От panzeralex Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 18.06.2010 19:32:54 Найти в дереве
Рубрики WWII; Танки; Армия; Версия для печати

Еще один пример неудачного дебюта Пантер на Восточном фронте

Приветствую!
Это действия I./Pz.Rgt. 26, 28 января 1944 г.на начальной стадии Корсунь-Шевченковской операции.
Лишь в конце декабря 1943 г I./Pz.Rgt. 26 полностью дополучил все положенные ему по штату Пантеры, включая БРЭМ. Резко обострившаяся обстановка в полосе Группы армий "Юг" в январе 44 г, заставила немецкое командование срочно отправить батальон на Восточный фронт.
Прибыв, на Восточный фронт в середине января 1944 г I./Pz.Rgt. 26 поступил в подчинение дивизии "Великая Германия".
27 января батальон получил задачу следовать в расположение 47 тк. Задача батальона заключалась в том, чтобы действую между Тишково и Писаревкой, достичь района, где оборонялись боевые группы Брезе из 14-й тд и Сиверса из 11-тд (постоянной линии фронта уже не было и чтобы достичь расположения немецких боевых групп, надо было преодолеть ряд , после чего занять позиции для отражения ожидавшегося советского наступления.
То есть батальон вынужден был действовать в отрыве от дивизии "ВГ", толком не поступив в подчинение либо 47 тк, либо одной из его дивизий, так батальон изначально оказался предоставлен сам себе.
Как и во время операции "Цитадель" несколько Пантер вышли из строя из-за технических поломок во время марша к линии фронта, при этом 1 Пантера сгорела.
В 6.00 утра 28 января 44 года I/Pz.Rgt. 26, имея 61 боеспособную Пантеру перешел в атаку, при этом батальон действовал совершенно самостоятельно, без поддержки авиации, артиллерии и пехоты и без взаимосвязи с другими немецкими частями.
Формально взаимодействие с дивизией «Великая Германия» или другими соединениями или частями, в случае, если батальон действует отдельно от дивизии, должно было осуществляться через полковника Бюзинга из дивизии «ВГ», курировавшего батальон, но реально мало что сделавшего.
Так как танкисты атаковали сами по себе, то вскоре они напоролись на огонь ПТО и понесли первые потери. К 9.00 передовые роты батальона достигли высоты 205,4, где вступили в бой с советскими танками. Вскоре в подбитой и сгоревшей Пантере погибает командир батальона майор Гласген и пропадает без вести командир передовой роты (2-й) капитан Леммер, и батальон на некоторое время становится неуправляемым. Соответственно в действиях батальона наступает пауза, хотя его танки находятся на передовой.
В командование батальоном, как старший по званию из оставшихся офицеров батальона, должен было вступить командир 1-й танковой роты капитан Майер, но полковник Бюзинг заявил, что командование батальоном он берет на себя.
В середине дня Бюзинг пытается продолжить самостоятельное наступление батальона, попутно он занимается организацией арт и авиаподготовки.
К этому моменту в строю из 61 Пантеры, имевшихся на утру, остается лишь 35.
После проведения слабой артподготовки и авиаудара, которые оказались сильно разнесены по времени, поэтому не дали должного эффекта, в 15.35 Пантеры перешли в атаку, но снова натолкнулись на неподавленную оборону советских войск.
С 15.35 и до наступления темноты батальон участвовал в в боях, неся потери, в том числе и из-за бестолкового маневрирования, попадая под фланговый огонь наших противотанковых пушек, которые легко поражали Пантеры огнем в борт, в ходе атаки Пантеры даже доходили до окопов, занятых советскими пехотинцами, но отсутствие собственной пехоты не позволило закрепить краткосрочный успех, доходило даже до того, что некоторые командиры танков, высунувшись из люка, вели огонь по нашей пехоте из пистолета, с наступлением темноты и потеряв связь с Бюзингом, командиры рот решили вернуться на исходные позиции, так уцелевшие Пантеры вышли из боя сначала к выс. 205,4, а затем и еще дальше в тыл, навстречу колоне снабжения, которая, кстати, вечером попала под огонь советской артиллерии и понесла потери.
На утро 29 января I/Pz.Rgt. 26 имел всего лишь 17 боеспособных Пантер, потеряв в боях 28 января 10 Пантер безвозвратно и около 30 подбитыми (часть Пантер вышла из строя по техническим причинам, подрывов на минах не было зафиксировано), которые теперь нуждались в эвакуации и ремонте.
В ходе боя во второй половине дня 28 января полковник Бюзинг осуществлял управление батальоном по радио, находясь в тылу, и не всегда толком представляя, что происходит на передовой, к тому же связь, осуществлявшаяся по радио между Бюзингом и командирами рот постоянно обрывалась. В один момент, вечером, связь по радио Бюзинга с командирами рот прервалась полностью.
Вот такой пример ввода в бой батальона Пантер, как отдельной части, без всякого взаимодействия с соседями и без должного управления и контроля со стороны вышестоящего командования.
В результате батальон в первый же день боев потерял около 70 % своих танков, а также командира батальона, сократившись по своему составу до уровня танковой роты.
Хотя к 1 февраля ремонтникам и удалось довести количество боеспособных пантер до 32 машин, но это не надолго, буквально на пару дней. В среднем же во время боевых действий в феврале батальон ежедневно имел в строю лишь от 15 до 5 Пантер.
Также как и под Курском для 51-го и 52-го батальонов Пантер, для I/Pz.Rgt. 26 очень пагубно сказалось на его боевых действиях и привело к большим потеря в первый же день боев отсутствие реального, а не формального закрепления за дивизией «Великая Германия» (хотя в данном случае, I/Pz.Rgt. 26 действовал полностью в отрыве от дивизии, как самостоятельная часть) и отсутствие взаимодействия между родами войск и частями на данном участке фронта, к тому же командование «Великой Германии» оказалось неспособным осуществить контроль за действиями батальона в отрыве от дивизии.

С уважением Panzeralex