От IGA Ответить на сообщение
К IGA Ответить по почте
Дата 01.10.2007 23:46:55 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Тексты; Версия для печати

Там и СГКМ упомянут

http://rus-proekt.ru/nrpc/1695.html
<<<
Стенограмма заседания Русского клуба 27 сентября. Часть 1.

Коммюнике "Русского Клуба"

Холмогоров:

– Итак, коллеги, мы обозначили очередную тему Русского Клуба: Кавказ. Вы, думаю, видели достаточно активную дискуссию, которая шла на Руспроекте. Много было разных высказываний, и понятно, что все это вышло в значительной степени, с одной стороны, к годовщине Кондопожских событий, а с другой стороны, из того, что происходило в начале месяца в Ингушетии. Я, к сожалению, потом, как говорится, выпал в Форос, так что сейчас даже не в курсе: там еще что-то происходит, или уже все стихло?

Святенков:

– Там все происходит, причем все хуже и хуже.

Холмогоров:

– То есть обостряется ситуация. Мне как политологу достаточно понятно: разные гипотезы насчет того, что вот, разыгрывается сценарий очередной войны под очередного преемника – это полная ерунда. Хотя бы потому, что все мыслимые преемники сейчас сконфигурированы скорее как хозяйственники.

Так или иначе, достаточно очевидно, что эта ситуация эндогенна. Она, может быть, и не вписывается в определенные политические планы и расклады на ближайший год – из-за чего, может быть, на нее пытаются закрыть глаза. Ситуация есть. И ситуация, как было замечено в материале того же Александра Пономарева. Так вот, он справедливо пишет о том, что на Кавказе уже вступает в фазу завершения процесс вытеснения или геноцида русских. Сейчас действует в основном технология мягкого вытеснения. Овцы виноград потоптали – а тебе что, жалко? Что-то еще случилось. В итоге: «Русский, уезжай!» Они и уезжают. Ситуация складывается так, что Кавказ Россия теряет, и это связано именно с оттоком оттуда русского населения.

Так тесно связано, что, если помните ту концепцию, которую мы с вами обсуждали летом – даже в этом архиполиткорректном документе отдельной строчкой была прописана проблема русскоязычного населения на Кавказе. То, что такой пункт появился, свидетельствует о том, что закрытые данные и цифры, которые есть у населения страны, руководства политических партий и т.д., говорят о том, что ситуация архисерьезная. Только такая ситуация может заставить авторов подобных документов включать в них такие строчки. Сейчас появились даже некоторые странные инициативы – например, не так давно какие-то дагестанские депутаты выдвинули идею: «Давайте примем закон о русских на Северном Кавказе». Такая инициатива говорит о том, что проблему начали ощущать даже некоторые представители соответствующих национальностей. Одним словом, процесс там достаточно серьезный.

И существует определенный спектр выводов и мыслительных ходов, которые в последнее время озвучиваются. Один очень популярный мыслительный ход состоит в следующем: а на фига нам со всем этим связываться? Может быть, надо просто забить на этот Кавказ, отгородиться, отделиться, не связываться?

И вот еще характерная черта: никуда не деться от того, что оппозиция «они и мы», которую Сергей Георгиевич Кара-Мурза (жалко, что его сегодня нет) не хочет замечать – для него проблемой является раскол единого гражданского поля, при том, что, раскол этот уже произошел! Бессмысленно предотвращать Токийское землетрясение, которое уже было. Это оппозиция «мы – они», причем, по сути, уже на суперэтническом уровне.

Андросенко:

– У меня есть знакомая, живущая в Англии. Она рассказывала мне про публикации в английских газетах. Там указывается автор и указывается страна: Австралия, Франция, Англия. Так вот: если идут авторы с Кавказа – они не пишут «Российская Федерация». Они пишут «Кавказ».

Холмогоров:

– Это именно то, в чем они заинтересованы: превращение суперэтнического раскола в раскол цивилизационный. Кое-кто у нас тоже такой точки зрения придерживается.


Святенков:

– Цивилизационно-религиозный?

Холмогоров:

– В общем, да. С одной стороны, на Украине украинцы мне четко говорили: как хорошо, что у нас нет Кавказа. С другой стороны, условные «кавказцы» объединяются нами, может быть, в более гомогенную общность, чем они на самом деле являются.

