От Scavenger Ответить на сообщение
К Георгий
Дата 22.06.2006 22:34:10 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Россия-СССР; Версия для печати

Re: Спасибо вам большое за размещение этого текста...

…на мой взгляд он показывает довольно важные вещи и говорит о некогерентности и манипулятивности высказываний современного консервативного либерализма в целом. А. Кара-Мурза блестяще, на мой взгляд, доказал этим интервью, что его идейная позиция столь же противоречива и бессмысленна в ХХ веке, сколь она была бесполезна и утопична в веке ХIХ.

>НЗ: Многие сейчас говорят, что все меньше и меньше россиян считают победу над путчистами в августе 1991 "своей" победой. Надолго ли это? Навсегда ли?

//А. К.-М.: Я не согласен, что сейчас люди открещиваются от победы над путчем. Я сам ежегодно хожу на манифестации в День российского флага и вижу десятки тысяч людей, которые идут через всю Москву, идут на Ваганьково к могилам трех ребят. Я считаю, что пока в России будет существовать традиция либерального движения, она будет вести свой отсчет от тех событий 91-го года, а трое погибших до сих пор остаются "святыми" новой, демократической России. //

Не худо бы тут же и вспомнить как погибли эти «святые», которые напали на мирно отходящий в свою сторону БТР. И чем их наградили демократические власти. Чтобы осознавать абсурдность спектакля с этими «святыми».

//К сожалению, сейчас в России довольно много людей, которые "опомнились", у кого эти события вызывают отторжение; есть, конечно, и разочарование ходом реформ. //

Сожаление скорее вызывают те, кто еще не опомнился, кто действительно верит, что происходящее в России – это «либерализм» или «демократия» и что это всерьез и надолго.

//Но это нисколько не отменяет того, что значительная часть новой российской традиции идет с августовских событий 91-го года, когда были приняты соответствующие документы украинской Радой и развалился Союз. Август 91-го явился вехой в истории России, поворотным моментом, без которого, возможно, ничего бы не было, - и это совершенно очевидно не только для либералов. Вопрос лишь в том, как к этому относиться.//

В чем эта традиция заключается? Были разработаны некие новые подходы к власти, обществу? Была утверждена демократия? Было создано гражданское общество? Было перестроено государство? Ничего подобного. «Все как раньше, только хуже» – сказал В. Шульгин о послереволюционной России в 1921 году. Сейчас, в 2006 году это можно сказать о России после контрреволюции 1991-1993 годов. А ведь прошло уже целое десятилетие или даже пятнадцатилетие.

//А. К.-М.: Очень важен удельный вес этой "значительной массы населения". По моим оценкам, либеральную субкультуру в России сейчас активно разделяет треть населения, еще треть живет по нормам этой субкультуры, не отдавая себе в этом отчета, и еще треть - иногда очень говорливая, активная - сопротивляется либеральной модернизации России. //

Умолчание о критериях оценки делает это рассуждение бессмысленным. Либеральную культуру составляет: уважение к праву и закону, пиетет перед правами личности в обществе, свобода рыночной сделки, независимые суды и развитость гражданских прав, отделенность морали и культуры от государственного принуждения и пр. и пр. Где она? Где эта либеральная культура? Какая «треть» населения ее может поддерживать если весь «средний класс» составляет только 11-15%, а высший 0,5-1%? Откуда взялись еще 15%? Уважать право и закон человек может в той правовой системе, где власть его соблюдает, а власть его попирает и издевается над законом так, как не делало сталинское правительство. При Сталине решения о массовых репрессиях принимали Съезды ЦК партии, утверждали Верховные Советы и проч и они исполнялись. Ныне принимаются законы о защите прав граждан, о социальном государстве и проч. и они не исполняются вообще.

