по-моему,этот текст уже всплывал, это отрывки из него
Кол в глотку православствующим станистам, не постесняюсь крепких выражений
Как тебе БАЛ У САТАНЫ? зря не смотришь
РОМАН “МАСТЕР И МАРГАРИТА” М.А. БУЛГАКОВА В ПРАВОСЛАВНОМ ПРОЧТЕНИИ
1
Роман Булгакова “Мастер и Маргарита” обращен к читателю образованному, посвященному в тайны искусства, символику красок, предметов, знакомому с религиозными верованиями, историей еретических движений. Такой читатель прежде всего - исследователь творчества писателя (1).
Простой читатель - “непосвященный” - может воспринимать роман с его фантастикой именно как фантастический, как сказку. Молодую девушку заинтересует история любви Маргариты; взрослая женщина, вероятно, задумается над тем, почему любовь Мастера и Маргариты строится на разрыве, на обмане других людей. Прежнюю свою жену Мастер даже не помнит: “...еще платье полосатое... музей...” (2). Среди обычных читателей встречаются люди, особенно часто женщины, которые не могут дочитать роман до конца, чувствуя в нем что-то болезненно- тяжелое, воспринимая его как нечто чуждое, отталкивающее.
Носителем третьего типа восприятия романа является верующий православный человек, который скорее всего ужаснется, посчитав чтение этого произведения грехом, ведь в центре романа - Воланд, сатана. Подобное восприятие запечатлено, например, в статьях протоиерея, историка церкви Льва Лебедева (3) и преподавателя Московской Духовной академии Михаила Дунаева (4).
Авторы показывают, каким соблазном и горем может обернуться для читателя роман Булгакова. По мнению Л. Лебедева, создатель романа пытается убедить нас, что “сделаться избранницей дьявола - это величайшее благо и захватывающее наслаждение”, “союз с дьяволом гораздо привлекательнее, чем союз с Богом”.
М. Дунаев утверждает, что “роман Булгакова весь пропитан мистикою “Черной мессы”. Сатанинская литургия - “литургия наоборот”, карикатура, кощунственная пародия на сакральное евхаристическое общение со Христом, совершающееся в Его Церкви, - составляет истинное глубинное содержание произведения Булгакова. Оно посвящено вовсе не Иешуа, и даже не в первую очередь Мастеру и Маргарите, но - Сатане. Воланд есть несомненный главный герой произведения, его образ - своего рода энергетический узел сложной композиционной структуры романа”; Воланд прибыл в Москву для совершения “черной мессы” (великий бал у Сатаны), “Все события “Мастера и Маргариты” стянуты к +этому смысловому центру произведения”. Тогда как Иешуа - “не только именем и событиями жизни отличается от Иисуса - он сущностно иной, иной во всех уровнях: сакральном, богословском, философском, психологическом, физическом” (5).
..
Как красиво - и стилистически, и образно - описано путешествие Маргариты к сатане (гл. 21. Полет). Простодушный читатель может воспринять эпизод как фантастический и сказочний, вполне безобидное, но:
“...по средневековым воззрениям, для участия в шабаше надо отречься от Бога, попрать Крест, возвести немыслимую хулу на Христа и Богоматерь, и прочее, а для полета на шабаш ведьме надлежит натереться мазью, приготовленной из печени убитых некрещеных младенцев...” (6).
3
Булгаков предпослал роману эпиграф из “Фауста” Гете:
“...так кто же ты, наконец?
– Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо” (5: 7).
Название романа и эпиграф многое проясняет в позиции писателя.
Мастером, Великим Архитектором природы в масонской литературе называют верховное божество, и божество это есть дьявол.
“По мере продвижения по масонским ступеням христианское толкование мира все более отодвигается назад и на первый план выходят атавистические верования, свойственные древним сектам гностиков и манихейцев, а позже катаров (альбигойцев), где творец и разрушитель, свет и тьма находятся на одном уровне. А таинственная фигура Великого Архитектора оказывается окутанной мраком” (13).