Вот характерный пример. На «Русском Проекте» сегодня был материал в разделе новостей – обсуждение в Госдуме проблемы ядерного терроризма. И там кто-то, кажется, Куликов, сказал такую фразу: «Понимаете, в чем проблема? У нас было время, когда выходцев с Кавказа привлекали ядерные войска. Они знают, как это функционирует, знают, как это устроено. Соответственно, угроза терактов есть». Понимаете? Когда разговор заходит о серьезных вещах (а согласитесь, что охрана ядерных объектов – вещь серьезная), начинается оперирование суперэтническими категориями.

Возникает вопрос: то ли по этим суперэтническим категориям должно произойти какое-то территориальное разделение, то ли один суперэтнос так или иначе победит другой, то ли найдется какая-то форма интеграции? Возможно, эта форма интеграции будет связана с тем, что такая суперэтническая категория, как «кавказцы», исчезнет, и заменится более привычным мозаичным фоном. Даже не на уровне «чеченцы-дагестанцы», а на уровне «кабардинцы-акинцы-лакцы-аварцы», и так далее.

Кстати говоря, нынешнее психологическое оформление этого суперэтноса во многом связано с тем, что власть систематически проводила не только политику фактического геноцида русских на Кавказе, о чем я писал в своей статье: двадцатые годы – это постоянные депортации русских, постоянные расправы над казаками, постоянная отдача земель, русских в течение уже двухсот лет, горцам, которые поддержали советскую власть – и так далее.

Андросенко:

– Стоит сказать, что сейчас этого нет, но имеет место замена на уровне исторической памяти. Если посмотреть сетевые дискуссии – там все свято уверены, что «они» на Кавказе жили испокон веков, а потом пришли плохие «мы» и начали их колонизировать.

Холмогоров:

– Да, совершенно верно. Мифологема Кавказской войны как некоей империалистической агрессии России, в мягкой форме подававшаяся в учебниках, сейчас достаточно жестко закреплена в общественном сознании. Это мы пришли и обидели бедные горные народы. При том, что ситуация, некоторым образом, прямо противоположная. Придя туда, мы поначалу установили неплохие отношения с грузинами, осетинами, армянами и так далее. И тут горцы видят это и говорят: «Смотрите, ребята, а ведь тут есть кого пограбить!»

Есть книжка прекрасных осетинских авторов, Дегоева и Блиева. Они и сейчас много чего пишут, но эта книжка 1994 года. Я так понимаю, что она никогда не переиздавалась. Это политэкономика старой советской школы. Так вот, у этих людей все разобрано: набеговая экономика в сочетании с появлением русских поселений на Кавказе и запустила механизм, который привел к началу Кавказской войны. Они утверждают, что идеологические основания, мюридизм и так далее, были придуманы задним числом, с тем, чтобы все это поддержать.

И понимаете, в чем проблема? Ничего, что я так долго говорю – я потом надолго замолчу. Проблема в том, что эта логика суперэтнического раскола втягивает даже достаточно лояльные народы в свою орбиту. Уже начинаются непонятки с осетинами – при том, что осетины христиане, православные, у них должно быть религиозное напряжение с мусульманами. Хуже того – из-за этой логики армяне, которые традиционно, исторически являются одним из основных имперских этносов России... Ведь фактически в России до революции существовало четыре крупных имперских этноса – русские, малороссы, немцы и армяне. Ну да, еще грузины – пять. Простите мою грузинофобию, связанную с событиями последнего времени. [общий смех]

Сейчас с грузинами все понятно, они внешней политикой своего государства толкаются в эту сторону. Хотя, кстати, как раз относительно их – я не встречал свидетельств их крупной роли в этом вопросе. Хотя это даже странно. Мне всегда казалось, что в геополитической логике Грузия могла бы попытаться взять на себя роль своеобразного внешнего связующего фактора в этой антироссийской игре, для формирования внешнего суперэтнического спонсора, который, в свою очередь, ориентируется на другого спонсора.

Ремизов:

– Наоборот, Кавказ антигрузинский.