//На мой взгляд, это бесперспективная позиция, но, в то же время, либерализм на то и либерализм, что он не должен быть насильственным, он толерантен по отношению к другим субкультурам. Поэтому претензии к либералам в том, что они недостаточно активны в навязывании своих точек зрения, - это просто претензия к ним в том, что они либералы. Жизнь берет свое, и в этом смысле либеральная субкультура в России будет расширяться.//

Если я прав, то «либеральная субкультура» в устах А. Кара-Мурзы – это эвфемизм для обозначения старого слова «мещанство». То есть когда человек доволен, что он пока еще жив и не хочет большего, а ценности, традиции, религии и даже само государство – пускай провалиться к чертям. Вот в такой ситуации возможно и живет треть общества…которая находиться в разных социальных слоях, равномерно по соц. структуре. Общество, в котором такая «субкультура» захватила власть – не жизнеспособно и загнется само, естественным путем, когда на территорию, где живет такое общество придут люди, которым не наплевать на природу, хозяйство, и вообще обладающие мало-мальски творческим подходом к окружающей действительности, причем это творчество может кому-то не нравиться (например если это будут исламские фундаменталисты или протестантские правые неолибералы) – но это будет творчество. А население, принявшее такой стереотип – вымрет за ненадобностью или поселиться в резервациях. Куда первым отправиться А. Кара-Мурза и его потомки.

//В свое время я много, больше, чем кто бы то ни было, писал о том, что плоха любая идеократия, в том числе и идеократия либеральная - в этом смысле она псевдолиберальна, ибо исповедует большевистские методы - "кто не с нами, тот против нас", пытается продавить какие-то решения силовым путем, несмотря на любые издержки.//

Антиисторизм этих слов и оценок очевиден. Истина в том, что люди не выбирают время, в котором они живут, не они выбирают историческую задачу, которая обрушивается на их головы. Россия в ХХ веке не выбирала задачу ускоренной модернизации промышленности и с/х, нет ей ее НАВЯЗАЛИ, да еще в ходе изнурительных войн (Первой и Второй мировой). А слова А. Кара-Мурзы свидетельствуют только о том, что он как и всякий умеренный, консервативный либерал стремиться «остановить» историческое время, морализировать над историей, давать ей «правильные» оценки. Художники исторического процесса, такие как О. Шпенглер или В. Шубарт, К.Н. Леонтьев и П.А.Сорокин не предписывали истории как ей вести себя, а описывали ее закономерности и говорили в конечном счете о том, что многое было предзадано коллективной волей живших до описываемых эпох поколений. Что же касается «силового пути» и издержек, то можно посоветовать А. Кара-Мурзе оглянуться кругом себя. Вся мировая история – это непрерывная череда войн, крови, насилия и ужаса лишь изредка умеряемого периодами затишья, о котором люди либо быстро забывают, либо потом с благодарностью вспоминают, описывают как «золотой век», мифологизируют. Отвращение к «издержкам» мирового исторического процесса есть отворачивание от безмерной трагедийности истории в которой, как учит христианство, содержиться тайна обожения и тайна расчеловечивания, тайна добра и зла, тайна Воскресения и Искупления человеческого рода. И весь исторический процесс идет «по ухабам и по взгорьям» войн, классовой борьбы, соперничества политических и экономических кланов, крушения социальных структур, разрушения государств, вымирания народов и прочих подобных неприятных вещей. А в сфере культуры остаются известными не они, а выдающиеся философские произведения Платона и Аристотеля, величественные египетские пирамиды, Парфенон и картины Рафаэля, Рубенс и Стоунхендж, русские народные песни и африканские сказки и проч. и проч. А ведь не будь в жизни насилия и трагедий и принуждения – не было бы к примеру египетских пирамид.

//Практически все страны, которые сейчас находятся в либеральной цивилизации, проходили период довольно жесткого сопротивления консервативных сил, и Россия здесь не исключение.//

Стереотип европоцентризма еще работает и движет умами, даже настолько изощренными как этот. Сначала следует задать вопрос об исторической траектории пути России, тщательно его эмпирически исследовать. Ныне даже марксисты (например Ю. Семенов) говорят о том, что путь России не пролегал по «магистральному» пути формаций, что ее социально-экономическое развитие не укладывалось в категории созданные советской наукой. Но либералы еще верят в неизменность «конца истории», провозглашенного Ф. Фукуямой. Дело в том, что Россия – особая цивилизация, особое социокультурное целое и либерализм для нее во всех формах был всего лишь ядом, побочным продуктом социально-экономического или духовно-идеологического кризиса. Россия могла принять мессианизм коммунизма, теократического Православия или державность западнического Петровского Просвещения, но она не могла принять нечто вроде либерализма Чичерина, Кавелина, Ключевского, Милюкова и прочих либеральных профессоров и историков, которые давали ей не идеи, а кормили сказками о мещанском рае.

