Скандал в почтенном семействе: национальная гордость Китайской Народной Республики, 38-летний профессор Чен Джин, известный как "отец первого китайского микропроцессора для мобильных устройств", обвинен в мошенничестве и плагиате.
Чен, получивший ученую степень в США и до последнего времени возглавлявший факультет микроэлектроники в шанхайском Университете Джиатонга (среди его выпускников бывший китайский лидер Цзянь Цземинь), руководил разработкой процессора Hanxin DSP, а после его успешного представления в 2003 году развивал проект в основанной им же компании Shanghai Hanxin Semiconductor Technology. Народного героя буквально носили на руках, к нему в лабораторию не брезговали заглянуть самые высокопоставленные чиновники, и, конечно, не было недостатка в деньгах: создание отечественной микропроцессорной базы поставлено в Китае в один ряд с пилотируемой космонавтикой. Вслед за первым чипом были представлены еще три более продвинутые модификации, а когда в кармане Чена уже лежал заказ на миллион экземпляров процессора, грянул гром.
Этой зимой кто-то из университетских коллег Джина сообщил руководству, что гений дурит всем головы. Было организовано сначала внутреннее, а потом и полицейское расследование, результатом которого стал печальный вывод: Чен Джин сфабриковал проект по созданию Hanxin DSP, воспользовавшись чужими наработками. К сожалению, чей именно дизайн и в каком объеме украл китайский профессор, не сообщается. В официальных заявлениях лишь говорится, что чипы Чена не способны выполнять заявленные функции и используют некие иностранные технологии. По одной из версий, прототипом для Hanxin послужил DSP от компании Motorola. А первые действующие модели "своих" чипов Джин якобы "изготовлял", просто стирая шкуркой логотип с мотороловских корпусов.
Китайские власти скупы на разъяснения, из-за чего в деле Джина немало туманных моментов. К примеру, утверждается, что профессор сумел пустить пыль в глаза группам экспертов от правительства Китая, шанхайского муниципалитета, родного университета, а также нескольких госучреждений - все они проверяли работу Чена на предмет целесообразности выделения денег. Так или иначе, профессор смещен со всех постов и навсегда отстранен от участия в государственных научных программах. Ему придется возместить из собственного кармана неназванную сумму, которую государство потратило на разработку "революционного" чипа. Впрочем, об уголовном наказании ничего не сообщается, и пресса сходится во мнении, что тюрьма мошеннику не грозит. В отличие от его южнокорейского "коллеги" Хван Ву-сука, мухлевавшего на ниве генной инженерии (см. "КТ" #621), о Чен Джине на родине почти не говорят. Власти постарались свести шумиху к минимуму, проявив недюжинную заботу об имидже отечественной науки в глазах нации. Ну ошиблись - так с кем не бывает!
Впрочем, есть немало доводов в пользу того, что прогремевший случай - скорее правило, чем исключение. Так, если верить недавнему отчету китайского Министерства науки и технологии, чиновники которого подвергли скрупулезному анализу результаты деятельности 180 докторантов, 60% молодых ученых не чураются плагиата и не стыдятся давать взятки за публикацию своих работ. Критики, вроде известного как в Китае, так и на Западе биохимика Фанга Жози (Fang Zhouzi), рисуют еще более пессимистичную картину. Фанг ведет сайт www.xys.org, на котором задокументировал полтысячи случаев мошенничества в академических кругах. Ему вторят больше сотни живущих в США китайских ученых, написавших в начале мая открытое письмо, в котором обсуждается катастрофическое падение качества научных исследований, проводимых в Поднебесной. По всему выходит, что чем больше власти КНР пекутся о престиже отечественной науки, тем хуже идут дела. Причины, в общем-то, понятны. Нынешние китайские лидеры повторяют ошибки времен Мао, только теперь от стратегии "домны в каждом дворе" перешли к бройлерному взращиванию научной школы.
-------------------------
2) "Про!"
_Просто класс. У них 20 лет показатели причем комплексно и системно в КМГ связке работают, а наши теперь у них пытаются подход и методики к ИЦ собезьянничать_
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
УДК 001.89
Номер госрегистрации ________________
Инв. № _____________
УТВЕРЖДАЮ
Генеральный директор
ООО Научная электронная библиотека
___________________ Еременко Г.О.
"___" __________ 2005 г.