Холмогоров:

– Вот то-то и оно. Этого не происходит. А вот скажем, армяне, не те, которые оказались в Армении – эту ситуацию все-таки удалось решить, они практически все переместились на территорию бывшей советской Армении, там неплохо устроились и хорошо живут очень этнически замкнутым, но достаточно комплиментарным по отношению к России образом. А те, которые находятся в диаспоре – они, будучи христианами, находясь немножко на другом цивилизационном уровне и в ином цивилизационном поле, тоже начинают себя ассоциировать с широкой «кавказской» массой. И, грубо говоря, оказываются ближе к дагестанцам, чем к русским. Все эти проблемы есть.

Я обозначил главные узлы этого конфликта, достаточно жесткого, который уже с обеих сторон осознается. И хотел бы поставить вопрос о том, как этот конфликт может быть решен: в плане стратегии русских в этом конфликте, в плане сохранения территориальной целостности России – эту тему мне хотелось бы обсудить особо; в плане, может быть, нахождения какого-то модус вивенди между русскими и этими народами, причем не за счет русских. Мы, к сожалению, очень охотно и легко обсуждаем в публицистике различные конфликтные варианты, и очень неохотно придумываем компромиссные варианты, по одной простой причине: исторически изобретение компромиссных вариантов всегда шло за счет русских. Может быть, стоило бы попытаться как-то изменить сознание и подумать о том, какими могли бы быть компромиссные варианты не за счет русских?

Володихин:

– Я согласен с тем, что идет процесс вымаривания, вытеснения русских с Кавказа. На мой взгляд, Кавказ мы не то что «можем потерять» – мы его уже потеряли. Сейчас речь идет о том, чтобы не потерять южные губернии, которые могут быть у нас отгрызены. Действительно, русское население оттуда бежит – из Волгоградской, Астраханской, Воронежской областей. Жесточайшие конфликты в Калмыкии, и так далее. Это свидетельствует о вытеснении русских не только из Ингушетии, Дагестана и, тем более, с территории Чечни, но и с собственно русских земель. Вот что является важнейшим результатом на настоящий момент.

Я сомневаюсь, что реально будет принято решение, которое позволит оставить Кавказ за Россией и при этом не за счет русских. Я в этом сомневаюсь. Но все-таки, коль уж такова наша тема, попытаюсь высказать на этот счет что-то более или менее правдоподобное. Первое: в сушности, правящая элита существует как инструмент, который должен решать все эти проблемы. Отсюда вопрос: кто виноват? Хотелось бы, конечно, надеяться, что министерство внутренних дел начнет наконец работать, выполнять свои задачи – но я глубоко сомневаюсь, что это в принципе осуществимо. Хорошо было бы – но сомнения меня гложут.

Допустим, правящая элита отказывается от своей обязанности защищать население, которое находится, скажем так, у нее в законе. В этом случае единственный вариант по его защите – это защита самого населения. Это означает, что происходит принудительное переселение русских в анклавы, очищенные от присутствия других этносов. Т.е. в целых районах на Кавказе идет принудительная замена одних квартир на другие, одних участков земли на другие – и кто останется вне русских анклавов на Кавказе, тот может пенять на себя. Эти анклавы должны быть управляемы только русскими властями, русской милицией, русским чиновничеством. Эти анклавы получают право на наем вооруженных групп и на ношение любого стрелкового оружия, вплоть до станковых пулеметов, гранатометов, снайперских винтовок. Помимо этих анклавов, такое право могут получить общины, претендующие на то, что они – остатки казачества, а также целый ряд общин в районах наших южных губерний. Это прежде всего Волгоградская и Астраханская области, а также Калмыкия.

Это попытка радикальными мерами выйти из радикального положения. Потому что положение, в общем, продолжающейся войны – оно, по-моему, очевидно, и любые другие меры будут, пожалуй, мелковаты. По-моему, и эти-то мелковаты. Хотелось бы, чтобы в отношении народов, населяющих проблемные зоны, то бишь Южный округ, было установлено неравенство. Чтобы они были разделены, как это раньше было, на мирные и немирные. Мирные народы Кавказа и примыкающие к Кавказу сохраняют все права и получают то же право на найм вооруженных отрядов для обороны себя. Что касается немирных народов, то они этого права не получают, и их представители автоматически, условно, говоря, по этнической принадлежности, изымаются из федеральных административных структур с определенного уровня.

Я, в сущности, предложил очень простые вещи, бросающиеся в глаза, и не хочется думать, что этого не хватит. Но не верится, что это произойдет. Если же все эти меры без изъятия, на 100 процентов будут выполнены – возможно, нам удастся задержаться на Кавказе хотя бы на какое-то время [IGA: а зачем? ] и сохранить этот регион под контролем российского правительства. Я закончил.