//Да, мы немного застряли в традиционализме, в неотрадиционализме, у нас после реформ, иногда просто неудачных, бывают контрреформаторские откаты, но это вовсе не значит, что Россия обречена оставаться в немодернизированном состоянии. //

Тут А. Кара-Мурза допускает целый ряд серьезных методологических ошибок. Во-первых, традиционализм и модернизация совместимы, перед нами пример Японии, Китая, да и, зачем далеко ходить-то – СССР. Проблема в том, что традиционным цивилизациям не удавалось освоить бешеный темп модернизационной экспансии Запада, который толкал их к соперничеству силой, изобретая научные достижения и грабя колонии для создания все более совершенных орудий производства и господства. России однако, удавалось ценой колоссальных жертв и моментальных скоростных рывков оставаться достаточно «целой», вплоть до 1991 года, когда она распалась и была фактически экономически завоевана колонизаторами. Но Россия успела показать на что способен «традиционализм» в котором мы якобы «застряли».

//Я считаю, что, несмотря на трудности и серьезные проблемы, нынешний виток модернизации зацепил именно массы, и зацепил по-настоящему. И в этом смысле, либеральные реформы, в отличие, скажем, от попытки начала прошлого века, имеют значительно больше шансов на успех.//

Слова «виток модернизации» кажутся разумными и солидными, но на деле выглядят как абсурд на фоне того, что происходит с Россией. Население вымирает по 1 млн. в год, промышленность и с/х сокращено до 50%, по уровню убийств на единицу населения мы находимся на 3 месте, по уровню дегуманизации, духовного и нравственного разврата мы превзошли даже признанных лидеров – США. Итог один: произошел регресс, архаизация. Причем этот процесс мировой, он совпал с радикализацией большого цикла Реформации против Просвещения в фазе постмодерна, который порождает неолиберальный фундаментализм мощного и агрессивного типа. Но перед сильным и закованным рыцарем, обычно едет худой и тщедушный герольд, провозглашающий его боевые победы, его «модернизационное» стремление завоевать и поработить мир. Так и перед фундаменталистским секулярно-протестантским неолиберализмом впереди гордо выступает рать герольдов помельче в виде левых либералов, индивидуалистов-анархистов, феминисток, правых консервативных либералов, экологистов, этнонационалистов и прочих. И А. Кара-Мурза – в их первых рядах.

//Я думаю, что либерализм может стать действительно прочным, только будучи укорененным в традиции. В России есть серьезные либеральные традиции, и в этом смысле я предпочитаю говорить не просто о либерализме, а о либеральном консерватизме.//

Да, действительно. В какой-то момент порыв западнического Просвещения иссяк и дворянская элита разделилась на консервативных либералов (Екатерина II, Павел I, Александр I, Александр II) и западнических радикальных консерваторов (Николай I, Александр Ш). ХIХ век породил химерную ось русской идеологий, подвергшуюся западнической заразе и смешавшую порыв к Просвещению с порывом к либеральному разложению устоев и основ. Правда, каждый либеральный монарх в России начинал с преобразований, а заканчивал тем, что либо его просто уничтожали (Александр II, Павел I), либо он сам разочаровывался в либерализме (Александр I), либо его заставляли прозреть собственные бунтующие подданные (Екатерина II).

//Либерализм не может быть импортирован, он может быть только выращен на собственной почве. Во время же предыдущих попыток либерализации этого не учитывали.//

Во время предыдущих попыток либерализации все это учитывали и все же – она не удалась.

//Люди просто плохо знали свою историю, поверив в ее версию, предложенную нашими политическими оппонентами, утверждавшими, что Россия якобы не предназначена для реформ, для либерализма, что в России существует какой-то стадный, социалистический инстинкт. На мой взгляд, дело обстоит принципиально иным образом, беда России не в жестком стадном коллективизме, а в индивидуальном своеволии людей, как наверху (самодурство царей), так и внизу (то, что Пушкин назвал "бунт бессмысленный и беспощадный", а Достоевский - "пожить по своей дурацкой воле"). Многие страны прошли через этот период, и именно либерализм оказывался наилучшим средством для решения проблемы порядка.//

Таким образом, русские – это не «стадные коллективисты», а «стихийные бунтовщики-индивидуалисты». Но ведь сама эта оппозиция не полна. Кроме «стадных коллективистов» есть еще «бунтовщики-коллективисты», кроме «бунтовщиков-индивидуалистов» есть еще «стадные индивидуалисты». Иными словами, среди форм менталитета, которые существуют есть разные модели «индивидуализма-коллективизма», которые могут быть сведены к следующим формам:

1) «Коллективист стадный», «конформист». Это человек, подчиняющийся любой социальной норме без рефлексии, который склонен жить сообща, вместе и принимать стандарты поведения у других. У народов традиционных цивилизаций этот тип господствует в периоды исторической «паузы» между великими задачами или в периоды упадка. Русские вообще нон-конформисты по своей социальной природе, но могут впадать и даже значительно в такой «стадный коллективизм». Только он ничего не имеет общего ни с социализмом, ни с соборностью.
2) «Коллективист-бунтовщик», «анархист». Это человек, который образует свободные стихийные коллективы, он заряжен целью и энергией, он может ниспровергать социальную норму или создавать ее каждый раз заново, но не спокойно следовать ей. Положительный полюс этого типа –«апокалиптик», человек, заряженный идеей и собирающий единомышленников, с ними идущий ради нее на любую казнь и смерть, отрицательный – «нигилист», который идет ради разрушения всего и вся, но тоже вместе с другими. Апокалиптик – это соборный тип «коллективиста-бунтовщика». Тип коллективиста-бунтовщика свойствен России как никогда.
3) «Индивидуалист стадный» – это тип конформиста западного типа, который следует диктатуре не коллектива, а деловой группы, рационального интереса или закона. Закон как бы «вмонтирован» в стадного индивидуалиста как счетчик, которому он следует, считая себя вполне свободным. Такие люди счетчики – очень трудоспособны, составляют массовый тип «западоида», но не могут двигать Запад к великим достижениям.
4) «Индивидуалист-бунтовщик». – это тип человека, который не признает норм кроме своих собственных и стремиться ниспровергать все нормы ради создания своих или саморазрушения, но создает он не для других, а прежде всего для себя. Этот тип ведет Запад к победам. Таков конквистадор, пуританин-работорговец, ученый.

Так вот, русские – это коллективисты, а не индивидуалисты, противопоставление А. Кара-Мурзы – ложно.

//В этом смысле, опирающийся на национальную традицию либерализм в любой стране является наиболее оптимальным ответом на вызовы современности, в том числе и на вызовы хаоса, нового варварства. Наши реформаторы должны осознать, что либерализм и демократия - это формы порядка.//

Если под хаосом и «новым варварством» подразумевается свободное историческое творчество, в том числе в исламском мире, то перед нами либерал-декадент, который хочет затормозить исторический процесс, противопоставляя ему некий, якобы имманентный природе вещей социальный порядок с либерализмом и демократией. Но этот «порядок» существует ничтожное историческое время и сейчас может быть только «возрождаем». Нигде в мире не существует мощного консервативного либерализма, который бы опирался на национальные традиции. Есть неолиберальный фундаментализм, который активно бросает вызов всем не-либералам отрицая за ними даже право на жизнь. И этому неолиберальному фундаментализму подчинены все левые и правые силы, все идейные течения современного Запада –а немногие диссиденты в ничтожном меньшинстве.

//Россия сможет превратиться в нормальную либеральную страну только в том случае, если эти два понятия будут соединены (как я и моя группа попытались это сделать на теоретическом уровне в манифесте нашей партии), и не просто осознаны, а будут постоянно утверждаться, доказываться, подтверждаться в политической повседневности.//

Во-первых, Россия – не нормальная страна, а «мир миров», как ниже и утверждает автор. А во-вторых, сделать что-либо на теоретическом уровне можно, а внедрить куда-то очень сложно. Поэтому сын А. Кара-Мурзы и учиться в Оксфорде, чтобы было куда съехать в случае надобности коли «варварство» прорвется наружу.

//А. К.-М.: Такая постановка вопроса имеет под собой определенные основания. Те регионы, о которых вы говорите, это не какие-то большевистские регионы, а вообще антимодернизационные регионы, которые консервативны по определению. Они были консервативны по отношению к большевистской революции, сейчас они консервативны по отношению к либеральной революции. Те либералы, которые были особенно активны в начале 90-х годов, действительно были во многом революционерами по своей психологии. Поэтому консервативный инстинкт сопротивляется. Но есть масса регионов, где реформаторские усилия находят отзвук. Это пограничные зоны, зоны крупных мегаполисов, где люди лучше адаптированы к переменам.//