ОТЧЕТ
О НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЕ
(промежуточный)
по теме
"РАЗРАБОТКА СИСТЕМЫ СТАТИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
РОССИЙСКОЙ НАУКИ НА ОСНОВЕ ДАННЫХ
РОССИЙСКОГО ИНДЕКСА ЦИТИРОВАНИЯ"
(шифр РИ-22.0/001)
выполненной в рамках федеральной целевой научно-технической программы
"ИССЛЕДОВАНИЯ И РАЗРАБОТКИ ПО ПРИОРИТЕТНЫМ НАПРАВЛЕНИЯМ РАЗВИТИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ" НА 2002-2006 ГОДЫ
ЭТАП № 2
ГОСУДАРСТВЕННОГО КОНТРАКТА
от 31 мая 2005 г. № 02.447.11.7001
Несмотря на то, что количество статей российских авторов (или с участием российских авторов), описанных в SCI, относительно невелико (поток публикаций п.1 вместе с п.3 ежегодно составляет примерно около 23000 статей, т.е. не более 15% от всего ежегодного объема публикаций российских ученых), этот поток имеет не менее важное значение, чем публикации в российских журналах, поскольку в этих журналах обычно публикуются самые выдающиеся научные работы. Также необходимо отметить, что для объективной оценки результатов научной деятельности необходимо учитывать не только публикации в научной периодике, но также книги и монографии, написанные российскими авторами, материалы конференций, докторские диссертации.
Таким образом, для объективной оценки научной деятельности необходимо создать систему, позволяющую учитывать все эти потоки публикаций и определяющую суммарный индекс цитирования российских авторов и организаций по публикациям как в ведущих российских, так и зарубежных научных журналах. При этом для анализа публикаций российских ученых в зарубежных и переводных российских журналах можно использовать данные SCI, а для основной массы российских журналов такую информацию можно получить, только создав аналогичный механизм индексирования научных статей и пристатейной библиографии в России - российский индекс научного цитирования.
Таким же образом поступили и в Китае. Китайский индекс цитирования охватывает только китайские журналы, а для комплексной оценки научной деятельности ученых и организаций разработана специальная система наукометрических показателей Chinese Scientometric Indicators, основанная на обработке информации как из SCI, так и из китайского индекса цитирования.
По сабжу
Дискуссия с Никольским (включая роль АВН КНР)тут
27.08.2006 18:39 Никольский Алексей
http://www.globalaffairs.ru/numbers/21/6003.html
интересная статья в самом интересном российском журнале по внешней политике о поптыках руководства КНР реанимировать марксисткие исследования. На написание новых учебников выделено 25 млн долл, открыта новая академия, издадут новые собрания сочинений Маркса и Ленина и т.д. Все началось со статьи ветерана маркисистко-ленинской политэкономии о том, что рыночный фундаментализм победил в академической экономической науке и без "одобрения приватизации не получишь и доцента". У этих потуг на этот раз объективная социальная причина - рост левацких настроений не только среди ветеранов КПК, но и среди молодежи на фоне растущего социального расслоения>>
Лекарство от сомнений 21-08-2006 17:30
О.Н. Борох – к. э. н., ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН. А.В. Ломанов – д. и. н., ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН.
В 2005 году в Китае разгорелись споры о дальнейшем пути реформ, неофициально уже названные «третьей великой дискуссией». Трансформация централизованной социалистической системы длится в Китайской Народной Республике без малого три десятилетия, но за это время в стране прошли лишь две крупные дискуссии о курсе преобразований. В начале 1980-х развернулась «первая великая дискуссия» о соотношении между планом и рынком. Она была призвана ответить на вопрос о том, нужно ли менять основы сложившейся экономической системы. «Вторая великая дискуссия» разгорелась после трагических событий 1989 года: консерваторы попытались остановить реформы в интересах сохранения политической стабильности. Дебаты завершились в 1992-м, когда Дэн Сяопин запретил публично обсуждать вопрос о социалистической или капиталистической природе трансформаций и волевым решением повел Китай по рыночному пути.
И вот после десятилетней паузы в КНР опять возобновились горячие споры. Китайские авторы называют это «всесторонним переосмыслением» курса преобразований. Стимулом для «третьей великой дискуссии» стали накопившиеся социальные противоречия, которые затронули широкие слои общества: рост имущественного неравенства, махинации при переводе государственных активов в частную собственность, снижение уровня доступности образовательных и медицинских услуг, подорожание жилья.