Концептуальную основу романа Лев Лебедев комментирует следующим образом: знания, даваемые дьяволом, состоят в том, что
“в мире не один Бог, а два, оба равноценны, равносильны. Один – Бог Священного писания, другой - тот, кого Писание и Церковь называют “змием”, “диаволом”, Сатаной, падшим архангелом, Люцифером. Но на самом деле он боже “бог” и более того – он “великий архитектор природы”, его царство – видимый мир, материя и “преисподняя”. Между этими двумя богами идет борьба. Если в первом периоде истории человечества возобладал Бог Писания, то во втором периоде не без помощи братьев-масонов и некоего всемирно “Иудейского царя”, называемого Церковью антихриста, должен победить второй “бог” – Люцифер, он же Сатана. И пусть люди не пугаются: это церковники внушили им, что Сатана и преисподняя нечто ужасное, страшное, античеловеческое; на самом деле это нечто прекрасное и благородное!”.
Таким образом, Булгаков в “Мастере и Маргарите”, решая проблему добра и зла, продолжил традицию, восходящую к идеям гностиков (2 век н. э.):
“Гностическое умонастроение выражает себя на языке мифов и философских спекуляций, в особенностях поведения людей. Но именно потому, что это для данного умонастроения только средства его выражения, гностицизм легко допускал в своих текстах смешение понятий, образов и представлений, восходящих к самым разным истокам: христианству и иудаизму, платонизму и первобытной культуре, пифагорейству и зороастризму и т. д. Всему этому, взятому из первоисточников или из чужих рук, частично переиначенному, придавался в гностических памятниках особый настрой, особый смысл” (14).
Если для христиан знание исходит прежде всего из веры в Бога, то для гностиков – из веры в себя, в свой разум. У христиан высшее знание добра и зла – удел Бога. Для гностиков зло естественно. Если в христианском учении Бог дал человеку свободу выбора между добром и злом, то гностиками зло признается как бы двигателем человека. Иисус Христос для них – просто учитель, человек (15).
Вот почему Воланд усмехается над Левием Матвеем:
“...что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?” (5: 350).
Следуя западноевропейской гностической традиции, Булгаков создал роман своеобразную энциклопедию сатанизма. В романе всё замыкается на дьяволе: подробно и образно ярко выписано его окружение, дана дьявольская атрибутика: (оборотничество его свиты, ведьмы, боров как верховое животное ведьмы, разлагающиеся трупы, гробы, черная месса, в которой искажается, перевертывается Божественная литургия). Дьявол лишает людей голов, разума. И никто не в состоянии подняться на духовную борьбу против него. Одна женщина, кухарка, “хотела поднять руку для крестного знамения”, но Азазелло “грозно закричал": “Отрежу руку!” (5: 361).
Всесилие дьявола признается Мастером и Маргаритой. Они и до встречи готовы были подчиниться ему. Например, любовь Маргариты, которая иногда так восхищает юных читательниц, мечтающих о высокой, чистой любви, все-таки ущербна, ведь она никак не связана с мыслью о детях и семье. Маргарита готова погубить душу – в обмен на свободную любовь. Мастер отрекся от своего имени, а это отречение от Ангела Хранителя,
по сути, от Бога.
Дьявол не только действующее лицо в романе, он как бы и герой жизни писателя, человека, сочиняющего роман, ибо роман полон тяжелых, жестоких кровавых сцен, подробностей, связанных с расчленением человека (смерть Берлиоза, разговор Воланда с головой Берлиоза, убийство барона Майгеля...). В романе преобладает трагический эмоциональный комплекс, особенно в его финале, сопряженный с мыслью-мольбой о покое.
“Верую, яко приидеши судити живых и мертвых...”, тогда где буду находиться я? Учитывая автобиографизм образа Мастера, можно прочитать роман как мольбу писателя о душевном покое. И этим автор вызывает сострадание, сочувствие, понимание у читателя.
Но, запечатленное в слове, творение художника живет самостоятельной жизнью, воздействуя на читателя независимо от субъективных намерений автора.
Что же Булгаков “выплеснул” из себя в роман и через роман – в сознание и душу читателя? Свою иронию по отношению к людям?
Свое еретическое толкование христианства? Болезненное состояние души?
С религиозной точки зрения роман “Мастер и Маргарита” представляет собой еретическую, гностическую форму трансформации христианства.
(...)
-----