Владимир Тор:

– Мне по этому поводу вспомнились два анекдота. Один академик, известный специалист по экономике и теории управления, рассказывал такой анекдот о стратегии управления. Приходят мышки к мудрому филину и говорят: как нам жить дальше? Нас все обижают. Филин подумал и говорит: стратегический выход только один, вам надо стать ежиками. О-о, говорят они, слава великому филину, слава, слава! Только скажи, о мудрый филин, как нам стать ежиками? А он отвечает: я специалист по стратегическому управлению, а детали – это не ко мне.

А второй анекдот – про армян, представителей – как ты сказал? – имперского этноса. Мне на днях рассказали анекдот армянского радио. Армянское радио спрашивают: что такое была дружба народов во времена российской империи? Ну, это когда русский, украинец, поляк, немец – все собираются и идут громить жидов! А что такое дружба народов в Российской Федерации? Это когда армяне, грузины, чеченцы, евреи – все собираются и идут громить русских!

[Общий смех].

Холмогоров:

– Совершенно верно.


Тор:

– Вот так все эти конфликты и развиваются.

Андросенко:

– У меня одно замечание к вашей речи. Вы говорите: расселить русских анклавами, выселить кавказцев из столичных территорий... Но о каких русских идет речь? Разве сейчас на Кавказе много русских?

Кто-то:

– Русских там осталось пять процентов. Там уже никто не живет.

Володихин:

– Я имел в виду не только Чечню, но и Ингушетию. И второй момент: расселить компактно предлагается прежде всего тех, кто там уже живет.

Андросенко:

– А почему кавказцы приезжают сюда? Потому что у нас уменьшается население, уменьшается эта русская масса.

Володихин:

– Я могу на это ответить. Это все та же обманка: хороший товар вытесняет плохой, и так далее. Это неправда. Не они нас вытесняют, потому что нас становится меньше – а нас становится меньше, потому что они нас вытесняют.

Андросенко:

– Нет, не факт. Я с этим не согласна.

Святенков:

– Они не едут в места без населения, где им, по этой логике, было бы легче. В Москве явно нет недостатка в населении.

Володихин:

– В районе МКАД, в самом густонаселенном месте России, дома и даже целые кварталы полностью заселены выходцами с Таджикистана и с Кавказа. У них свои участковые, свои начальники отделений милиции, своя выборная власть и так далее. Но кто сказал, что это малонаселенные места?

Тор:

– Кавказ заселялся русскими неравномерно. Был очень жесткий санитарный кордон, в котором русские превалировали. Как возникал кордон? Туда отправляли служилых людей с семьями, им давали землю, и казна платила им большое жалованье. Надо ли спасать русских в середине Кавказа? Борьба за ограниченную территорию всегда проигрышна, ее невозможно удержать. Проще удержать большие плацдармы, приближенные к метрополии.

Нужно возрождать казачьи территории. Нужно платить деньги казакам за то, что они живут на казачьих землях. Не ходят ряжеными в лампасах, с цацками и непонятными погонами – а выполняют казачьи функции. И нужно награждать землей, причем в больших количествах. [IGA: а смысл? они будут обрабатывать эту землю?] Слава Богу, земли много. Это немерянный источник. Там остались брошенные дома, территории – отдать их. Будет собственность, будет право на ношение оружия – возникнет и кордон, естественная преграда на пути. Не будет этого кордона – все останется так, как сейчас.

Володихин:

– С Владимиром согласен. Единственная поправочка: он говорил о том, что нужно право на самооборону. Но вопрос в том, что лучше ввести: право на ношение оружия – или на найм специалистов? В нынешней ситуации выгоднее найм контрактников, которые получают это оружие, причем контрактники могут быть теми же казаками, из местного населения.

Тор:

– Так это и есть казачество. Казаки так и жили.

Володихин:

– Нет, там все поголовно были под ружьем.

Святенков:

– Вы не учитываете, что формат действий казачества или там ковбоев в Америке подразумевал не только существование вооруженных общин. Метод вооруженных общин, метод колонистов, заселяющих заповедную зону, населенную дикарями, работает только тогда, когда мы имеем дело с банальным геноцидом.