В отличие от 1980-х годов, современные оппоненты либерального рынка больше опираются на факты и реальные проблемы, чем на идеологические догмы. Среди критиков появилось немало молодых интеллигентов, вовсе не похожих на престарелых консерваторов прошлых лет. Реформаторы называют нынешнее движение «отражением конфликта интересов различных социальных слоев», возникших в китайском обществе за время реформ. Они призывают оппонентов воздерживаться от идеологизации проблем, а то и полностью прекратить «ненужные» споры.
Реформаторское течение, господствующее в китайской экономической мысли, убеждает общество, что страна идет в правильном направлении. Со временем рыночные механизмы будут встроены в более совершенную правовую и политическую среду, что поможет сократить наметившиеся диспропорции. Но при этом все увереннее заявляет о себе течение, отрицающее нынешнюю модель реформ и настаивающее на укреплении роли государства в экономике, на реальном, а не декларативном следовании социалистическим лозунгам. В ходе дискуссии «некоторые сомневающиеся в реформах люди надеются побудить новое поколение китайского руководства к смене курса» (Чжунго гайгэ. 2006. № 4. С. 52).
Китайские лидеры не отрицают, что в стране накопилась масса серьезных проблем, и дают экспертам возможность проводить их обсуждение. Социально ориентированная «третья великая дискуссия» окрашена в популистские тона, что отвечает настроениям народа и позволяет выпустить пар недовольства. Мишенью для критики являются не власти, а теоретики реформ из числа экономистов, на которых посыпался град обвинений за проведение пагубного «неолиберального» курса.
Партийно-государственное руководство страны во главе с Ху Цзиньтао, пришедшее к власти в 2002–2003 годах, одобрило публичное переосмысление «взгляда на развитие», предполагая лишь частичную коррекцию избранной модели реформ, а не ее отрицание. Рост масштабов «третьей великой дискуссии» побудил китайских лидеров недвусмысленно высказаться в поддержку курса дальнейших перемен. Весной 2006-го во время работы сессий парламента – Всекитайского собрания народных представителей и Народного политического консультативного совета Китая генеральный секретарь ЦК КПК, председатель КНР Ху Цзиньтао подчеркнул: «Надо непоколебимо придерживаться направления реформ». Премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао тоже сказал, что, несмотря на трудности, останавливаться нельзя.
Руководящий тандем Ху Цзиньтао – Вэнь Цзябао не даст критикам остановить процесс перемен. Но, в отличие от Дэн Сяопина, лишившего левых права голоса при обсуждении курса преобразований, нынешние лидеры сознательно пытаются включить критиков в рамки дозволенной дискуссии. Замалчивание проблем будет мешать поиску путей их решения, а широкий рост недовольства рыночными преобразованиями бросает вызов легитимности правления. Ответом властей стал беспрецедентный для пореформенного Китая проект реанимации марксистской идеологии.
МАРКСИСТЫ ТРЕБУЮТ ВЛАСТИ
Летом 2005 года китайские интеллектуальные круги были потрясены выступлением авторитетного экономиста Лю Гогуана по вопросам изучения и преподавания экономической теории. 83-летний ученый заявил на страницах ведущего академического журнала «Цзинцзи яньцзю» («Экономические исследования»), что его тревожит рост влияния в КНР западной экономической науки на фоне ослабления и маргинализации марксизма. Не раскрывая имен оппонентов, он выступил против тех, кто призывает признать за западной экономической наукой роль направляющей идеи в реформировании и развитии Китая, позволить ей занять место марксизма: «Западная буржуазная идеология проникает в экономическую деятельность и процесс принятия экономических решений. Это вызывает беспокойство».
Причины создавшегося положения Лю Гогуан усматривает в активности враждебных международных сил, спаде мирового социалистического движения, недостатке опыта ведения идеологической борьбы в новой ситуации, ослаблении бдительности и нечеткости курса в области преподавания экономической науки. Ученый особо подчеркнул, что право руководить учреждениями общественных наук в КНР должно принадлежать марксистам, а не последователям западной экономической теории.
