О первобытной теорииСемёнова
Чтобы минимизировать споры по поводу степени нашей компетентности в маржинализме, с которым мы знакомы больше, чем местные марксисты с работами Маркса и Семёнова, вернусь к первоначальной причине спора, дав наши и Семёнова аргументы в максимально урезанном виде.
На примере далёкой первобытности Семёнов иллюстрирует правоту марксистского тезиса, что «уровень развития производительных сил» определяет «производственные отношения». Ход его мыслей примерно такой. В существующих примитивных племенах основные производственные усилия затрачиваются, в основном, на производство пищи, а о более высоких материях дикари думают мало. Следовательно, на самой заре человеческой бытности, когда уровень развития производительных сил был ещё ниже, добываемого пропитания едва хватало на нормальное существование и воспроизводство. Поэтому всем членам общины приходилось трудиться в полную силу и с максимальной отдачей, чтобы не умереть с голоду. С другой стороны, при таком низком уровне развития производительных сил распределение внутри племени могло быть только коммуналистическим, т.е. вне всякой зависимости от результатов труда конкретного человека и его ценности для общества. В том числе, наравне с другими снабжались и откровенно непроизводительные особи. Семёнов объясняет это тем, что в противном случае недоедание непроизводительных особей привело бы к их смерти, а, значит, к деградации и распаду общины. Поэтому всё добытое пропитание неслось в общак, а оттуда разбиралось членами группы, так что доставалось всем. Семёнов приводит в подтверждение своей концепции примеры уравнительного или статусного распределения в современных примитивных племенах, а также упоминает скелет полупарализованного неандертальца, которого явно кормили в течение нескольких лет, хотя он и не мог добывать себе пищу.
Критикуя доказательную цепочку Семёнова, мы указываем на следующие обстоятельства:
1) Производительность общества зависит не только от «уровня развития производительных сил», но и от доступных ресурсов. Поэтому весьма возможно, что, в силу изобилия ресурсов, реальный первобытный человек не имел проблем с питанием, несмотря на низкий технологический уровень. Следовательно, аргумент Семёнова, что на самой заре человеческой истории люди едва сводили концы с концами, повисает в воздухе. В упрёк Семёнову, таким образом, следует поставить недостаточный учёт влияния доступности ресурсов на производительность, хотя это влияние вошло в широкий обиход экономической науки более ста лет назад с открытием закона убывающей производительности.
2) Сама формулировка, что человек трудился-де в полную силу и с максимальной отдачей, не годится для современного исследования в экономической области, потому что в условиях нормальной производственной деятельности (а не во время броска на амбразуру) полной силы и максимальной отдачи не существует. Количество прилагаемых усилий зависит от внутреннего и внешнего принуждения, которые, в свою очередь, зависят от других факторов. Увеличение/уменьшение внутреннего и внешнего принуждения приводит к увеличению/уменьшению количества прилагаемых усилий. Однако, в нормальной экономике не существует пороговой величины прилагаемых усилий, соответствующих «труду в полную силу и с максимальной отдачей». Следовательно, говорить о таковых некорректно. Это становится ясно из приведённой мной цитаты Маршалла. В упрёк Семёнову, таким образом, можно поставить незнакомство с результатами маржиналистов, исследовавших факторы, влияющие на «трудолюбие».
3) Совершенно не очевидно, что сбрасывание с иждивения части общества в голодные периоды вело к деградации и распаду общины. Можно с неменьшим успехом предположить, что именно те первобытные общины, которые избавлялись в голодные периоды от лишних ртов, получали лучшую возможность благополучнее дожить до окончания череды неурожайных лет, чем те общины, которые продолжали кормить всех. В Упрёк Семёнову, таким образом, можно поставить недостаточную проработку мысленных экспериментов, моделирующих поведение первобытной общины в голодных годы.
4) Примеры уравнительного или статусного распределения в современных примитивных племенах не могут служить доказательством гипотез о реальной первобытности, потому что:
а) Есть данные (развитие языка этих групп и др.), позволяющие предположить, что это не сохранившиеся первобытные племена, а деградировавшие группы, ранее находившиеся на более высоком «уровне развития производительных сил»;
б) Эти группы, в большинстве своём, уже контактировали с более развитыми сообществами, а те, что сумели избежать контактов, находились в очень специфических условиях, поэтому «эксперимент нечистый»;
в) Даже если позабыть о пунктах а) и б), то всё равно наблюдаемая реальность современных примитивных обществ существенно отличается от семёновского описания. Так, в этих обществах умерщвляют лишних младенцев и оставляют умирать стариков, которые не могут о себе позаботиться. В голодные годы, вопреки мысленному эксперименту Семёнова, вполне могут избавиться и от лишних детей-немладенцев. А в нормальные годы, вопреки предписаниям Семёнова, трудятся не в полную силу и с максимальной отдачей, а по несколько часов в неделю. При этом они предпочитают скорее умертвить лишних младенцев и избавиться от стариков, чем работать больше.