Холмогоров:

– Почему же геноцидом? Смотрите, коллеги, какой парадокс у нас получается. Пока мы выдумываем и формулируем некие рецепты, исходной точкой которых является полный, тотальный пересмотр всех нынешних принципов национальной политики.

Ремизов:

– А мы знаем эти принципы?

Холмогоров:

– Почему же, эти принципы мы знаем.

Общий разговор.

Входят Борис Межуев и Орхан Джемаль.

Андросенко:

– А вот и представитель Кавказа!

Холмогоров:

– Вы очень вовремя, наши коллеги уже призывают к геноциду.

Святенков:

– Я просто откровенно говорю: предложенная схема казачества включает в свой пакет геноцид. Все банально. Это вооруженные поселенцы, которые идут на враждебную территорию и там выжигают все огнем.

Андросенко:

– Как говорится, ничто лучше не укрепляет межнациональную дружбу, чем автомат на чердаке.

Сергеева:

– Собственно говоря, я бы хотела сказать, обратившись к вводной речи Егора. Он говорил, что у нас есть суперэтнический конфликт, конфликт между кавказцами в целом и русскими.

Холмогоров:

– Я говорил, что оформление этого конфликта таково.

Сергеева:

– Я, можно сказать, по традиции здесь говорю от лица молодежи. Могу сказать, что на различных молодежных учебах мы общались с ребятами с Северного Кавказа. Они выступают на учебах и говорят. Вот мы говорим: «Мы – россияне». А они говорят: «Вы – русские, а мы –кавказцы». И совершенно не понимают, что тоже живут в Российской Федерации. Они ни разу не сказали: «Мы живем в Российской Федерации». Они говорят: «Вот вы живете в России, а мы живем на Кавказе» – и просто не понимают. Мы сейчас провели исследование молодежи, ее интересов и прочего. Исследование проводилось на исконно русских территориях, не в этнических республиках. Мы спрашивали: кем вы ощущаете себя? Только один респондент сказал, что он русский. Остальные отвечали: россиянин, гражданин, семьянин, мальчик, девочка... Никто не осознавал себя как русского.

Кто-то спрашивает, какого возраста была молодежь.

Сергеева:

– От 18 до 28 лет. Русские области, не этнические республики. 28 регионов.

Святенков:

– Очень многое зависит от того, как задать вопрос.

Холмогоров:

– Вопрос был: «Охарактеризуйте себя одним словом».

Сергеева:

– Ответов «россиянин» было порядка 50 процентов. Русским назвал себя один человек. На мой взгляд, очень большая проблема в том, что мы говорим «россиянин», а не «русский», в то время, как кавказцы говорят «кавказец», а не «россиянин». Поэтому я считаю, что пропаганда русскости просто необходима.

Андросенко:

– Помнишь, на одном заседании к нам приходил Александр Самоваров? У него есть книжка. Еще в 80-х годах он пришел преподавать историю в пятый класс. Время еще советское-советское. И вот он говорит: дети, перечислите республики, входящие в СССР. Российскую Федерацию называли самой последней и еле-еле о ней вспоминали. И то, что «я русский» – тоже было где-то на последнем месте в идентичности. Это началось не вчера и даже не позавчера.

Холмогоров:

– Совершенно верно. Россия и русские фактически были сведены до уровня нейтрального фона. Чтобы обрести субъектность, надо было как-то из этого фона выделиться. Кавказ в 90-е годы начал обретать определенную субъектность, и возникла идентификация: «Я – кавказец, мы – кавказцы, а вы все – неизвестно кто. Вы цивилизационно нуль и культурно нуль».

Андросенко:

– Так Каспарову и ответили: «У нас на Кавказе свои законы».

Ремизов:

– «Мы требуем его засудить, а если не засудят, то весь его род будет наказан по законам Кавказа».

Холмогоров:

– Коллеги, расскажите, что это за история. Я же только что из «Фороса», я просто не в курсе.

Святенков:

– Они вспомнили, что Каспаров когда-то назвал Рамзана бандитом. И вот Абдурахманов, спикер парламента Дагестана и так далее, сказал то, что ты сейчас слышал.