Лю Гогуан напомнил, что в период реформ власти видели главную задачу в борьбе с левым уклоном в идеологии, но здесь уже достигнуты «большие результаты» и потому опасность левого влияния на практику преобразований невелика. Теперь наибольшую опасность представляет возрождающаяся «буржуазная либерализация», прежде всего в сфере экономической науки.
Лозунг борьбы с «буржуазной либерализацией» часто звучал в политических кампаниях 1980-х, когда китайское руководство во главе с Дэн Сяопином пыталось сдержать распространение прозападных настроений и либеральных идей. Критика тогда велась жестко, зачастую применялись методы идеологического давления, унаследованные от эпохи Мао Цзэдуна. После событий 1989 года слова чиновников о бдительности в отношении «буржуазной либерализации» всякий раз воспринимались как тревожное напоминание о том, что власть сохраняет за собой право командовать интеллигенцией.
Лю Гогуан предложил коллегам ограничить заимствования из западной экономической теории, дабы избежать опасного конфликта между руководящими положениями марксизма и чуждой буржуазной идеологией. К элементам данной идеологии он причислил, например, основанное на предпосылке о своекорыстном «экономическом человеке» мнение, что система частной собственности лучше всего соответствует человеческой природе. В этом смысле она выступает единственно вечной и наиболее эффективной основой рыночной экономики. Недопустимо поддаваться слепой вере в рыночную либерализацию и впадать в рыночный фундаментализм. Нельзя также настаивать на минимизации функций правительства и вмешательства государства в экономику. Все это неприемлемо для Китая, который должен строить социалистическую рыночную экономику, сохраняя главенство общественной собственности и преследуя цели не только эффективности, но и справедливости.
«Небольшое число людей», используя идеи либерализации и приватизации, по мнению Лю Гогуана, выступают от имени богатых и нападают на марксизм, пытаясь «подменить марксистскую экономическую науку западной». Известный ученый полагает, что эти люди ставят препоны на пути реформ, а их деятельность не что иное, как «ошибка истории». Подобного рода теоретиков еще не поздно «поставить на правильный путь», руководствуясь марксистской политэкономией. В противном случае существует угроза смены экономического строя. Вслед за базисом изменится в стране и характер политической власти, а «для большинства людей эта опасность подобна страшному сну», предупредил ученый.
В страстных выступлениях Лю Гогуана «новые левые» почерпнули стимул для продолжения полемики с реформаторами. Его заявления были восприняты и как тревожное предвестие готовящегося идеологического наступления на общественные науки. В прошлом Лю Гогуан занимал пост вице-президента Академии общественных наук (АОН) Китая, за ним закрепилась репутация реформатора-центриста, владеющего инсайдерской информацией и способного раньше других отреагировать на изменяющуюся обстановку.
Представители основного течения экономической мысли предпочли не вступать в идеологическую полемику с Лю Гогуаном, не откликнулись и раскритикованные им ведущие ученые. При этом все понимали, что реализация прозвучавших призывов могла бы разрушить сложившийся за годы реформ негласный «пакт о ненападении» между официальной идеологией и общественными науками.
Современная китайская экономическая наука равняется на западные академические стандарты, старательно избегая рассуждений на идеологические темы. Страницы ведущих экономических журналов пестрят формулами и математическими моделями, тогда как скупые установочные статьи на темы «социалистической рыночной экономики» появляются лишь несколько раз в году в связи с необходимостью прокомментировать решение очередного пленума ЦК или постановление сессии парламента. В 1990-е годы в господствующем течении экономической науки КНР сложился устойчивый консенсус относительно продолжения реформ в рыночном направлении, совершенствования правовой среды и постепенного сокращения роли государства. Политическое подчинение профессиональных экономистов с западным образованием коллегам-марксистам означало бы кардинальное переустройство интеллектуального ландшафта.
Однако выступление Лю Гогуана опиралось на объективные факты и отражало недовольство традиционной марксистской профессуры понижением своего статуса. Откликнувшийся на это выступление экономист Цзо Дапэй, представитель «новых левых», особо подчеркнул важность обладания «правом на руководство» экономическими факультетами университетов и в исследовательских центрах: «Многие ученые вынуждены высказываться в пользу приватизации, в противном случае им не получить даже должность доцента. На деле это проблема власти, а не просто науки, это самый главный вопрос». Судя по всему, в том же духе рассуждали и китайские лидеры. Избегая вмешиваться в научно-теоретические споры, они не стали подвергать идеологическим гонениям представителей господствующего течения в экономической мысли. Вместо этого власти решили повысить статус марксистских исследований.