Второй этап интервью содержит больше бессмыслицы и абсурда, чем первый. Ведь дело в том, что во-первых, сопротивление большевикам в крупных регионах никак не связано с либерализмом, а связано с поселением на Юге вольного казачества и наличия в плодородных землях анклавов большего благосостояния. Ну и совсем странным выглядит апелляция автора к «зонам крупных мегаполисов». Там люди действительно больше верят реформаторам, но это только потому, что они живут в искусственном мирке, созданном социально-экономической ситуацией, в которой рабочие места есть только в городах. Если бы люди это понимали, они бы не голосовали за «реформаторов», но они не могут. Жители городов также подвергаются большему давлению информационного «шума», видеократии. Морок рекламных проспектов, бойких деловых фирм, людей с вечными американскими улыбками и вечной имитацией деятельности на грани воровства и контрабанды, модных бутиков, казино и прочего даже у несопричастных людей вызывает иллюзию нормальности. Но случись кризис и возрасти цены на нефть – города превратятся в гигантские могильники.

//Поэтому я не склонен считать, что у нас существуют регионы "красного пояса", которые отторгают любое радикальное вмешательство, - здесь просто надо работать умнее. Есть масса регионов, таких, например, как оплот СПС, Архангельская область, где за нас голосовало 18% избирателей; лозунг Архангельского отделения СПС - "Архангельские поморы никогда не были крепостными". Это были вольные города, вольные земли. Может быть, реформаторы там были умнее, и они сумели сделать реформы созвучными местной традиции. Необходимо осознать, что либерализм должен быть разным в разных субкультурах, в разных контекстах, а когда одной меркой меряется все подряд, то получается ерунда.//

Да, манипулировать надо больше и лучше товарищи-господа!. Будь свободным! «Вольные поморы никогда не были крепостными»! Это действует на людей как яркий слоган. Сам А. Кара-Мурза не видит абсурда или манипулирует. Ведь если людей привлек яркий лозунг, а не их внутренняя позиция, то успех СПС там временный. А СПС не являются никакими консервативными либералами – тут еще один подлог. Это – радикальные неолибералы.

//Различные субкультуры существуют в любой цивилизации, но в России их больше, она разбита на различные субкультуры по конфессиональному, географическому и другим признакам. Тем не менее существует единая, достаточно крепкая российская идентичность, и все разговоры о распаде существующей России, за исключением, возможно, каких-то анклавов, излишне катастрофичны и не опираются на факты. Мир состоит из субкультур, но Россия - это "мир миров", как ее называли. Что может связать эти миры воедино? Либо жесткий деспотизм, либо либерализм и предельная толерантность. Вот на этой развилке сейчас в очередной раз и находится Россия. Кто-то считает, что Россия распадется, кто-то считает, что субкультуры надо собирать жестко.//

Пусть А. Кара-Мурза сначала перечислит империи, «миры миров», которые спас либерализм и предельная толерантность. Таковых в истории нет. США возникали как антитолерантная страна и сейчас к противникам государства они отнюдь не толерантны и жестко блюдут свои интересы не допуская сепаратизма. «Толерантная» Испания не дает баскам даже автономии и только сейчас пошла на уступки. Ну а поведение «демократического Израиля» таково, что в этой стране религиозные иудеи протестуют против сионизма и оккупации американской «культурой», в рамках которой происходят «гей-парады»… Итак, если не государственный деспотизм, то именно распад.

//И в этом смысле не надо демонизировать Российскую империю; где-то она была жестка, а где-то - достаточно толерантна.//

О чем я и говорил. А за каждый «приступ» толерантности приходилось все более закручивать гайки. Это как после тяжелой болезни надо принимать антибиотики.

//Вспомним, что правление Екатерины II было одним из самых удачных с точки зрения государственного строительства и расширения территории, роста геополитического могущества, и, в то же время, вспомним огромную толерантность Екатерины по отношению к меньшинствам, к национальным окраинам. Екатерину можно считать некоей предтечей российского этнокультурного либерализма. Почему-то у нас либерализм очень часто сводится только к экономической сфере, к рынку. Либерализм - это в первую очередь плюрализм и толерантность, готовность принять чужого как равного. В этом смысле у России, на мой взгляд, очень большой потенциал.//

Екатерина была «толерантна» к интеллигенции до Пугачева. Она поняла свою ошибку и исправилась. По отношению же к крестьянскому большинству, которую именовала «скотиной» отнюдь не была толерантна. Что же касается готовности принять чужого как равного и этнической терпимости, это в России было еще много веков назад, до всякой Екатерины, еще в Московской Руси.