Сергеева:

– В связи с этим, мне кажется, ассимилировать Кавказ мы не можем. И необходимо признать, что ассимилировать кавказцев нам не удастся. Государство должно признать, что межнациональные конфликты у нас есть. Эта политика «У нас нет межнациональных конфликтов» – неправильна. И еще я бы предложила создание... нет, не Министерства по делам национальностей, как было раньше, а некоей службы, возможно силовой спецслужбы, например, Федеральной службы национальных конфликтов, которая будет заниматься исключительно регулированием национальных отношений, национальных конфликтов.

Холмогоров:

– То есть фактически служба, которая занималась бы всем комплексом межнациональных отношений, имеющая при этом статус силового министерства.

Сергеева:

– Да, имеющая статус силового министерства.

Крылов:

– Бывают такие случаи, когда хочется сказать: я во всем согласен с предыдущим оратором. В данном случае, послушав уважаемого и всеми нами любимого господина Володихина, очень хочется это и сказать. Но есть нюанс – нюанс следующий.

Нам всем прекрасно понятно, что никакая кавказская политика – ни в стилистике Володихина, как она была здесь обозначена, ни в какой бы то ни было иной стилистике, отличной от политики непрерывной капитуляции перед Кавказом (а сейчас вся кавказская политика Российской Федерации сводится к этому) – невозможна без, политкорректно выражаясь, очень серьезного пересмотра самых основ российской национальной политики.

Так вот: во-первых, нужно сказать несколько слов относительно того, кто на самом деле является субъектом во всей этой кавказской политике. Мы очень привыкли к такой картинке: кавказцы – это огромная сила, неслыханная мощь, которая прет на Россию, и сделать с этим ничего нельзя. У них законы, у них шариат, у них диаспоры и прочие страшные вещи! Что мы, зайчики, можем сделать? И что может сделать зайчикообразное государство?

Так вот, для начала надо признать простую вещь: вся мощь и могущество Кавказа в России связаны прежде всего с политикой российского государства. Для начала: кавказцы в России пользуются гигантскими привилегиями. Все мы об этом знаем, думаю, эту тему развивать не надо. Кто им эти привилегии предоставил – и де-факто, и даже де-юре? Напомню, например, что относительно недавно в Москве обсуждался, и всерьез обсуждался вопрос о том, что ради межнационального мира и согласия неплохо было бы разделить Москву по районам и поделить ее между разными национальными диаспорами, в основном, естественно, кавказцами. Этот вопрос обсуждался вполне серьезно. План не был принят – но сам факт обсуждения такого плана характерен.

Или другой вопрос: в Москве постоянно открываются школы с этническим уклоном. Никто не говорит, что этот этнический уклон может быть в русскую сторону – нет, всегда в нерусскую и чаще всего в кавказскую.

Ремизов:

– Пытались открывать школы со славянским этнокультурным компонентом, но это наталкивалось на сопротивление со стороны Министерства образования. Нет, это не запрещено – просто не дают. Я знаю от людей, которые там работают.

Крылов:

– Я мог бы множить примеры, но подведем итог сразу: кавказизация России является политикой государства. Пока эта политика будет продолжаться – Кавказ будет наступать. По большому счету, Кавказ разгуливают за счет русских, и разгуливают во вполне определенном плане. Кавказ усиливают, накачивают, дают ему деньги. Город-мечта, отстроенный на месте Грозного, невероятной красоты город – это, извините меня, что-то! Не знаю, сколько денег брошено на все эти минареты, мечети и фонтаны.

Святенков:

– Это деньги чеченской диаспоры.

Крылов:

– Если даже это деньги чеченской диаспоры – то это деньги, отнятые у русских. Это первый вопрос. Это деньги, отнятые у русских и переданные Кавказу. Более того: сам тот факт, что было позволено отстроить этот город-сон, город-сказку – этого достаточно. Что из всего этого следует?

Существует долгосрочная политика кавказизации России, причем за счет русских. Пока эта политика продолжается, пока быть кавказцем хорошо и выгодно (не будем забывать, что любой кавказец в России сейчас принадлежит к привилегированному сословию) – кавказизация России будет продолжаться.

Что из этого следует? Допустим, каким-то образом эта политика изменится. Допустим. Сейчас я выступаю в роли того самого филина, который говорит про ежиков. Что произойдет дальше? Кавказцы – люди понятливые. Все мы, кто имел с ними дело, прекрасно знаем: они невероятно наглы, когда чувствуют за собой силу или поддержку силы – и немедленно сдаются, как только видят, что баланс складывается не в их пользу. Я глубоко убежден, что большая часть кавказцев даже при легком изменении государственной политики в их отношении просто-напросто уедет с захваченных ими территорий.