ЗАДАЧА ДЛЯ АКАДЕМИКОВ
В последние месяцы 2005 года в КНР прошло несколько заметных мероприятий, продемонстрировавших возросшее внимание властей к марксистской тематике. 25 ноября состоялась коллективная учеба в Политбюро ЦК КПК, посвященная мировым исследованиям марксизма и проекту изучения и строительства марксистской теории в Китае. Ее обновления и развития требует великое дело строительства социализма с китайской спецификой, сказал собравшимся руководивший учебой Ху Цзиньтао.
Профессор Ли Чунфу, занимавший тогда пост директора Института марксизма-ленинизма и идей Мао Цзэдуна АОН Китая, признал, что перемены в СССР и Восточной Европе вызвали спад в мировом социалистическом движении. Но внутри спада есть и подъемы, одним из которых стал «путь строительства социализма с китайской спецификой». По мнению Ли Чунфу, в современном Китае марксизм должен ответить на «некоторые вопросы о направлении и стратегическом планировании». В частности, на современном этапе важно больше уделять внимания социальной справедливости и равенству в духе марксизма. Ли Чунфу также отметил, что в последние годы степень признания людьми «китаизированного марксизма» довольно высока, однако базовая теория в некоторой степени позабыта.
Китайские авторы подчеркивают, что более чем за полвека со времени образования КНР были созданы три теории, творчески соединившие марксизм с китайской реальностью. Это восходящие к 1930–40-м годам революционно-националистические «идеи Мао Цзэдуна», канонизированная в 1992-м реформаторская «теория Дэн Сяопина», а также возникшие на рубеже веков при Цзян Цзэмине «важные идеи тройного представительства», обосновывающие политическую интеграцию китайских предпринимателей в ряды «строителей специфически китайского социализма».
Всего за несколько лет правления Ху Цзиньтао появился еще целый ряд теоретических новшеств. Среди них лозунги «научного взгляда на развитие» и «скоординированного устойчивого развития», намерение «брать человека за основу», концепция «гармоничного социалистического общества». Приняты решения об «усилении руководящих способностей» КПК и «созидании передового характера» партии. Раздающиеся ныне в Китае голоса в пользу активизации работы по созданию «марксизма эпохи глобализации и рыночной экономики» заставляют предположить, что правление Ху Цзиньтао увенчается очередным обогащением идейно-теоретического багажа компартии.
Впервые в истории КПК власти инициировали крупномасштабные теоретические исследования марксизма в виде проекта, охватывающего изучение трех вышеуказанных теорий и работу по исправлению переводов классических произведений. Официальный Проект исследования и строительства теории марксизма осуществляется при непосредственном руководстве со стороны ЦК КПК, за повседневную работу отвечает отдел пропаганды ЦК. Создана также «руководящая группа» проекта из представителей трех ведущих официальных исследовательских структур – Центральной партшколы КПК, АОН Китая и Бюро переводов при ЦК КПК. Эти центры отличаются по стилю и направлению деятельности. Партшкола, как главная кузница кадров, склоняется к ортодоксальному толкованию руководящей теории и занимается прежде всего вопросами пропаганды. Институты АОН сосредоточены исключительно на исследованиях и занимают, как правило, идеологически нейтральную позицию. Бюро переводов специализируется на изучении и переводах материалов зарубежного марксизма, что придает работам этой организации заметный социал-демократический окрас.
Марксисты получат беспрецедентно щедрое финансирование. Для начала власти выделили на реализацию проекта 200 млн юаней (25 млн дол.). На первом месте стоит задача создания новых марксистских учебных пособий для вузов по философии, политэкономии и научному социализму. В ближайшее время должны появиться 13 современных базовых учебников по общественным и гуманитарным дисциплинам, со временем их число может увеличиться до 140–150. В каждое учебное пособие намечено вложить по меньшей мере миллион юаней (125 тыс. дол.), хотя обычные расходы на подготовку идеологического учебника ранее не превышали 100 тыс. юаней (12,5 тыс. дол.).
