Приветствую!
>Почитайте на Милитере Анфиногенова «Мгновение-вечность». Не пожалеете. Там как-раз о Сталинграде и Хрюкине.
Если Вы ко мне, то Афиногенова я читал, я вообще стараюсь читать все, где хоть один раз упоминается имя командарма (прямо или косвенно). К огромному сожалению, никак не могу добыть в любом виде. хоть в электронном очень редкую книгу 50-х годов "Командарм Хрюкин". Узнать о нем все - вторая моя задача.
И спасибо огромное за милитеру, обязательно почитываю. Вот к примеру:
"Зашел в один из дней А. Г. Рытов к П. Ф. Жигареву, который был тогда советским авиационным атташе в Китае. Видиг, Павел Федорович крайне сердит и отчитывает за что-то Тимофея Хрюкина. Тот стоит, понуро склонив голову и теребя карандаш в руках.
— Нет, ты только полюбуйся на него, — с укоризной в голосе говорит Рытову Жигарев, указывая на Хрюкина. — Растерял всех своих летчиков и сам только случайно остался живым.
Заложив руки за спину, Павел Федорович еще раз пробежал от с гола до двери и обратно, разгневанный остановился перед Хрюкиным:
— Где теперь искать ваших летчиков, где? Потом отошел от него и, обращаясь к Рытову, распорядился:
— Все. К чертовой матери! Отправить его в Москву.
Комиссар пока еще не понял, что же все-таки произошло, а поэтому не спешил высказывать свое мнение. Хрюкин был ему известен как очень опытный летчик и хороший командир. Слыл он за храбреца, и подчиненные его уважали. Рытов спросил Жигарева о причине гнева.
Несколько поостыв, Павел Федорович сказал:
— Этот молодец завел двенадцать самолетов за облака и там растерял их, как беспечная наседка теряет цыплят в крапиве.
— А куда он их собирался вести? — спросил Андрей Герасимович.
— Разве не знаешь? Тоже мне комиссар, — переводя разговор на шутливый лад, продолжал Жигарев. — У Нанкина скучились японские военные корабли. Вот и задумали ударить по ним. А вышел конфуз...
Оказалось, Хрюкин не учел, что в этот район его летчики ни разу не ходили. Попав в облака, они растеряли друг друга. Домой нашли дорогу только три экипажа. Остальные приземлились где попало. Было от чего вскипеть Жигареву и потерять дар речи даже такому храброму человеку, как Хрюкин.
— Тимофей Тимофеевич, — осторожно попытался заступиться за Хрюкина комиссар группы советских добровольцев, — дал, конечно, маху. "Не зная броду, не суйся в воду", — гласит народная пословица. Наказать [412] его, может быть, и следует. Но ведь сделал он это не но злому умыслу. Хотелось как лучше, а получилось...
— Хотел, хотел... Из добрых побуждений кафтана не сошьешь, — стоял на своем Жигарев.
— Да ведь и мы с вами, Павел Федорович, немножко виноваты. Погоду знали, подготовку летчиков тоже. Однако вылет не запретили, наоборот, подбадривали: давай, давай...
— А у него на плечах своей головы нет, — кивнул Жигарев в сторону Хрюкина.
— Как нет? — заметив перемену к лучшему, Рытов уже решительнее встал на защиту Хрюкина. — Есть, да еще какая — забубенная!
-----------------
Его тогда "отбили", пожалели. Он же в последующем за такие вещи какл своих подопечных немилосердно.