В упрёк профессору Семёнову, таким образом, можно поставить неумение работать с реально наблюдаемыми фактами.
5. Скелет парализованного неандертальца также не может служить доказательством гипотезы Семёнова о первобытном жизнеустройстве, потому что:
а) Неандертальцы не являются предшественниками современных людей, а были конкурирующим видом. Они даже генетически совершенно другие. Их жизнеустройство могло значительно отличаться от того, который был у их современников-предшественников современных людей. Быть может, поэтому они и были вытеснены современными людьми, что имели неадекватное жизнеустройство.
б) Случай с найденным скелетом имеет много альтернативных объяснений: например, полупарализованный неандерталец был полезен своим соплеменникам, обладал бесценными знаниями, умел делать важную ручную работу… Иными словами, весьма возможно, что они его кормили не «просто так», а в обмен на что-то.
в) Даже если бы археология доказала, что часть реальных первобытных людей вела тот образ жизни, который реконструировал Семёнов, это не доказывало бы, что всё первобытное человечество того времени вело такой образ жизни, потому что эволюция человечества многолинейна, и самые разные пути сохраняют возможность долговременного выживания данного сообщества. Быть может, в одних обществах был «первобытный коммунализм» в понимании Семёнова, в других доминирование, но в итоге и те, и другие вышли на более высокий уровень.
В упрёк профессору Семёнову, таким образом, можно поставить неумение работать собранными археологическими данными.
Хочу подчеркнуть, что моя ссылка на научные результаты маржиналистов не означает утверждения, что весь маржинализм "вообще" хорошо описывает первобытное общество. Речь идёт о том, что для опровержения конкретных тезисов Семёнова мы используем некоторые результаты маржиналистов, которые действительно универсальны. Я согласен, что многим они покажутся банальностью. Тем не менее, незнакомство с ними Семёнова указывает, что они и не являются пустыми. Тот факт, что с их помощью можно опровергнуть тезисы Семёнова, показывает, что они не являются бессодержательными.
Ну и последнее. На самом деле, беда профессора Семёнова в том, что он мыслит в очень узкой и неадекватной парадигме. Так, его аргументы про частную и общественную собственность в тех или иных обществах могут показаться убедительными только тем, кто заманипулирован марксистским разделением собственности на частную и общественную. Мы же отвергаем такой подход, как недостаточно детальный и не позволяющий увидеть реалии экономики. Права собственности разделимы. Нет единой собственности на объект – есть пучки прав собственности, которые находятся у собственников разного уровня и полномочий. Так, мы показываем, что, вопреки измышлениям марксистов, продукт труда капиталистической фабрики, не является полной «частной собственностью» буржуя – напротив, часть прав на него принадлежит наёмным рабочим, кредиторам, поставщикам, потребителям, государству… Поэтому попытки Семёнова доказать, что в первобытном обществе средства производства и продукт труда находятся в общественной собственности, а при капитализме – в частной, являются чисто схоластической игрой в терминологию вместо исследования сути. Но это было бы ещё ничего, если бы он оставался в рамках научного типа аргументации. На беду, и этого нет. Вот одна из его цитат:
>>>"На наш взгляд, возникновение маржинализма было, помимо других причин, связано также со стремлением в новой форме и на новой основе утвердить тезис о естественности и вечности капитализма. В отличие от своих предшественников, претендовавших на универсальное значение теорий капиталистической экономики, маржиналисты притязают на создание универсальной экономической теории, относящейся ко всем экономикам, в том числе и к капиталистической. Но уже сама по себе претензия на создание универсальной экономической теории означает по существу отрицание качественного различия между экономическими системами, сведение его к различиям в степени. Утверждение, что отличие примитивной экономики от капиталистической носит не качественный, а лишь количественный характер, мы встречаем у всех специалистов по экономической антропологии, придерживающихся маржинализма."
По моему мнению, учёный никогда не будет употреблять в научной дискуссии аргументов типа того, что его оппоненты, такие-сякие, отрицают качественное различие между о-о-очень разными вещами. Это из арсенала философствующего идеологического работника. Учёный скажет: мой оппонент такой-то не увидел, что различие двух систем по такому-то конкретному параметру столь велико, что автоматическое перенесение с одной системы на другую такого-то конкретного вывода направомочно. На самом деле, этот конкретный вывод не действует для второй системы по таким-то причинам.
