Re: [2Исаев Алексей]...
>>Уровень экономики, безусловно надо было поднимать. Но уровень милитаризации страны должен соответствовать реальному уровню угроз извне.
>он и соответсвовал.
Давайте начнем сначала. Военными командуют политики. Политики определяют друзей и врагов. Они оценивают уровень угрозы, исходящей от враждебных стран, а также надежность союзников и их возможный вклад в общее дело. Нельзя забывать и о нейтральных странах, особенно о мерах, необходимых для их перехода на свою сторону, или, по крайней мере, сохранения ими нейтралитета, и, уж точно, для предотвращения их перехода на сторону противника. Задача политиков – прежде всего, избежать вооруженного столкновения, а если это никак невозможно – создать подходящие условия для вступления в него своей армии и неблагоприятные – для армии противника. И здесь особую важность приобретает определение примерных сроков будущей войны. Чем точнее разработчики военных планов знают своих врагов и союзников, а также срок, к которому необходимо быть максимально готовым, тем более приближенными к реальности получатся их планы, тем скрупулезнее и точнее они будут проработаны и тем выше окажется вероятность их успешного осуществления на практике. Хорошей аналогией тут является опытный спортсмен, который, готовясь к ответственным соревнованиям, тщательно изучает своих будущих соперников и подводит себя к пику спортивной формы как раз к моменту начала состязаний.
Советское руководство прекрасно знало важность политической подготовки к войне. В своей известной речи на выпуске слушателей академий Красной Армии в Кремле 5 мая 1941 г. Сталин заявил:
Чтобы готовиться хорошо к войне – это не только нужно иметь современную армию, но надо войну подготовить политически.
Что значит политически подготовить войну? Политически подготовить войну – это значит иметь в достаточном количестве надежных союзников и нейтральных стран. Германия, начиная эту войну, с этой задачей справилась, а Англия и Франция не справились с этой задачей.
Знать-то оно знало, но на деле политически войну оно не готовило. Надеялось только на себя, никому не доверяло и считало своими врагами практически всех соседей. И не только соседей, но и дальние страны, особенно Англию и Францию. Причем все происходящие извне события считали признаками приближающейся войны. Даже жесточайший экономический кризис, который существенно ослабил все материальные и финансовые возможности стран Запада, их включая способность вести большую войну с кем бы то ни было. Но советское руководство предпочитало закрывать глаза на эти обстоятельства. Больше того, именно этим кризисом оно обосновывало дальнейшее нарастание мифической угрозы нападения на СССР. В 1932 г. СССР заключил договоры о ненападении с Францией, Польшей, Финляндией, Эстонией и Латвией. С Литвой такой договор был подписан еще в 1926 г. Казалось бы, успехи в дипломатии должны были снять напряженность на советской западной границе. Именно с Запада руководство Советского Союза всегда ожидало главную опасность самому существованию страны, поэтому после ее уменьшения можно было ожидать снижения оборонных усилий и затрат на военные цели. Но этого не произошло, наоборот, в том году доля военных расходов в бюджете страны подскочила более чем в 1,5 раза. И так далее. Уровень милитаризации СССР соответствовал не реальному уровню угроз извне, а только тому, который создало воображение его руководства. Поэтому когда угроза войны возникла на самом деле, это руководство не сумело правильно сориентироваться, кто является его смертельным врагом, а кто может стать его другом. Вот и стало помогать Германии воевать против своих будущих союзников. И допомогалось…
>>А уровень ее армии - уровню армий реальных, а не воображаемых врагов.
>он и соответсвовал.
>Вы просто зачарованы магией цифр, не вдаваясь в их распределение и структуру применительно к условиям страны (в седьмой раз уже пишу).
Цифры, как и факты – упрямая вещь. Интересно проследить, как рос аппетит военных по мере его удовлетворения. Весной 1928 г. Политбюро ЦК ВКП(б) одобрило следующие основные принципы плана строительства вооруженных сил на будущее пятилетие, выдвинутые Штабом РККА и Ворошиловым:
… по численности – не уступать нашим вероятным противникам на главнейшем театре войны;
по технике – быть сильнее противника по двум или трем решающим видам вооружений, а именно – по воздушному флоту, артиллерии и танкам.
На завершавший первую пятилетку 1933 г. запланировали полуторакратный (по сравнению с прежними наметками) рост армии военного времени. Ее состав складывался из 150 стрелковых и 22 кавалерийских дивизий, двух мехкорпусов и 10 мехбригад, в которых числилось 4467 тыс. человек, 20 073 орудий, 8463 танков и танкеток, 979 бронемашин и 3740 боевых самолетов. При этом Красная Армия обгоняла по численности армии Германии и Франции, сражавшиеся в 1918 г. на Западном ТВД. Но это еще не все. Для скорейшего насыщения войск современной техникой в 1932 г. была принята "Танковая программа". Она предусматривала производство только за первый год войны 13 800 малых и 2000 средних танков, а также 15 000 танкеток.
Наконец 1 декабря 1933 г. в приказе РВС СССР №0101 "Об итогах боевой подготовки РККА за 1933 год и задачах на 1934 год" всему командному составу Красной Армии было официально объявлено:
Наша Красная Армия реально, фактически стала первой армией в мире. Теперь уже не только морально-политические свойства нашей армии, определяемые ее классовой природой и марксистско-ленинским воспитанием личного состава, не только численность и успехи в боевой подготовке армии, но и мощная оснащенность современной боевой техникой сделали Красную Армию первой и единственной армией в мире. Это бесспорно, это непреложный факт!