И в этом нет ничего особенного. Это нормальная политика, нацеленная на выживание. Как мне в свое время говорил один товарищ: «Пока вы лошье – мы поднимаемся. А потом, если вы даже и трепыхнетесь – мы просто уедем». Так они смотрят на это дело. При условии такого поворота весь грозный Кавказ скоро превратится в нечто гораздо менее грозное.

Далее: мы обсуждаем здесь вопрос – назовем вещи своими именами – о ре-русификации Кавказа. Возможна ли она? Да, возможна – при глубокой реконструкции самого Кавказа.

Прежде всего: сейчас действительно сконструирован субъект «Кавказ» и кавказская идентичность именно как этническая. Сконструированы, опять-таки, в значительной мере усилиями российских властей. Сейчас они действительно существуют. Да, и российские СМИ здесь сыграли огромную роль. Общекавказская солидарность, практически отсутствовавшая на всем протяжении истории Кавказа, сейчас имеет место. Опять-таки, вспоминаю несколько эпизодов...

Кто-то возражает, что на Кавказе общекавказской солидарности нет.

Крылов:

– Она имеет место в Москве. Очень хорошо помню, как компания чеченцев в ответ на наезд пьяного армянина, вместо того, чтобы схватиться за ножи, выдала такую реакцию: встал старший и сказал: «Слушай, друг – кто нас здэс любит?» Это формула кавказской идентичности, как она сейчас конструируется – причем идентичности именно московской, мегаполисной. «Нас все здесь не любят, поэтому мы должны соблюдать минимум приличий, по крайней мере, по отношению к колонизируемым. А между собой разберемся сами». Так вот: деконструкция этой идентичности – действительно вещь крайне важная.

Холмогоров:

– Константин, можно я скажу? Помню, как меня впечатлила поразительная эволюция взглядов одного моего доброго знакомого, выходца с Кавказа. Помню, как он говорил примерно следующее: «Я все-таки уважаю московских ментов: они вот этих дикарей заставили вести себя адекватно». То есть у него была такая реакция: приезжают люди из соседних со мною областей, но я-то – культурный человек, а они – дикари. Хорошо, что хотя бы московские менты их воспитывают. Очень характерный пример. И помню, как он же где-то году в 2005 или 2006 выдавал немыслимые обиды в духе: «Вот, вы против Кавказа, вы против нас всех!»

Володихин:

– Это то самое, о чем я говорил: нужна очень большая разница в отношении к определенным этносам.

Крылов:

– Вижу, что тема подхвачена, и это приятно. Так вот: деконструкция образа «кавказца», особенно в информационном поле – вещь действительно важная. Здесь уже прозвучала мысль о том, что этносы следует разделить, хотя бы на мирные и немирные. В этом отношении следовало бы сделать хотя бы то разделение, о котором сейчас говорят: на хотя бы относительно приемлемые народы – и те, которые следует отнести к неприемлемым. Более того, проводить это разделение последовательно, сделать его частью информационной политики. По крайней мере, это возможно. Если мы больше ничего не можем сделать, то это можем сделать уж точно.

Святенков:

– Вот в чем проблема: но если они будут конфликтовать друг с другом, их ведь придется мирить ценой крови наших солдат!

Холмогоров:

– У классика грузинской литературы Цагарели в его знаменитой «Хануме» есть такая сценка: подрались на улице две женщины – и вот приходит русский городовой, свистит в свисток, и все успокаивается. И дальше такие слова: «Если женщины дерутся – лучше в драку не встревай». Это на самом деле не просто шутка, а тонкая пародия на российскую имперскую политику на Кавказе в царские времена.

Крылов:

– Наконец, последнее: что касается освещения кавказского вопроса на международном уровне. Одной из очень сильных позиций, которую заняли кавказцы, является то, что они имеют (чего мы, кстати говоря, не знаем) очень хорошо простроенную систему представительства себя в мире. Заметим: русские сейчас – народ, не представленный за пределами Российской Федерации. У них нет никаких органов, которые бы представляли их интересы в международном масштабе. И мы не знаем, что у кавказцев это на самом деле есть. Существует ряд очень сильных международных организаций, представляющих интересы российских кавказцев. Можно сказать, что уже организовано международное лобби за пределами России.