Намечено выпустить к 2007-му новое 10-томное собрание сочинений Маркса и Энгельса, заново переведенное на китайский язык в соответствии с общепринятым международным полным собранием, а также пять томов сочинений Ленина. В задачу пополнения рядов марксистских кадров входит подготовка молодых теоретиков. Основная ставка будет сделана на ученых молодого и среднего возраста, придерживающихся марксизма и способных к творческим инновациям.
26 декабря 2005 года, в день рождения Мао Цзэдуна, в Пекине была торжественно открыта Академия марксизма при АОН Китая, сформированная на базе Института марксизма-ленинизма и идей Мао Цзэдуна. Бывший директор института Ли Чунфу отметил, что теперь марксизм наконец-то меняет статус науки второго уровня (раньше его включали в общую политологию) и поднимается на первый уровень. По сравнению с прежним институтом ряды сотрудников Академии марксизма вырастут почти в три раза (до 200 человек).
Выступивший на открытии Академии марксизма руководитель отдела пропаганды ЦК КПК Лю Юньшань заявил, что «марксизм по-прежнему находится на вершине всемирной истории общественной мысли, является маяком, указующим человечеству путь вперед». Партийный чиновник призвал более углубленно заняться «изучением новаторских теоретических достижений» КПК, и прежде всего научного взгляда на развитие – «важной стратегической идеи, выдвинутой ЦК во главе с генеральным секретарем Ху Цзиньтао».
Вооруженные этими руководящими указаниями, китайские марксисты готовятся «выкопать» из классического наследия идеи Маркса о всестороннем развитии человека, отвечающие духу провозглашенного Ху Цзиньтао лозунга «Человек – основа всего». Первостепенное внимание будет уделено размышлениям Маркса о глобализации и мировом рынке, а также взглядам Энгельса и позднего Ленина на капитализм и социализм. Подобным образом на заре реформ в Китае у классиков уже искали аргументы в пользу демонтажа централизованной плановой системы.
Глава отдела пропаганды ЦК КПК призвал теоретиков дать единственно правильные ответы «на глубинные познавательные вопросы, повсеместно волнующие кадры и массы». В частности, исследователи должны объяснить, почему «надо отводить главенствующую роль общественной собственности и нельзя проводить приватизацию», а также почему в Китае невозможно вводить разделение трех ветвей власти и введение западной многопартийной системы. «Надо четко и полно высказать истину, устранить ошибочные точки зрения и ложное понимание, направить людей на сознательное противостояние проникновению западной буржуазной идеологии», – заявил Лю Юньшань.
Партийные теоретики считают проект назревшим и своевременным ответом на растущий «беспорядок в идеях». Координатор проекта, заместитель секретаря Бюро переводов при ЦК КПК Ян Цзиньхай с беспокойством вынужден был признать правоту многих местных руководителей, которые говорили ему: «Вы сегодня всё еще занимаетесь марксизмом, но ведь это не отвечает духу времени». По его словам, на местах «голос марксизма довольно слабый, а идеи либерализма заметны», в некоторых университетах не хотят говорить о философии марксизма, о марксистской политэкономии, некритически заимствуются западные учебные пособия.
Ян Цзиньхай сетует, что в Китае слишком долго следовали букве и духу ошибочной советской модели марксизма. При этом он уверен, что главной причиной распада СССР является «отход от марксизма», чего никак нельзя допустить в КНР. Однако представители либеральной интеллигенции считают этот тезис спорным. Комментируя на страницах гонконгской прессы создание Академии марксизма, писатель Юй Цзе иронично сравнил это идеологическое начинание с пагубной попыткой «утолить жажду отравленным вином» и бессмысленным «карабканьем на дерево в поисках рыбы».
РЕФОРМАТОРЫ ИЛИ «ВРЕДИТЕЛИ»?
Официальный марксистский проект заведомо не предполагает ни отказа от реформ, ни реставрации элементов уравнительного социализма. Однако звучащие с одобрения властей нападки на «неолиберализм» и «буржуазную идеологию» стимулируют новые неофициальные атаки на «несправедливые» реформы.
На фоне растущей критики рыночных преобразований китайская реформаторская элита собралась в марте 2006 года в пекинском пригороде Сишань. Совещание по макроэкономической политике Китая и тенденциям преобразований было организовано Обществом исследования китайской экономической реформы. Созданное еще в 1983-м, оно по поручению правительства занимается изучением проблем экономического развития страны. Результаты исследований учитываются предприятиями и администрациями различных уровней при разработке экономической политики.
