>У нас были в Москве ЦК и Госплан. Они задавали механизм и сетку распределения благ по областям и округам – оставляя основную массу благ на усмотрение индивидов при купле-продаже на рынке, но выдавая по своему усмотрению талоны на престижные блага и удобства. Теперь ЦК и Госплан не в Москве, а московский обком получил к исполнению механизм и сетку распределения благ по губерниям, муниципиям и бантустанам РФ. Это тот самый рыночный механизм, который защищает оппонент А. Никаких очередей и талонов. Икра и киви на каждом углу.
>Очевидно, что при таком механизме распределение стало менее справедливым, и престижные блага в гораздо большей степени сосредоточились в малых социальных группах и в малых зонах территории. Это очевидно по тому, как распределились деньги (доходы). Отношение доходов верхней и нижней децилей (фондовый коэффициент) было 3,5 и стало 15 (официально, а с теневыми доходами - 30). Между крайними регионами отношение доходов было 3, а стало 82.
>Если взять всю мировую сферу влияния нынешнего рыночного ЦК и Госплана, то там идет такой же процесс – концентрация дефицитных благ у меньшинства в «мировой метрополии». Как при этом используется понятие «свободы» для прикрытия этой реальности, к нашей теме отношения не имеет.
Вот это так и есть. Икру-то я и советские времена нечасто ел, а сейчас она в магазинах продается, денег на нее не хватает. Лично обделенным себя просто не чувствуешь от того, что икру не покупаешь.Не напрягают ни оклады министров, ни состояние Абрамовича. Не из моей жизни, просто понимаешь - это не моя масть. Как не напрягали номенклатурные блага блага в советскую эпоху.
>Мой тезис таков: рынок сам по себе нисколько не мешает ЦК и Госплану направить дефицитные блага в те точки земного шара и тем группам, которые в этом ЦК признаны приоритетными. Никакой автоматически получаемой свободы выбора для жителей Ивановской области или Берега Слоновой кости рынок не несет. Согласно заданному оппонентами критерию справедливости разницы между рынком и административным распределением нет никакой. Разница – лишь в качестве камуфляжа. Решение администрации нагляднее, ей гадости делать без прикрытия рынком труднее. Но если будет надо, то и без рынка обойдется. А главное, и без жителей.
А так оно и есть. Администрация оперирует тем, что можно сделать при реальных возможностях. И сейчас могут надавить и на бизнес. Отморозки везде встречаются, но людям обычно не хочется, чтобы проклинали потом. Без рынка это труднее - администрации отвечать за свой базар.
>Что происходит при смене механизма распределения и получении рыночного камуфляжа? Прежние привилегированные группы забирают больше благ, чем раньше (см. доходы москвичей). Сдвиг от административных механизмов («социальное государство») к рыночным на Западе (неолиберальная волна) привел, как там пишут, к появлению жестких сословных барьеров, о которых общество кейнсианского капитализма уже и забыло. Мир крупной буржуазии полностью оторвался от среднего класса, стал непроницаемым.
>В среднем классе и внизу сдвиг к рынку резко усилил преступную мотивацию. Вопреки предположению А, в конкуренции за деньги более эффективны антисоциальные и разрушительные установки. В РФ это свойство конкуренции проявилось еще сильнее, чем на Западе – нет заслонов гражданского общества и государства-Левиафана. Конкуренция – это не соревнование (после которого соперники жмут друг другу руки и кричат: «О, спорт! Ты – мир!»). Это – война всех против всех, введенная в рамки права. Тут лозунг: «Падающего – подтолкни!»
Психология мелкого и среднего бизнеса действительно мало отличается от психологии владельцев ларьков и прилавков на московских барахолках. Я - очевидец.
>В общем, и по вторичному критерию (стимулирование развития) свободный рынок благ переключает энергию людей не на развитие, а на хищное использование ресурсов. Рынок без государства – система саморазрушающаяся.
Базара нет.
>Если принять во внимание исторические условия России с 20-х годов, то предмет спора вообще исчезает. При аграрном перенаселении и секторном разрыве, который имелся в центре России, массовой неграмотности населения и застойности традиционных укладов жизни на восточных окраинах отказ от административных механизмов распределения благ означал бы быстрое превращение большинства населения в «общность, которую нет смысла эксплуатировать». Это был бы моментальный конец России.
>На деле, с точки зрения рынка не москвичи были «халявщиками», а большинство населения. И для его социализации в модернизирующемся обществе ему требовалось не просто предоставлять, а навязывать из центра ресурсы современного образа жизни «на халяву».
Вот это точно.
Это было справедливо и по высшему, и по вторичному критериям, потому что это создало массивный «субстрат развития» - как выгодно родителям вкладывать деньги в детей. Так делают везде, где ведется форсированная программа модернизации. Слаборазвитые группы и регионы отвергают блага, а их насильно к ним приучают – только потом от них начинается отдача.
Просто напрашивается аналогия с реформами Петра I.
>И вот, уже 15 лет мы наблюдаем обратный процесс – прекратили административную раздачу благ, и началась архаизация больших масс населения и больших регионов. Страна превращается в систему анклавов и «четвертого мира». Потенциал развития хиреет на глазах. Возникают большие общности вне конкуренции, их нет смысла эксплуатировать. Прекратят совсем «халяву», как того требует оппонент А – и об этих общностях вообще забудут, даже статистику смертности перестанут там собирать. Если, конечно, там не наладят производство самодельных взрывных устройств и всякого птичьего гриппа.
>В любом обществе «сильные мира сего» считают себя недооплаченной категорией, а всех остальных – «халявщиками». Их жажда к дефицитным благам всегда окорачивалась царями, генсеками, президентами и аятоллами. Солоневич об этом целую книгу написал. Если бы цари и генсеки этого не делали бы и не раздавали отнятое у «сильных» остальной части общества, не было бы ни стран, ни племен.
Я это и в советское время чувствовал. И сейчас вижу. Есть у человека свое дело, вложил деньги. Но есть налоговая инспекция, есть суды, есть товарищ прокурор. И даже сейчас бизнесменам они как-то напоминают, что делиться надо. И спорить можно только о механизме, как это лучше делать.
На гулаговских шконках первыми загибались те, у кого за душой ничего, кроме их социального статуса и не было.
