный интерес грабителей — кольца, цепочки, браслеты, не говоря уже о фотоаппаратах, ноутбуках, телефонах и кошельках. Максимум — это немного наличных денег, которые в крайнем случае всегда можно отдать. Геройствовать и оказывать сопротивление местные не советуют — бандиты стреляют сразу.
"Ох, если бы вы знали этот город, когда я сюда приехал", — рассказывает Маричаль. Он — немец. Приехал в Каракас с отцом в конце 60-х годов, да так и остался. С грустью показывает на дом, в котором жил когда-то в центре Каракаса, который теперь из нормального района превратился в захламленный и небезопасный участок городской территории.
Своеобразный социальный пакт, который правительство заключило с народом, долгое время позволял удерживать ситуацию под относительным контролем. Барриос, районы бедноты на склонах окружающих Каракас гор, всегда были опасной зоной, однако более или менее происходящее в них не выплескивалось на улицы города. Теперь не так, уже несколько лет бандиты из барриос промышляют в остальных районах города, особенно это стало заметно теперь, на фоне экономического кризиса, когда денег перестало хватать всем.
Вода дороже бензина
А цены растут. Если два года назад цены в магазинах на ряд социально значимых товаров действительно были весьма низкими даже для местных жителей, то теперь они догоняют галопирующую инфляцию, которая по итогам года, утверждает Авеледо, может составить 300%. Цена килограмма куриного мяса в среднем колеблется в районе 540 боливаров. На первый взгляд, недорого (чуть больше 50 центов), однако если учесть, что средняя зарплата — 16 тысяч боливаров, то это уже весьма существенно.
Единственный товар, стоимости которого венесуэльцы по-прежнему не ощущают, — это бензин. Он, как и раньше, стоит 0,097 боливара за литр, то есть меньше одной копейки. "Я бак в 100 литров заправляю меньше чем за 10 боливаров (0,8 рубля)", — говорит Маричаль. При этом бутылка воды в местах, где цена на нее не регулируется, стоит в несколько раз больше. Да и при регулируемой цене вода стоит двое больше бака.
Власти уже давно говорят о необходимости пересмотра цены бензина, являющейся сейчас самой низкой в мире и вообще ничтожной. Это при том, что из-за износа перерабатывающих мощностей значительную часть бензина Венесуэла ввозит из-за границы, в том числе из США и Бразилии, отметил оппозиционер Авеледо. Однако решение на этот счет пока так и не принято, несмотря на мощную PR-кампанию в начале года.
"Есть чем гордиться, за бензин не платим, но что будет, когда цена повысится, пусть и не до мирового уровня", — скептически задается вопросом Маричаль.
Власти борются с ценами, как умеют, то есть запретами. В магазинах проходят постоянные проверки цен, ряд магазинов были национализированы за завышение цены товаров, а продукция реализована по "справедливым" ценам. Помимо борьбы за справедливое ценообразование, Венесуэла изобрела еще один любопытный способ поддержки малоимущих. На улицах весьма часто попадаются фургоны с так называемой "общественной едой". Ассортимент блюд там небогат: как правило, это лепешка арепа с начинкой, но отпускается все это по весьма символической цене. При этом в кафе рядом такое же блюдо будет стоить уже на порядок дороже.
Спонсирует такой общепит государство. Оно же организует по выходным в бедных районах, к примеру, в Катии, продовольственные рынки, где цена продукции тоже очень низка и доступна для каждого. Но за все это расплачивается сам бюджет Венесуэлы, а значит, и ее жители.
Власти, конечно, не могут одномоментно признать необходимость кардинальных изменений в экономической модели, особенно перед предстоящими 6 декабря важнейшими выборами в парламент. К этим выборам правящая Единая социалистическая партия Венесуэлы (ЕСПВ) и оппозиция впервые подошли практически "ноздря в ноздрю", и кто станет победителем, сказать сейчас затруднительно. Обе стороны однозначно называют будущими победителями самих себя.
Однако даже пропрезидентские силы видят необходимость изменений. Близкий к ЕСПВ политолог Темир Поррас заявил РИА Новости о необходимости кардинального пересмотра ситуации с обменными курсами, которые абсолютно не отвечают реалиям страны и не дают дополнительных доходов бюджету от нефти. Кто будет менять Венесуэлу законодательно — оппозиция или нынешняя власть — покажут итоги выборов, но ясно одно: изменения стране нужны как воздух, чтобы ее экономика смогла, наконец, вздохнуть и попытаться оторваться от нефтяной иглы.