Мероприятие сопровождалось скандалом. «Новые левые» опубликовали в Интернете фрагменты выступлений реформаторов, обвинив их в стремлении подорвать политический строй и власть КПК. «Крамольные» высказывания касались включения деятельности компартии в конституционное поле и выведения из-под партийной власти армии с целью ее дальнейшего функционирования под эгидой государства. Хотя за рамки дозволенного вышло лишь выступление Хэ Вэйфана, профессора права из Пекинского университета, умело надерганные и едко прокомментированные «новыми левыми» цитаты создавали впечатление, будто реформаторская элита превратилась в подрывную силу. Прозвучавшие на совещании слова известного социолога Сунь Липина о том, что КПК и рынок «соединились в браке», вызвали среди собравшихся колкие замечания относительно того, что за годы преобразований партия изменила ориентацию и теперь выступает на стороне хозяев против рабочих и крестьян.
На совещании экономист Чжан Шугуан заявил, что высший слой внутри партии поддерживает дискуссии о реформах и попустительствует им. По его мнению, это связано с тем, что возможности лидеров-реформаторов ослабли, у них нет должной уверенности, они не знают, куда идти. Председатель общества Гао Шанцюань заметил, что для давления на партию используются настроения недовольных масс и под вопрос поставлена легитимность преобразований. Под предлогом развернутой в 2003 году с одобрения властей критики неолиберализма происходит отрицание осуществляемых реформ. Гао Шанцюань предложил генсеку Ху Цзиньтао выступить с обращением к партии и народу с требованием неуклонно проводить реформы, всеми силами заниматься развитием, не вести дискуссий и не допускать раскола на левых и правых.
Предложение реформаторов прикрыть дискуссии на основании распоряжения властей вызвало особое недовольство в лагере левых. Они расценили этот маневр как попытку обмануть народ и оказать нажим на ЦК КПК ради защиты неолиберализма. Если реформаторы вспоминают прозвучавший в 1992-м призыв Дэн Сяопина «не спорить», то их критики ссылаются на другие слова Дэна, произнесенные в 1990 году. Тогда архитектор китайских реформ предупредил, что имущественная поляризация приведет к обострению противоречий между регионами, национальностями, классами, а также между центром и местами. И в этом случае в стране может возникнуть хаос. Оппоненты либеральной рыночной экономики полагают, что ошибочный курс привел к обострению противоречий, о чем предупреждал Дэн Сяопин.
Ситуация крайне запутанна. Защитники курса на углубление рыночных преобразований требуют от властей недемократического запрета на ведение дискуссий, а их оппоненты из левого лагеря выступают в роли защитников гласности и социальной справедливости. А ведь и без запрета на споры критики реформ имеют возможность высказывать свои взгляды лишь в Интернете, тогда как реформаторам доступны основные общенациональные СМИ. Текст экономиста Лю Гогуана также сначала появился в Интернете и лишь позднее был перепечатан в «Цзинцзи яньцзю». Но это – исключение, которое можно объяснить высоким авторитетом ученого и стремлением властей использовать его аргументы в защиту марксизма для обоснования официального исследовательского проекта. В китайскую общественно-политическую и научную периодику не попадают ни крайне левые, ни крайне правые высказывания. Главной ареной «третьей великой дискуссии» остается Интернет, где и происходит борьба за влияние на умы аудитории.
Появившиеся на сайтах наиболее бескомпромиссных противников либерального рынка критические замечания в адрес участников сишаньского совещания очень близки к риторике времен «культурной революции». Критики реформ пугают народ «контрнаступлением» правых, якобы пытающихся разрушить связь между центральной властью и народом, монополизировать влияние на политику, добиться легитимности под именем защиты реформы и в итоге готовящих изменение политического строя, «цветную» революцию китайского образца.
Эмоциональные призывы «совместно разоблачать, критиковать и давить всех вредителей» явно не способствуют решению проблем. И хотя выступления оппонентов преобразований обильно сдобрены политкорректными призывами «сплотиться вокруг ЦК КПК во главе с Ху Цзиньтао» и «высоко поднять знамя Маркса – Ленина – Мао», радикализм критиков беспокоит власти. В ответ реформаторы стремятся предотвратить формирование «тирании большинства», но это лишь увеличивает разрыв между элитой и массами.
