От Михайлов А. Ответить на сообщение
К А. Михайлов Ответить по почте
Дата 19.08.2012 21:23:14 Найти в дереве
Рубрики В стране и мире; Версия для печати

Re: Читал УК,...

>>>Что может добавить к юридической теории определение преступления, как нарушения прав человека? Если уж и переписывать УК то с каких-то более глубоких теоретических позиций.
>>
>>Как что? Первый принцип на основании и которого можно выводить все прочие статьи УК, указывая какое именно право человека нарушается тем или иным преступным деянием. А то получается как в случае с пусси — пострадавших нет, а преступление есть. Потому как де-факто преступление трактуется как нарушение закона. Ну не может быть «общественная нравственность» потерпевшей стороной. Так что многие статьи УК, отличные от преступление против личности, придется подкорректировать, а то и вовсе убрать.
>
>В УК кроме преступлений против личности и собственности, которые прямо подходят под ваши преступления, выведенные из нарушения прав человека есть еще: преступления против общественной безопасности и общественного порядка, преступления против государственной власти, преступления против военной службы, преступления против мира и безопасности человечества. Они так прямо не подходят и их вы хотите подкорректировать. Но разве в террористическом акте кроме убийства (если оно было) нет иного состава преступления. Сам умысел преступника на «воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями» серьезно отягощает преступление как ни посмотри, а непосредственно пострадавших может почти и не быть. Даже больше, сам умысел на совершение преступления есть преступление, хотя и менее тяжкое, здесь пострадавших нет вовсе. Так что концепция преступления как нарушения прав человека не может работать. Как ни крути, а какое бы ни было преступление, главный пострадавший это общество в целом, плюс непосредственно пострадаший, плюс сам преступник. Так можно дойти до того, что убийство не преступление потому что пострадавшего нет:)

Спорно — можно подходить к терроризму в том смысле, что убийство (или угроза убийством, с отягчающими обстоятельствами) есть убийство, чем бы оно не оправдывалось, т. е. многие статьи из этих разделов можно редуцировать к первичным правам. Да, это определенное отступление ко временам ВФР, но это в социалистическом государстве можно исходить из всеоьщего блага, а в буржуазном луче либерализовать УК в интересах классовой борьбы. Есть и противоположный вариант — все статьи сделать еще и политическими - если урка не нашел «высокого» оправдания для совершенного убийства, то тем хуже для него. В общем, я не думаю что такая модель будет фатально неработоспособной.

>Было бы интересно посмотреть на УК выведенный последовательно из нескольких первых принципов. Но такой УК невозможен просто по причине современного способа законотворчества.

Отчего же? В законотворчестве есть определенная иерархия — например, законы не должны противоречить конституции, если уж прямо не являться следствиями конституционных положений.

>>Скажу больше, такой первый принцип в УК уже присутствует в ст. 2
>
>>«Задачами настоящего Кодекса являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений.»
>
>На мой взгляд, это самый уязвимый принцип современного УК. Предупреждать преступления можно либо исправлением уже совершивших преступление, либо правильно социализацией. И то и другое закон вообще слабо может регулировать, тем более УК. Так что сам по себе УК может представлять из себя только нормы квалификации деяний как преступных. Есть еще правда наказание. Закон вообще может охранять что-либо только угрозой наказания. Но здесь самая большая проблема УК: наказание всегда антигуманно, каково бы ни было преступление. Все действия государства, даже в видимой форме наказания, должны преследовать только цель исправления, а не собственно наказания, запугивания других или отмщения. Отмщение вроде как уже анахронично, но только так кажется - в США во многих штатах при казни имеют право присутствовать родственники жертвы. Если преступление настолько бесчеловечное, что возиться с преступником уж очень гадко («Грязь лучше крови, но это гораздо хуже грязи» в «Трудно быть богом») - посчитать преступника социальным браком в производстве человека и убить его. В каком-то смысле единственный допустимый вариант наказания это гуманное убийство.

Тоже хотел обратить внимание на этот момент. Сейчас есть тенденция интерпретировать профилактическую функцию права в духе устрашения. Якобы тех же пусси надо было посадить, а то потом все будут в храмах танцевать. Правда если в промежутках между службами будет выступать кордебалет ничего страшного не случиться, что и доказывает отсутствие общественной опасности данного поступка. В отличии от убийств или, скажем, грабежей — мысленный эксперимент по Канту — возведение индивидуальной нормы во всеобщий закон дает критерий общественной опасности. И если уж сажать пусек «для профилактики», почему бы тогда не устраивать массовые расстрелы раз в неделю, чтобы население чувствовало «сильную руку» и не рыпалось. А поскольку население такая перспектива не устраивает, отсюда и поддержка пусси, несмотря на низкую культурный и морально-эстетический уровень сего панк-коллектива.
Право как инструмент исправления преступника, посредством приучения к общественно-полезному труду и социальной реабилитации, исключающей потребность в совершении преступления — это специфически социалистический вклад в теорию права (уж не к Вышинскому ли он восходит?). Современный суд редко доходит завершающей стадии юридического процесса - нахождения оптимального способа исправления. Принудительное разведение ценных пород рыбы или редких видов животных куда лучше отучит от браконьерства, чем махание кайлом. Ограничение свободы есть лишь необходимая мера, исключающая возможность совершения преступления. Так же ограничение свободы есть единственная универсальная мера доступная современному праву. Англосаксонское право явно более архаично, в нем больше выражена склонность к палачеству, что недопустимо для права, если оно желает оставаться правом, а не превращаться в преступление. Утилизация индивида в случае невозможности его исправления и высокой общественной опасности суть есть предельная форма ограничения свободы. Заметим кстати, если свобода считается высшей ценностью , то единственным наказанием за любые преступления оказывается смерть - индивид сделал свободный выбор, разорвав общественный договор, а поскольку его свободу ограничивать нельзя, его следует уничтожит. Якобинцы так и поступали — об этом очень хорошо написано у Гегеля в «Философии истории». В этом — https://vif2ne.org/vstrecha/forum/5/archive/12.htm#44CE -большевики значительно отличаются от якобинцев.