//А. К.-М.: От наследия невозможно отказываться, но должна быть символическая перекоммутация. Я бы разделил два слова - наследие и символика. Потому что была жизнь, которую определенным образом символизировали наши политические враги. Они один и тот же набор препарировали в собственную конфигурацию, выдали за содержание всего периода. Если в стране была репрессирована треть населения, это говорит о том, что СССР был страной рабов или что в СССР было огромное сопротивление машине террора? Террор как раз в тех странах применяют, где есть кого и есть за что терроризировать. Вот уже такая небольшая перекоммутация смыслов ведет к созданию совершенно иной символической картины.//

Тут идет прямая ложь и подлог, об этом не стоит и говорить. Да еще и призыв к «перекоммутации», то есть прямой манипуляции сознанием. Во-первых, в России не была репрессирована треть населения, а вот 300 тыс. на 23 млн. человек – это уже побольше будет, чем 3, 7 на 170 млн. Sapienti sat. Далее, в сталинские массовые репрессии не были террором, террор не скрывается и не деликатничает, он громогласен и ясен. Кампании против врагов народа и чистки были кампаниями умолчания, избавления от ненужных, «социально вредных», а не террором. Террор нет надобности скрывать от населения, его цель – запугивание. Разве что имел место террор для интеллигенции…

//Или, например, интерпретация Великой Отечественной войны. Я - категорический противник того, чтобы отдавать ее в руки коммунистов. На самом деле, победа в Отечественной войне - это в значительной степени победа не тоталитарной партии, тоталитарной машины, а отечества как общества. И я интерпретирую войну в значительной степени как тотальную детоталитаризацию. Это победа либеральных ценностей - человек шел воевать за семью, за свою малую родину, за свои частные ценности. Т.е. можно создать совершенно другую символическую картину.//

Вот сказал бы либерал в Америке, что победа во Второй мировой это заслуга не Рузвельта, не «Нового курса», не всей этой тоталитарной машины, а «отечества как общества». И сразу все становиться ясно. И кстати – есть такие либералы, только их в США никто не слушает из разумных людей. Абсурдность разделения и абсолютного противопоставления народа и власти на разные и противоположные части – это абсурдность достойная еще народников. Такая противоположность долго не существует, либо власть ликвидирует народ, либо народ свергает власть. Так почему же народ не сверг власть в Великой Отечественной, не обратил штыки на Сталина? Запугала тоталитарная машина? Как запугала? С помощью чего? С помощью ротного НКВД-шкника? С помощью 1 заградотряда на несколько крупных соединений? Ну а что касается войны за «семью, за малую Родину», тут просто нет слов – полный и аккуратный подлог. Автор выступает как самый настоящий ….(непечатное слово)….покусившийся как …(непечатное слово)… на самое святое. Ведь люди зачастую шли на смерть, причем те люди, у которых было всего-то 18 лет и вся жизнь впереди. За какие частные ценности шли погибать девчушки в «А зори здесь тихие»? Ведь Васков-то там говорит: «Пока война понятно. А как мир будет? Как я объясню вашим детям, что матерей их не уберег?!». Но она, умирающая девушка ему отвечает: «Не надо так. Мы Родину защищали»! Перекоммутация смыслов у А. Кара-Мурзы таким образом, выступает как десакрализация, обессмысливание борьбы русского народа с нацизмом. Сейчас у многих людей есть любовь к семье, к малой родине, к частным ценностям, а вот любви к большой Родине –нет, «моя хата с краю». Кстати, если это либеральные ценности, то я – транссексуал с планеты Ц. Мы все видим на примере США, каковы они, эти «малые» неолиберальные ценности. И с чего начинаются уроки в школах США – тоже наслышаны.

