Думаю, что интересно было бы обсудить манипуляцию сознанием на примере Лысенко.
Выдвигаю тезисы.
1. Лысенко начал атаку не первым.
2. Формальные генетики широко пользовались административным ресурсом и "подковерной" борьбой.
Чтобы понять, кто прав в споре формальных генетиков и мичуринцев, а кто нет, мне пришлось осветить решить следующие вопросы. 1. Отрицал ли Лысенко генетику? 2. Есть ли особое, изолированное от организма, наследственное вещество, о котором говорили формальные генетики? 3. Существуют ли гены–шарики? 4. Есть ли прямая связь между геном и признаком? 5. Стабильна ли наследственная информация? 6. Передаются ли по наследству приобретённые признаки? 7. Как образуются виды, путем постепенного накопления новых признаков или скачкообразно? 8. Играет ли значимую роль в эволюции внутривидовая конкуренция? 9. Есть у Лысенко выдающиеся научные и практические достижения?
Мною обоснованы следующие положения:
1) не существует прямой связи между геном и признаком, очень важны посттрансляционные модификации белков;
2) мутации происходят гораздо чаще, чем об этом пишут молекулярные биологи;
3) стабильность фенотипа определяется не стабильностью генотипа, а огромной буферной ёмкостью генома и специальными механизмами, выработанными в процессе эволюции и направленными на борьбу с мутациями;
4) особого наследственного вещества нет, ДНК несет лишь часть наследственной информации, существует надгенетическая наследственность, взаимодействия геномов родителей могут дать новые признаки без всяких мутаций;
5) эмбриогенез – способ проверки генома на способность молекул мРНК, синтезированных на генах, которые вошли в геном, комплементарно склеиваться;
6) гибридизация мРНК участвует в образовании видов, она же объясняет, как возникает рак.
Оказалось, что гены – не неделимые частички, что нет связи ген – сложный признак на уровне многоклеточных организмов. Нет эгоистических генов, по Докинсу. Неверно то, что имеется соотношение ген–признак. Нет соответствия последовательность нуклеотидов – белок. Гены в большинстве случаев напрямую с признаками не связаны. Сам по себе ген (в смысле совокупность экзонов) без участия всего генома не может быть реализован. Никаких единичных генов, кодирующих наследуемые напрямую сложные фенотипические (внешне детектируемые) признаки на уровне целостного организма и доступных для генетического изучения во времена Моргана тоже нет и не было. А у большинства белков нет функции по прямому кодированию внешних признаков, которые могли бы быть распознаны во времена Лысенко.
Если ген – белок, то почти все белки есть во всех клетках, только уровень их синтеза очень разнится в зависимости от блокирования наследственного аппарата. Но они все равно синтезируются в малых или очень малых количествах. В других клетках таких белков больше. Нет никаких эгоистических генов. Никто не знает, как проявляется и формируется внешний признак. Даже наследование группы крови не является исключением. Там задействованы тысячи генов.
Таким образом, гипотеза о генах, кодирующих признаки, есть типичная оказавшаяся неверной научная модель. Как теплород или флогистон. Она была полезна, но она не была стопроцентной и критиковать Лысенко, который придерживался другой гипотезы, было не правильно, а тем более начинать административные атаки. По–сути, морганисты подменили понятие признак на понятие ген. То есть идет расщепление признаков, а не генов, блоков генов, а не единичных последовательностей нуклеотидов.
1. Показано, что Лысенко не начал атаку первым. Формальные генетики начали атаку на мичуринцев первыми. 2. Лысенко был ближе к современным представлениям молекулярной биологии, чем формальные генетики. 3. Продемонстрировано, что Лысенко внес огромный практический вклад в сельское хозяйство СССР, что Лысенко – выдающийся ученый. 4. Представлено доказательство того, что формальные генетики ошибались.
