Встреча

	От	Михайлов А.
	К	Пуденко Сергей
	Дата	15.09.2011 09:51:59
	Рубрики	В стране и мире;

Re: «Авантюра не удалась, за попытку — спасибо»

Для того чтобы написать столь грандиозное полотно русской истории надо быть по меньшей мере Тарковским. Досталь хоть и не плохой (особенно на нынешнем фоне) режиссер, но всё же на уровень, а то и два не соответствует масштабу задачи. Еще более его подводит низкое качество актерской игры — как говаривал Станиславский «не верю!» , нет вживания в своих персонажей, в 17-й век. Сериал, он и есть сериал -между боярином и нынешним чиновником всего отличий что шуба, да шапка. Роли попов да монахов удались лучше, может быть потому что они проще — достаточно соблюдать известный ритуал, мало чем изменившийся и по сию пору. Стефан Вонифатьевич чем-то напоминает Кирилла, хотя последнего, за склонность к цезарепапизму следует не иначе как вторым Никоном именовать. Впрочем, Кирилл супротив Никона, что Шуйский супротив Годунова.:-) Никон и Аввакум выведены одинаково ярко, хотя симпатии авторов картины явно на стороне Аввакума. Зритель вообще не может не сочувствовать гонимым и страстотерпцам, и если Никон показан гордецом, то Аввакум — мученик за веру, пусть и немного безумен. Образ Аввакума христоподобен - так режиссер сделал протопопа центральной фигурой всего фильма. Хотя в сюжетообразующем треугольнике Никон — Алексей Михайлович — Аввакум - ключевой является именно роль царя. В замысле Алексей Михайлович наиболее противоречивый персонаж — в нем христианское милосердие сталкиваются с государственной необходимостью. «Тишайший» царь исподволь становиться прожженным политиканом и горделиваым самодержцем. Можно было бы провести параллель с «приходом к власти Людовика XIV» , но Досталь не Росселлини , а Дмитрий Тихонов в роли Алексея Михайловича недостаточно убедителен.
К несомненным достоинствам фильма можно отнести соблюдение буквы истории и отсутствие идеологических фантазий. К недостаткам — некоторый мистицизм и магическую интерпретацию христианства. Помолился Аввакум и послал ему Господь лодочку, предрек постриг жестокосердному воеводе — и свершилось, а как стали гнать протопопа за истинную веру, так у кесаря-гонителя жена и детки померли. Такое мироощущение свойственно скорее язычеству, где возможна сделка с богом (потому ветхозаветный иудаизм это монотеистическое язычество) — жертва в обмен на сопутствие в делах. Христианство же утвердило моральную автономию личности - соблюдение этических принципов по внутренней убежденности. Конечно в чистом виде такой взгляд оформился только в протестантизме — высшей форме христианства, оказавшейся его концом - автономия личности не нуждалась во внутренней убежденности именно в догматах христовой веры. С другой стороны старообрядчество стремилось к архаизме, становясь в противоположность насаждаемому государством никонианству «народной религией» как даосизм в противовес официальному конфуцианству в Китае.
Тем не менее Раскол на Руси как и Реформация на Западе означали начало заката христианства. Они были вызваны разными, хотя и связанными причинами. Протестантизм — знамя раннебуржуазных революций, старообрядчество — идеология стихийного сопротивления народных масс крепостничеству и государственному гнету. Объединяет их мир-система — закрепощение на востоке — зеркальное отражение и необходимый элемент развития товарных экономик запада. Хотя к середине 17-го века русские люди достигли Тихого океана и Россия наконец воссоединилась с Украиной, в этом мало заслуг царизма — при Алексее Михайловиче как раз территориальная экспансия России была остановлена очередным витком войн на западной границе, что не могла не расширить фискальные потребности государства. Правда по сравнению с временами Ивана Грозного, при схожей геополитической ситуации, база налогообложения была шире — русские заселили Поволжье и к их услугам были меховые богатства Сибири. Россия уже была сильнее Польши, Швеции или Турции по отдельности и ждала лишь вождя, чтобы сокрушить их. И такой вождь явился! Петр I стал создателем самого успешного (но отнюдь не эффективного) абсолютизма в Европе и самым свирепым деспотом за всю историю России, превзойдя в жестокости Ивана Грозного и Иосифа Сталина вместе взятых (при куда меньших достижениях первого и более грандиозных свершениях последнего). Великий реформатор, возможно спасший Россию от судьбы Индии или Китая (а значит сделавший возможным звездный час русской истории революционную ситуацию начала XX века, подготовленную реформами и контрреформами трех Александров) , поработил собственный народ хуже любых колонизаторов. «Раскол» наполнен знамениями недалекой эпохи — не пройдет и трех десятилетий как церковь стан простым департаментом абсолютистского государства, а бояре — придворными шутами. Так православие утратит «божью правду, а «Святая Русь» сгинет навсегда.