>Сергей Павлович, выкладывать нужно - пусть народ сам себе скажет, выживет он в таких условиях или нет.
это предполагается.
>В Аргентине был локальный кризис вызванный реформами «чикагских мальчиков». И вышла она из него за счет помощи США.
я вспомнил о другом аспекте
"массового восстания против неолиберализма, которое разразилось в Аргентине" (из релиза о Социальном форуме Порту-Аллегри)
Ворожейкина ПМСМ это отчасти описала (впрочем,она сейчас жесткий либерал), но нашел с ходу только отрывок
НЕ ВЯЖЕТСЯ с текстом выше
http://www.strana-oz.ru/?numid=27&article=1173
Совершенно неожиданно для самого себя аргентинское общество оказалось способным к сопротивлению, причем не только к спонтанному выбросу гнева, выразившемуся в погромах магазинов и банков, но и к организованному отстаиванию своих интересов. В условиях экономического и политического кризиса действовали три вида массовых гражданских организаций: «пикетчики» («piqueteros») — объединения бедных и безработных, которые организовывали марши протеста и перегораживали крупнейшие магистрали Буэнос-Айреса; комитеты вкладчиков, требовавшие возвращения банковских вкладов, и квартальные ассамблеи, которые возникли как низовые органы местного самоуправления, а иногда и самообороны в ситуации нараставшего хаоса и безвластия. В течение нескольких месяцев эти организации выводили на улицы тысячи людей, при этом представители разных групп общества и разных социальных слоев в кризисный период смогли действовать координированно и солидарно. По сути дела кризис стимулировал процессы усиления и диверсификации гражданского общества в Аргентине, что не замедлило сказаться на его психологическом состоянии. Вместо естественного в таких случаях спада, всеобщей деморализации и ощущения бессилия, люди вдруг почувствовали себя гражданами, поняли, что они не одни, что организованное сопротивление возможно, что они не «население», а общество. Конечно, это произошло не сразу и не везде: первоначальная реакция аргентинского среднего класса на обрушение экономики, на социальную катастрофу (в начале 2002 года 50% населения оказались за чертой бедности, безработица достигла 25%), на политический хаос была вполне нормальной — перед иностранными консульствами выстроились огромные очереди. Ощущение того, что страна (в который уже раз!) «коснулась дна» («toco el fondo»), первоначально было всеобщим, однако довольно быстро оно трансформировалось в близкое, но противоположное по тональности чувство, что худшее уже позади. Этому в решающей мере способствовала проявленная обществом способность к самоорганизации.
Это повлияло и на развитие политической ситуации. В конце 2001 — начале 2002 года меньше чем за месяц в Аргентине сменилось пять президентов. В этот момент казалось, что произошла полная и необратимая дискредитация всей политической системы, разрушение доверия общества ко всем политическим институтам включая президента, парламент и все политические партии. Главным лозунгом массового движения протеста стал «.Que se vayan todos!» («Пусть уходят все!»)[20]. Дальнейшее развитие событий показало, что политические сдвиги не были столь радикальными, поскольку устояла главная несущая конструкция аргентинской политической системы — перонистская партия и ее аппарат. В январе 2002 года лидер перонистов Эдуардо Дуальде становится временным президентом Аргентины и осуществляет ряд социально-экономических мер, позволивших смягчить последствия кризиса для средних слоев. Дуальде отменяет долларовый паритет и проводит девальвацию национальной денежной единицы, при этом осуществляется пересчет в песо как замороженных банковских вкладов, так и кредитов (частных долгов банкам), номинированных в долларах по коэффициенту 1,4, хотя реальное обесценение национальной валюты по отношению к доллару составило 200%. В итоге этой операции и последующей постепенной отмены замораживания вкладов те, чьи долги банкам превосходили вклады («неттодолжники»), выиграли абсолютно, поскольку их долги обесценились в реальном выражении. Те же, чьи вклады превосходили долги («нетто-кредиторы»), хотя и проиграли в номинальной стоимости своих сбережений, но колоссально выиграли в их покупательной способности, поскольку девальвация привела к очень значительному падению цен в Аргентине. Эти меры правительства Дуальде были приняты в результате ожесточенной политической борьбы, поскольку они совершенно очевидно нарушали интересы банков (в том числе иностранных) и других кредитных организаций в пользу частных вкладчиков. Такое решение стало прямым результатом давления протестного движения и, в частности, комитетов вкладчиков. Одновременно правительство Аргентины объявило дефолт по внешнему и внутреннему долгу, получив возможность перераспределить скудные государственные ресурсы на решение внутренних проблем[21].
Все это позволило стабилизировать политическую ситуацию и вернуть энергию социального движения и протеста в политическое русло. За полтора года, прошедшие от отставки де ла Руа в декабре 2001 года до избрания президентом Нестора Киршнера в апреле 2003 года, аргентинское общество прошло путь от всеобщего отчаяния и недоверия, выразившегося в лозунге «Пусть уходят все!», к переоценке значимости политической системы как канала представительства и значимого инструмента воздействия на процесс принятия решений. За этим стояли очень важные сдвиги в политической культуре Аргентины, подспудно происходившие в течение двадцатилетнего периода демократического развития и связанные с изменением типа взаимоотношений между гражданским и политическим обществом.