Казалось бы, на этом можно и остановиться. Но нет, на конец второй пятилетки поставили задачу:
а) Закрепление за СССР первого места в мире по всем решающим видам средств борьбы – авиации, танкам, артиллерии, на базе завершения технической реконструкции и перевооружения всех ее родов войск современной боевой техникой.
б) По своему масштабу военного времени – Красная Армия должна быть в состоянии вести борьбу с любой коалицией мировых капиталистических держав и нанести армиям этих держав решительный и сокрушительный удар и поражение.
В проекте доклада НКО "О развитии РККА во вторую пятилетку", подготовленном для Комиссии Обороны СССР 12 декабря 1933 г. и подписанном начальником Штаба РККА Егоровым, к "вероятным ближайшим противникам" Советского Союза были отнесены все без исключения соседние с ним страны Ближнего, Среднего и Дальнего Востока. Согласно сделанным там расчетам, только Польша, Румыния, Финляндия, Латвия, Литва и Эстония в 1938 г. могли развернуть армии, насчитывавшие в общей сложности до 3,4 млн. человек, 3000 самолетов и 2800 танков. Всего прогнозировалось, что соседние государства на Западе, Юге и Дальнем Востоке смогут выставить против СССР в 1938 г. 122 пехотные и пять кавалерийских дивизий, семь пехотных и 24 кавалерийские бригады, в которых будут числиться 6,9 млн. человек, 6600 самолетов и 6000 танков. Такие устрашающие цифры не имели ни малейшего отношения к действительности, однако именно ими обосновывались реальные планы развития Красной Армии на вторую пятилетку. Но это было еще не все, доклад предупреждал и о других угрозах:
Кроме того, необходимо учитывать, что непосредственные соседи на западной границе могут получить в первый же период войны с СССР активную поддержку от крупных империалистических государств (Франция, Англия) в виде мото-мех[анизированных] войск и авиации.
Поэтому там же были приведены сведения о вооруженных силах Франции и даже об "англо-индийской армии". Характерно, что за гипертрофированными воображаемыми угрозами авторы доклада умудрились проглядеть настоящую опасность: Германия в нем даже не упоминалась, а ведь нацисты находились там у власти уже около года. СССР не на шутку готовился воевать, ни больше ни меньше, как со всем окружающим его миром одновременно и при этом серьезно надеялся выиграть такую войну. Практически все его ближайшие соседи зачислялись в потенциальные члены антисоветской коалиции, а о каких-либо союзниках даже и речи не было. При подсчетах сил вероятных противников учитывалась даже единственная танковая рота афганской армии. Ни о каких внутренних противоречиях среди предполагаемых врагов никто и не задумывался. Для такого масштабного противостояния к 1938 г. планировалось увеличить армию мирного времени до 92 стрелковых дивизий и бригад, 22 кавдивизий, шесть мехкорпусов, 20 отдельных танковых и механизированных бригад, 53 авиабригад. В случае мобилизации к ним должны были добавиться еще 68 стрелковых дивизий. Армию мирного времени численностью в 850 тыс. человек в случае начала войны планировали развернуть до 4,7 млн., к которым в течение первого года войны должны были прибавиться еще 600 тыс. Для вооружения такой армии требовались 18 тыс. танков, свыше 50 тыс. орудий и 7,5 тыс. боевых самолетов. Все эти горы вооружений планировалось ввести в строй через пять лет еще в 1933 г., когда прямые угрозы Советскому Союзу были надуманными и существовали только в воспаленном воображении его политического и военного руководства. О действительной необходимости поспешного изготовления всей этой массы боевой техники никто из власть имущих тогда, к сожалению, не задумывался. Никого особенно не волновал уровень ее качества в условиях непомерных требований прежде всего к росту производства. Не обсуждалась и возможность ее быстрого морального устаревания и чрезмерного физического износа к тому моменту, когда она на самом деле может понадобиться. Приемлемый для военных уровень вооружений в войсках был так же недостижим, как линия горизонта. И политики их не останавливали.
>>СССР в начале 30-х гг. серьезно готовился воевать практически со всем миром и надеялся выиграть эту войны.
>Вы здесь опять же всерьез воспринимаете советскую политическую риторику начисто отрицая аналогичную риторику его противников о наличии подобных намерений.
>В военно-техническом плане СССР вести такой войны конечно не мог, хотя и имел концептуальные планы как следует вести такую войну. (Но она естествено занимало самое крайнее место на шкале его рисков).
Как Вы можете убедиться из вышеизложенного, это была не просто риторика. На основе этого принципа велось реальное военное строительство, создавались планы развития промышленности, ее производственные планы и мобилизационные планы вооруженных сил. И весь народ воспитывался в духе "молодая советская республика в кольце врагов". До сих пор это чувствуется.
>>При этом такая подготовка к такой войне на деле мешала нормальному развитию его экономики.
>Не мешала. Это необоснованое утверждение.
Еще как обоснованное. Вместо того, чтобы развивать промышленные мощности в расчете на массовый выпуск военной техники тогда, когда он действительно понадобится, и на тщательную отработку образцов этой техники, доведение ее до высокого уровня, прежде чем ставить на поток, в СССР во главу угла поставили количество. Отсюда получили и соответствующее качество произведенного. Вместо средств производства в массовом порядке производили средства потребления, но не для народа, а для армии. И при этом их все время не хватало, сколько бы их не производили.