//Советская история - это не история советской государственности. Я выше государства ставлю национальную культуру, для меня судьба русской культуры в XX веке - это не только то, что здесь уничтожалось или прорастало вопреки нажиму, но это еще и культура русской эмиграции, которая в значительной степени оплодотворила западную культуру, это неуничтожимая цепочка русских достижений, которая прошла через все столетие//

Тут проявляется типичный интеллигентский нигилизм. Оказывается, все что было в СССР «проросло вопреки нажиму». Но так же можно сказать и о дореволюционной РФ. Нажим власти на художников и ученых существует испокон веков, но никому в голову не приходит на сем основании так разделять власть и культуру. Точно так же культура русской эмиграции, оплодотворившая западную культуру была созвучна последней, ведь на запад хлынули именно русские западники. Восточники, в том числе и среди старорусской интеллигенции остались в России. Многие же западники в эмиграции стали восточниками и уехали в СССР. Причем в эмиграции таковых не терпели, травили в печати и даже подсылали убийц, которые их снимали из-за угла (как были убиты редакторы сменовеховских газет). Ну и наконец, вот – снято государственное принуждение. Какие культурные достижения может продемонстрировать «оплодотворенная» неолиберализмом русская культура? Талантливых маргиналов вроде Марининой, Лукьяненко и Пелевина? Э. Рязанова со старыми клячами? Сокурова с его параноидальными ленинскими опусами? Даже советские художники, увы, деградируют.

//Для меня, например, значительная часть советских побед, в том числе и технологических, означает только одно: несмотря на коммунистический пресс, очень многие вещи подспудно сохранились. Сохранилась этика труда, которая была заложена в цивилизации, а не насаждена большевиками, как это часто говорят. Т.е. в значительной степени большевики паразитировали не на своих завоеваниях. //

Так вот. Можно говорить, что «несмотря на коммунистический пресс, некоторые вещи все же сохранились». Но говорить о том, что коллективизация и индустриализация, что ракеты и ядерная бомба, что ученые достижения физиков и химиков, Королев и Гагарин, Друнина и Васильев, Шолохов и Маяковский, что они все вместе были ВОПРЕКИ и против СССР, страны где они жили – это значит ЧУДОВИЩНО извращать историю. Что же касается этики труда, то она насаждена не большевиками, это верно. Большевики не паразитировали, а продолжали чужие завоевания. Что же касается того, откуда эта этика труда берется, она берется из крестьянской культуры, а не из либерального дворянства. Это крестьяне умели работать, пока дворянин сидел в кресле и изрекал глубокомысленно очень-очень мудрую истину: «Этот темный народ надо пороть-с!». А «темный народ» снисходительно подшучивал над «просвещенным дураком-барином» и продолжал каторжно трудиться веря в то, что и барин не навсегда, только бы развернуться и накопить сил. И накопил-таки.

//Меня как-то спросили, почему при коммунистах были такие гении, как маршал Жуков, а перестройку делали люди не совсем чистоплотные. Я сказал: маршал Жуков был трижды георгиевский кавалер еще царского периода, который закончил царское военное училище. А перестройку делали как раз конформисты, воспитанные в советских школах.//

Тут есть доля правды. Но и контрреволюцию демократическую тоже делали «стадные коллективисты» и «бунтовщики-индивидуалисты». Так что высек А. Кара-Мурза не сам себя. Что же касается того, что Жуков закончил военное училище, то А. Кара-Мурза забыл упомянуть, что сие было училище для унтер-офицеров и что там учили ротой командовать, что же касается георгиевского кавалера, то эта награда давалась не за усердие к начальству, а за боевые подвиги, а боевые подвиги Жукова родом из крестьянской культуры бесстрашия и любви к Родине, которую бессознательно вытравлял консерватор-западник Столыпин.

//Поэтому, на мой взгляд, должна быть целенаправленная работа по выстраиванию новой символической картины российского XX века. Он значительно более объемен и значительно более сложен, чем та модель, которую навязывают коммунистические и государственнические круги и с которой ошибочно смирилась либеральная интеллигенция//
Что ж, выстраивайте на здоровье. Но и мы будем выстраивать свою, евразийскую, нелинейную картину мироздания и бытия. «А там посмотрим, что прочней».

//У либералов есть очень хороший шанс сконструировать либеральную символическую картину российского XX века, и только в опоре на эту картину можно двигаться дальше.//

Постарайтесь…

//Вычеркивать XX век из российский истории - это не просто идеологически ошибочно, это научно некорректно и политически непрофессионально для людей, которые собираются размышлять о России и предлагать ей какие-то сценарии будущего.//

Ошибочно-ошибочно, но именно что эффективнее. Начнешь глубже копать – беды не оберешься. Так можно и не манкуртов воспитать. Потому А. Кара-Мурзу наши неолибералы и не послушают никогда.

С уважением, Александр