Руководитель Исследовательского центра инноваций китайского правительства при Пекинском университете профессор Юй Кэпин призвал опасаться как элитарного, так и «народнического» взгляда на реформы. Первый подход недопустимо преувеличивает роль политической, экономической и интеллектуальной элит в продвижении реформ, он связывает надежды на стабильность и развитие страны с прочностью их союза. Подобный взгляд на преобразования уже обрел в Китае имя «капитализма для власти и знати». Выступления от имени «народных масс» преувеличивают издержки и недостатки реформ, в них прослеживается тенденция к отрицанию рынка и модернизации. Ученый считает, что оба этих взгляда противоречат ценностям социализма и демократии и поэтому должны получить своевременный отпор.
Известный экономист Чжан Вэйин признал, что идеологические ограничители оказывают большое влияние на процесс преобразований. Поскольку у руководителей реформ нет возможности выдвинуть ясную цель, многие из них пришлось проводить под «неправильными именами», «многие дела можно было делать, но нельзя было говорить об этом». Зачастую реформаторам приходилось, «включив левый свет, поворачивать направо» или даже двигаться вперед в темноте. Естественно, что число «аварий» многократно увеличивалось. В качестве примера негативного влияния идеологических ограничителей на ход преобразований Чжан Вэйин приводит реформу госпредприятий: если бы ее можно было обсудить открыто и выслушать разные мнения, то госимущество удалось бы продать по наиболее высокой цене, уменьшив число махинаций при акционировании.
По мнению Чжан Вэйина, даже сегодня выступающие с левых позиций менее уязвимы с точки зрения политики. Думая о собственной политической безопасности, некоторые реформаторы связывают себя по рукам и ногам, не дерзают двигаться вперед, упускают благоприятный шанс. На этом фоне вырастают искусственные барьеры между различными группами интеллигенции: если большинство китайских экономистов относятся к сторонникам преобразований, то представители других отраслей общественного и гуманитарного знания зачастую оказываются в лагере критиков.
* * *
Официальный марксистский проект Ху Цзиньтао разворачивается на фоне утраты в КНР консенсуса относительно дальнейшего направления реформ. Участники «третьей великой дискуссии» преувеличивают сложность ситуации и пытаются навешивать на оппонентов ярлыки. Реформаторы отождествляют переосмысление реформ с отказом от них. Критики называют проводимые преобразования «неолиберальными», причисляя их защитников к лагерю врагов социализма и власти КПК.
Официальный марксистский проект дает властям возможность взять набирающую обороты критику реформ под свой контроль. Проект нацелен на укрепление идеологической легитимности КПК, что усиливает позиции политической элиты в качестве арбитра в споре о реформах. Американский синолог Барри Нотон полагает, что Ху Цзиньтао поддерживает «новых левых» в споре с реформаторами ради того, чтобы настроить эти группы друг против друга. Возвысившись над схваткой, он смог бы консолидировать собственную власть перед намеченным на 2007 год созывом XVII съезда КПК и провести на нем нужные кадровые назначения.
Марксистский проект может способствовать ослаблению идеологических противоречий между реальностью реформ и декларируемыми лозунгами. Привлечение «новых левых» к официальному обществоведению и щедрому финансированию поможет снизить остроту полемики. Подобное решение вполне соответствует провозглашенному Ху Цзиньтао лозунгу «гармоничного общества», где не должно быть поводов для конфликта между бедными и богатыми.
Хотя академический статус марксистов повысится и они перестанут быть маргиналами, отказа от использования западной экономической мысли в Китае не будет. Однако, скорее всего, произойдет дальнейшее разделение сфер влияния между группами интеллектуальной элиты. Профессиональные экономические исследования станут еще более деидеологизированными и «элитарными». При этом возвысившиеся марксистские кадры займутся идеологическим обоснованием проводимого руководством страны курса и разработкой популярной теории реформ, понятной для чиновников и приближенной к народным чаяниям.
В настоящее время дискуссии о будущем китайских преобразований не оказывают существенного влияния на принятие экономических решений. Однако дальнейшее разрастание движения за «переосмысление реформ» может усилить нежелательное влияние «новых левых» на политику и спровоцировать власти на ужесточение идеологических ограничений. Это вынудит реформаторов еще более тщательно маскировать истинные рыночные цели преобразований.