Бороться с этим невозможно. Надо четко понимать: невозможно. Десяток кавказцев в Лондоне могут делать очень большие дела. Например, оказывать очень большое влияние на западную информационную политику в отношении Кавказа. Учитывая, что российское правительство крайне уязвимо для любого давления со стороны Запада, можно представить себе, насколько значим этот фактор. Один кавказец с офисом в Лондоне может причинить российскому правительству не то чтобы очень большие, но все-таки существенные неприятности. По крайней мере, чиновники высокого уровня начнут чесаться. У русских же ничего подобного нет. Имело бы смысл подумать о том, что русский народ, целиком или по частям, должен иметь некое международное представительство.



Володихин:

– Например, то же казачество.

Холмогоров:

– Извините, но я сразу скажу, почему это невозможно. В США (?) существует «Закон о порабощенных народах», где в числе народов, порабощенных Россией и СССР, присутствует и некая «Казакия». Т.е. им сразу скажут: «Вы не представители русских – вы представители порабощенной Казакии! Сейчас мы вам поможем освободиться и воссоединиться с вашими кавказскими братьями!»

[IGA: тут, видимо, опущена чья-то реплика]

Холмогоров:

– Тогда я, наверное, передам слово Орхану Джемалю. Мне почему-то кажется, что ему есть что сказать.

Орхан Джемаль:

– Что я могу сказать? Кто меня сюда пригласил? [IGA: кто?] Ну, раз меня пригласили для того, чтобы я услышал, что я... как вы сказали – наглый и трусливый?

Крылов:

– Да.

Джемаль:

– Ну да, ну да. Пригласить меня, а потом мне сказать... Ладно, ничего страшного. И не такое бывало.

Холмогоров:

– Надеюсь, между вами не начнется драка.

Джемаль:

– Я могу устроить – но понимаю, что от меня этого ждут, поэтому не буду. Что я могу сказать? Я вам расскажу очень простую историю. Я узнал, что я нерусский, когда мне было семь лет. Узнал об этом от своей дальней родственницы, которая мне об этом рассказала. Я спросил у бабушки, и она подтвердила: да, это так. Я не очень понимал, что это значит. Ну, конечно, похвастался одноклассникам. Но окончательно я понял, что я нерусский, в армии. До армии это было каким-то фоном: ну, русский, нерусский, какая разница? А в армии существуют землячества. Но в принципе и после армии, до 90-х годов я был равнодушен к национальному вопросу. Но то, что происходило потом, сделало все для того, чтобы этот вопрос стал для меня актуален. Что я могу сказать? Господин Крылов не любит меня как кавказца.

Святенков:

– А вы кавказец?

Джемаль:

– Да, конечно, я кавказец. Я азербайджанец. Ну, что я могу сказать на это? А я не люблю господина Крылова. Если он представитель русских и говорит от имени русских – что я могу пожелать этим русским? Сделайте по его рецепту все. Последуйте его советам. Изгоните кавказцев отовсюду, в том числе с Кавказа. И то, что последует дальше, меня удовлетворит. До свиданья.

Уходит.
<<<


http://rus-proekt.livejournal.com/119554.html
<<<
real_ist
2007-10-01 09:59 pm (local) (link) Track This

Читать трудно. Очень сильно нужно себя заставлять это читать. особенно Володихина. Он живёт в каком-то придуманном мирке, который выстроен на американских вестернах.

Хотелось бы задать вопрос, может мне на него кто-то ответит, служили ли в армии, когда она была многонациональной (до развала союза) хоть один из этих товарищей? Похоже что нет. Хотя по возрасту (за некоторым исключением) должны были повариться в этом котле. Это во многом облегчило бы осмысление этой проблемы. Там вся ситуация межэтнического общения была смоделирована. Очень не простой межэтнический вопрос был весь на ладони. Многосложный и многоуровневый.

Ну вот люди, собравшиеся здесь, этого не понимают. Они даже не представляют механизмов, которые пытаются оседлать.

Концовка с уходом Джемаля расстроила. Это не политики. Или политики - провокаторы. Таким путём можно только усугублять ситуации подставляя собственное население. Считайте что уровень "Русского клуба", а с ним и "Русского проекта" очень сильно упал.
<<<