>прямо таки тащились, почти что пёрлись. И еще и детям и
>всем родственникам нахваливали работу в колхозе "за
>палочки". Непонятно, почему только устроенные в городе дети были родительской доблестью.
Игорь, Вы вместо (или помимо) аргументов, пытаетесь "урыть" персону Дурги, гадая на счет его возраста и профессии. Не пристало это в споре (а уж звание модератора, вообще, обязывает).
Я не могу знать, чего рассказывала про "палочки" Вам Ваша бабушка - страна большая, случалось разное. Но из распросов и рассказов моей семьи запомнилось следующее.
1. Семья (большая) по линии деда во времена коллективизации и после сменила не одно место жительства, перемещались из южных деревень на северные стройки и обратно на юг (в колхоз). Без паспортов, с бумажками от местных властей.
2. Бабушка помнит голод в бытность свою девочкой, как она ходила искать зернышки. И еще она помнит, как после года работы в колхозе, обналичили трудодни и купили женщинам новые яркие платья, а мальчишкам велосипед. Вот такой вот контраст в ее памяти.
3. Большая часть семьи из деревни никуда не уехала, а оставалась в колхозах. А некоторые, после учебы в городе, вернулись в родную местность работать по специальности. Так что: не надо про "доблесть устроиться в городе". Опять же, срана большая, люди разные бывают.
***
Рабочий в плане свободы перемещения был ограничен в правах не меньше колхозника - с паспортом он был или без.
Сам паспорт - это элемент системы контроля, примитивная версия того, чем Дургу пугает Поут. Забавно порой видеть как наличие паспортов статовится, у иных писателей, признаком свободы. "В СССР колхозники были рабами потому что не было паспортов".
Можно, конечно верить в то, что паспорта или наколку на руку не дали крестьянам из мести, чтобы ущемить или поработить. Но была ли в паспортизации деревни нужда? Городское население высоко-мобильное, рабочая сила постоянно перебрасывается с завода на завод, с предприятия на предприятие. Сельский житель не мобилен (не существует для него проблемы письма до востребования получать, или в библиотеку записываться - у него есть постоянный адрес и ID ему в деревне не нужен). То, что города по численности выросли в N раз говорит о том, что "вертикальная" мобильность (если так можно выразиться) была. Переселяющийся в город получал паспорт (то, что этому где-то кто-то препятствовал из местечковых интересов, банальной тупости или еще почему - это другой разговор, следует говорить о норме). "Устраивающиеся" в городах - о том же (занятно, что у Кудинова этот аргумент уживается с "невозможностью крестьянину уехать").
И Хрущев в этом вопросе не был никаким демоном. Скорее всего произошла обычная унификация - возрос поток из деревни в город и обратно, и во избежании путаницы навели порядок. В перестройку же из мухи был выдут слон.
Паспортные страсти - это явление вторичной интерпретации первичных текстов далекими от событий людьми (контекст уже не тот и судим мы те события со своей колокольни, с точки зрения современного формального права). Герменевтика чистой воды.
